135

 

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

 

НОВАЯ КНИГА ВОСПОМИНАНИЙ О Л.С. ВЫГОТСКОМ

 

М.Г. ЯРОШЕВСКИЙ

 

МОСКВА

 

Л.С. Выготский: начало пути: Воспоминания С.Ф. Добкина о Льве Выготском: [Публикация, редакция, предисловие и комментарии И.М. Фейгенберга]; Ранние статьи Л.С. Выготского. Иерусалим: Иерусалимский издательский центр, 1996. 108 с.

 

Мы мало знаем о духовном становлении Л.С. Выготского, о трагических изгибах его жизненного пути. Тем дороже самые малые фрагменты сведений об этом. В особенности если их запечатлела память тех, кому судьба благоволила дружить с Л.С. Выготским много лет со времен ранней юности.

В свое время публикатор этих воспоминаний известный физиолог И.М. Фейгенберг познакомил меня с их автором - замечательным человеком, близким другом Л.С. Выготского Семеном Филипповичем Добкиным. Мы беседовали несколько часов. Беседу записали на магнитофон, но с условием, что мною ничего не будет опубликовано без его согласия. Теперь необходимость в этом отпала, поскольку то, что некогда было устно рассказано, стало печатным словом.

Не буду останавливаться на "еврейской теме", затронутой и в воспоминаниях, и в приложенных к их тексту статьях молодого Л.С. Выготского, публиковавшихся еще в дореволюционные годы. Следует лишь подчеркнуть (об этом говорит основное содержание воспоминаний), что творчество Л.С. Выготского уже сложилось на почве русской культуры, глубоко уходило в нее корнями, питалось ее соками. И даже не покидавшие его на протяжении всей жизни раздумья о шекспировском Гамлете становятся понятны в свете некогда сказанного приятелем Л.С. Выготского А. Эфросом о том, что "сумрачный британский гений стал исповеданием русской души".

Уже сам по себе приведенный С.Ф.Добкиным перечень русских поэтов и писателей, которыми Л.С. Выготский не только зачитывался, но и которых, обладая блестящей памятью, постоянно и с любовью цитировал, говорит о его внутреннем родстве с духовным миром его родины - России. Более того, по убеждению С.Ф. Добкина, у Л.С. Выготского "занятия психологией начались с Достоевского" (с. 47).

Говоря о первых книгах по психологии, с которыми познакомился молодой Л.С. Выготский, С.Ф. Добкин ограничивается именами У. Джемса и З. Фрейда. Между тем не меньшее значение в научном

 

136

 

становлении Л.С. Выготского имели и книги российских ученых. Так, в хранящейся у меня магнитофонной записи беседы с автором воспоминаний первым среди психологических сочинений, прочитанных в юности Л.С. Выготским, назван трактат А.А. Потебни «Мысль и язык». И в дальнейшем во многих своих научных работах, начиная с «Педагогической психологии» и завершая «Мышлением и речью», Л.С. Выготский обращался к этому украинскому классику, писавшему, как известно, только по-русски.

Прекрасны страницы воспоминаний С.Ф.Добкина, характеризующие не только личность его выдающегося друга, но и общую социально-идейную атмосферу, в которой ему выпало творить. Особенно тяжелым был период конца 20-х — начала 30-х гг., когда над страной сгущались идеологические сумерки. То было время, когда повсеместно — также и в психологии — начались пресловутые «проработки». Как пишет С.Ф. Добкин, «любой неуч мог что-нибудь ляпнуть, и это отзывалось таким резонансом, который делал работу невозможной. Сплошь да рядом у Льва Семеновича бывали огромные, скажем мягко, неприятности на этой почве. Я бы не побоялся сказать, что иногда все это носило характер травли. И Лев Семенович переживал это очень болезненно» (с. 78). Дело дошло до того, что однажды он предложил С.A. Добкину уехать из Москвы на работу в Сухуми, в лабораторию, где находился тогда известный (ныне разрушенный) обезьяний питомник, поскольку, как он сказал своему другу, «работать мне стало здесь совершенно невозможно». И только ухудшение и без того находившегося в критическом состоянии здоровья помешало этому плану.

Уверен, что отныне ни один исследователь творчества Л.С. Выготского не оставит без внимания тонких и честных свидетельств о нем и «сердца горестных замет», оставленных С.Ф. Добкиным.