Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в тридцатилетнем ресурсе (1980-2009 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

81

 

ТЕМАТИЧЕСКИЕ СООБЩЕНИЯ

 

ЭТНОФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ПРОБЛЕМАМ ПСИХОПРОФИЛАКТИКИ И ВОСПИТАНИЯ

 

А.В. СУХАРЕВ

 

Системный кризис современной цивилизации, проявляющийся в социальной сфере, экологии и т.д., предполагает разработку адекватных методов решения проблем, с которыми сталкивается человек как субъект своих целостных отношений. В сфере воспитания смысл этого кризиса, на наш взгляд, можно сформулировать тезисом автора кросскультурного подхода в позитивной психотерапии Н. Пезешкиана о том, что, по сути дела, сегодня почти не сохранилось четкой системы оценок применительно к такой области, как "правильное воспитание" [6]. Разворачивая это положение в отношении психопрофилактики и психотерапии, он отмечает: "Плюралистическое сосуществование во многих семьях и группах, где каждый придерживается различных философских, религиозных, этических взглядов и живет согласно специфическим производственным отношениям и правилам человеческого поведения, становится нормой воспитательных отношений внутри отдельной семьи. Это превращает транскультуральный подход в основу межличностных отношений. Он пронизывает и всю позитивную семейную психотерапию" [6; 28].

Психологические проблемы отдельного человека неразрывно связаны с проблемами взаимоотношений в его семье, а проблемы семьи отражают проблемы общества в целом, различных социальных групп, этносов и т.п. Происходящие сегодня в мире перемены не позволяют, в частности, семье существовать так, словно она изолированная группа, которая считается только с собственными правилами. Н. Пезешкиан указывает на связь культурных различий с межличностной коммуникацией, с ландшафтом, с общей историей, социально-экономическим развитием. Эти различия, по его мнению, специфичны для различных субкультурных групп, общин, отдельных семей. В подходе Н. Пезешкиана проблемы психотерапии, психопрофилактики и воспитания имеют одну основу - кросскультурные взаимодействия на уровнях общественном, семейном и личностном. Вместе с тем он предупреждает об определенной опасности кросскультурного

 

82

 

подхода: связанное с процессом взаимодействия различных культур выделение типов, обозначаемых ярлыками - "немец", "перс", "восточный человек" и т.д., может порождать стереотипы и предубеждения. Поэтому, отмечает Н. Пезешкиан, использование типов-обобщений всегда допускает исключения при рассмотрении отдельных случаев.

Многие современные проблемы воспитания, психопрофилактики и психотерапии коренятся, на наш взгляд, в культурно обусловленной специфике человеческих отношений, которая характеризует нашу цивилизацию на настоящем историческом этапе. Эта специфика может быть выражена в понятии маргинальности, имеющем для нашего исследования ключевое значение. Введение этого понятия помогает преодолеть отмеченные Н. Пезешкианом трудности, возникающие при использовании этнокультурных типов-обобщений.

Э. Стоунквист [22] рассматривает социокультурную и расовую маргинальности, характеризующие современное общество. Вводится понятие маргинальной личности как индивида, который интериоризировал многие ценности двух или более конфликтующих общественных систем [10]. Такая личность типически испытывает тревогу, дискомфортные чувства, проявляя иногда и социально-отклоняющееся поведение. Маргинальность личности не является непременно негативной характеристикой, напротив, зачастую такой индивид может играть особо положительную роль, в частности, в сфере межкультурного взаимопонимания - здесь все зависит от уровня разрешения внутриличностного маргинального конфликта [12]. Качество маргинальности в современном урбанистическом обществе может приобретаться в результате миграций, брака, получения образования, профессионализации, пропаганды, доступности различного рода социально-идеологической информации и т.п. При этом человек попадает под влияние больших и малых социальных групп - социокультурных, расовых, религиозных, общинных, профессиональных, не становясь в полной мере членом ни одной из них. Маргинальный конфликт может проявляться внутрипсихически также и в невозможности найти у себя какие-либо достаточно выраженные признаки тех или иных групп, этносов при сохранении стремления в самоидентификации. Э. Стоунквист рассматривает последовательно разрешение внутриличностного маргинального конфликта как вехи развития личности, связанные с неизбежным проявлением психической зрелости: сначала человек еще не осознает, что маргинальный конфликт затрагивает его жизнь, затем он осознанно переживает этот конфликт и в итоге находит более или менее конструктивное разрешение конфликтной ситуации.

Э. Стоунквист применяет понятие маргинальности по отношению к социокультурным и расовым параметрам, которые могут охарактеризовать конкретный этнос или группу этносов. Вне его рассмотрения остается группа климатогеографических параметров этнического развития1. Роль этих параметров в возникновении психологических конфликтов и психических расстройств развернуто представлена в работах этнопсихологов, психиатров французской, так называемой географической школы

 

83

 

[18], [21]. Мы считаем, что понятие маргинальности может быть применено и к этой группе параметров (например, когда речь идет о миграции человека из местности с одним ландшафтом и климатическими условиями в другую, из жаркого климата - в холодный, из горной местности - в равнинную и т.п.). Социокультурная, расовая (биологическая) и климатогеографическая маргинальности являются, на наш взгляд, существенными характеристиками человека в современном цивилизованном мире, им соответствуют определенные внутрипсихические конфликты. Основываясь на описанном ниже этнофункциональном методологическом подходе [13], существенной характеристикой цивилизованного человека мы полагаем этническую маргинальность.

Научная актуальность этнофункционального подхода обусловлена тем, что в конце настоящего столетия, как отмечается в зарубежных и отечественных исследованиях, происходит усиление роли этнических факторов в общественной жизни и в жизни отдельного человека [11], [13]. Этот феномен мы рассматриваем с точки зрения психоисторического принципа, предложенного Э. Эриксоном; он понимал смысл межличностных и внутриличностных конфликтов как субъективное выражение психологических проблем конкретного исторического момента [19]. В целом решающим методологическим положением для этнофункционального подхода является рассмотрение культурных феноменов с точки зрения их этнической функции. Любой феномен культуры может иметь этно-интегрирующее или этнодифференцирующее значение по отношению к одному этносу или их группе [1].

Саму культуру мы понимаем здесь в наиболее обобщенном смысле, а именно как способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представленной в продуктах материального и духовного труда, в системах общественных норм и учреждений, в духовных ценностях, в совокупности отношений людей к природе, к себе, к другим людям.

В культуре фиксируется качественное своеобразие исторически-конкретных форм этой жизнедеятельности - этнических общностей, эпох, этапов развития (см. [12]). Например, этническая функция русского языка является интегрирующей по отношению ко всем народам России и в то же время дифференцирующей народы России от народов Южной Америки. Аналогичным образом человек, который, например, исповедует мусульманство, интегрируется с мусульманскими народами и дифференцируется от народов Северной Европы и т.д.

Применение этнофункционального подхода в психологических исследованиях основано на представлении об этносе как о некоторой целостности, системе. Это предполагает, что нарушение одного из этнических параметров или отношений может привести к нарушению самой этнической целостности. Уточним в связи со сказанным понятие "этнос", лежащее в основе этнофункционального подхода в психологии.

С точки зрения динамики развития, под этносом мы понимаем результирующую процесса этногенеза (термин Л.Н. Гумилева), который определяется тремя группами параметров (признаков) - климатогеографическими, расово-биологическими и социокультурными [3]. Чтобы определить психологическое содержание понятия "этнос", на наш взгляд, необходимо ввести понятие "архэтнос", которое соответствует понятию архетипа у К.Г. Юнга [15], [20]. Исторически

 

84

 

реальными этносами в этом случае будут являться архэтнические представления (соответственно архетипическим представлениям у К.Г. Юнга). Напомним, что К.Г. Юнг в качестве естественнонаучной аналогии сравнивал архетип с кристаллической решеткой, а архетипические представления - с многообразием форм реальных кристаллов. Кроме того, мы вводим понятие этноида (также являющегося архетипическим представлением) как внутрипсихической системы отношений человека к этническим параметрам. Этноид, присутствуя в психике человека, может отсутствовать во внешнем историческом мире. Мы понимаем этноид как субъективно предпочитаемый образ этнической самоидентификации.

На экспериментально-полевом этапе исследования изучалась связь внутренней рассогласованности системы отношений человека к различным группам этнических параметров (т.е. этноида) с признаками адаптационной психологической реакции - ростом плавающей и предметной тревоги (о тревоге см. [13]). Исследование проводилось в одной из этноконтактных зон Восточной Сибири - Нижнеколымском районе Якутии. Всего было обследовано 86 человек коренных жителей: русские походские казаки, чукчи, юкагиры, эвены, якуты. Полученные результаты свидетельствуют о том, что рассогласование отношений человека к тем или иным этническим параметрам обусловливает у него рост плавающей тревоги, измеренной по методике Люшера [9], а также предметной тревоги по отношению, опять-таки, к различным группам этнических параметров [13]. Например, если человек, родившийся и живущий в тундре, предпочитает тундру как место жительства (такие предпочтения выявлялись и специально разработанной нами методикой, и в процессе структурированного интервью) и в то же время предпочитает продукты питания, не специфические для тундры (яблоки, свинину), или же отрицательно относится к специфическим продуктам (рыба, оленина), то у него может возрастать плавающая тревога. Незнание человеком своего национального языка и традиционных верований является условием возрастания у него плавающей тревоги, а также предметной тревоги применительно к группам климатогеографических и расово-биологических параметров.

Наше исследование показало, что в подавляющем большинстве сравниваемых групп испытуемых рассогласование отношений к этническим параметрам обусловливает рост плавающей тревоги и тревоги по отношению к группе климатогеографических параметров [13]. Исходя из этого, в частности, можно предположить, что системообразующую для этноида роль может играть отношение к группе климатогеографических параметров. На экспериментально-полевом этапе исследования, понимая тревогу как субъективно переживаемую "культурную диссоциацию" и учитывая ее существенную роль в этиологии и патогенезе психических расстройств, согласно Р. Мэю (см. [13]) мы определяли эту роль как общее условие этих расстройств на донозологическом уровне.

На следующем, клиническом этапе исследования, мы поставили цель выявить, каким образом внутренняя рассогласованность этноида связана со степенью дезадаптации человека на нозологическом уровне в зависимости от тяжести психического расстройства. Всего было обследовано 60 человек - в каждой группе по 20 человек, на базе Московского

 

85

 

НИИ психиатрии Министерства здравоохранения и медицинского приборостроения РФ. Первую группу составили больные с расстройствами невротического уровня, вторую - с расстройствами в рамках маниакально-депрессивного психоза (МДП), а третью - больные с процессуальными расстройствами. У всех испытуемых имелись ведущие синдромы депрессивного спектра.

В качестве методов исследования использовались: разработанный нами метод структурированного интервью, направленный на выявление отношения больного к различным этническим параметрам: особенности мировоззрения (характер религиозной веры, ее отсутствие и т.п.), предпочитаемый или отвергаемый ландшафт, климат, продукты питания [13], также использовалась методика исследования тревоги М. Люшера и проективный метод Роршаха. Последний применялся для исследования органичности взаимодействия когнитивной и эмоциональной адаптационных систем [17]. Диагнозы уточнялись с лечащими врачами по выписке.

В результатах клинического исследования обращает на себя внимание тот факт, что при парном сравнении наиболее выраженное различие между группами больных неврозами, больных шизофренией и больных МДП определяется по показателю рассогласования климатогеографических предпочтений (например, человек родился и вырос в средней полосе России, но для постоянного места жительства предпочитает субтропики). Затем по значимости идет рассогласование типа питания (например, родившись и постоянно проживая в средней полосе России, человек в качестве наиболее предпочитаемых продуктов питания называет бананы или ананасы). Эти данные хорошо согласуются с результатами экспериментально-полевых исследований, подтверждая гипотезу о системообразующей роли климатогеографических параметров для этноида, и позволяют предположить их относительный приоритет для обусловливания психических расстройств психотического уровня. В обусловливании эндогенных депрессий в рамках МДП наиболее выраженную роль играют нарушения отношений веры и мировоззрения (в эту группу мы относили, например, людей, родившихся в средней полосе России и являющихся при этом буддистами, убежденными материалистами, свидетелями Иеговы и т.п.).

Также выявлено значимое различие между группами больных неврозами и больных шизофренией по степени органичности взаимодействия, интеллектуальной и эмоциональной систем адаптации (при неврозах органичность выше) [13]. Органичность взаимодействия этих систем была выше в группе пациентов, отобранных по признаку этнофункциональной согласованности отношения к типу питания и ландшафтно-климатическим условиям по сравнению с группой "рассогласованных".

Например, этнофункциональное рассогласование отношения к типу питания фиксировалось в том случае, если пациент предпочитал употреблять в пищу продукты, не специфические для данного географического региона. Рассогласование отношения к ландшафтно-климатическим условиям могло проявляться, например, в том, что пациент, родившийся и выросший в средней полосе России, предпочитал для постоянного жительства горы и соответствующий альпийский климат.

 

86

 

Интересно отметить также, что этнофункциональное рассогласование этноида на донозологическом уровне (в экспериментально-полевом исследовании) связано со значимым повышением тревоги, тогда как на нозологическом уровне в клинике никаких различий по показателю тревоги обнаружено не было. Это объясняется, на наш взгляд, тем, что повышение уровня тревоги, непосредственно переживаемое как "культурная диссоциация" (см. [13]), является первичной реакцией человека на потенциальную угрозу, мотивирующей его на активный поиск разрешения конфликтной ситуации. На нозологическом уровне (по крайней мере, для рассматриваемых типов психических расстройств) тревога уже, по-видимому, не является специфическим адаптационным признаком и может уступать место другим механизмам адаптации (вернее, дезадаптации) человека - изменению качественного уровня психического расстройства.

Теоретическое осмысление на основе этнофункциональной методологии результатов экспериментально-полевого и клинического исследований позволяет, на наш взгляд, предположить, что переструктурирование системы отношений человека к этническим параметрам (его этноида) может обусловить гармонизацию психики, т.е. иметь психотерапевтический эффект. В соответствии с этим была поставлена задача построения методики этнофункциональной психотерапии.

В теоретическом плане этнофункциональный подход в психотерапии предполагает наделение психических феноменов этнической функцией.

Это означает, что любое психическое отношение, представление, эмоциональное состояние и др. могут рассматриваться с точки зрения этнологии как дифференцирующие или интегрирующие данного человека с тем или иным этносом или этнической системой. Например, если человек стремится жить постоянно в тропиках на берегу океана, то это стремление (мотив) интегрирует его с этносами, живущими в подобных условиях и дифференцирует его с этносами, ареалом которых является арктическая зона.

Разработанная на основе теоретико-методологических положений и результатов экспериментальных исследований методика этнофункциональной психотерапии была апробирована в клинике на группе больных с аффективными расстройствами различного уровня и ведущей депрессивной симптоматикой (на базе НИИ психиатрии МЗ и МП РФ). Эта методика состояла в своей основе из двух различных по смыслу и длительности этапов.

Первый этап мы назвали этногерменевтикой. Теоретико-экспериментальные основания его были следующими. Мы исходили из того, что климато-географические условия (т.е. природная среда) являются тем параметром этногенеза, который существенно обусловливает целостную (в том числе психическую) адаптацию человека. Из общих натурфилософских исследований это показано прежде всего в трудах В.И. Вернадского [2], в расово-антропологических исследованиях (Ф. Боас [16]), в психиатрии и психологии (К.Г. Юнг [15], П. Клаваль [18], Т. Пелисье [21], Н.М. Лебедева [5]), а также в экспериментально-полевых и клинических исследованиях, проведенных автором настоящей статьи.

Отношение человека к климато-географическим параметрам может проявляться в моторной (поведенческой), эмоциональной и когнитивной

 

87

 

сферах (на уровне представлений или идей). Если проявление отношения человека, например, к конкретному ландшафту на моторно-поведенческом и эмоциональном уровнях не представляет особых проблем для понимания, то на отношении на уровне представлений (идей) мы остановимся особо.

Говоря об идеях, мы понимаем их вслед за Платоном как умопостигаемые образы вещей чувственного мира [7]. П.А. Флоренский в своей работе "Общечеловеческие корни идеализма" отмечал, что "Платон - не плод школьной философии, а цветок народной души", что причина его вечности есть его почвенность, и своими корнями платонизм "привлекает к себе почвенную влагу общечеловеческих верований" [14; 32]. Цельность отношения человека к природе П.А. Флоренский видит "в единстве его самосознания". "Итак, спрашиваю, - пишет философ, - многие ли признают за лесами единство, т.е. живую душу леса как целого, лесного, лесовика, лешего? Согласны ли вы признать русалок и водяных - эти души водной стихии? Меня как историка вопрос об их реальности нисколько не касается. Пусть нет леших и русалок - но есть восприятие их. Пусть нет власти заклятий и заговоров - но есть вера в нее. Как мне, так и вам дан факт - мироощущение и мировоззрение мага. Этим-то фактом мы и обязаны заняться" [14; 31].

В соответствии со сказанным, традиционные народные представления человека об окружающей его природной среде и являются когнитивным содержанием его отношения к этой среде. Это содержание, по-видимому, соответствует тому, что К.Г. Юнг понимал под архетипическими представлениями. С позиций этнофункционального подхода эти представления являются специфическими для конкретных ландшафтно-климатических условий. Например, если человек родился и живет в условиях средней полосы нашей страны, а его представления об окружающей природе отражают представления южно-американских индейцев, то этот факт мы рассматриваем как нарушение его внутрипсихической этнической самоидентификации. Другими словами, гармоничность отношений человека к природе требует достаточно определенного традиционно-мифологического их содержания. Помимо такого рода несоответствия интериоризированных климатогеографических и социокультурных параметров, в ряде случаев можно говорить о рассогласовании с ними и параметров расово-биологических. Например, известно, что у арктических монголоидов по сравнению с представителями других рас гораздо ниже уровень содержания в крови алкогольдегидрогеназы, расщепляющей алкоголь. Естественно, что для обеспечения психического здоровья у них должно быть несколько иное по сравнению, скажем, с европеоидами социокультурное отношение к употреблению спиртных напитков.

Теперь мы можем определить само понятие этногерменевтики. Этногерменевтика - это процесс раскрытия и осознания человеком его реальных информационных этнофункциональных связей с внешней и внутренней средой. Это раскрытие может происходить на моторно-поведенческом уровне (движение), эмоциональном (вчувствование) и когнитивном (познание). Если описывать процесс на языке этнических параметров, то происходит выявление элементов мировоззрения конкретного человека, соответствующих его климатогеографическому окружению и расово-биологическим особенностям.

 

88

 

На практике в работе с пациентами им предлагалось, например, в поведенческом и эмоциональном плане "воплотиться" в различные проявления мифологических природных стихий - огня (пожара, воздуха, вихря, воды, водного потока), земли (холма, оврага) и др., иными словами, вести себя (выбирая характер движения, позы) так, как "ведут себя", скажем, пожар, легкий ветерок, ручей, и описывать испытываемые при этом свои чувства и ощущения. В когнитивном плане традиционно-мифологические представления об этих стихиях раскрывались в процессе использования известных методик активизации творческого мышления (мозговой штурм, морфологический анализ языка и др.) для воссоздания сказочно-мифологических элементов описания и их взаимосвязей. Затем результаты такого творческого поиска сопоставлялись в присутствии пациентов с данными этнологической науки и фольклористики (о мифологических представлениях, традиционных для региона рождения и проживания этих пациентов - средней полосе России): чтобы у них возникала уверенность в объективном характере мифологических информационных связей с природой. Установление подобных связей проводилось и в отношении этнокультурной специфики христианской символики (все пациенты в той или иной мере считали себя христианами).

Второй этап психотерапевтического процесса мы определили как этнодиссонанс. На этом этапе пациенты вводились в гипноидное состояние, в котором им давалась инструкция "зацепиться" за любой предпочитаемый образ в потоке их представлений. Затем им предлагалось дополнить этот образ различными элементами этнических параметров до целой "страны", где на определенной местности с соответствующим животным миром и пр. живет определенный народ, обладающий своей верой, языками, внешним видом и т.д. Таким образом, пациенты строили субъективно предпочитаемые образы этнической самоидентификации - этноиды. Собственно, этап этнодиссонанса осуществлялся в момент выхода из гипноидного состояния, когда пациентам предлагалось вербализовать свои чувства, высказать мысли, осуществить действия: возникающие при внутрипсихологическом сопоставлении этноида и образа реального мира (этносреды). Этнодиссонанс - это несовпадение этноида и реальной (внутренней и внешней) среды, реальных этнических параметров пациента; наоборот, совпадение можно назвать этноконсонансом.

По существу, на этапе этногерменевтики пациенты взаимодействовали со своими относительно более осознанными этнокультурными связями, а на этапе этнодиссонанса - с наименее осознанными. Мы полагаем, с позиций психодинамики, что подобное осознание может обусловливать катарсис и облегчение основной симптоматики аффективных расстройств.

Работа с пациентами проводилась в условиях стационара по два часа пять раз в неделю в рамках психотерапевтической группы из шести человек. Общий объем занятий - 32 ч.

В целом методика исследования строилась на сочетании идиографического и номотетического подходов. Идиографический метод является способом познания весьма подходящим и необходимым, на наш взгляд, для исследований в психотерапии, ибо его целью является изображение

 

89

 

объекта как единого уникального целого. В то же время мы ставили целью установление общего, типического в изучаемых явлениях, что соответствует номотетическому подходу и позволяет выявить закономерности. Именно сочетание этих подходов мы считаем адекватным для исследований в психотерапии как области, стоящей на водоразделе гуманитарных и естественнонаучных дисциплин [4], [8]. В связи со спецификой психотерапии мы не считали необходимым применение статистической обработки результатов (номотетия) за счет углубленного изучения содержания и смысла динамики состояния каждого пациента (идиография). При этом выделение типического, закономерного осуществлялось в результате теоретического осмысления динамики состояний всех пациентов и сопоставления полученных результатов с предварительными экспериментальными исследованиями.

У всех пациентов по результатам клинической диагностики до и после проведения психотерапии было выявлено улучшение основной симптоматики. В своих самоотчетах пациенты отмечали также обретение душевного подъема, чувства раскрепощенности, внутреннего облегчения, уменьшение внутренней напряженности.

По результатам экспериментально-психологического исследования было установлено следующее. Улучшение когнитивных процессов (активность мышления) было обнаружено только в одном случае, оно произошло за счет снижения невротического торможения. У всех пациентов имело место улучшение в эмоциональной сфере, причем в наибольшей степени в тех случаях, когда отсутствовал постпроцессуальный дефект или выраженная резидуальная органическая патология.

По результатам работы с методикой Люшера у пациента с постпроцессуальным дефектом повысились активность, гибкость в стремлении к самоутверждению, а у пациентки с резидуальной органической патологией возникли большая эмоциональная вовлеченность в общении, желание понимать других людей, устремленность в будущее и соответствующее координирование своего поведения. По методике Роршаха у этих пациентов никаких изменений зарегистрировано не было.

В то же время у пациентов без описанных выше нарушений были выявлены выраженные изменения по обоим тестам. По методике Люшера у всех этих пациентов были зарегистрированы улучшения в рамках основной симптоматики (повышение активности, эмоциональная вовлеченность, гибкое стремление к самоутверждению, направленность на преодоление трудностей, снижение тяжести депрессии). У этих пациентов было впервые зарегистрировано появление признаков гармонизации взаимодействия их эмоциональной и интеллектуальной адаптационных систем (по методике Роршаха).

Интересно отметить, что согласно нашим предварительным экспериментальным клиническим исследованиям гармоничность взаимодействия эмоциональной и интеллектуальной адаптационных систем тем ниже, чем глубже уровень психических расстройств и больше выражены нарушения отношений пациентов к группе климатогеографических этнических параметров [13].

Клинико-психологическое наблюдение и анализ процесса психотерапии по самоотчетам пациентов показали, что наибольшее эмоциональное напряжение и затруднения они испытывали во всех случаях в процессе

 

90

 

проработки своего эмоционального отношения к ландшафтам и в пяти случаях из шести в процессе творческой реконструкции и проработки традиционно-мифологического содержания их отношений ко всей окружающей среде.

Существенным, по нашему мнению, было то, что это эмоциональное напряжение сопровождалось проявлениями в рамках основной симптоматики. На этапе этногерменевтики они выражались относительно более диффузно, размыто, за исключением одного случая чрезвычайно яркого проявления основных симптомов.

На этапе этнодиссонанса у всех пациентов наблюдались выраженные основные симптомы в момент внутрипсихического соотношения этноида и их реальной этнокультурной среды. При погружении в гипноидное состояние пациенты, имея достаточно широкий опыт и "арсенал" элементов описания этноса, накопленный в процессе этногерменевтики, независимо друг от друга начинали построение собственных этноидов именно с элементов ландшафта, т.е. это были наиболее привлекательные для них спонтанно возникающие представления. Клинико-психологический анализ процесса психотерапии при сопоставлении с результатами ранее проведенных нами экспериментов раскрывает ведущую роль элементов ландшафта в этнической самоидентификации человека и еще раз подчеркивает роль последней как одного из этиопатогенетических факторов, приводящих к внутрипсихическому диссонансу и, как следствие, к расстройствам депрессивного спектра. При этом необходимо иметь в виду, что нарушение внутренней целостности этноида, его рассогласование с этнокультурной средой могут иметь место и у психически здорового человека и на практике являются просто очень распространенным фактором, осложняющим процесс психической адаптации человека на донозологическом и нозологическом уровнях.

В процессе исследования наблюдалась также определенная динамика отношений человека к этническим параметрам. Например, изменялось содержание ландшафтно-климатических предпочтений: горы и море в теплом климате уступали место зимнему пейзажу в еловом лесу, или исчезало чувство тревоги по отношению к реальной среде проживания - антропогенному городскому ландшафту.

Анализ результатов исследования и их обсуждение, проведенные на заседании клинического отделения аффективной патологии НИИ психиатрии МЗ и МП РФ, позволяют предположить, что внутрипсихическая проработка традиционно-мифологического содержания отношений человека к этнокультурной среде в онтогенезе может иметь не только терапевтическое, но и профилактическое значение для предупреждения расстройств депрессивного спектра.

Нарушения осознанных и неосознанных отношений, информационных связей человека со средой (как природной, так и социокультурной) могут приводить к социальной, психической и даже биологической дезадаптации человека [12], [17].

Взаимодействие информационных связей индивида и среды имеет определенные этапы становления, включающие в той или иной мере сенсорные, поведенческие, эмоциональные и когнитивные компоненты. В частности, сформированность когнитивных связей представляет собой собственно мировоззрение, тогда как сенсорные и эмоциональные больше определяют

 

91

 

то, что называется мироощущением и т.д. Континуальность психического и биологического в природе человека позволяет, на наш взгляд, сделать следующее предположение.

Как известно, биологический принцип рекапитуляции, выдвинутый Э. Геккелем, указывает на повторение последовательности стадий филогенетического развития в онтогенезе. Соответственно можно предположить, что определенная последовательность характера отношений индивида и этнокультурной среды может повторять стадии развития этих отношений в филогенезе, т.е. стадии развития отношений людей и среды в определенном культурно-историческом процессе. В исторической и этнологической науках многие исследователи признают динамику этих стадий в рамках конкретных этнокультурных организмов как их последовательную трансформацию от языческоприродной, далее - к преобладанию монотеистического компонента при выраженном единстве и целостности религиозно-этической концепции и до современного просвещенного научного мировоззрения. Например, в работе со взрослыми пациентами, имеющими аффективные расстройства депрессивного спектра, нам удалось добиться положительной динамики их состояний, как бы "возвращая" их в процессе психотерапии на сказочно-мифологический уровень их отношения к миру, восстанавливая не сформированные в свое время в онтогенезе или утраченные осознанные и неосознанные информационные связи с природной и культурной средой, соответствующие "языческой", а отчасти "религиозно-этической" стадиям филогенеза.

Другими словами, в индивидуальном развитии каждого человека можно, в известном приближении, выделить стадии развития его этнокультурных связей со средой; мы, в частности, выделяем три стадии: сказочно-мифологическую, нравственно-этическую (религиозную) и технотронно-сциентистскую. Содержание этих стадий для каждого человека имеет этническую функцию. Этнокультурные условия дизонтогенеза в таком случае могут проявляться, например, в том, что ребенок в процессе воспитания был лишен "сказочно-таинственных" отношений с миром и вместо Бабы-яги, Снегурочки и русалок родители с раннего возраста предлагали компьютер и технотронные игрушки (здесь - нарушение последовательности стадий онтогенеза). Или же, вместо того чтобы ребенку, родившемуся и живущему в Подмосковье, читать русские сказки, родители воспитывают его исключительно на сказках и легендах североамериканских индейцев или сказках Дж. Толкиена; при этом происходит этнофункциональное нарушение проработки содержания стадий онтогенеза. (Экспериментальные результаты, демонстрирующие роль этнофункциональных рассогласований в возникновении психических расстройств; подробнее см. в работе [13].) Аналогично можно предположить, что искажения в этнокультурном онтогенезе психики человека могут повлечь за собой в определенный момент ее расстройства, общую дезадаптацию.

 

ВЫВОДЫ

 

Результаты психотерапевтического, экспериментально-психологического и теоретического исследований в рамках этнофункционального подхода позволяют предположить, что психические расстройства и отклонения

 

92

 

в психическом развитии могут быть, помимо прочих факторов, обусловлены так называемым этнокультурным дизонтогенезом, связанным как с нарушением последовательности развития отношений к природно-культурной среде, качеством проработки этих отношений, так и с нарушением этнофункциональной согласованности содержания этих отношений с регионом рождения и проживания и этнического самосознания конкретного человека. Это предположение, на наш взгляд, требует дальнейшей экспериментальной проверки, прежде всего в процессе психотерапевтической работы с расстройствами и отклонениями в психическом развитии у детей.

 

1. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983.

2. Вернадский В.И. Живое вещество и биосфера. М., 1994.

3. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990.

4. Кассирер Э. Познание и действительность. СПб., 1912.

5. Лебедева Н.М. Социальная психология этнических миграций. М., 1993.

6. Пезешкиан Н. Позитивная семейная психотерапия. М., 1993.

7. Платон. Тимей. Соч.: В 3 т. Т. 3. Ч. 1. М., 1971.

8. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. СПб., 1911.

9. Собчик Л.Н. Методы психологической диагностики. Вып. 2. М., 1990.

10. Современная западная социология: Словарь. М.: Политиздат, 1990. С. 175.

11. Сусоколов А.А. Структурные факторы самоорганизации этноса // Расы и народы. 1990. Вып. 20. С. 5-40.

12. Сухарев А.В. Мир психологии и психология в мире. 1994. № 0.

13. Сухарев А.В. Теоретическое и экспериментальное исследование этнической функции культуры в возникновении психических расстройств // Психол. журн. 1996. Т. 17. № 2. С. 129-137.

14. Флоренский П.А. Оправдание космоса. СПб., 1994.

15. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М., 1993.

16. Boas F. Kultur und Rasse. Berlin: Walter de Gruyter, 1922.

17. Bohm E. Lehrbuch der Rorschach - Psychodiagnostik. Bern: Hans Huber, 1972.

18. Claval P. Geographie et psychologie des peuples // Rev. de Psych. des Peuples. 1966. N 4. P. 386-407.

19. Erikson E. Life history and the historical moment. N.Y., 1975.

20. Hark H. (Hrsg.) Lexikon Jungischer Grundbegriffe. Breisgau: Walter-Verlag, 1988. S. 25-29.

21. Pelicier T. La psychologie des peuples et la psychiatrie // Rev. de Psych. des Peuples. 1968. N 3. P. 288-302.

22. Stonequist E.V. The marginal: A story in personality and culture conflict. Los-Angeles, 1937.

 

Поступила в редакцию 18.III 1996 г.



1 В современной этнологии принято выделять три группы этнических параметров: социокультурные, расово-биологические и климатогеографические [1], [3].