КОРОТКО О КНИГАХ
МИМИКА В КОНТЕКСТЕ. значение РАЗЛИЧНЫХ
ИНФОРМАЦИОННЫХ КОМПОНЕНТОВ В РАСПОЗНАВАНИИ
ЭМОЦИЙ
Wallbott H.G. Mimik im Kontext. Die Bedeutung verschiedener Information-skoinponenten fur
das erkennen von Emotionen. Gottingen: Hogrefe, 1990. 244 S.
Как замечает автор рецензируемой книги, идея
излагаемого исследования возникла благодаря
работе пионера советской кинематографии Льва
Кулешова: он впервые сформулировал принцип
монтажа фильма, согласно которому восприятие
зрителем эмоций, выраженных актером, решающим
образом зависит от контекста, заданного
режиссером. Следуя традиции
социально-психологических исследований,
Г.Валльботт называет три фактора,
обусловливающие восприятие другого человека:
собственно предмет внимания (здесь: выражение
лица), контекст, или все окружающие стимулы,
доступные наблюдателю, и наконец, особенности
личности и эмоционального состояния самого
наблюдателя.
Основываясь на детальном анализе предшествующих
работ, автор вводит контекст как переменную,
доступную экспериментальному исследованию.
Контекст включает: временные параметры
протекания выраженной эмоции; информацию о
других формах невербального поведения;
интерактивную ситуацию; «предварительные
знания» наблюдателя о воспринимаемом человеке.
В качестве теоретического подхода автор
монографии использует модель Г.Брунсвика, где
постулируется, что восприятие окружающего мира
ограничивается выделением тех признаков,
которые обладают для субъекта экологической
валидностыо. Применительно к восприятию
эмоциональной экспрессии Г.Валльботт
дополнительно вводит в модель такие факторы, как
культурные и личностные стереотипы наблюдателя,
а также субъективно прочитанную им «ситуацию».
Исследованию влияния ситуативного контекста и
посвящена преимущественно монография. Так,
сравнивая роль различных каналов невербальной
информации и их взаимодействие с вербальной
информацией, автор делает вывод, что в общем
случае ни один из них не является доминирующим:
мимика, например, определяет такие
характеристики эмоционального сообщения, как
симпатия/антипатия, в то время как восприятие
доминирования/подчинения основывается на
вокальной информации.
Опираясь на результаты эксперимента, автор
анализирует стратегии интеграции (аддитивную,
усредняющую, регрессивную), которые имплицитно
использует наблюдатель в зависимости от того,
согласуется ли экспрессия лица с контекстом, т.е.
с информацией, поступающей по другим каналам, или
диссоциирует с ним. Им показано, что если
мимическая и ситуативная информация, которые
противоречат друг другу, предъявляются
последовательно, они интегрируются наблюдателем
благодаря референтной рамке, задаваемой
контекстом. При одновременном предъявлении
противоречивой информации стратегия ее
интеграции усложняется, может произойти
разрушение интеграционных механизмов.
В ряде глав анализируется влиянию контекста на
оценку эмоциональной экспрессии лица в
зависимости от условий предъявления стимульного
материала — статичного (фото) или динамичного
(видеофильм). Автором показано, что в статике
доминирует мимическая ин формация. Из литературы
известно, что в динамике, напротив, определяющую
роль играет контекст. Г.Валльботт убедительно
продемонстрировал, что этом случае эффект
контекста связан полом воспринимаемого: женщины
про являют свои эмоции более выразитель но и
более открыто, мужчины же (в европейской
культуре) менее экспрессивны, так как
социально-ролевые правила предписывают им
скрывать свои эмоции, поэтому наблюдатель, когда
эмоции выражает женщина, больше «доверяет» ее
мимике, а когда мужчина — контексту. Влияние
контекста зависит также от характера выражаемо
эмоции: «положительные» (радость) «активные»
(гнев) эмоции сигнализируются главным образом
мимикой, в то время как восприятие
«отрицательных и «пассивных» эмоций (страх,
грусть преимущественно определяется контекстом.
В заключение автор монографии называет также
другие факторы контекст (эмоциональное
состояние наблюдателе его когнитивный стиль,
социально-культурные стереотипы, механизмы
вытеснения и проч.), которые влияют на восприятие
мимики и могут стать предметом дальнейших
исследований.
По мнению автора, описанные результаты имеют
прикладное значение в области психологии
средств массовой информации, поскольку
описывают механизмы, лежащие в основе
«манипулирования» эмоциональными впечатлениям
зрителя и читателя периодических изданий.
Изложенные в монографии данные их анализ являют
собой пример удачного сочетания
социально-психологической проблематики с
современными экспериментальными методами
когнитивной психологии, что следует отнести к
безусловным достоинствам книги. Придерживаясь
когнитивно-психологического подхода, Харальд Г.
Валльботт полагает, что последующие
исследования восприятия эмоций не должны
ограничиваться определением того, «правильно»
ли опознана та или иная эмоция и насколько
единодушны наблюдатели в своих оценках, но,
скорее, должны быть направлены на изучение
процесса восприятия эмоций и интеграции
эмоционально-релевантной информации.
Г.В.Парамей
Москва
ПРЕОДОЛЕНИЕ ТРАВМАТИЧЕСКОГО СТРЕССА ТЕОРИЯ,
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ЛЕЧЕНИЕ
Kleber R.J., Brom D. Coping with trauma. Theory, prevention and treatment. Amsterdam:
Swets & Leitling, 1992. 317 p.
Рецензируемая монография обобщает десятилетний
опыт исследований и лечения травматического
стресса. В ней представлен системный анализ
психологической, социологической и
психиатрической литературы, посвященной
экспериментальным и теоретическим проблемам
травматических жизненных событие и путей
преодоления их последствий, анализируются
стратегии и методы психотерапевтического
лечения.
Книга состоит из предисловия и четырех частей.
В первой части дается общее представление о
травматическом опыте в человеческой жизни,
выделяются три основных состояния, отражающих
феноменологическое описание личности в
экстремальных условиях: бессилие, внезапная
дезинтеграция привычных стереотипов
существования и дезадаптация.
Излагаются основные концепции механизмов
развития стресса в их исторической перспективе.
В кратком обзоре рассматривается трансформация
терминов, описывающих последствия
травматического опыта в жизни человека. Авторы
справедливо отмечают, что разноголосица
терминов связана с различными подходами к
проблеме травматических ситуаций. Они
рассматриваются либо как острые реакции, либо
как результат хронической долговременной
реакции или проявления характерологических черт
личности, либо клиника этих реакций описывается
в психопатологических терминах.
Рассмотрены современные дефиниции, в которых
концепция стресса описывается как непрерывное
взаимодействие между событиями окружающей среды
и потребностями индивида. Четко
разграничиваются обычные жизненные стрессы
(безработица, конфликты на работе, сдача
экзаменов и т.д.) и экстремальные жизненные
ситуации (последствием которых является
посттравматический стресс).
Во второй части книги обстоятельно излагаются
травматические события, вызывающие
психологические проблемы. Это прежде всего
результаты обследований ветеранов II Мировой
войны и войны во Вьетнаме. При этом авторы
обсуждают два тесно связанных феномена:
психологические нарушения во время войны
(синдром истощения) и отдаленные последствия (PTSD
— посттравматический стресс).
Особый интерес представляет анализ литературы,
посвященной проблемам бедствий и катастроф.
Авторы отмечают общие черты природных и
технологических катастроф, излагают подходы к их
классификации. Сравниваются последствия таких
двух катастроф, как авария на АЭС
Три-Майлз-Айленд (Three Miles Island) и Чернобыльской АЭС.
Ценным представляется собственный опыт авторов
по изучению стресса у жертв насилия. Описываются
разработанная ими модель и фазы реакций у этих
лиц: само событие (факт насилия), замешательство,
избегание, эмоциональное, навязчивое
воспроизведение событий, восстановление
психики. Отмечается частое появление чувства
вины, унижения, социальной самоизоляции,
сомнений по поводу своей ответственности и
идентификации.
Авторы также останавливаются на
психологических, психосоматических и социальных
последствиях пребывания в концентрационном
лагере и их влиянии на последующие поколения в
семье.
В конце второй части анализируются расстройства,
возникающие при потере близких людей.
Разграничивается адекватное и патологическое
совладание с травматическим событием. К
последнему авторы относят как интенсивную
хроническую скорбь, так и длительное отсутствие
чувства скорби с последующим тяжелым
депрессивным состоянием.
В третьей части рассматриваются психологические
аспекты общей теории преодоления последствий
травматических событий. Центральная роль в
теоретических исследованиях отводится
когнитивному пониманию процесса адаптации к
стрессу, психодинамической теории и теории
стресса. Не ограничиваясь рамками этих
концепций, авторы анализируют модели
преодоления посттравматического стресса,
психобиологические в том числе. Такой подход
приводит к наиболее адекватному объяснению
механизмов процесса совладания с травмой и его
многофакторной обусловленности.
Подробно освещается теория Р.Лазаруса (по мнению
авторов, типичная для транзактной интерпретации)
об индивидуальном осознании и приписывании
значений событию.
Очерчиваются отношения между психологическими и
социальными стрессорами, с одной стороны, и
заболеваниями и эмоциями — с другой. Закономерно
отмечается, что психосоциальные колебания
жизненных обстоятельств личности специфически
не связаны ни с одной болезнью. Они лишь повышают
уязвимость организма, делая его особо
чувствительным к любой болезни.
Богато иллюстрируя теоретические положения
схемами моделей преодоления стресса, авторы
отмечают, что взаимоотношения между событием и
последствиями должны рассматриваться прежде
всего на индивидуальном уровне, где
главенствующую роль играют личностные
характеристики человека, зависящие как от его
раннего опыта, так и от влияния социального
окружения на восприятие стрессовой ситуации.
Завершается эта часть обзором детерминант,
которые можно связать в исследовании или в
теории с процессом преодоления экстремальных
событий. Авторы концентрируют внимание на таких
факторах, как характеристики и обстоятельства
событий, характерологические черты, социальные и
культурные условия.
Четвертая часть книги посвящена методам
психотерапевтического лечения заболеваний,
явившихся результатом травматического стресса,
приводятся данные об эффективности такого
лечения. Рассматриваются различные аспекты
психологической помощи, обсуждаются ее цели и
специальные программы, апробированные авторами
во время работы с жертвами насилия. Совершенно
обоснованно утверждение авторов о необходимости
построения теоретической базы различных форм
психотерапии.
В работе описываются теоретические аспекты и
практическое применение трех методов лечения:
поведенческой терапии, кратковременной
психодинамической терапии и гипнотерапии. По
мнению авторов, наиболее продуманная и
разработанная теория, объясняющая влияние
травматического опыта, исходит от
психоаналитиков. Излагается последовательность
психотерапевтического вмешательства:
стимулирование здорового процесса преодоления,
раннее распознавание нарушений и их
психотерапевтическое лечение.
Высокий научный и теоретический уровень работы,
практическая направленность, полный объем
сведений по освещаемой проблеме делают ее ценным
пособием для всех интересующихся вопросами
травматического стресса.
В.А.Карпюк
г. Гродно (Беларусь)
ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬ И ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ
Keller H„ Shneider К., Henderson В. (eds.) Curiosity and exploration. Berlin:
Springer-Verlag. 1994. 350 p.
Вышеназванная область исследований оформилась в
качестве самостоятельной в западной психологии
около 40 лет назад, и в настоящее время в ней
накоплен обширный материал. Данная книга
основана на материалах международного
симпозиума по любознательности и
исследовательскому поведению (ИП), состоявшегося
в Оснабрюке (Германи) в 1990 г. В ней собраны
теоретические и экспериментальные исследования,
представляющие различные подходы к данной
проблеме. Редакторы книги Х.Келлер и Б.Хендерсон,
известные ученые в данной области, подчеркивают,
что разнообразие подходов является необходимым
условием создания последующей целостной системы
научных представлений о любознательности и ИП, а
также об их месте в развитии человека и общества.
В первой главе Р.М.Ригол анализирует содержание
волшебных сказок с точки зрения представления в
них ИП и их роли в развитии ребенка. Волшебные
сказки рассматриваются автором как отражение
исторического опыта, связанного с поведением
человека. Она классифицирует различные виды ИП
персонажей, уделяя особое внимание половым
различиям. Ребенок-слушатель, встречаясь с
описанием ИП в сказке, может изучать в
символической форме возможности и последствия
тех или иных действий, сравнивать их со своим
опытом и усваивать каноны человеческого
поведения, включая то, что ребенок должен быть
любознательным.
Глава «Функциональные и мотивационные механизмы
ИП» содержит пять статей. К.Бухгольц и А. Перш
представляют этологическую концепцию ИП. Они
описывают модель, объединяющую сенсорную часть
ИП, двигательную часть и систему готовности к
действию. Готовность к действию определяется
различными внешними и внутренними факторами и
сама, в свою очередь, определяет специфическую
адекватную двигательную активность.
Ф.К.Джеллестад и др. изучают роль различных
мозговых структур в приобретении новой
информации. Они приводят гомеостатическую
модель функционирования мозга, в соответствии с
которой гипокамп функционально включен в
распознавание новизны, а миндалевидный комплекс
— в аффективные аспекты ИП. В статье М.Нипела и
др. обсуждается мотивационное значение реакции
удивления. Они исследуют две характеристики
реакции удивления: задержку действия и
фокусировку непроизвольного внимания. А.Крапп
исследует взаимосвязь интересов и
любознательности. Критикуя распространенную
концепцию мотивации Д.Берлайна, он предлагает
теорию интересов, подчеркивающую значение
отношений «личность — объект» и применяет ее к
анализу различных видов ИП и их развития. Б.Финк
также изучает взаимосвязь ИП и интересов. Автор
рассматривает интересы как детерминанту,
определяющую направление ИП. Он приводит
результаты пятилетнего лонгитюдного
исследования и обсуждает применимость различных
моделей развития интересов.
В главе «Развитие ИП и индивидуальные различия»
подчеркивается роль социальной поддержки и
общей ситуации развития в детерминации ИП. Д. ван
дер Бум исследует отношение между
привязанностью, темпераментом и ИП у возбудимых
младенцев. Доброжелательная отзывчивость
матерей, стимулировавшаяся в ходе специальных
занятий с ними, укрепляла чувство безопасности у
детей и способствовала развертыванию ИП.
Результаты обсуждаются с точки зрения модели
взаимодействия трех систем: безопасности,
активации и самостоятельности. В статье
К.Трудевинда и К.Шнейдера обсуждается
диагностическая валидность трех методов оценки
ИП и любознательности: лабораторного
эксперимента, анкетирования родителей и
воспитателей, использования кукольного
спектакля как стимулятора ИП.
К.Шнейдер и Л.Уэнер исследуют влияние
социального и физического контекста на ИП детей
раннего возраста на материале их поведения в
супермаркете и дома. Физическое окружение в
магазине стимулирует более выраженное ИП и в
большей степени определяет исследовательские
тенденции детей, чем социальный контакт с
матерью. Х.Келлер представляет лонгитюдное
исследование развития стилей ИП от младенчества
до 9 лет. Особое внимание она уделяет
сопоставлению зрительного и манипулятивного
стилей. Доминирование зрительного обследования
у части старших детей, исключающее получение
существенной информации о скрытых особенностях
объекта, связано с обедненным социальным
взаимодействием этих детей со взрослыми в
младенчестве. Б.Хендерсон анализирует
индивидуальные различия ИП, любознательности и
интеллекта с точки зрения более широкой
категории порождения опыта. ИП рассматривается
как средство взаимодействия ребенка с
окружением для создания нового опыта, т.е. для
изучения. Автор показывает, что данная категория
позволяет углубить понимание проблемы «природа
— воспитание».
В главе «Взаимосвязи ИП и других поведенческих
систем» первая статья посвящена изучению связи
ИП и восприятия, основанному на экологическом
подходе Дж. и Э. Гибсонов. Ее автор Э.Смитсен
анализирует развитие координации и соподчинения
целей и подцелей актов восприятия и действия, а
также самих этих актов в младенчестве. А.Шолмерих
исследует на младших школьниках взаимосвязь
различных видов ИП и количества информации,
полученной ребенком при обследовании нового
объекта. Эта связь не является однозначной, и
количество подученной информации относительно
независимо от интенсивности наблюдаемого ИП.
С.Крейтлер и Х.Крейтлер представляют подробную
теоретическую модель мотивационных и
когнитивных детерминант ИП, подтвержденную в
ходе широких экспериментальных исследований. В
основе модели лежит анализ познавательной
ориентации испытуемых и используемой ими
системы значений. Описываются методы,
позволяющие выявить причины того или иного стиля
ИП, и методы повышения мотивации ИП.
В главе «Прикладные аспекты» З.Грейф анализирует
ИП пользователей компьютерных систем,
особенности данных систем, влияющие на
деятельность пользователей, и предлагает
рекомендации для разработки оптимальной
исследовательской компьютерной среды. Д.Горлиц и
Р.Шродер представляют описание реализованного
проекта городской среды и социальной
инфраструктуры, «дружественной к детям» и
стимулирующей различные виды их деятельности,
включая исследовательскую.
Книга завершается статьей Р.Фэгена, написанной в
форме изящного эссе. Она посвящена ИП и игре как
социобиологическому феномену и в целом
диалектической роли социобиологии в современной
науке.
Книга предназначена для психологов. Она отражает
современное состояние и тенденции развития в
данной области. Эти тенденции выражаются в
анализе развития любознательности и ИП на
протяжении жизненного цикла, изучении
личностных черт и индивидуальных различий, а
также в учете социальных факторов (как
ситуативных, так и общесредовых).
А.Н.Поддьяков
Москва
Далее...
|