Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в полнотекстовом ресурсе.  Заглавная страница ресурса... 

92

 

ТЕМАТИЧЕСКИЕ СООБЩЕНИЯ

 

САМОРЕГУЛЯЦИЯ АКТИВНОСТИ СУБЪЕКТА В СИТУАЦИИ ПОТЕРИ РАБОТЫ

 

А.К. ОСНИЦКИЙ, Т.С. ЧУЙКОВА

 

Помощь человеку в преодолении кризисных ситуаций, переживаемых в связи с потерей работы, и поиск средств их благополучного разрешения - проблемы относительно новые для нашего общества. В странах, где безработица обрела статус обычного явления, уже сформировались и стабилизировались общественные механизмы, в какой-то мере амортизирующие ее негативные следствия: законы, система социальной поддержки, организация службы психологической помощи. В нашей стране разработка средств психологической помощи безработным находится в стадии становления, и сфера переживаний людей, оказавшихся в кризисной ситуации потери работы, психологические механизмы, позволяющие им выдержать столь сложный период жизни, способы и средства преодоления переживаемых затруднений достаточно редко становятся предметом психологического исследования. Между тем изучение особенностей "проживания" ситуации потери работы, ее переживания и преодоления, факторов и внутренних детерминант, обусловливающих эти процессы, и должно помочь сформировать адекватные подходы к оказанию психологической помощи безработным, в которой многие из них нуждаются.

В более общем контексте переживаемые человеком кризисы первоначально исследовались в связи с возрастными аспектами и увязывались с динамическими особенностями развития в разные периоды жизни человека (Л.С. Выготский, Э. Эриксон). С анализа детских возрастных кризисов интересы исследователей постепенно переключаются и на кризисы зрелого периода развития. Объяснения причин кризисов зрелого возраста могут быть различными: их связывают с трудностями приспособления к самостоятельной жизни в обществе по выходе из семьи, с трудностями самоопределения и самонаправления своей жизни (Г. Томэ); с ощущением ограниченности жизненной перспективы и трудностями ее перестройки (П. Массен и др., A. Комфорт, Н.В. Панина, Е.И. Головаха, А.А. Кроник); с ограниченностью ценностей (Б. Ливехуд); с потерей смысла жизни (В. Франкл); с невозможностью удовлетворить смысложизненные потребности (Е.А. Донченко); с переживанием непродуктивности своего жизненного пути (Р.А. Ахмеров).

В особую группу были выделены кризисы травматического характера, вызванные событиями, не зависящими от воли человека. К ним относят утрату близкого человека, развод, болезнь, потерю работы и др. Эти кризисы, взаимодействуя с возрастными, создают пеструю картину трудностей, препятствий, потерь в жизни человека, побуждая его к каким-то ситуациям приспосабливаться, претерпевая их, другим активно противостоять, третьи просто учитывать в своем поведении и планах на будущее. Эти кризисы в большей степени исследованы в зарубежной психологии, в силу ее большей практической направленности.

Механизм влияния переживаний, связанных с кризисной ситуацией, на личность

 

                                                              93

 

рассматривается разными авторами сходным образом: прежде всего меняется социальная ситуация развития личности, происходит смена ролей, которые человеку приходится играть, изменяется круг лиц, включенных во взаимодействие с ним, спектр решаемых проблем и возможностей принятия решения, образ жизни в целом. В результате происходят очень существенные изменения в образе Я человека [20], потеря старой и обретение новой идентичности [41], перестройка личностных смыслов [25], [27], при этом могут включаться защитные механизмы [7], [19], личностью производится внутренняя работа по смыслопорождению [11], рассортировка ценностей, которые следует продолжать отстаивать, и от которых можно отказаться [11], [22], [36]), выбор способов поведения [2], [18].

Следует оговориться, что изучены в большей мере эмоциональные и патологические последствия кризисов, а также приемы их купирования (Е. Линдеман, А. Гудлоу, Дж. Голер), нежели способы их преодоления. В рамках теории совладающего поведения (К.Р. Андерсон, А.Х. Баумгарднер, Р.М. Акрин, Б.Е. Компас) (цит. по [55]) ставится проблема активности, но ее анализ ограничивается рассмотрением поведенческих приемов и техник, мало проясняя внутренние детерминанты, источники активности, и потому оставляя в тени вопрос, почему одни люди активно противостоят жизненным трудностям, а другие пасуют перед ними, позволяя обстоятельствам определять направление своей жизни. Тем не менее в отдельных работах мы находим указание на внутренние источники активности совладания: личностная диспозиция (твердость, крепость, сила противостояния, формирующаяся в основном в детском возрасте под влиянием особого стиля воспитания, С. Кобаса), свойство интернальности (Л.И. Анцыферова).

Кризисы, связанные с потерей работы, исследуются в зарубежной психологии в рамках теории стресса. В соответствии с этим с начала 30-х гг. и по настоящее время для описания индивидуальных реакций человека на потерю работы используются стадийные модели [23], [34]. Как правило, фиксируются такие фазы: "Первая фаза шока, которая сопровождается активными поисками работы. На этом этапе индивидуум сохраняет оптимизм и надежду, дух его не сломлен. Вторая фаза наступает после неудачных поисков работы, человеком овладевает беспокойство и пессимизм, он переживает сильный дистресс. Это наиболее критическое состояние. На третьей стадии индивидуум полностью подчиняется судьбе и адаптируется к новому состоянию, которое отличается снижением уровня запросов и ограниченным выбором. К этому моменту его прежние жизненные позиции разрушены" (цит. по [23; 53]).

Но нельзя забывать и о том, что переживание кризисной ситуации во многом детерминировано нарушениями в структуре личностных ценностей и других личностных образованиях, которые зарубежными авторами объединяются в понятиях "Я-концепции". Следствия этих нарушений обнаруживаются в поведении и организации активности человека.

В ряде отечественных работ кризис также связывается не столько со стрессовыми переживаниями, сколько с обнаружением и разрешением внутриличностного противоречия [9], [17]. Кризис может быть разрешен разными путями: человек может воспользоваться конструктивными стратегиями совладания, выбрать путь ухода от проблем, следовать саморазрушающей стратегии [1].

В работе Ф.Е. Василюка стресс справедливо рассматривается лишь как один из возможных механизмов переживания критических ситуаций в жизни человека, отмечая наряду с ним такие механизмы как фрустрацию, внутренний конфликт и кризисное разрешение. При таком подходе "проживание" кризиса рассматривается не как его преодоление, а как "переживание" - изменение смысловых ориентиров активности человека с соответствующей "переделкой" средств активности [11], [12].

Зарубежные авторы также прибегают к более сложным описаниям стратегии поведения человека в ситуации потери работы [23], [38]. Так, В. Франкл описал неконструктивный вариант переживания ситуации потери работы, обозначив его термином "невроз безработицы", при котором из этой ситуации такими людьми извлекается своеобразная психологическая выгода, - теперь все свои неудачи приписываются

 

                                                              94

 

безработице. В. Франкл пишет по этому поводу следующее: "Они считают, что с них ничего нельзя спросить. И сами ничего с себя не требуют. Бедственное положение в результате незанятости, по их понятиям, как бы снимает с них всю ответственность перед другими и перед собой, они уже не отвечают перед жизнью. Они винят свое бедственное положение за свои неудачи во всех сферах бытия" [39; 236]. В то же время, замечает В. Франкл, не каждый безработный поддается неврозу безработицы. В отличие от невротизированного типа безработного, такие люди не испытывают апатии, оптимистично смотрят на жизнь, находят для себя какие-то занятия, тем самым наполняя смыслом свое свободное время. Главное, что отличает этот тип от предыдущего, по мнению автора, это то, что такие люди не ставят знак равенства между жизнью и занятостью, работой, понимание того, что смысл человеческой жизни не только в оплачиваемой работе.

Среди негативных последствий, к которым приводит безработица, называют ухудшение самочувствия, негативные эмоциональные состояния, такие как депрессия, апатия, рост самоубийств, алкоголизм.

Большое количество исследований зарубежных авторов посвящено изучению влияния безработицы на здоровье. Эти исследования уходят корнями в 30-е гг., когда была разработана "ортодоксальная парадигма" (С. Хартли и Дж. Фрайер, 1984; цит. по [26; 74]), в рамках которой была зафиксирована зависимость между безработицей и уровнем заболеваемости, госпитализации и смертности. Безработица оказывает мощное негативное воздействие прежде всего на психическое здоровье людей, это подтверждается всеми исследователями (см. например, [42]). Люди, потерявшие работу, становятся более беспокойными, они подавлены, несчастны и не удовлетворены жизнью в целом. У безработных наблюдается заниженная самооценка, повышенная вспыльчивость, склонность к фатализму и пессимизм в отношении будущего. В ходе длительных наблюдений исследователи установили, что у безработных чаще, чем у работающих, встречаются симптомы психического дистресса и психическое состояние заметно ухудшается именно после увольнения [23]. Аналогичные данные о нарушении психического самочувствия у безработных получены финскими исследователями С. Манилой и Э. Лахельмой [26].

В исследовании К. Леаны и Д. Фельдмана зафиксировано негативное влияние безработицы на семью. Авторы отмечают, что мужья и жены, столкнувшись с безработицей, часто проявляют меньшую сплоченность и взаимную поддержку, чем раньше, соответственно в этих семьях чаще возникают конфликты. Ссылаясь на другие исследования, эти авторы также отмечают, что безработные отдаляются от семьи, покидают ее или разводятся со своими супругами в 3 - 4 раза чаще, чем работающие. Таким образом, безработица может представлять значительную угрозу для семейных отношений.

В ряде исследований зафиксирована связь между безработицей и суицидом. Так, приводятся данные о том, что спады в мировой экономике в 1908, 1923, 1929 - 1933, 1937 гг. сочетаются с пиками на кривой процентов суицидов, а во времена "великой депрессии" в США уровень самоубийств вырос в два раза [14].

М. Аргайл приводит данные о том, что увеличение безработицы в США на 1 % (если она затем не снижается на протяжении пяти последующих лет) дает прирост самоубийств на 4,1 %, а также отмечает, что первичное обращение в клиники для душевнобольных увеличивается на 4,0 %, смертность от алкоголизма - на 1,9 %, а общий показатель смертности - на 1,9 % [4].

Выявлена связь безработицы с делинквентными формами поведения. М.Г. Гильдингерш в своей диссертации отмечает, что в западных странах рост преступности за счет лиц, не имеющих постоянного дохода, составляет более 46 %. Официальная российская статистика дает более скромную цифру: 39 %. Однако, как отмечает автор, применительно к России следует учитывать огромные масштабы скрытой безработицы, которая также является питательной почвой для роста преступности. Особую криминогенную опасность представляет молодежная безработица и застойные формы незанятости [16].

М. Аргайл отмечает, что в приведенной выше ситуации (увеличение безработицы

 

                                                             95

 

в США на 1 %) количество тюремных заключений увеличивается на 4,0 %, а количество убийств - на 5,7 % [4].

И все же приведенные результаты исследований преимущественно подчеркивают значительную для ситуации потери работы стрессогенную нагруженность, влекущую за собой нарушения в самочувствии, негативные изменения в семейной сфере и межличностном общении, различные деструктивные формы поведения. Видимо, эти особенности побудили авторов шкалы социальной адаптации Холмса - Рея, показывающей сравнительный вклад стрессогенных событий в жизнь человека, поместить это событие на восьмое место (см. [39; 42]). По результатам аналогичного исследования Дж. Виткин, проведенного в начале 90-х гг. среди 2300 женщин, увольнение с работы переместилось с восьмого на пятое место сразу после смерти близкого человека, а оценка значимости этого события поднялась с 47 до 83 баллов. Очень часто этой позиции присваивали и 100 баллов, а более чем 50 % женщин дали ей 90 баллов [13]. Исследование Дж. Виткин для нас тем более интересно, что в нашей стране основной процент среди безработных составляют женщины. Этот вывод, в частности следует из результатов социально-демографических исследований М.Г. Гильдингерш [15] и А.А. Гармашева [16].

Влияние личностных особенностей на стратегию выхода из данной кризисной ситуации рассматривалось в интересном для нас исследовании К. Леаны и Д. Фельдмана. У безработных, по-разному переживающих потерю работы, они сопоставляли три индивидуальные характеристики: локус контроля, личностный тип А в сравнении с типом Б и самооценку. Наиболее активные формы поведения по изменению ситуации своей незанятости наблюдались у безработных, отнесенных к личностному типу А. Сам этот тип описывается как отличающийся агрессивностью, амбициозностью и энергичностью (такие люди в стремлении достичь желаемого склонны противопоставлять себя окружающим). Оказываясь в ситуации с большим количеством препятствий, они напрягают все силы, чтобы их преодолеть, и не сдаются, не отступают ни при каких обстоятельствах. Напротив, личностный тип Б менее чувствителен к затруднительным обстоятельствам, склонен позволять событиям идти своим чередом и не препятствовать им. Для типа А по результатам исследования этих авторов наиболее характерно справляющееся поведение. Локус контроля по их данным играет менее значимую роль в выборе стратегии поведения. Безработные с заниженной самооценкой, как правило, в меньшей степени склонны к активному поведению, особенно при попытках найти новую работу. К. Леана и Д. Фельдман при этом констатируют, что в целом связь между самооценкой и активностью по преодолению ситуации выражена слабо [23].

Анализируя результаты этого исследования, нельзя не отметить, что изучаемые авторами индивидуальные характеристики являются слишком общими, разноуровневыми и взаимопроникающими. Сама же идея обусловленности выбора стратегии преодоления ситуации потери работы индивидуальными характеристиками человека не вызывает сомнения, и полученные данные ориентируют исследователей на дальнейший поиск.

Теоретический анализ психологических особенностей преодоления ситуаций, связанных с потерей работы, выполненный в основном на материале зарубежных исследований [4], [23], [26]), [34], [38], а также отдельных работ отечественных авторов [14]-[16] подвел нас к выводу о том, что существуют значительные индивидуальные различия в переживании данной ситуации. Наряду с безработными, испытывающими всю гамму негативных чувств: тревогу, отчаяние, чувство несправедливости, агрессию к окружающим и себе и т.п., - есть люди, для которых эта ситуация не несет угрозы, а побуждает к активным усилиям по изменению не удовлетворяющих обстоятельств, а также так называемые "счастливые" безработные, извлекающие из данной ситуации некоторую личную выгоду (В. Франкл, М. Аргайл). Ситуация по сути дела определяется теми ценностями, которыми обладала профессиональная работа в жизни человека. Есть безработные, которым данная ситуация вынужденно открыла новые для них привлекательные возможности самореализации. Есть категория безработных, настойчиво

 

                                                             96

 

самореализующих себя в иной - непрофессиональной - сфере и добивающихся при этом определенного самоутверждения, но в тайниках души все же страдающих от вынужденной смены работы (за их самоутверждением часто кроются различные формы защитного поведения).

Результаты исследований большинства авторов свидетельствуют и о том, что кризисный характер ситуации во многом обусловлен еще и другими потерями, которые влечет за собой потеря работы: статуса, привычного круга общения, материального достатка и т.д. Очевиден вывод: чем больше компонентов жизненной ситуации подвергается угрозе деформации вследствие потери работы и чем более личностно значимы они для конкретного человека, тем более кризисной будет восприниматься ситуация потери работы.

С нашей точки зрения, механизмы преодоления кризисной ситуации следует искать в иной плоскости. Помимо изменений в личностных ценностях и последствий стрессогенных переживаний они определяются во многом опытом саморегулирования активности, опытом преодоления жизненных трудностей при решении разнообразных задач. Поэтому для того, чтобы описать индивидуальные стратегии совладания с ситуацией потери работы, дать им объяснение, целесообразно, по нашему мнению, обратиться к анализу опыта субъектной активности человека, анализу его личностной и деятельностной осознанной саморегуляции.

Анализ оснований субъектного подхода к изучению активности человека: разработка категории субъекта, подчеркивание деятельностно-преобразующего способа существования человека - представлен в работах К.А. Абульхановой-Славской, Б.Г. Ананьева, А.В. Брушлинского, Б.Ф. Ломова, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна и других.

В настоящее время в отечественной психологии отмечается усиление интереса к проблематике собственно субъектной активности человека в связи с изменением угла зрения на личность, усилением внимания к характеристике, которая берется в качестве конституирующей это понятие. Если раньше в качестве таковой рассматривалась мера усвоенности социальных норм, то теперь - мера активности, авторства человека по отношению к своей жизни в целом и отдельным ее аспектам [10], [30], [31], [35]. Вводятся новые понятия, связанные с авторством в активности человека, такие как субъективная реальность [37], [40], отраженная субъектность и надситуативная активность [35]. Формируется новый методологический подход, центр которого образует идея субъектности человека, с которой связывается самодетерминация его бытия в мире [24], [35].

Переходя от широких методологических обобщений к конкретно-содержательному рассмотрению понятия субъекта, "заземляя" его на проблемах конкретного, действующего и осознающего свои действия человека, следует обратиться, по нашему мнению, к механизмам, определяющим направленность его активности, его авторскую позицию, инициативу и самостоятельность. К ним относятся механизмы осознанной саморегуляции активности и регуляторный - субъектный опыт [31].

Целостный подход к изучению осознанной саморегуляции был заложен работами О.А. Конопкина. Основу концепции осознанной саморегуляции произвольной активности человека составило разработанное им представление о функциональной структуре системы, обеспечивающей осознанную саморегуляцию [21]. Развивая идеи О.А. Конопкина, один из авторов данной статьи предлагал в процессе осуществления человеком деятельности различать субъектные позиции человека в зависимости от решаемой им в данный конкретный момент частной задачи управления своей деятельностью: человек как субъект этой деятельности выступает то субъектом определения целей деятельности, то субъектом анализа условий и определения предмета потребности, то субъектом выбора средств и способов осуществления действий, то субъектом оценки и коррекции результатов и, наконец, субъектом развития опыта собственной активности [28], [29].

По мере накопления опыта регуляции различных деятельностей и различных сторон одного и того же вида деятельности у человека формируется особое свойство - субъектность как специфическая организация психического, способствующая активной, сознательной и целенаправленной реализации

 

                                                               97

 

накопленного опыта при решении задач жизнедеятельности [30].

Индивидуальные особенности опыта субъектной активности и его составляющих, мера их согласованности, сформированные в этом опыте регуляторные умения и становятся, по нашему мнению, главными детерминантами стратегии поведения человека в профессиональном самоопределении [8], [31], успешности совладания с различными жизненными трудностями, в том числе с ситуацией потери работы.

В соответствии с нашей позицией и было построено исследование особенностей преодоления людьми, потерявшими работу, той ситуации, которая с полным правом могла расцениваться как кризисная. Обратившиеся за помощью в "Центр занятости" клиенты, несмотря на различный характер переживаемых ими трудностей, все же в большинстве своем вынужденно оказались в ситуации, требующей переоценки имеющейся системы ценностей, переориентации в сфере привычных форм поведения.

На первом этапе исследования приняли участие 50 безработных, находящихся на учете в службе занятости и решающих при ее посредничестве задачу устройства на работу. Отслеживались общие и индивидуально-специфические особенности опыта субъектной активности безработных, а также выявлялись основные показатели, которые можно использовать при их анализе.

В соответствии с задачами данного этапа мы вначале применяли методы наблюдения, нестандартизированного интервью, анализа документов, в которых фиксировались результаты поиска работы, беседы с безработными, а затем каждый из них проходил через комплект стандартизированных опросных методик.

В результате были выявлены две стратегии поведения безработных, первоначально обозначенные нами как "успешная" и "неуспешная". Преобладающей выступала вторая, что объясняется, по нашему мнению, специфическими особенностями клиентов, обращающихся за помощью в службу занятости.

Большинство из них склонны:

- ожидать помощи от других людей, полагаться на чужие решения, не брать на себя ответственность за решения (такие безработные обычно регулярно ходят к инспектору службы занятости, но всегда находят повод отказаться от предлагаемых им вакантных должностей);

- быть неуверенными в своей профессиональной компетентности (не умеют доказывать ее другим людям), "комплексовать" по поводу сложившейся ситуации;

- ошибаться в оценках объективных причин и субъективных факторов, обусловивших потерю работы;

- обнаруживать ригидность в освоении иных способов самореализации, неготовность к изменению образа жизни в связи с освоением новой профессиональной деятельности;

- уходить от решения проблем, возникших в профессиональной сфере, переориентируя свою активность в другие сферы (у некоторых безработных отмечалось стремление полностью переключиться на семейную сферу, "посвятить себя семье", что закономерно сужало сферу их самореализации, приводило к обострению других, личных проблем). Сходную аттестацию безработным, обращающимся за помощью, дают и другие исследователи [15].

Для безработных, демонстрирующих более успешную стратегию поведения, были характерны инициативный поиск, желание как можно быстрее выйти "из этого тупика", т. е. найти работу, иногда не важно какую, лишь бы "устроиться и определиться", готовность переориентироваться в профессии, уверенность в себе и оптимистичный взгляд на свое будущее. Но не всегда их инициатива и оптимизм помогали им отыскать благополучный для них выход из кризисной ситуации. Устроившись на случайно подвернувшуюся работу, не учитывая своих склонностей, интересов, способностей, человек иногда загонял себя в тупиковую ситуацию, связанную с неудовлетворенностью новой профессией или несоответствием ей. Отмечались случаи, когда такие люди вторично оказывались безработными, вновь становились на учет, но уже с более выраженными негативными переживаниями и пессимистичным настроем.

Исследование показало, что эти характеристики отражают не просто принятые человеком в данный момент способы поведения или реагирования, а связаны с

 

                                                             98

 

устойчивыми личностными диспозициями, в которых отложился и закрепился опыт отношения к себе, к людям, к жизни в целом, опыт оценивания причин своих успехов и неудач.

Анализ особенностей поведения клиентов службы занятости подводит нас к проблеме определения критериев кризисности ситуации потери работы и успешности ее разрешения, а также исходных позиций для определения стратегий помощи. Критерии сложности переживаемой ситуации и успешности ее преодоления нам необходимы для решения наших исследовательских задач и определения глубины кризисности переживаемой клиентом ситуации, ее последствий в его дальнейшей жизнедеятельности. Определение исходных позиций необходимо для решения вопроса, что положить в основу помощи клиенту: интересы государственной службы занятости, нацеленные на скорейшее устройство на работу, или интересы данного конкретного человека, потерявшего работу, увязанные не с любой работой, а с той, что предполагает наилучшее приложение его склонностей и способностей. Психолог выбирает вторую исходную позицию.

В качестве показателя успешности решения проблем, связанных с потерей работы, на первом этапе нами был взят показатель адаптированности - дезадаптированности, определяемый с помощью опросника социально-психологической адаптированности (методика СПА) К. Роджерса и Р. Даймонда в редакции А.К. Осницкого [31]. Наш выбор этой методики обусловлен тем, что при ответах на вопросы данной шкалы испытуемые вольно или невольно ориентировались на особенности сегодняшней личностно переживаемой ситуации. В ответах отражаются переживания, связанные с потерей работы, субъективное восприятие ситуации и своего положения в ней. Характеристики, объединяемые в показателе адаптированности - дезадаптированности, мы использовали как внешнюю независимую оценку по отношению к другим показателям, полученным по другим шкалам и опросникам. В то же время этот показатель мало проясняет глубину переживаемого кризиса и пути достижения удовлетворяющего личность освоения ситуации. Поэтому на этапе основного исследования этот показатель был дополнен вторым внешним критерием, отражающим особенности регуляции своей активности в текущей ситуации, который основывался на данных наблюдения и беседы, результатов анкетного опроса безработного, экспертной оценки его поисковой активности. Частично мы оценивали и глубину переживаемого кризиса в связи с потерей работы.

Применив эти критерии, мы обнаружили, что выявленные типы безработных неоднородны и внутри их можно зафиксировать существенные различия, вследствие чего сложились предпосылки для нового разграничения групп.

На первом этапе исследования был апробирован комплект методик, сформированный нами для проверки гипотезы, увязывающей особенности совладания с данной ситуацией, с характеристиками субъектного опыта и регуляторными умениями человека. Для диагностики особенностей компонентов субъектного (регуляторного) опыта использовались следующие методики: методика определения ориентации субъектного контроля (ОСК) [31], разработанная на базе "Метода исследования уровня субъективного контроля" (УСК) [6]; методика диагностики комфортности в избранной профессии [29], разработанная на базе дифференциально-диагностического опросника Е.А. Климова; методика для измерения уровня самоактуализации личности (разработанная нами на основе одноименного опросника А. Маслоу). Для диагностики умений осознанной саморегуляции использовалась методика "Саморегуляция" [31]. В качестве вспомогательного показателя, ориентирующего нас в степени тяжести переживания ситуации потери работы регистрировался показатель тревожности с помощью методики Спилбергера - Ханина.

Применение методов корреляционного анализа к результатам обследования данной выборки безработных позволило нам выявить следующие закономерности.

В проведенном исследовании мы выявили наличие положительной связи показателя адаптированности с уровнем сформированности умений саморегуляции (r= =0,53) и отрицательной связи - с уровнем неуверенности в оценке своих регуляторных

 

                                                               99

 

умений (r=-0,53). Поскольку неуверенность в оценке регуляторных умений расценивалась нами и как косвенный показатель слабой отрефлексированности этих умений, постольку установленные зависимости указывают на то, что адаптированность (которая определяется успешностью совладания с ситуацией потери работы) связана с уровнем сформированности и отрефлексированности регуляторных умений. Таким образом, уже на этом этапе исследования мы получили предварительное подтверждение своим предположениям о связи успешности разрешения кризисной ситуации со сформированностью регуляторного опыта у потерявших работу.

Кроме того, выявлена высокая связь между показателями адаптированности и интернальности по методике СПА (r=0,89), что свидетельствует о значимости интернальности для адаптации и разрешения проблемных жизненно важных ситуаций. Обнаружена положительная связь между показателями интернальности и сформированности регуляторных умений. Получены близкие по значению коэффициенты корреляции показателя интернальности по методике СПА (r=0,50) с аналогичным показателем методики ОСК (r=0,48). Это дает нам право определять показатели по обеим методикам как взаимосогласованные и повышает достоверность полученных взаимозависимостей.

Высокие отрицательные связи получены между показателями уровня эмоциональной комфортности по методике СПА и тревожности по шкале Спилбергера - Ханина: для ситуативной тревожности r=-0,64, для личностной тревожности r=-0,70. В совокупности высокие показатели тревожности и низкие показатели эмоциональной комфортности могут быть использованы в качестве индикатора тяжести переживания в исследуемой ситуации.

Таким образом, результаты первого этапа исследования сориентировали нас в особенностях выборки, показателях и критериях их анализа. Выявлены дополнительные затруднения, связанные с определением критериев успешного разрешения данной кризисной ситуации. Переходя ко второму этапу исследования, мы расширили комплект методов, дополнив его новыми средствами анализа получаемых результатов: упорядочили беседу с безработными (определяя круг переживаний, основные направления поиска работы и прогнозы на будущее), ввели экспертную оценку активности безработных.

Результаты исследования (в нем участвовало 36 человек), во-первых, подтвердили многое из того, что было получено ранее, во-вторых, выявили новые данные, высвечивающие общие особенности исследуемой выборки и закономерности, которые обусловливают сходство и различия внутри ее.

Опираясь на результаты проведенного исследования, в котором были выявлены два типа поведения - "успешное" и "неуспешное", - и применив комплексный критерий оценки успешности, мы обнаружили, что выявленные типы неоднородны и внутри них можно зафиксировать существенные различия, вследствие чего сложились предпосылки для нового разграничения групп.

С учетом данных наблюдения и бесед с безработными, экспертных оценок их поисковой активности был сконструирован второй критерий, в основу которого были положены не столько характеристики успешности разрешения ситуации, сколько особенности регуляции активности. С помощью этого критерия были выявлены три группы безработных с разной стратегией решения проблемы профессионального самоопределения.

Одну группу составили те, кто не стал пересматривать свои основные жизненные ценности (среди последних превалирует профессиональное самоопределение). Соответственно, они выстраивали и цели своей активности: упорно и последовательно предпринимали попытки поиска работы, и хотя не всегда обстоятельства складывались благоприятно, настойчиво и последовательно продолжали свои попытки. Некоторые из них, учтя неудачи и бесперспективность ранее предпринятых поисков, меняли в чем-то стратегию поиска, но при этом сохраняли основные целевые установки.

Другие, как бы воспользовавшись предоставленной им возможностью, переориентировали свою активность на не разрешенные ранее личностные проблемы. Они активно включались в их решение, отставляя задачу профессионального самоопределения на второй план.

 

                                                              100

 

Таблица 1

Показатели представленности компонентов субъектной активности

при разных стратегиях разрешения ситуации потери работы

 

Стратегии преодоления ситуации потери работы

Корреляции показателя социальной адаптированности (по К. Роджерсу и Р. Даймонду) с показателями сформированности компонентов субъектной активности

Компоненты опыта субъектной активности

ценностный

рефлексивный

привычной

активизации

операциональный

сотрудничества

Активная Компенсаторная Пассивная

0,86* 0,93* 0,53

 

0,70*

0,55*

0,69*

-0,40

0,21

0,28

0,56*

0,84*

-0,40

-0,05

0,59*

0,12

Примечание. * — значимые r при p=0,05.

 

И, наконец, третьи, не решая задач личностного самоопределения, вначале в соответствии с ожиданиями окружающих пытались активно включиться в поиск работы, но под влиянием первых же неудач опускали руки и отказывались от дальнейших попыток. Они продолжают ходить в центр занятости, но лишь в надежде на случай, слабо веря, что из этого что-то может получиться.

На основе представлений о структуре опыта субъектной активности [29], [31] показатели используемого набора методик были сгруппированы в комплексы показателей, характеризующие сформированность каждого из компонентов опыта субъектной активности. Результаты диагностики сформированности компонентов опыта субъектной активности были соотнесены со стратегиями разрешения кризисной ситуации, что позволило реконструировать особенности субъектной активности и саморегуляции каждого из обследуемых, в зависимости от того, какой стратегии он придерживался.

В итоге были содержательно раскрыты стратегии разрешения кризисной ситуации, связанной с потерей работы, различающиеся модусом активности. Безработные, демонстрирующие стратегию активного поиска, не ограничиваются ориентацией на одну профессию, учитывают возможности переориентации в профессии, используют разнообразные направления поиска работы, оптимистично относятся к перспективам устройства на работу. По результатам нашего исследования, наиболее существенный вклад в детерминацию такой стратегии вносят ценностный и рефлексивный компоненты субъектного опыта (табл. 1).

Менее активной в рамках поиска возможностей профессиональной реализации, но активной относительно других аспектов личностного самоопределения является компенсаторная стратегия. Безработные, демонстрирующие эту стратегию, не занимаются активным поиском работы, переключая свою активность в другие сферы, связанные с семьей, воспитанием детей, учебой, творческим досугом. В их опыте субъектной активности наиболее представлены ценностный и операциональный компоненты.

Наименее эффективной в отношении и поиска работы, и личностной самореализации человека оказалась пассивная стратегия. Безработные, избрав эту стратегию и кризисно ее переживая, не предпринимают усилий по изменению неудовлетворительной ситуации, им свойственны пессимизм в оценке перспектив своего трудоустройства, сниженный фон настроения. В их опыте субъектной активности слабо выражена представленность всех ее компонентов, относительно более других выражен рефлексивный компонент, при низких показателях взаимосвязи между различными компонентами субъектной активности (см. табл. 1).

Предварительное подтверждение своим предположениям о связи успешности разрешения кризисной ситуации со сформированностью регуляторного опыта потерявших работу мы получили на первом этапе исследования. На втором этапе исследования по отдельным стратегиям нами проверялось

 

                                                               101

 

наличие связи между сформированностью системы регуляторных умений с показателем адаптированности.

 

 

Таблица 2

Корреляции особенностей саморегуляции с адаптированностью

 

Виды умений и характеристики саморегуляции

Их индивидуальные свойства

Стратегии поведения в критической                     ситуации

активная

компенсаторная

пассивная

Структурно-компонентные

Несформированность Неотрефлексированность Неуверенность оценки

-0,45

-0,34

-0,01

-0,27

-0,50

-0,47

-0,40

-0,34

-0,30

Функциональные

Несформированность Неотрефлексированность Неуверенность оценки

-0,47

-0,51

 0,12

 -0,62*

-0,52

-0,34

    -

-0.46

-0,02

Динамические

Несформированность Неотрефлексированность Неуверенность оценки

 0,02

-0,20

 0,04

-0,61*

-0,50

-0,22

-0,48

 0,07

Личностно-стилевые

Несформированность Неотрефлексированность Неуверенность оценки

 

-0,21

-0,76*

 0,02

-0,40

-0,45

-0,32

-0,38

-0,16

 0,08

Примечание. * — значимые r при p=0,05.

 

 

Обобщая полученные результаты, следует отметить, что значимые взаимосвязи обнаружены только в отношении лиц, избирающих компенсаторную стратегию: безработные именно этой группы активно задействуют навыки саморегуляции деятельности в своей активности; к сожалению, эта активность не сориентирована на поиск работы, но позволяет им сохранять эмоциональную стабильность и решать самостоятельно поставленные задачи жизнедеятельности.

Рассматривая умения саморегуляции как средство развития и организации активности, следует отметить, что они не однородны по своим функциям и вкладу в обеспечение активности (структурно-компонентные, функциональные, динамические и личностно-стилевые), все они фиксировались с помощью методики "Саморегуляции" (см. табл. 2).

Определяемые нами взаимосвязи отдельных характеристик саморегуляции с показателем адаптированности в трех группах безработных выявили некоторые значимые связи. Так, обнаружена связь слабой отрефлексированности личностно-стилевых особенностей саморегуляции с показателем адаптированности в группе активных (r=-0,76 для p=0,05). В группе с компенсаторной стратегией такая связь обнаружена с несформированностью функциональных умений саморегуляции (r=-0,62 для p=0,05), а также слабым проявлением динамических характеристик саморегуляции (r=-0,61 для p=0,05). Значимых связей для группы пассивных не обнаружено.

Анализ результатов по методике определения комфортности в избранной профессии, выявил ряд нарушений в сфере профессионального самоопределения клиентов "Службы занятости". В табл. 3 представлена частота случаев (в процентах) перечисленных нарушений в профессиональном самоопределении по двум группам (в Уфе и Ижевске).

Нарушения являются специфичными для всей выборки безработных в целом, однако в Ижевске мы имели дело с группой, преимущественно придерживающейся активной и компенсирующей стратегии, проходящей обучение на курсах практических психологов. Это определило и некоторые различия в результатах обследования.

 

                                                             102

 

Таблица 3

Частота случаев нарушений в профессиональном самоопределении

 

Нарушения в сфере профессионального самоопределения

Уфа

Ижевск

Слабый интерес к профессиональной деятельности

8,3

18,2

Недостаточность умений в профессиональной сфере

41,7

15,1

Слабая выраженность склонностей

36,1

36,4

Несоответствие склонностей профессии

66,7

42,4

Ориентация в большей мере на избегание неудач

33,3

12,1

Недостаточность сформированности умений общения

47,2

15,1

Недостаточность развитости рефлексии

30,6

36,4

Заниженная критичность в оценке своих ресурсов

8,3

18,2

Сужение сферы интересов к настоящему времени

22,2

33,3

 

У 42 — 57 % клиентов во всех группах мы фиксировали сразу по несколько нарушений, в совокупности свидетельствующих о том, что мы имеем дело не с ситуативными нарушениями (вызванными лишь ситуацией потери работы), а с нарушениями в профессиональном самоопределении, связанными с "прорехами" в сформированности субъектного опыта клиентов. Иными словами, они не случайно попали в "жернова безработицы", а были подготовлены к этому предшествующим обучением и воспитанием. По всей вероятности, ситуация потери работы и трудности в разрешении ее и являются в какой-то мере следствием нарушений в профессиональном самоопределении. Поэтому как одно из направлений психологической поддержки этой категории населения должна рассматриваться помощь в профессиональном самоопределении с учетом новой ситуации, ее возможностей и ограничений.

Результаты исследования были использованы в разработке и проведении регуляторно-ориентированного тренинга, в котором после предварительной работы с клиентом (уясняющей глубину переживаемого кризиса, круг рефлексируемых проблем, включающей клиента в сотрудничество с психологом) вначале диагносцировалось самооценивание умений саморегуляции, затем его результаты сопоставлялись с характеристиками экспертов, обсуждались с самими клиентами, а впоследствии с учетом результатов проведенного анализа проводилась отработка всего комплекса умений саморегуляции в деятельности поиска работы.

Тренинговая программа предусматривала пошаговую отработку функций саморегуляции, включенных в поиск работы: постановки целей, программирования своих действий с учетом личных возможностей и возможностей, предоставляемых ситуацией, оценивания своих действий по ряду критериев, выбора резервных путей поиска и т.п. Важным аспектом в работе с группами безработных являлась активизация личностной саморегуляции: оказание помощи в обнаружении новых и восстановлении прежних, поколебленных настоящей ситуацией, ценностей, которые несут в себе позитивную, содержательную нагрузку. Использовались техники, направленные на оптимизацию эмоционального состояния, повышение самоуважения, снижения тревожности и др. Ориентировать эти техники на конкретных участников группы помогали результаты диагностирования у них компонентов субъектного опыта - психологическая помощь формировалась соответственно особенностям адресата, а не в расчете на абстрактного среднестатистического безработного. Кроме этого, диагностические процедуры, используемые в рамках тренинговой работы, "запускали" процессы рефлексии, помогая человеку более ясно осознавать личностные возможности разрешения ситуации потери работы, умения саморегуляции, сформированные в прошлом опыте, возможности и ограничения в освоении новой профессии и т.д.

Особенности сформированности субъектного опыта также использовались, с одной

 

                                                            103

 

стороны, в целях обеспечения индивидуального подхода к участникам тренинговой группы, а с другой - как основание для дополнительной работы с каждым клиентом.

Таким образом, мы имели возможность выстроить групповую форму проведения тренинга с индивидуальной подготовкой к участию в нем. Об успешности его применения в шести группах свидетельствуют реальные результаты продвижения клиентов в разрешении текущей ситуации, а также их достижения, связанные с освоением средств регуляции своей активности в настоящей ситуации, связанной с поиском работы.

Подытожим результаты исследования.

Ситуация потери работы для большинства людей связана с переживанием кризисных состояний, обусловленных вынужденной деформацией стиля жизни человека, его ценностных ориентаций и часто потерей важных жизненных опор.

У обращающихся за помощью безработных кризисный характер ситуации, переживаемой ими, обусловлен и самим фактом потери работы, и тем, что он влечет за собой ряд других потерь: статуса, привычного круга общения, стабильного распорядка жизни, возможностей самореализации, материального достатка и др. Чем больше личностно значимых составляющих жизнедеятельности подвергается деформации вследствие потери работы, тем более кризисно будет она переживаться.

Особенности разрешения ситуации потери работы связаны с индивидуально-особенными характеристиками человека, определяемыми в значительной мере накопленным опытом субъектной активности: опытом осознанного саморегулирования своего поведения, опытом принятия самостоятельных решений и действий. С нашей точки зрения, возможна целенаправленная активизация личностного потенциала, ресурсами которого являются механизмы осознанной саморегуляции активности, с одной стороны, и накопленный человеком опыт субъектной активности - с другой. Эти ресурсы мы положили в основу и диагностической работы с клиентами, и в последующей тренинговой работы, способствующей продуктивному разрешению переживаемого ими кризиса.

Выявлены три стратегии разрешения кризисной ситуации потери работы, обусловленные накопленным опытом субъектной активности. Одна из этих стратегий ориентирована преимущественно на поиск работы; другая - на обнаружение возможностей самореализации в обход профессионального самоопределения; безработные, следующие третьей стратегии, при первых же неудачах отказываются и от поиска работы, и от поиска путей самореализации. Каждой стратегии соответствуют определенные показатели сформированности компонентов субъектного опыта.

Индивидуальные различия безработных в разрешении кризисной ситуации, определяемые различиями в сформированности отдельных компонентов опыта субъектной активности, по-разному определяют динамику и содержание поисковой активности. Чем выше показатели сформированности ценностного, рефлексивного, активизирующего, операционального и коммуникативного компонентов опыта субъектной активности, тем эффективнее поиск (не всегда замыкающийся на профессиональном самоопределении). Перекосы в сформированности отдельных компонентов опыта субъектной активности и сформированности умений саморегуляции определяют расстановку акцентов при решении задач в ходе поисковой активности.

Существует возможность через рефлексивный анализ сформированных в опыте субъектной активности умений саморегуляции, последующей отработки их в решении задачи поиска работы произвести коррекцию неоптимальных стратегий, изменить модус активности, в большей степени сориентировать эту активность на поиск работы. Это может быть реализовано в регуляторно-ориентированном тренинге.

 

1. Амбрумова А.Г. Роль личности в проблеме суицида // Актуальные проблемы суицидологии: Труды Моск. НИИ психиатрии. 1981. Т. 92. С. 35 — 49.

2. Анцыферова Л.И. Системный подход в психологии личности // Принцип системности в психологических исследованиях / Под ред. Д.Н. Завалишиной, В.А. Барабанщикова. М.: Наука, 1990. С. 61 — 77.

3. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психол. журн. 1994. Т. 15. № 1. С. 3 — 18.

                                                         104

 

4. Аргайл М. Психология счастья. М.: Прогресс, 1990.

5. Ахмеров Р.А. Биографические кризисы личности: Автореф. канд. дис. М., 1994.

6. Бажин Е.Ф., Голынкина Е.А., Эткинд А.М. Опросник уровня субъективного контроля (УСК) // Психодиагностическая серия. Вып. 6. М., 1993.

7. Бассин Ф.В., Рожнов В.Е., Рожнова М.А. Психическая травма (к современному пониманию ее природы и общих принципов ее психотерапии) // Руководство по психотерапии / Под ред. В.Е. Рожнова. Ташкент: Медицина, 1979. C. 24 — 43.

8. Борисова Е.М. Профессиональное самоопределение: личностный аспект: Докт. дис. М., 1995.

9. Братусь Б.С. К проблеме развития личности в зрелом возрасте // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1980. № 2. С. 3 — 12.

10. Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. М.: Наука, 1994.

11. Василюк Ф.Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). М.: Изд-во МГУ, 1984.

12. Василюк Ф.Е. Типология переживания различных критических ситуаций // Психол. журн. 1995. Т. 16. № 5. С. 104 — 114.

13. Виткин Дж. Женщина и стресс. СПб., 1996.

14. Гаджинская З.Г. Смысл человеческой жизни и проблема суицида: опыт философско-психологического исследования: Автореф. канд. дис. М., 1993.

15. Гармашев А.А. Активность безработного по обеспечению собственной занятости и условия ее оптимизации: Канд. дис. Белгород, 1996.

16. Гильдингерш М.Г. Безработица в России: сущность, формы, социальные последствия в условиях перехода к рынку: Автореф. докт. дис. СПб., 1995.

17. Донченко Е.А. Жизненная драма как социально-психологическое явление // Жизнь как творчество: Социально-психологический анализ. Киев: Наукова думка, 1985. С. 229 — 255.

18. Загрузина Т.Л. Позиция личности // Социально-психологические проблемы научно-технического прогресса. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. С. 135 — 146.

19. Зейгарник Б.В. Опосредствование и саморегуляция в норме и патологии // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1981. № 2. С. 9 — 14.

20. Карцева Т.Б. Личностные изменения: проблемы психологической диагностики // Человек в системе наук. М.: Наука, 1989. С. 483 — 492.

21. Конопкин О.А. Психологические механизмы регуляции деятельности. М.: Наука, 1980.

22. Кравченко Л.С. Жизненный выбор личности (психологический анализ): Автореф. канд. дис. М., 1987.

23. Леана К., Фельдман Д. Как справиться с потерей работы. М., 1995.

24. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.

25. Мазур Е.С. Проблема смысловой регуляции в свете идей Л.С. Выготского // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1983. № 1. С. 31 — 40.

26. Манила С., Лахельма Э. Безработные и больные: некоторые проблемы и результаты финского исследования по безработице // Труд и общество. Материалы сов.-финского семинара по социологии труда. М., 1988. С. 74 — 94.

27. Михеева И.Н. Амбивалентность личности: Морально-психологический аспект. М.: Наука, 1991.

28. Осницкий А.К. Саморегуляция деятельности школьника и формирование активной личности. М.: Знание, 1986.

29. Осницкий А.К. Компоненты субъектного отношения к трудовой деятельности // Психологические проблемы трудовой подготовки учащихся. Психология и высшая школа: Тезисы докладов к VII съезду Общества психологов СССР. М., 1989.

30. Осницкий А.К. Диагностика самостоятельности учащихся в школе и СПТУ: (Методическое пособие для практических психологов). Иваново: ИППК, 1991.

31. Осницкий А.К. Психология самостоятельности: методы исследования и диагностики. М.; Нальчик: Изд. Центр Эль-Фа, 1996.

32. Осницкий А.К. Проблемы исследования субъектной активности // Вопр. психол. 1996. № 1. С. 5 — 19.

33. Осницкий А.К. Саморегуляция деятельности и подготовка к профессиональному самоопределению // Психологическое сопровождение выбора профессии / Под ред. Л.М. Митиной. М.: Флинта, 1998.

34. Пельцман Л. Стрессовые состояния у людей, потерявших работу // Психол. журн. 1992. Т. 13.1. С. 126 — 130.

35. Петровский В.А. Феномен субъектности в психологии личности: Автореф. докт. дис. М., 1994.

36. Поршнев Б.Ф. Функция выбора - основа личности // Проблемы личности. М.: Наука, 1967.

37. Слободчиков В.И. Развитие субъективной реальности в онтогенезе: Автореф. докт. дис. М., 1994.

38. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.

39. Фонтана Д. Как справиться со стрессом. Перри Г. Как справиться с кризисом. Блум А., Джелико Х. Как жить с вашей болью. М.: Педагогика-Пресс, 1995.

40. Чудновский В.Э. К проблеме соотношения "внешнего" и "внутреннего" в психологии // Психол. журн. 1993. Т. 14. № 5. С. 3 — 12.

41. Erikson E.H. Identity. Youth and crisis. N.Y., 1968.

42. Schwefel D. Unemployment, health and health services // German-speaking countries. Soc. Science and Medicine. 1986. 22. N 4. P. 409 — 430.

 

 

Поступила в редакцию 30.I 1998 г.