Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в полнотекстовом ресурсе.  Заглавная страница ресурса... 

ТЕМАТИЧЕСКИЕ СООБЩЕНИЯ

 

ПСИХОСЕМАНТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОБЫДЕННЫХ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

 

И.В. КРЯЖ

 

В последние годы психологами активно разрабатывается эколого-психологическая проблематика. Особое место занимают исследования экологического сознания как "совокупности экологических представлений, существующего отношения к природе, соответствующих стратегий и технологий взаимодействия с ней" [1; 12]. В относящихся сюда работах акцент делается преимущественно на изучении психологических особенностей восприятия как природы в целом, так и отдельных "природных объектов" ([2], [5], [9] и др.).

Вместе с тем индивидуальные экологические представления формируются в соответствии с опытом взаимодействия с природным окружением, опыт же отдельного индивида определяется особенностями отношений социума с природой. Эти особенности находят свое отражение в обыденных экологических представлениях, которые, в свою очередь, опосредствуют выбор конкретных форм поведения в экологически значимых ситуациях.

Отношение к природе проявляется в том, какой смысл имеют для человека совершаемые им экологически значимые действия (под последними понимаются действия, выполнение которых может более или менее непосредственно сказываться на природном окружении). Смысл же таких действий раскрывается в представлениях об их мотивационной основе.

Целью нашей работы являлось изучение обыденных представлений о мотивах экологически значимых действий. Исследование проводилось в рамках психосемантического подхода, позволяющего эксплицировать категориальные структуры обыденного сознания, опосредствующие восприятие и осознание субъектами различных содержательных сфер деятельности [6]. Был применен достаточно апробированный метод психосемантического исследования мотивации, основу которого составляет косвенное субъективное шкалирование [3], [7]. Рассматривая обыденные экологические представления как системное многоуровневое образование, мы поставили задачу проведения сравнительного анализа категориальной организации представлений, функционирующих на разных уровнях рефлексии.

 

                                                            66

 

Исследование проводилось в 1993-1994 гг. и осуществлялось в два этапа. На подготовительном этапе были привлечены 28 учителей - слушателей спецфакультета практической психологии Харьковского университета (возраст от 24 до 42 лет) и 26 студентов отделения экологии ХГУ (21-24 года). Из них 24 слушателя (первая группа) и 16 студентов-экологов (вторая группа) участвовали и в основном этапе исследования. Также на основном этапе в исследовании приняли участие 16 студентов физического факультета ХГУ в возрасте 19-22 лет (третья группа). Состав экспериментальных групп был обусловлен проблемами экологического обучения и воспитания, остановиться на которых не позволяет объем данной статьи.

На предварительном этапе участниками исследования последовательно описывалось 29 поступков, совершаемых взрослым человеком, и предлагалось назвать все возможные мотивы для каждого из них. Поступки варьировали от внешне простых и незначительных до более сложных, связанных с ценностными ориентациями личности (провел время в парке - отправился разнорабочим в геологическую экспедицию), от вызывающих однозначную оценку отношения к природе (регулярно браконьерствует, вступил в дружину охраны природы) до неоднозначных (поймал ежа в лесу, отправился в заповедник). Помимо действий, входящих в область взаимоотношений с природным окружением, в списке были представлены поступки, связанные преимущественно с социальной и духовной сферами (крестился в церкви, выдвинул свою кандидатуру на выборах в местные органы власти и др.). Полученные ответы обобщались и унифицировались с привлечением экспертной оценки, после чего отбирались наиболее часто упоминаемые мотивы. Окончательный перечень содержал описание 45 мотивов.

На основном этапе исследования испытуемым предлагалось, используя 6-балльную шкалу (от 0 до 5), оценить для каждого из предложенных суждений вероятность того, что оно описывает мотив того или иного поступка. По результатам субъективного шкалирования были построены матрицы усредненных данных для групп учителей, студентов-экологов и студентов-физиков. Данные, полученные на подготовительном этапе в первых двух группах, также были сведены в матрицы частот соответствия мотивов анализируемым поступкам. Сравнение наиболее употребимых на подготовительном этапе мотивов с мотивами, получившими самые высокие среднегрупповые баллы на основном этапе исследования, выявило заметные расхождения в оценке ряда поступков.

В целом для обеих групп можно отметить, что в процессе субъективного шкалирования происходило расширение смыслового поля поступков и смещение акцентов в сторону социально значимых и одобряемых мотивов. Следует подчеркнуть, что на подготовительном этапе большинство респондентов в обеих группах называли три-четыре мотива для каждого поступка, реализуя свой творческий потенциал в основном при перечислении практических смыслов обсуждаемых действий: поехал в лес, чтобы собрать грибы, ягоды, травы; поймал ежа, чтобы изготовить намордник для теленка; вступил в партию "зеленых", чтобы сделать карьеру и т.п. При работе с предложенным перечнем мотивов основная роль начинает отводиться таким побуждениям, как "любовь к животным", "желание знать и понимать животных", "потребность в общении с другим живым существом", "тревога о будущем", "экологическая озабоченность" и т.п.

Предварительное сравнение данных, полученных в первых двух группах, позволяет выявить определенные

 

                                                           67

 

различия в позициях учителей и студентов-экологов. Так, если для учителей характерно расхождение в оценке мотивов поступков "вступил в дружину охраны природы", "вступил в партию "зеленых"", то студенты-экологи уже на подготовительном этапе самостоятельно называли в качестве возможных мотивов этих поступков "экологическую озабоченность", "любовь к природе", "тревогу о будущем", "любовь к животным". Также в интерпретации других экологически значимых действий студенты-экологи чаще обращались к сфере отношений с природой, с другими живыми существами.

Групповые матрицы данных (поступки * мотивы) были подвергнуты факторной обработке методом главных компонент. Факторный анализ данных, полученных в первой группе, выявил шесть значимых факторов, объясняющих 27,5; 17,1; 14,6; 8,9; 6,6 и 5,1 % общей дисперсии соответственно. По данным для второй группы были выявлены пять (24,2; 20,6; 14,2; 9,9; 6,7%), а по данным для третьей группы - шесть значимых факторов (28, 18,3, 11,6, 8,2, 5,7, 5,3%). Все факторы в трех группах оказались биполярными. Как известно, размерность семантического пространства, задаваемая числом значимых факторов, может служить показателем когнитивной сложности [6], [8]. В нашем случае студенты-экологи уступают по этому показателю учителям и студентам-физикам, что можно рассматривать как проявление более выраженной аффективной окрашенности заданной области жизнедеятельности [6].

В 1-й фактор, выявленный по результатам учителей и объясняющий 27,5% общей дисперсии, с максимальными весовыми нагрузками вошли следующие мотивы: "равнодушие - экологическая безграмотность - безответственность - жестокость - эгоизм" в оппозиции к "альтруизму - стремлению к внутренней гармонии - переоценке жизненных ценностей - ответственности - поиску духовной основы - экологической озабоченности - любви к природе - потребности в общении" (здесь и далее мотивы называются в порядке убывания их факторной нагрузки). По этому фактору наиболее разведенными оказались поступки: "вымыл на берегу озера машину", "регулярно браконьерствует в лесу", "спилил росшее под окном дерево", "поймал ежа в лесу", "увлекся охотой" - на одном полюсе и "записался в дружину охраны природы", "вступил в партию "зеленых"", "отправился в байдарочный поход" - на другом. Можно сказать, что содержание данного фактора отражает отношение человека к природному окружению, при этом безграмотному, эгоистичному, безответственному отношению, проявляющемуся в социально порицаемых формах поведения, противостоят альтруизм и ответственность, отражающиеся преимущественно в природоохранной деятельности.

У студентов-экологов по 1-му фактору (24,2 %) наибольшую отрицательную нагрузку получили те же мотивы, что и в первой группе, а также "недомыслие". Однако оппозицию им составили иные мотивационные категории: "переоценка жизненных ценностей - стремление к внутренней гармонии - поиск духовной основы - переживание психологического кризиса - потребность в изменениях - любознательность". Итак, один полюс задан безответственным, равнодушным отношением к окружающему миру, проявляющимся в поступках: "вымыл машину", "браконьерствует", "спилил дерево", "поймал ежа". Зато противоположный полюс лишен выраженного природоохранного содержания и связан с поиском новых жизненных ориентиров, приводящим к совершению поступков: "отправился в поход",

 

                                                            68

 

"записался в дружину охраны природы", "увлекся восточными религиями".

Содержание 1-го фактора (28 %), выявленного по результатам студентов-физиков, близко к содержанию соответствующего фактора в первой группе и задано мотивами: "любовь к природе - экологическая озабоченность - потребность в общении с природой - переоценка жизненных ценностей" в оппозиции "безответственности - равнодушию - недомыслию - экологической безграмотности - жестокости". Данный фактор описывает отношение человека к природе и, в отличие от подхода, продемонстрированного учителями, лишен выраженной социальной окраски. Вместе с тем и для учителей, и для студентов-физиков характерно традиционное противопоставление "хорошего - плохого" отношения к природе, в то время как студентами-экологами делается акцент на мировоззренческих установках личности и отношение к природе не рассматривается как изолированное от других аспектов человеческой жизнедеятельности. Таким образом, для студентов-экологов за экологически безграмотными действиями стоит не слабое развитие социальных качеств, на что обращалось внимание в группе учителей, и не недостаток "хорошего" отношения к природе, что имело значение для студентов-физиков, а остановка личностного роста, вызванная отказом от поиска жизненных ориентиров. Если пренебречь групповой спецификой, то в целом 1-й фактор может быть охарактеризован как фактор "экологической оценки".

2-й фактор, выявленный в первой группе (17,1 %), образован мотивами: "желание удалиться от проблем - потребность в одиночестве - переживание психологического кризиса - стремление к свободе - потребность в двигательной активности - потребность в изменениях - потребность в общении с природой" в противопоставлении "беспокойству о будущем своих детей - страху перед тем, что может случиться - тревоге о будущем". По сути, этот фактор описывает отношение к проблемам: уход от проблем на природу, стремление к "простой первобытной" жизни (в лесу, в походе, на рыбалке, на море) противостоит погружению в проблемы бытия (что побуждает вступать в партию "зеленых", выдвигать свою кандидатуру на местных выборах, креститься, отказываться от курения).

У студентов-экологов 2-й фактор (20,6 %) получает несколько иное содержание, хотя и созвучное описанному выше, но с более выраженной социальной ориентацией, так как озабоченность будущим сочетается здесь со стремлением к одобрению окружающих, чувством ответственности и желанием улучшить свое социальное положение. Одновременно стремление сбросить с себя груз проблем не связывается с переживанием психологического кризиса, что отмечалось в первой группе. Таким образом, данная семантическая шкала обусловливает противопоставление поступков, совершаемых "человеком свободным" и "человеком социализированным". Первый отправляется в лес, на море, на рыбалку, в поход, в заповедник, на охоту, другой - вступает в дружину охраны природы, "зеленеет", стремится войти во властные структуры, бросает курить.

В группе студентов-физиков 2-й фактор (18,3 %) также содержит противопоставление готовности разделить ответственность за происходящее ("чувство ответственности - потребность заботиться - тревога о будущем - альтруизм - беспокойство о будущем своих детей - желание оказать помощь") стремлению к внутренней свободе ("стремление уйти от проблем - стремление к свободе - потребность в одиночестве - потребность в изменениях - стремление к внутренней

 

                                                            69

 

гармонии - переживание кризиса"). Таким образом, во всех трех группах вторая семантическая шкала содержит оппозицию "погружение в проблемы - стремление к свободе". Природа при этом получает ценность в силу предоставляемых возможностей уклониться от социального давления, пережить чувство самоидентичности.

Особый интерес представляет 3-й фактор, содержание которого связано с отношением к другим живым существам. В первой группе наибольшие нагрузки по этому фактору (14,6 %) получили мотивы "желание знать и понимать животных - потребность заботиться - радость общения с другим живым существом - любовь к животным - недомыслие" - на одном полюсе и "вера в Бога - забота о здоровье - стремление к внутренней гармонии - переоценка жизненных ценностей" - на другом.

Во второй группе 3-й фактор (14,2 %) образован мотивами "желание знать и понимать животных - любовь к животным - радость общения с другим живым существом - желание помочь - любовь к природе - исследовательский интерес - экологическая озабоченность - потребность в общении с природой - потребность заботиться" в оппозиции к мотивам "вера в Бога - поиск духовной основы - обычай - переоценка жизненных ценностей - беспомощность".

3-й фактор (11,6 %), выявленный в группе студентов-физиков, был задан противостоянием "желания знать и понимать животных - потребности в общении с природой - потребности в общении с другим живым существом - любви к природе - любви к животным" мотивам: "вера в Бога - страх - поиск духовной основы - обычай".

Во всех трех группах содержание 3-го фактора задается оппозицией духовного начала сфере отношений с другими живыми существами. Общение с Богом, высшими силами составляет альтернативу общению с животными. Данный фактор можно назвать фактором "покровительства", поскольку обращение к покровительству высшего существа противостоит здесь либо стремлению к близким, "интимным" отношениям с природным окружением (у студентов-физиков), либо желанию самому выступить в роли покровителя. Примечательно, что поступки "привез из Крыма две большие сумки трав", "отправился в поход, на море, на рыбалку, на охоту", "записался на курсы пчеловодства" во всех группах оцениваются нейтрально, т.е. они представляются незначимыми с позиций как высшего смысла, так и интересов других живых существ.

Потребность в общении с другими живыми существами, интерес и любовь к животным реализуются в поступках "купил щегла", "поймал ежа", "завел собаку", "организовал живой уголок" (рис. 1). Налицо сочетание антропоцентризма с потребностью в непосредственных контактах с природой, приводящее к стремлению захватить, "освоить" животных, ввести в повседневную жизнь, по возможности сохранив ее в привычных формах. По сути, иные живые существа воспринимаются в роли средства, позволяющего человеку удовлетворить свои потребности в любви и привязанности. Фактически отсутствует представление о том, что интерес к животным, желание понять их в полной мере могут реализоваться только в привычной им среде.

На наш взгляд, именно в оценке поступков, совершаемых по отношению к животным, прослеживается неоднозначность обыденных экологических представлений. Например, поимка ежа в лесу оценивается по первому фактору как поступок безответственный и экологически безграмотный; вместе с тем, в семантическом поле, задаваемом 3-м фактором, смыслообразующими

 

                                                           70

 

мотивами этого поступка являются любовь и забота о животном. Браконьерство, оцениваемое как крайнее проявление экологической безответственности и жестокости, оказывается нейтральным поступком с позиций взаимодействия с животными.

Рис. 1. Размещение поступков в семантическом пространстве Ф2, Ф3 мотивов по результатам субъективного шкалирования второй группы

 

 

Возвращаясь к содержанию третьей семантической шкалы, подчеркнем, что вера в Бога оказалась несовместимой с интересом к животным и стремлением общаться с ними. Этот факт может показаться парадоксальным, ведь в обыденных представлениях отшельники - "божьи люди" - гармонично сочетаются с миром природы. Однако, как показал проведенный нами теоретический анализ, в историческом плане теистические учения развиваются в связи с отчуждением человека от природы и параллельно со стремлением освоить, упростить и одновременно расширить свое жизненное пространство [4]. Вера в "своего" Бога дает

 

                                                            71

 

обоснование противостоянию человека миру "чужого" и поощряет человеческую экспансию. В этом смысле и хрестоматийный пример анахорета можно рассматривать как иллюстрацию полного подчинения себе природы за счет приобщения к божественному творцу.

В 4-й фактор (8,9 %), выявленный по результатам учителей, вошли мотивы: "желание порадовать близких - эстетическая потребность - обычай и мода" - на одном полюсе, "стремление проверить себя - недомыслие - стремление повысить социальное положение - стремление к острым ощущениям - экологическая озабоченность" - на другом.

В группе студентов-экологов 4-й фактор (9,9 %) включал мотивы: "мода, подражание - эстетические потребности - следование обычаю - в оппозиции "стремлению проверить себя - беспокойству о будущем детей - стремлению самоутвердиться - практическим соображениям - стремлению к острым ощущениям - заботе о здоровье". На одном полюсе прослеживается в обеих группах тяга к красивой, ритуализированной жизни, приводящая к поступкам: "принес домой под Новый год елку", "пошел в парк", "купил пейзаж", "занимается в изостудии". Этому желанию противостоит: у экологов - стремление к испытаниям, не лишенным практического смысла (бросил курить, поехал в экспедицию, выдвинул свою кандидатуру на выборах), у учителей - не всегда разумное желание проверить свои силы, приводящее к вступлению в ряды "зеленых", выдвижению своей кандидатуры на выборах, участию в экспедиции. В обоих случаях наблюдается оппозиция обычая и красивого ритуала риску и непредсказуемости.

У студентов-физиков в 4-й фактор (8,2 %) вошли "стремление проверить себя - практические соображения - забота о здоровье - стремление к острым ощущениям - стремление к свободе" - на одном полюсе, "чувство беспомощности - любовь к животным - подражание - радость общения с другим живым существом - обычай" - на другом. За мотивами, образующими один полюс шкалы, прослеживается тяга почувствовать себя сильным и независимым, приводящая к поступкам: "отправился в экспедицию", "бросил курить", "увлекся охотой", "браконьерствует". На другом полюсе находятся поступки: "поймал ежа", "принес домой елку", "организовал живой уголок", "завел собаку", отражающие зависимость человека от своих потребностей в привязанности и подчиненности его обычаю. Здесь как бы вновь поднимается столь характерная для юности "ницшеанская тема", но с экологическим звучанием.

В 5-й фактор (6,75 %) по результатам студентов-экологов с максимальным нагрузками вошли мотивы: "недомыслие - поиск духовной основы - переоценка жизненных ценностей - вера в Бога - стремление к внутренней гармонии - беспомощность" в противопоставлении "желанию доставить радость близким". Содержание данного фактора может быть раскрыто через оппозицию: ориентация на желания близких (принес елку, бросил курить, организовал живой уголок) - замыкание на внутренних проблемах (крестился, увлекся восточными религиями).

Близким к описанному оказалось содержание 5-го фактора (5,7%) у студентов-физиков, определяемое мотивами: "желание доставить радость близким - подражание" - на одном полюсе, "поиск духовной основы - исследовательский интерес - вера в Бога - беспомощность - недомыслие" - на другом. Здесь также прослеживается оппозиция внешних бытовых и внутренних (психологических) проблем.

 

                                                              72

 

В группе учителей по 5-му фактору (6,6 %) обнаруживается противостояние "практических соображений - недомыслия" мотивам: "беспомощность - вера в Бога - инстинкт - поиск духовной основы - обычай". Иначе говоря, поиск духовной основы противопоставляется недальновидной практичности, приводящей к поступкам: "спилил дерево", "браконьерствует", "вымыл машину на берегу озера".

6-й фактор (5,1 %), самый слабый, задан в группе учителей оппозицией: научный, исследовательский интерес - практическая заинтересованность. Поступки "отправился в заповедник, захватив палатку" и "привез из Крыма две большие сумки трав" оцениваются по этому фактору как наиболее яркое проявление исследовательского интереса и любознательности.

У студентов-физиков шестая шкала объясняет различия в направленности социальной активности (альтернативные смыслы получают поступки: "вступил в партию "зеленых"" и "записался в дружину охраны природы" - с одной стороны, "выдвинул свою кандидатуру на выборах" - с другой).

Нам бы хотелось обратить внимание на две особенности полученных результатов. Во-первых, это высокое сходство категориальной организации исследуемых представлений во всех трех экспериментальных группах. В особенности такое сходство характерно для семантических пространств, задаваемых первыми тремя шкалами. Во-вторых, подчеркнем более слабо выраженную (по сравнению с другими группами) "экологическую окраску" семантических шкал, выявленных по результатам студентов-экологов. Речь идет о том, что сюда реже включаются мотивы, отражающие отношение к природе (животным), хотя на подготовительном этапе именно студенты-экологи чаще называли такого рода мотивы.

Изложенные результаты описывают специфику категориальной организации представлений, в известном смысле порождаемых самим ходом исследования. Работа с заданным набором мотивационных категорий, образующих целостную систему с достаточно выраженным экологическим ядром, обусловливает актуализацию неявных смыслов анализируемых сфер жизнедеятельности. Более того, вызываемая организацией эксперимента рефлексия может приводить к порождению новых смыслов, что спонтанно отмечали многие участники исследования. Возникает вопрос: в какой мере выявленные категориальные структуры "работают" в повседневности, при оценке реально совершаемых действий? Иначе говоря, встает проблема соответствия экспериментально полученной модели семантического пространства реально функционирующей системе значений. Учитывая методологическую и методическую сложность такой постановки проблемы, мы ограничились более частной задачей сравнительного анализа обыденных экологических представлений, функционирующих на разных уровнях рефлексии. С этой целью была проведена факторная обработка данных подготовительного этапа.

Факторный анализ выявил большее количество значимых факторов в сравнении с результатами основного этапа исследования. Если при субъективном шкалировании семантическое пространство было задано в первой группе шестью, а во второй - пятью семантическими шкалами, то анализ представлений, демонстрируемых в каждой группе при самостоятельной работе, позволил выделить восемь категорий-мотивов. Размерность семантического пространства является в данном случае косвенной оценкой возможности (приемлемости) совершения определенного поступка, так как "взаимосвязана с гибкостью, адаптивностью реального поведения субъекта" [6; 76].

 

                                                              73

 

 

Рис. 2 . Размещение поступков в семантическом пространстве (Ф1и Ф2) мотивов по результатам подготовительного этапа 2-й группы (студентов-экологов)

 

Размеры статьи не позволяют раскрыть содержание всех выявленных факторов. Отметим, что три из них соотносятся с первыми тремя факторами, выявленными по результатам субъективного шкалирования. Но если в последнем случае самым мощным был фактор "экологической оценки", то по результатам подготовительного этапа он уступал фактору "отношения к проблемам" и фактору "покровительства" (рис. 2) и был третьим по значимости (9,4 %) у студентов-экологов и только шестым (6,8 %) в группе учителей. Примечательно, что у студентов-экологов этот фактор имеет несомненно оценочный смысл ("желание помочь - любовь к природе - экологическая озабоченность" противопоставляются "недомыслию - экологической безграмотности - эгоизму"), в то время как для учителей этот смысл не столь очевиден ("любознательность - желание помочь - любовь к природе - потребность в общении - экологическая озабоченность" находятся в оппозиции

                                                            74

 

"обычаю - самоутверждению - инстинкту - обстоятельствам - эгоизму - практическим соображениям - безграмотности"). Да и в целом экологический аспект анализируемых действий для студентов-экологов был более значимым, чем для учителей (мотивы, отражающие отношение к природе, чаще получали высокие факторные нагрузки).

Сравнивая результаты, полученные на разных этапах исследования, отметим, что более глубокий анализ поступков, осуществляемый при субъективном шкалировании, приводил как бы к "слипанию" отдельных категорий, описывающих пространство актуальных смыслов. Поэтому факторы, выявленные по результатам основного этапа, включали меньшее количество мотивов с более низкими факторными нагрузками по сравнению с подготовительным этапом.

Как уже упоминалось, размерность семантического пространства принято рассматривать в качестве показателя когнитивной сложности. В соответствии с этим следовало бы говорить о более сложной организации самостоятельно эксплицируемых экологических представлений в сравнении с представлениями, продуцируемыми при работе с заданным перечнем мотивов. Вместе с тем ответы, даваемые на подготовительном этапе, были, как правило, поверхностными и немногочисленными. Часто первой реакцией на задание было недоумение. Прежде всего это относилось к действиям, совершаемым по отношению к природному окружению. Эти поведенческие акты казались настолько несодержательными и самоочевидными, что участники исследования затруднялись понять, что же от них требуется. Они готовы были перечислять возможные результаты или, на худой конец, цели действий, но не побудительные силы. Анализ действий преимущественно осуществлялся по схеме: "сделал так-то - что из этого можно извлечь? как это можно использовать?" Чем слабее был выражен социальный аспект поступка, тем большие трудности вызывал его анализ. "Что побудило поймать ежа в лесу? Захотел и поймал. Почему захотел? Может, захотел детям подарить. Или хотел пообщаться". То есть действие как бы оказывается вырванным из более широкого социального контекста, определяющего его смысл, и в результате начинает производить впечатление спонтанного, немотивированного, стереотипного. (Прибегая к категориальному аппарату теории деятельности, здесь следовало бы говорить не о действиях, а об операциях.)

Осмысление таких поведенческих стереотипов осуществлялось посредством отнесения их к определенной поведенческой модели, включающей представления не только о способах поведения, но и об их контекстуальных и смысловых характеристиках. Анализ неформализованных данных подготовительного этапа показывает, что для интерпретации экологически значимых действий испытуемые чаще всего прибегали к модели "природопользования", как частные случаи которой можно рассматривать, например, модель "социального природопользования" (купил собаку, чтобы порадовать ребенка или из соображений престижности), модель "заботы о здоровье". Реже использовались модель "заботливого поведения", "природоохранная" модель (к ней чаще обращались студенты-экологи), модель "инстинктивного поведения", "научно-исследовательская" модель, "эстетическая" модель. Практически не была представлена "этологическая" модель, предполагающая неэкспансивные формы взаимодействия с животными, взаимодействие с ними на равных.

Оценка отдельных действий осуществлялась в пределах достаточно ограниченного

 

                                                            75

 

репертуара моделей, и, наоборот, отдельные модели "работали" для относительно небольшого набора поступков, что и объясняет результаты факторного анализа: большое число слабых факторов со слабо выраженной дифференцирующей способностью (большинство поступков получали близкие к нулю значения).

 

ВЫВОДЫ

 

1. Экологическое содержание поступков, совершаемых по отношению к природному окружению, представлено в обыденном сознании в неактуализованной форме. Более актуальными оказываются потребительские смыслы. В отношении к другим живым существам проявляется антропоцентризм обыденных экологических представлений. Возможности удовлетворения потребности в непосредственном общении с природой связываются преимущественно с экспансивно-присваивающими формами поведения.

2. Динамика категориальной организации обыденных экологических представлений определяется требованиями конкретной ситуации и особенностями субъекта обыденного сознания.

3. Основу категориальной организации обыденных представлений об экологически значимых действиях составляет относительно устойчивая структура, задаваемая системой оппозиций: "общение с природой как способ ухода от социального давления - погружение в проблемы", "общение с другими живыми существами - общение с Богом", "социально одобряемое - социально порицаемое отношение к природе".

В заключение хотим подчеркнуть, что полученные результаты описывают специфику обыденных экологических представлений, характерных для индустриального общества.

 

1. Дерябо С.Д., Ясвин В.А. Методологические проблемы становления и развития экологической психологии // Психол. журн. 1996. № 6. С. 4-19.

2. Дерябо С.Д. Психологические особенности восприятия природных объектов школьниками и студентами: Автореф. канд. дис. М., 1993.

3. Грачева А.М. и др. Психосемантический анализ понимания мотивационной структуры поведения киноперсонажа // Вопр. психол. 1988. № 5. С. 123-131.

4. Кряж I.В. Особливостi репрезентацii в звичайнiй свiдомостi вiдношень "людина - природа": Автореф. канд. дис. Харкiв, 1995.

5. Петяева Д.Ф. Развитие представлений о живой природе у дошкольников: Автореф. канд. дис. М., 1991.

6. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во МГУ, 1988.

7. Петренко В.Ф. Психосемантические исследования мотивации // Вопр. психол. 1983. № 3. С. 29-39.

8. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику. М.: Изд-во МГУ, 1983.

9. Ясвин В.А. Личностное отношение к природе у школьников: Автореф. канд. дис. Даугавпилс, 1993.

 

Поступила в редакцию 19.II 1997 г.