139
КОРОТКО О КНИГАХ
МИМИКА
В КОНТЕКСТЕ. значение РАЗЛИЧНЫХ
ИНФОРМАЦИОННЫХ КОМПОНЕНТОВ В РАСПОЗНАВАНИИ ЭМОЦИЙ
Wallbott H.G.
Mimik im Kontext. Die Bedeutung verschiedener Information-skoinponenten fur das
erkennen von Emotionen.
Как
замечает автор рецензируемой книги, идея излагаемого исследования возникла
благодаря работе пионера советской кинематографии Льва Кулешова: он впервые
сформулировал принцип монтажа фильма, согласно которому восприятие зрителем
эмоций, выраженных актером, решающим образом зависит от контекста, заданного
режиссером. Следуя традиции социально-психологических исследований, Г.Валльботт называет три фактора, обусловливающие
восприятие другого человека: собственно предмет внимания (здесь: выражение
лица), контекст, или все окружающие стимулы, доступные наблюдателю, и наконец, особенности личности и эмоционального состояния
самого наблюдателя.
Основываясь
на детальном анализе предшествующих работ, автор вводит
140
контекст как переменную, доступную
экспериментальному исследованию. Контекст включает:
временные параметры протекания выраженной эмоции;
информацию
о других формах невербального поведения;
интерактивную
ситуацию;
«предварительные
знания» наблюдателя о воспринимаемом человеке.
В качестве
теоретического подхода автор монографии использует модель Г.Брунсвика,
где постулируется, что восприятие окружающего мира ограничивается выделением
тех признаков, которые обладают для субъекта экологической валидностыо.
Применительно к восприятию эмоциональной экспрессии Г.Валльботт
дополнительно вводит в модель такие факторы, как культурные и личностные
стереотипы наблюдателя, а также субъективно прочитанную им «ситуацию».
Исследованию влияния ситуативного контекста и посвящена преимущественно монография.
Так, сравнивая роль различных каналов невербальной информации и их
взаимодействие с вербальной информацией, автор делает вывод, что в общем случае
ни один из них не является доминирующим: мимика, например, определяет такие
характеристики эмоционального сообщения, как симпатия/антипатия, в то время как
восприятие доминирования/подчинения основывается на вокальной информации.
Опираясь
на результаты эксперимента, автор анализирует стратегии интеграции (аддитивную,
усредняющую, регрессивную), которые имплицитно использует наблюдатель в
зависимости от того, согласуется ли экспрессия лица с контекстом, т.е. с
информацией, поступающей по другим каналам, или диссоциирует
с ним. Им показано, что если мимическая и ситуативная информация, которые
противоречат друг другу, предъявляются последовательно, они интегрируются
наблюдателем благодаря референтной рамке, задаваемой
контекстом. При одновременном предъявлении противоречивой информации стратегия ее интеграции усложняется, может произойти разрушение
интеграционных механизмов.
В ряде
глав анализируется влияние контекста на оценку эмоциональной экспрессии лица в
зависимости от условий предъявления стимульного
материала — статичного (фото) или динамичного (видеофильм). Автором показано,
что в статике доминирует мимическая информация. Из литературы известно, что в
динамике, напротив, определяющую роль играет контекст. Г.Валльботт убедительно
продемонстрировал, что в этом случае эффект контекста связан с полом
воспринимаемого: женщины проявляют свои эмоции более выразительно и более
открыто, мужчины же (в европейской культуре) менее экспрессивны, так как
социально-ролевые правила предписывают им скрывать свои эмоции, поэтому
наблюдатель, когда эмоции выражает женщина, больше «доверяет» ее мимике, а
когда мужчина — контексту. Влияние контекста зависит
также от характера выражаемой эмоции: «положительные» (радость) «активные»
(гнев) эмоции сигнализируются главным образом мимикой, в то время как
восприятие «отрицательных» и «пассивных» эмоций (страх, грусть) преимущественно
определяется контекстом.
В
заключение автор монографии называет также другие факторы контекста
(эмоциональное состояние наблюдателя, его когнитивный стиль,
социально-культурные стереотипы, механизмы вытеснения и проч.), которые влияют
на восприятие мимики и могут стать предметом дальнейших исследований.
По
мнению автора, описанные результаты имеют прикладное значение в области
психологии средств массовой информации, поскольку описывают механизмы, лежащие
в основе «манипулирования» эмоциональными впечатлениям зрителя и читателя
периодических изданий.
Изложенные в монографии данные и их анализ являют собой пример удачного сочетания социально-психологической проблематики с современными
141
проблематики с современными экспериментальными методами когнитивной психологии, что следует отнести
к безусловным достоинствам книги. Придерживаясь когнитивно-психологического
подхода, Харальд Г. Валльботт полагает, что
последующие исследования восприятия эмоций не должны ограничиваться
определением того, «правильно» ли опознана та или иная эмоция и насколько
единодушны наблюдатели в своих оценках, но, скорее, должны быть направлены на
изучение процесса восприятия эмоций и интеграции эмоционально-релевантной
информации.
ПРЕОДОЛЕНИЕ ТРАВМАТИЧЕСКОГО
СТРЕССА.
ТЕОРИЯ, ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ЛЕЧЕНИЕ
Kleber R.J., Brom D. Coping with trauma. Theory, prevention and treatment. Amsterdam: Swets & Leitling, 1992. 317 p.
Рецензируемая
монография обобщает десятилетний опыт исследований и лечения травматического
стресса. В ней представлен системный анализ психологической, социологической и
психиатрической литературы, посвященной экспериментальным и теоретическим
проблемам травматических жизненных событие и путей преодоления их последствий,
анализируются стратегии и методы психотерапевтического лечения.
Книга
состоит из предисловия и четырех частей.
В
первой части дается общее представление о травматическом опыте в человеческой
жизни, выделяются три основных состояния, отражающих феноменологическое
описание личности в экстремальных условиях: бессилие, внезапная дезинтеграция
привычных стереотипов существования и дезадаптация.
Излагаются
основные концепции механизмов развития стресса в их исторической перспективе. В
кратком обзоре рассматривается трансформация терминов, описывающих последствия
травматического опыта в жизни человека. Авторы справедливо отмечают, что
разноголосица терминов связана с различными подходами к проблеме травматических
ситуаций. Они рассматриваются либо как острые реакции, либо как результат хронической долговременной реакции или проявления
характерологических черт личности, либо клиника этих реакций описывается в
психопатологических терминах.
Рассмотрены
современные дефиниции, в которых концепция стресса описывается как непрерывное
взаимодействие между событиями окружающей среды и потребностями индивида. Четко
разграничиваются обычные жизненные стрессы (безработица, конфликты на работе,
сдача экзаменов и т.д.) и экстремальные жизненные
ситуации (последствием которых является посттравматический стресс).
Во
второй части книги обстоятельно излагаются травматические события, вызывающие
психологические проблемы. Это прежде всего результаты
обследований ветеранов II Мировой войны и войны во Вьетнаме. При этом авторы
обсуждают два тесно связанных феномена: психологические нарушения во время
войны (синдром истощения) и отдаленные последствия (PTSD — посттравматический стресс).
Особый
интерес представляет анализ литературы, посвященной проблемам бедствий и
катастроф. Авторы отмечают общие черты природных и технологических катастроф,
излагают подходы к их классификации. Сравниваются последствия таких двух
катастроф, как авария на АЭС Три-Майлз-Айленд (Three Miles Island) и Чернобыльской АЭС.
Ценным представляется собственный опыт авторов по изучению стресса у жертв насилия. Описываются разработанная ими модель и фазы реакций у этих лиц: само событие (факт насилия), замешательство, избегание, эмоциональное, навязчивое воспроизведение событий,
142
восстановление психики. Отмечается частое появление чувства вины,
унижения, социальной самоизоляции, сомнений по поводу своей ответственности и
идентификации.
Авторы
также останавливаются на психологических, психосоматических и социальных
последствиях пребывания в концентрационном лагере и их влиянии на последующие
поколения в семье.
В
конце второй части анализируются расстройства, возникающие при потере близких
людей. Разграничивается адекватное и патологическое совладание с травматическим событием. К последнему
авторы относят как интенсивную хроническую скорбь, так и длительное отсутствие
чувства скорби с последующим тяжелым депрессивным состоянием.
В
третьей части рассматриваются психологические аспекты общей теории преодоления
последствий травматических событий. Центральная роль в теоретических
исследованиях отводится когнитивному пониманию процесса адаптации к стрессу, психодинамической теории и теории стресса. Не ограничиваясь
рамками этих концепций, авторы анализируют модели преодоления
посттравматического стресса, психобиологические в том числе. Такой подход
приводит к наиболее адекватному объяснению механизмов процесса совладания с травмой и его многофакторной обусловленности.
Подробно
освещается теория Р.Лазаруса (по мнению авторов,
типичная для транзактной интерпретации) об
индивидуальном осознании и приписывании значений событию.
Очерчиваются
отношения между психологическими и социальными стрессорами, с одной стороны, и
заболеваниями и эмоциями — с другой. Закономерно отмечается, что
психосоциальные колебания жизненных обстоятельств личности специфически не связаны
ни с одной болезнью. Они лишь повышают уязвимость организма, делая его особо
чувствительным к любой болезни.
Богато
иллюстрируя теоретические положения схемами моделей преодоления стресса, авторы
отмечают, что взаимоотношения между событием и последствиями должны рассматриваться прежде всего на индивидуальном уровне, где
главенствующую роль играют личностные характеристики человека, зависящие как от
его раннего опыта, так и от влияния социального окружения на восприятие
стрессовой ситуации.
Завершается
эта часть обзором детерминант, которые можно связать в исследовании или в
теории с процессом преодоления экстремальных событий. Авторы концентрируют
внимание на таких факторах, как характеристики и обстоятельства событий,
характерологические черты, социальные и культурные условия.
Четвертая
часть книги посвящена методам психотерапевтического лечения заболеваний,
явившихся результатом травматического стресса, приводятся данные об
эффективности такого лечения. Рассматриваются различные аспекты психологической
помощи, обсуждаются ее цели и специальные программы, апробированные авторами во
время работы с жертвами насилия. Совершенно обоснованно утверждение авторов о
необходимости построения теоретической базы различных форм психотерапии.
В работе описываются теоретические аспекты и практическое применение трех методов лечения: поведенческой терапии, кратковременной психодинамической терапии и гипнотерапии. По мнению авторов, наиболее продуманная и разработанная теория, объясняющая влияние травматического опыта, исходит от психоаналитиков. Излагается последовательность психотерапевтического вмешательства: стимулирование здорового процесса преодоления, раннее распознавание нарушений и их психотерапевтическое лечение.
143
Высокий
научный и теоретический уровень работы, практическая направленность, полный
объем сведений по освещаемой проблеме делают ее ценным пособием для всех
интересующихся вопросами травматического стресса.
г.
Гродно (Беларусь)
Keller H„ Shneider К., Henderson В. (eds.) Curiosity and exploration.
Вышеназванная область исследований оформилась в качестве самостоятельной
в западной психологии около 40 лет назад, и в настоящее время в ней накоплен
обширный материал. Данная книга основана на материалах
международного симпозиума по любознательности и исследовательскому поведению
(ИП), состоявшегося в Оснабрюке (Германия) в 1990 г.
В ней собраны теоретические и экспериментальные исследования, представляющие различные
подходы к данной проблеме. Редакторы книги Х.Келлер и
Б.Хендерсон, известные ученые в данной области,
подчеркивают, что разнообразие подходов является необходимым условием создания последующей целостной системы научных представлений о
любознательности и ИП, а также об их месте в развитии человека и общества.
В
первой главе Р.М.Ригол анализирует содержание
волшебных сказок с точки зрения представления в них ИП и их роли в развитии
ребенка. Волшебные сказки рассматриваются автором как отражение исторического
опыта, связанного с поведением человека. Она классифицирует различные виды ИП
персонажей, уделяя особое внимание половым различиям. Ребенок-слушатель,
встречаясь с описанием ИП в сказке, может изучать в символической форме
возможности и последствия тех или иных действий, сравнивать их со своим опытом
и усваивать каноны человеческого поведения, включая то, что ребенок должен быть
любознательным.
Глава
«Функциональные и мотивационные механизмы ИП» содержит пять статей. К.Бухгольц и А. Перш представляют этологическую концепцию
ИП. Они описывают модель, объединяющую сенсорную часть ИП, двигательную часть и
систему готовности к действию. Готовность к действию определяется различными
внешними и внутренними факторами и сама, в свою очередь, определяет специфическую адекватную двигательную активность. Ф.К.Джеллестад и др. изучают роль различных мозговых
структур в приобретении новой информации. Они приводят гомеостатическую модель
функционирования мозга, в соответствии с которой гипокамп
функционально включен в распознавание новизны, а миндалевидный комплекс — в
аффективные аспекты ИП. В статье М.Нипела и др.
обсуждается мотивационное значение реакции удивления. Они исследуют две
характеристики реакции удивления: задержку действия и фокусировку непроизвольного
внимания. А.Крапп исследует взаимосвязь интересов и любознательности. Критикуя
распространенную концепцию мотивации Д.Берлайна, он
предлагает теорию интересов, подчеркивающую значение отношений «личность —
объект» и применяет ее к анализу различных видов ИП и их развития. Б.Финк также изучает взаимосвязь ИП и интересов. Автор
рассматривает интересы как детерминанту, определяющую
направление ИП. Он приводит результаты пятилетнего лонгитюдного
исследования и обсуждает применимость различных моделей развития интересов.
В главе «Развитие ИП и индивидуальные различия» подчеркивается роль социальной поддержки и общей ситуации развития в детерминации ИП. Д. ван дер Бум исследует отношение между привязанностью, темпераментом и ИП у возбудимых младенцев. Доброжелательная
144
отзывчивость
матерей, стимулировавшаяся в ходе специальных занятий с ними, укрепляла чувство
безопасности у детей и способствовала развертыванию ИП. Результаты обсуждаются
с точки зрения модели взаимодействия трех систем: безопасности, активации и
самостоятельности. В статье К.Трудевинда и К.Шнейдера
обсуждается диагностическая валидность
трех методов оценки ИП и любознательности: лабораторного эксперимента,
анкетирования родителей и воспитателей, использования кукольного спектакля как
стимулятора ИП.
К.Шнейдер
и Л.Уэнер исследуют влияние социального и физического
контекста на ИП детей раннего возраста на материале их поведения в супермаркете
и дома. Физическое окружение в магазине стимулирует более выраженное ИП и в
большей степени определяет исследовательские тенденции детей, чем социальный
контакт с матерью. Х.Келлер представляет лонгитюдное исследование развития стилей ИП от младенчества
до 9 лет. Особое внимание она уделяет сопоставлению зрительного
и манипулятивного стилей. Доминирование зрительного
обследования у части старших детей, исключающее получение существенной
информации о скрытых особенностях объекта, связано с обедненным социальным
взаимодействием этих детей со взрослыми в
младенчестве. Б.Хендерсон анализирует индивидуальные
различия ИП, любознательности и интеллекта с точки зрения более широкой
категории порождения опыта. ИП рассматривается как средство взаимодействия
ребенка с окружением для создания нового опыта, т.е. для изучения. Автор
показывает, что данная категория позволяет углубить понимание проблемы «природа
— воспитание».
В
главе «Взаимосвязи ИП и других поведенческих систем» первая статья посвящена
изучению связи ИП и восприятия, основанному на экологическом подходе Дж. и Э. Гибсонов.
Ее автор Э.Смитсен анализирует развитие координации и
соподчинения целей и подцелей актов восприятия и действия, а также самих этих
актов в младенчестве. А.Шолмерих исследует на младших
школьниках взаимосвязь различных видов ИП и количества информации, полученной
ребенком при обследовании нового объекта. Эта связь не является однозначной, и
количество подученной информации относительно независимо от интенсивности наблюдаемого ИП. С.Крейтлер и Х.Крейтлер представляют подробную
теоретическую модель мотивационных и когнитивных детерминант ИП, подтвержденную
в ходе широких экспериментальных исследований. В основе модели лежит
анализ познавательной ориентации испытуемых и используемой ими системы
значений. Описываются методы, позволяющие выявить причины того или иного стиля
ИП, и методы повышения мотивации ИП.
В
главе «Прикладные аспекты» З.Грейф анализирует ИП
пользователей компьютерных систем, особенности данных систем, влияющие на
деятельность пользователей, и предлагает рекомендации для разработки
оптимальной исследовательской компьютерной среды. Д.Горлиц и Р.Шродер представляют описание реализованного проекта
городской среды и социальной инфраструктуры, «дружественной к детям» и
стимулирующей различные виды их деятельности, включая исследовательскую.
Книга
завершается статьей Р.Фэгена, написанной в форме
изящного эссе. Она посвящена ИП и игре как социобиологическому феномену и в
целом диалектической роли социобиологии в современной
науке.
Книга
предназначена для психологов. Она отражает современное состояние и тенденции
развития в данной области. Эти тенденции выражаются в анализе развития
любознательности и ИП на протяжении жизненного цикла, изучении личностных черт
и индивидуальных различий, а также в учете социальных факторов (как
ситуативных, так и общесредовых).
Москва