44
ПСИХОЛОГИЯ И ПРАКТИКА
ПОДРОСТОК-НАРКОМАН И ЕГО ОКРУЖЕНИЕ
В.В.
ГУЛЬДАН, О.Л. РОМАНОВА, О.К. СИДЕНКО
Существуют различные точки зрения на роль преморбидных личностных свойств и социально-психологических
факторов в формировании аддиктивного поведения1 в подростковом возрасте. Одни авторы
придерживаются концепции личностной и даже психопатологической
предрасположенности к наркомании, другие считают более реалистичным
представление о том, что аддиктивное поведение является
суммарным негативным феноменом групповой активности
подростков, обладающих различными личностными нарушениями [4]
- [6], [12], [13].
Очевидно, что
про- или асоциальное поведение подростка определяется
не только и не столько его темпераментом, характером, интеллектом, сколько
социальным пространством, в которое он включен. Под социальным пространством мы
понимаем совокупность представленных в сознании субъекта
малых групп, обладающих положительной или отрицательной валентностью и
сколько-нибудь влияющих на мотивацию его поведения через систему оценок и
ценностей. Следует заметить, что в подростковом возрасте мотивация поведения,
определяемая включенностью в группу, является особенно существенной [8], [15].
Первые пробы наркотиков и более или менее
систематическое их употребление, как правило, связаны с активностью
подростковой неформальной группы. Интерес наркологов к группе, в которой
происходит приобщение к употреблению наркотиков, будь то стихийная группа подростков-делинквентов, наркотизирующихся попутно с
совершением иных асоциальных действий, или собственно наркоманов,
сосредоточивается на внутригрупповых процессах. Описаны композиция и структура
группы наркоманов, ее нормы и санкции, динамика и феномены [12],
[13].
Между тем поступательный процесс приобщения
подростка к наркотикам предполагает наличие ряда этапов. Как минимум это:
выпадение из просоциальных групп социализации [3], [9], участие в криминальных или делинквентных группах [17], [18] и, наконец, участие в группе, ведущей деятельностью которой
является употребление наркотиков [11], [12],
[17]. Перечисленными этапами обеспечивается движение
подростка с аддиктивным поведением сквозь различные
социальные структуры — путь от здоровья через социальное неблагополучие к
социальной болезни.
Кроме того, удовлетворительное объяснение
внутригрупповых закономерностей затруднено без обращения к внешнегрупповым
аспектам жизнедеятельности групп. Известно, что те из них, которые, как и
группа подростков-наркоманов, существуют в относительной изоляции и являются
аутсайдерами, постоянно испытывают неуспех или имеют низкий социальный статус,
вынужденно обладают жесткой статусно-позиционной
структурой, авторитарным лидером и специфическими нормами и санкциями [2].
С целью изучения социально-психологических
закономерностей группы подростков-наркоманов в аспекте ее взаимодействия с
социальным окружением
45
или, иначе, социального пространства
подростков-наркоманов было предпринято настоящее исследование.
В нем приняли участие 27 подростков 15 — 17 лет
обоего пола, находившихся на стационарном лечении с диагнозами опийной и эфедриновой наркомании (основная группа). Были обследованы
также 33 учащихся выпускного класса средней школы, не замеченных в употреблении
наркотиков (контрольная группа).
Исследование социального
пространства
подростков-наркоманов включало два этапа. Предполагалось на первом из них
выявить структурные особенности социального пространства подростков-наркоманов,
а на втором — показать, каким образом взаимосвязаны структура социального
пространства и личностные и поведенческие черты подростка-наркомана.
Конкретные задачи первого этапа работы заключались
в: 1) оценке психологического расстояния между подростком-наркоманом и
различными группами, образующими его социальное пространство (семья,
класс, друзья, приятели-наркоманы); 2) установлении степени идентификации с
каждой из этих групп.
Для решения первой из поставленных задач была
использована модифицированная методика исследования социального расстояния
субъекта от значимых других [17]. Модификация заключалась в
том, что испытуемый графически изображал расстояние между собой и различными
группами в виде точек на отрезках прямой. В процессе анализа результатов
подсчитывалось расстояние, на котором находились от испытуемого различные
образующие его социальное пространство группы. В суммарном виде расстояния
отражали субъективную дистанцию между совокупным субъектом и группами
социального пространства. Предполагалось, что если фиксируемое расстояние от
совокупного субъекта до каждой отдельной группы меньше среднего, то она
субъективно близка испытуемым.
В контрольной группе испытуемые ближе находились к
друзьям, чем к семье, что характерно для подросткового возраста [8].
Наибольшее расстояние оказалось между здоровыми подростками и школьным классом.
В основной группе самое близкое расстояние обнаружилось между
подростками-наркоманами и их приятелями-наркоманами. Затем по степени близости
располагались семья, друзья и школьный класс.
Полученные факты отражают структурные изменения в
социальном пространстве подростков-наркоманов. Появление в нем особой группы —
группы приятелей-наркоманов — меняет субъективные отношения близости с просоциальными элементами типичного для подростков
социального пространства. В свою очередь, деструкция возрастных социальных
связей у подростков-наркоманов отражается в особенностях идентификации.
Для изучения социальной идентификации
подростков-наркоманов с различными группами была использована модификация
методики “Круги отношений”, позволяющая выявить степень включенности субъекта в
“мы”, образованное со значимыми другими [10], [19].
Модификация состояла в том, что испытуемым вместо себя и значимых других
предлагалось изобразить себя и рассматриваемые группы социального пространства.
Критериями оценки данных служили следующие положения кругов: вместе (круги
совпадают или пересекаются), рядом (круги пересекаются в одной точке) и порознь
(круги не имеют общих точек). В качестве показателей социальной идентификации
подростков с группой служили первые два варианта расположения кругов.
В контрольной группе идентификация с семьей
наблюдалась в 84 % случаев, а в основной — в 58 %; с друзьями — в 94 и 45 %; с
классом — 61 и 45 % соответственно. Кроме того, у больных подростков наблюдалась
идентификация с приятелями-наркоманами в
64 % случаев.
Можно думать, что у
подростков-наркоманов наблюдается общее снижение социальной идентификации с
46
базовыми просоциальными
группами социального пространства, а часть из них идентифицируется с
асоциальной группой приятелей-наркоманов.
Полученные данные одновременно отражают драматизм и
неоднозначность положения подростков с аддиктивным
поведением в обществе. В поисках группы, которая не отвергала бы их, они
примыкают к наркоманам и как следствие — приобщаются к употреблению наркотиков
и заболевают [20], [21]. Однако их социальная идентификация и с этой группой не является
абсолютной, что коррелирует с описанным в литературе
положением наркоманов в социокультурной среде, при
котором они находятся как бы между просоциальным и антисоциальным культурными слоями [18].
Известно также, что параллельно с взрослением и развитием заболевания
происходит нарастающая дискредитация наркоманов в глазах подростков. Несмотря
на то что неформальные межличностные контакты устанавливаются ими
преимущественно с партнерами по наркотизации, а также
несмотря на относительную стабильность группы наркоманов, ее члены, как
правило, тяготятся своим положением и предпринимают малоуспешные попытки выйти
из нее и наркотизировать в одиночку или в другой группе [17].
Становление групповой принадлежности вызывает
изменения в самовосприятии личности [1]
и в не всегда осознаваемых, неформальных социальных ожиданиях, упорядочивающих
взаимоотношения в группе [16]. Поэтому задачами второго
этапа работы явились: 1) изучение изменений в субъективном восприятии влияний
групп на собственную личность у подростка-наркомана; 2) изучение ожиданий и
каузальной атрибуции больными подростками различных групп.
Для изучения субъективной оценки
подростками-наркоманами влияния приятелей-наркоманов на собственную личность
использовалась методика [19], позволяющая определять степень
и характер влияния людей друг на друга. Процедура эксперимента включала
выделение испытуемым десяти наиболее характерных для него личностных черт из
списка, заимствованного в [14], а затем оценку этих черт по
эмоциональной привлекательности (положительные, отрицательные) и того, как
влияют на отдельные конкретные черты различные группы: усиливают, не влияют,
ослабляют.
Анализ экспериментального материала учитывал
частотность личностных черт, интенсивность и направление влияния групп на
личность подростка. Интенсивность вычислялась при делении суммы всех отмеченных
влияний на максимально возможное их число. Влияние группы на подростков
считалось положительным в том случае, когда она усиливала положительные и
ослабляла негативные черты, а отрицательным — когда ослаблялись положительные и
усиливались отрицательные черты.
В контрольной группе наиболее часто встречающимися
чертами были доброта, восприимчивость, естественность. Их отметили у себя 60 —
80 % опрошенных. Примерно половина здоровых подростков приписали себе ум и
независимость. Негативные черты, как, например, агрессивность, в списках
личностных черт этой группы встречались редко.
В основной группе первые два места по частоте
упоминаний заняли восприимчивость и доброта. 83 % испытуемых считали себя
независимыми, 70 % — агрессивными и только 8 % — умными. Полученная самооценка
иллюстрирует чрезмерную реакцию эмансипации подростков с аддиктивным
поведением [5], [11] и стремление
компенсировать неудовлетворенность в престиже асоциальным путем [3],
[7].
Подсчет интенсивности влияния различных групп на подростков
показал, что на испытуемых контрольной группы сильнее всего влияют друзья и
семья. По интенсивности влияния на подростков-наркоманов рассматриваемые группы
расположились в следующем порядке: приятели-наркоманы, друзья, семья, класс.
Так что по субъективной оценке влияния на личностные качества
приятели-наркоманы заняли лидирующую позицию.
Что касается характера влияния всех
47
трех групп (друзья, семья, класс) на здоровых
подростков, то оно воспринимается ими как равноценное и преимущественно положительное.
Иная картина соотношения оценок различных влияний у подростков основной группы.
В большинстве случаев они считали, что влияние семьи на их характер
отрицательное, а друзей — положительное. Отрицательное влияние приписывалось
также школьному классу. С точки зрения больных подростков, приятели-наркоманы
оказывают исключительное влияние на их личность. Вместе с тем они не смогли
однозначно определить его направление и представляли это влияние как баланс
положительных и отрицательных моментов. В целом факты отражают сложное
взаимодействие формирующейся личности подростка-наркомана и окружающей его
неблагоприятной социальной среды.
Для изучения экспектаций и
каузальной атрибуции различных социальных групп по отношению к
подростку-наркоману была сконструирована проективная
методика. Она состояла из краткого описания четырех конфликтных для
персонажа-наркомана ситуаций взаимодействия с группой. Содержание ситуаций
сводилось к следующему: 1) о пристрастии к наркотикам стало известно друзьям;
2) одноклассники узнали, что подросток употребляет наркотики; 3) подросток,
злоупотребляющий наркотиками, попадает в наркологическую больницу; 4)
передозировка наркотика создает угрозу жизни подростка. Каждая ситуация
отвечала типичному поводу взаимодействия подростка-наркомана с различными
группами: друзьями, одноклассниками, родителями, приятелями-наркоманами. После
описания ситуации в тексте методики приводилось желательное (помощь) и
нежелательное (отвержение) поведение группы по отношению к подростку-наркоману,
а затем три вида мотивов каждого из двух вариантов поведения группы. Мотивы или
причины, приведенные для объяснения поведения группы, включали внешние, не
зависящие ни от подростка, ни от группы, обстоятельства; особенности
внутригрупповых отношений; отношение членов группы к подростку-наркоману.
Испытуемым предлагалось ознакомиться с каждой ситуацией, выбрать наиболее
вероятный, по их мнению, вариант
поведения группы и соответствующий ему объяснительный мотив.
Изучение экспектаций
поведения различных групп по отношению к подростку-наркоману показало, что от
всех социальных групп больные ожидают преимущественно помощи. Так, помогающее
поведение семьи предполагали 75 % опрошенных, класса — 67 %, друзей — 91 %,
приятелей-наркоманов — 92 %. По-видимому, максимальная поддержка проецируется
на друзей и приятелей-наркоманов, а отвержение в опыте больных чаще наблюдается
со стороны родителей и просоциальных классных групп.
Каузальная атрибуция помогающего поведения семьи
связывается с положительным отношением к подростку, класса — с благоприятной
внутригрупповой динамикой, а друзей и приятелей-наркоманов — с тем и другим
вместе. Атрибуция отвергающего поведения семьи и приятелей-наркоманов
ассоциируется у испытуемых с объективными, не зависящими от обеих взаимодействующих
сторон, обстоятельствами. Отвержение больного подростка классом и друзьями
объясняется особенностями внутригруппового взаимодействия.
Представленный в проективных
ситуациях сплав социальных стереотипов взаимодействия наркоманов и различных
групп, личного опыта подростков и их фрустрированной
потребности в помощи от окружающих нашел свое выражение в ожидании позитивного
поведения любых групп по отношению к больному. Особое место среди них занимает
группа приятелей-наркоманов, от которой ждут помощи, как от самых близких
друзей, родителей. Каузальная атрибуция также подчеркивает особый характер
взаимоотношений подростков и их приятелей-наркоманов. Позитивное взаимодействие
объясняется дружескими взаимоотношениями внутри группы. Отвергающее поведение
этой группы в тех редких случаях, когда оно признается возможным,
48
оправдывается (наравне с родителями!) внешними,
объективными, не связанными с отношениями между членами группы или с самим
персонажем, обстоятельствами. Так что выявленные закономерности позволяют
видеть отражение в процессе каузальной атрибуции феномена внутригруппового
фаворитизма.
Подводя итоги исследованиям социального пространства
подростков-наркоманов, следует сказать, что появление в их окружении
приятелей-наркоманов, факт минимальной психологической дистанции между ними
ведут к изменению характерной для этого возраста структуры социальных связей.
Занимая особое положение, группа приятелей-наркоманов через механизм
идентификации-отчуждения способствует присвоению подростками ценностей
наркоманической субкультуры, меняя тем самым генеральное направление
социализации.
1. Авдуевская Е. П.
Принадлежность к группе и самовосприятие личности // Вопр. психол. 1990. № 3. С. 144 — 150.
2. Агеев В. С.
Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. М., 1990.
3. Беличева С. А.
Этот опасный возраст. М., 1982.
4. Битенский В. С. и др.
Наркомании у подростков. Киев, 1989.
5. Кондрашенко В. Т. Девиантное поведение у подростков. Минск, 1988.
6. Коломеец А. А. Об
этиологических факторах наркомании // Вопросы наркологии. 1989. № 1. С. 34 —
37.
7. Коломинский Я. Л.
Возрастная и педагогическая социальная психология в свете проблем воспитания //
Прикладные проблемы социальной психологии / Отв. ред. Е. В. Шорохова,
В. П. Левкович. М., 1983. С. 255 — 270.
8. Кон И. С.
Психология ранней юности. М., 1989.
9. Криминологи о неформальных молодежных объединениях / Отв. ред. И. И. Карпец. М., 1990.
10. Кроник
А. А., Кроник Е. А. В главных ролях: вы, мы, он, ты, я. М.,
1989.
11. Личко А. Е.
Подростковая психиатрия. М., 1985.
12. Личко А. Е., Битенский В. С. Подростковая наркология. Л., 1991.
13. Лукачер Г. Я., Макшанцева Н. В. Особенности формирования наркомании и
токсикоманий у подростков // Журн. невропатологии и психиатрии. 1988. Вып. 9. С. 43 — 47.
14. Методы исследования межличностного восприятия / Под ред. Г. М.
Андреевой, В. С. Агеева. М., 1984.
15. Полонский И.
С. Внешкольное общение как фактор формирования личности подростков и юношей
// Прикладные проблемы социальной психологии / Отв. ред. Е. В. Шорохова, В. П. Левкович. М., 1983. С. 52 — 68.
16. Психология: Словарь / Под общ.
ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского.
М., 1990.
17. Сирота Н. А. Клинико-психологические критерии
ранней диагностики наркомании в подростково-юношеском
возрасте: Канд. дис. Фрунзе, 1990.
18. Социология преступности / Под
ред. Б. С. Никифорова. М., 1966.
19. Хорошилова Е. А.
Феномен субъективной значимости другого человека: Канд. дис.
М., 1984.
20. Lopez J. М.
0., Redondo L. M., Martin A. L. Influence of family
and peer group on use of drugs by adolescents // Int. J. Addiсt.
1989. V. 24. N 11. Р. 1065 — 1082.
21. Smith М. В., Canter W. A., Robin A. L. A pathanalysis of an adolescent drinking behavior model
derived from problem behavior theory // J. Stud. Alcohol.
1989. V. 59. N 2. Р. 128 — 142.
Поступила в редакцию 21.I 1992 г.
1 Аддиктивное поведение — поведение,
характеризующееся стремлением к употреблению одурманивающих (наркотических)
веществ.