61
АНАЛИЗ ЛИЧНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЖЕРТВ ПОЛОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
В. Л. ВАСИЛЬЕВ, И. И. МАМАЙЧУК
Эффективность тактических и
методических приемов при расследовании уголовных дел по изнасилованию
несовершеннолетних требует тщательного психологического анализа личности как
субъекта преступления, а также конкретной ситуации преступления. В процессе
криминологического изучения
62
жертвы половых преступлений важно выяснить, как
преступление воздействовало на личность пострадавшей, какие
индивидуально-психологические и социально-психологические явления необходимо
учитывать при изучении особенностей показаний пострадавшей, при разработке
тактики проведения допроса.
Важным дополнением к
криминологическому анализу является экспертное психологическое исследование, в
ходе которого психолог изучает особенности формирования правосознания,
жизненных ориентации, нравственно-нормативных установок подростка и соотносит
их с выделенными индивидуально-типологическими и характерологическими особенностями
его личности. Исследуется степень осознания случившегося, степень психического
стресса, особенности психологической защиты участников полового преступления.
Экспертное исследование проводится в трех основных направлениях:
социально-психологическом, клинико-психологическом и личностно-динамическом.
В статье 117 УК РСФСР
указывается, что одним из признаков состава изнасилования является половое
сношение с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Причиной
беспомощного состояния может быть душевное заболевание, психический стресс,
индивидуально-психологические особенности потерпевшей, ее малолетний возраст и
др. Психологические аспекты анализа особенностей поведения потерпевшей, ее
установок, личностных характеристик в настоящее время изучаются юристами [10],
[13], [14],
психологами [4], [11],
социологами и другими специалистами. Особого внимания
заслуживают исследования, проведенные в рамках судебно-психологической
экспертизы [3], [4],
[6], [8],
[11]. Н. Р. Осипова справедливо отмечает, что при
проведении судебно-психологической
экспертизы малолетних пострадавших предполагается исследование
особенностей психического развития, имеющее значения при анализе конкретного
преступления, изучение способности пострадавшей адекватно воспринять внешние
обстоятельства конкретных ситуаций, способности понимать происходящее [8]. В
судебно-психологической экспертизе пострадавших от изнасилования в более
старшем возрасте все больше выступаютвиктимологические
проблемы [10], [14].
Виктимология как одно
из важных направлений в криминологии изучает личность потерпевшего, его связи,
взаимоотношения с преступником, особенности поведения жертвы в исследуемой
ситуации [13], [14],
уделяя особое внимание роли жертвы в генезисе самого преступления [10]. В исследованиях по половым преступлениям
подчеркивается, что чем старше жертва полового преступления, тем больше
удельный вес при определении ее беспомощного
состояния приобретают
свойственные ей индивидуально-психологические особенности
и их связь с конкретной ситуацией [5], [7], [10],
[14]. Теоретические и
практические вопросы криминалистического учения о потерпевших, тактика допросов
несовершеннолетних пострадавших разрабатываются главным образом в работах
юристов. К сожалению, проведение этих исследований только в рамках юридической
науки не способствует раскрытию психологических механизмов поведения жертвы.
В нашем исследовании на
основе комплексного судебно-психологического анализа и судебно-психологической
экспертизы 32 уголовных дел по изнасилованию несовершеннолетних в возрасте от
10 до 15 лет предпринята попытка выявить
психологические механизмы поведения жертвы в соответствии с ее
индивидуально-психологическими и социально-психологическими характеристиками.
Так как мы получили большой
объем информации, возникла задача отобрать наиболее информативные показатели
особенностей поведения подэкспертной (т. е. жертвы,
проходящей экспертизу) в ситуации допроса и других судебно-следственных
действий. Для сравнения полученных экспериментальных данных использовалась
контрольная группа из 30 девочек — учащихся спортивной секции того же
63
возраста.
Решить поставленные задачи
можно с помощью метода обобщения независимых характеристик, разработанного К.
К. Платоновым [9]. Обобщение проводилось нами
по следующей схеме:
1) обобщение сведений о
структуре данной личности с использованием результатов
социально-психологического анамнеза, педагогического наблюдения и эксперимента;
2) психологический анализ особенностей состояния и поведения потерпевшей в
конкретной исследуемой ситуации; 3) составление экспертного заключения на
основе всестороннего сопоставления перечисленных выше факторов с обязательным
учетом потенциальных и компенсаторных возможностей личности потерпевшей.
Опираясь на концепцию К. К.
Платонова о динамической и функциональной структуре личности, мы попытались с
помощью специально разработанного методического аппарата систематизировать
наиболее информативные свойства личности пострадавшей, предрасполагающие к
совершению над нею насилия. Для анализа нами выделены наиболее существенные
взаимодействия иерархий структуры личности
пострадавшей, ее базальные и программирующие компоненты: направленность
личности, ее жизненный опыт и ценностные ориентации, особенности развития
психических процессов и психических свойств личности, биопсихические или
индивидуально-типологические характеристики.
С этой целью мы использовали
комплекс экстенсивных (метод наблюдений за пострадавшей в период допросов и
очных ставок; психологический анализ материалов уголовного дела; биографический
метод) и интенсивных (экспериментально-психологических) методов. В процессе
экспериментально-психологического исследования были выделены четыре группы
показателей. В первую вошли: а)
индивидуально-типологические характеристики личности; использовались опросник Полищука и Верденко,
тест Айзенка (детский вариант), методика “черты
характера, темперамент”, адаптированная В. Л. Маришуком;
б) индивидуально-характерологические особенности; использовались детские и
подростковые варианты методики Кеттелла [1],
патохарактерологический опросник
Личко, опросники Айзенка. Во вторую
группу показателей вошли: а) оценка устойчивости к фрустрации и степень фрустрационной напряженности; использовались методика
Розенцвейга (детский и взрослый варианты) и методика Роршаха;
б) оценка способов психологической защиты личности; использовались методики ТАТ
и Роршаха. В третью
группу показателей вошли характеристики эмоциональных состояний подэкспертных до, в период и после случившегося: а) оценка выраженности
ситуативной и личностной тревожности по методикам САН, тесту Люшера, цветоассоциативному
эксперименту; б) оценка уровня психической адаптации подэкспертной
в исследуемой ситуации и на этапах следствия. В четвертую группу показателей вошел социально-психологический анализ
типов связи между пострадавшей и насильником, а также оценка уровня психосексуальной просвещенности пострадавшей с помощью
направленных бесед, цветового теста отношений (ЦТО) и материалов уголовного
дела. Статистическая обработка данных проводилась по критерию Стьюдента для
малых выборочных совокупностей, проводился также корреляционный и факторный
анализ в исследуемых подгруппах пострадавших и в контрольной группе.
Анализ характерологических
особенностей пострадавших по самооценочным опросникам Кеттелла выявил у них
достоверно высокий показатель по факторам тревожности и фрустрированности
в сравнении с контрольной группой. Дискриминационный анализ показал, что у
пострадавших с более низкими показателями по этим факторам наблюдались
усредненные оценки по факторам, отражающим такие особенности поведенческих
реакций, как конформность, социальная смелость,
самоконтроль. Эти данные подчеркивают дезорганизующую
роль фрустированности и тревожности в формировании
64
адекватности поведения. Сравнительный общий анализ
профиля личности пострадавших девочек и девочек из контрольной группы показал,
что у первых более высокий показатель по фактору конформности.
Это характеризует их как послушных, зависимых, не умеющих отстаивать свою точку
зрения. Получены также более низкие показатели по фактору социальной смелости,
уверенности и фактору С¾,
отражающему низкий уровень эмоциональной устойчивости. В группе пострадавших
девочек наблюдается более высокий уровень нейтротизма
по шкале Айзенка.
С целью более углубленного
анализа особенностей поведения в ситуации конфликта мы исследовали способы
реагирования на фрустрацию у пострадавших девочек. В контрольной группе девочек
во фрустирующих ситуациях преобладала внешнеобвинительная направленность реакций. В группе
пострадавших достоверно доминировали безобвинительные
реакции. Такой тип реакций можно рассматривать как своеобразную психологическую
защиту личности. Девочки с преобладанием безобвинительных
реакций на этапах предварительного следствия были склонны воспринимать
случившееся с ними как нечто неизбежное, фатальное. У них проявлялась тенденция
ухода в себя, которая позволяла ослабить вовлеченность в ситуацию, смягчить
имеющийся эмоциональный дискомфорт в связи со случившимся
с ними. У пострадавших девочек наблюдалось также достоверно низкое количество
упорствующих реакций, отражающих активность личности в ситуации фрустрации. В
основном у них преобладали препятственно-доминантные
реакции, свидетельствующие о повышенной фиксации на имеющихся препятствиях.
Следует отметить высокую информативную значимость данной методики в
судебно-психологической экспертизе.
Для более качественного
анализа полученных экспериментальных данных и психологического анализа
особенностей психической адаптации пострадавших мы
использовали предложенный Ф. В. Березиным [2] способ оценки психической
адаптации. Он рассматривает психическую адаптацию как соотношение фрустрационной напряженности с устойчивой системой
интеграции поведения. Для измерения уровня психической адаптации автор
использовал соотношения фактора O4,
отражающего степень фрустрационной напряженности
личности, с фактором С как показателем эмоциональной
устойчивости. Чем выше O4 и
ниже С, тем больше снижается эффективность психической
адаптации и увеличивается вероятность ее нарушений. Однако
учитывая, что показатели, полученные по опроснику Кеттелла, основаны на самооценке обследуемого, которая
может быть недостаточно адекватной в детском и подростковом возрасте, мы
несколько модифицировали данную формулу, добавили к ней показатели О—Д
(фиксация на препятствии) и М (безобвинительные
реакции). Это показатели фрустрационной напряженности,
полученные с помощью использования проективного теста Розенцвейга. Таким
образом, наша формула оценки психической адаптации имеет вид:
О—Д+М+O4
C
Анализ экспериментальных
данных показал, что у пострадавших девочек уровень психической адаптации ниже, чем
в контрольной группе, причем чем ниже этот показатель,
тем менее адекватно вела себя подэкспертная в
исследуемой ситуации. Вероятность нарушения психической адаптации повышалась у
пострадавших девочек при увеличении фрустрационной
напряженности личности. В связи с этим мы рассматриваем порог фрустрации как
меру потенциальной стабильности или нестабильности психической адаптации. Мы
выделили группу из 7 человек со стойкими нарушениями психической адаптации и с
помощью корреляционного анализа исследовали влияние определенных особенностей
личности на величину порога фрустрации. Анализ показал, что в этой группе
пострадавших наблюдалась
65
низкая способность к интеграции поведения (С), высокая
степень конформности (Е), социальная робость (Н). Кроме того, у них наблюдалась недостаточная реалистичность
(I), высокая эмоциональная
вовлеченность в ситуацию (А).
Например, Люда Т., 14 лет, вечером, гуляя с подругой
по поселку, познакомилась с тремя военнослужащими, которые завели ее в лес и
изнасиловали в извращенной форме. Девочка вернулась домой,
легла спать, родителям ничего не рассказала о случившемся, но поделилась с
подругой, которая затем рассказала своим родителям; в результате было
возбуждено уголовное дело. У подэкспертной
были обнаружены низкий уровень психической адаптации и высокая степень фрустрационной напряженности личности. Выявлены стойкие
личностные особенности, снижающие пороги фрустрации: высокая степень конформности, низкий самоконтроль поведения, эмоциональная
неустойчивость. Высокие показатели по фактору тревожности свидетельствуют о
преобладании тревожно-депрессивного фона настроения, склонности недооценивать
свои возможности, склонность к самоупрекам. На этапах
следствия девочка замыкалась, обвиняла себя в случившемся,
стремилась уклониться от описания важных для следствия обстоятельств.
Итак, эффективность
психической адаптации является важным диагностическим критерием в судебно-психологической
экспертизе. Вероятность нарушения психической адаптации связана с высокой фрустрационной напряженностью личности и низкой интеграцией
поведения. Это в значительной степени тормозит формирование стабильных
поведенческих стереотипов в экстремальной ситуации.
Важным регулятором поведения
личности является уровень развития ее самооценки. Мы исследовали особенности
самооценки пострадавших девочек методом корреляционного анализа показателей по
факторам общительности, тревожности и фрустрированности,
полученным в процессе обследования по опросникам Кеттелла, и показателей экстраверсии и нейротизма,
полученных в результате обследования по методике Айзенка.
В обеих группах получены достоверные корреляции, что указывает на высокую
диагностическую значимость используемых методик. Однако в группе пострадавших
коэффициенты корреляции ниже, чем в контрольной. Это
указывает на менее адекватную самооценку у пострадавших. Степень адекватности
самооценки мы определяли также путем сопоставления характеристик, полученных в
процессе психологического эксперимента, с характеристиками, представленными в
материалах уголовного дела.
В результате анализа нами
было выделено 11 девочек с неадекватной самооценкой. У девочек с завышенной
самооценкой (4 чел.) преобладали позитивные характеристики образа Я, а с
заниженной (7 чел.) — негативные характеристики. Анализ показал, что нарушение
баланса позитивных и негативных характеристик значительно препятствовало
пониманию случившегося, снижало критичность поведения. У девочек с заниженной
самооценкой в исследуемых ситуациях наблюдалось ограничение активности,
неуверенность в своих силах, высокая степень психической напряженности.
Например, Наташа К., 12 лет, вместе с братом гуляла
вечером во дворе; к ней подошел незнакомый мужчина и попросил позвонить его
знакомой женским голосом, после согласия девочки завел ее в сарай и
изнасиловал. После случившегося девочка вернулась во
двор, постояла с подругами, затем пошла домой. Дома бабушка обратила внимание
на необычный вид внучки: грязное пальто, лицо в пятнах, мятая юбка. По
настоятельной просьбе бабушки девочка рассказала о случившемся.
Психологический анализ выявил неадекватную, заниженную самооценку у
потерпевшей, низкий уровень социальной активности поведения в ситуации
конфликта, высокую конформность. В характеристиках
педагогов подчеркивается робость, неумение отстаивать свою точку зрения,
безынициативность. Девочка характеризует себя как неудачницу, неумную,
неприспособленную.
У девочек с завышенной самооценкой
наблюдалась некритичность, тенденция брать на себя
решение задач, превышающих их возможности, склонность к риску. В процессе следствия у них наблюдается разочарование, стремление
переложить ответственность за случившееся на других (насильников, подругу, мать
и др.), на обстоятельства. Анализ показал, что их поведение в
значительной степени отличалось виктимностью.
66
Например, Лена К., 14 лет, поздним вечером возвращалась из города в спортивный лагерь. Водитель “Москвича” предложил ее подвезти. Девушка охотно согласилась. По дороге слушали музыку, разговаривали, курили. В двух километрах от лагеря водитель остановил машину и изнасиловал девушку. До лагеря она добралась пешком, легла спать, никому не рассказала о случившемся. Через месяц поделилась с подругой, пошла на обследование к гинекологу в связи с подозрением на венерическое заболевание. После осмотра у специалистов обратилась в милицию. Психологическое обследование выявило высокую общительность, социальную смелость, самостоятельность в решении сложных задач, завышенную самооценку, самоуверенность. В ситуации конфликта преобладают внешнеобвинительные реакции, самостоятельно находит рациональные способы разрешения конфликта. На вопросы экспертов об обстоятельствах дела утверждает, что надеялась справиться с насильником, что неоднократно находилась в аналогичных ситуациях, но все обходилось благополучно.
В процессе анализа
самооценки пострадавших мы ориентировались на сложное, уровневое ее строение,
включающее в себя три компонента: а) эмоциональное отношение к себе; б)
осознание и самооценку отдельных качеств личности; в) осознание целей и средств
жизнедеятельности. На формирование эмоционального отношения к себе существенную
роль оказывает сопоставление подростком своих личностных особенностей, форм
поведения с определенными нормами, которые выступают для них как идеальные
формы личности и поведения. У некоторых пострадавших девочек наблюдалась так
называемая самооценочная тревожность, т. е.
восприятие относительно нейтральных ситуаций как таких, которые содержат угрозу
самооценке.
Например,
Оксана М., 12 лет, после переезда в другой город поступила в школу, где
чувствовала себя поначалу очень скованно, так как одноклассники относились к
ней недружелюбно. Девочка переживала это, пыталась утвердить себя в классе с
помощью распространения порнографических открыток, рассказов о своих “былых”
похождениях. Этим вызвала интерес у мальчиков старших классов, с одним из них
вступила в интимные отношения, затем по его настоятельной просьбе вступала в
половые контакты с его друзьями. На протяжении года мальчики преследовали
пострадавшую, в случаях отказа от “контактов” избивали ее. Девочка рассказала о
случившемся матери,
и было возбуждено уголовное дело. Специальный анализ показал, что у подэкспертной отмечалась высокая чувствительность к оценкам
одноклассников, высокая самооценочная тревожность.
Девочка обнаруживала полное непонимание социальных и биологических последствий
случившегося, в процессе изнасилования не оказывала должного сопротивления. Ее
больше волновало неуважительное отношение одноклассников и насильников к ней:
угрозы, избиения, насмешки и пр. Полное непонимание мотивов собственного
поведения тесно связано у пострадавшей с неадекватной самооценкой, что
приводило к снижению самоконтроля своего поведения.
В процессе психологического
анализа жертвы важным является анализ ее ценностных ориентаций. У пострадавших
девочек с неадекватной самооценкой ценностные ориентации представляют собой
неустойчивую систему. Мы использовали в процессе беседы с пострадавшими
описание конкретных жизненных ситуаций, в которых сталкивались нормы,
установленные в качестве обязательных правил поведения, и практическая
житейская мораль, распространенная среди подростков. Анализ показал, что из 32
пострадавших только 14 (43,5 %) выразили готовность опираться на обязательные
правила при выборе способа поведения в конфликтной ситуации, остальные
предпочитали нормы житейской морали. У некоторых девочек предпочтения носили
выраженный социально неадекватный характер. Полученные данные совпадали с
низкими показателями по фактору G, отражающему недобросовестность, нестойкость
моральных принципов.
В процессе экспертного
исследования возникали задачи анализа тех побудительных сил, скрытых в
мотивационной сфере жертвы, которые способствовали ее виктимному
поведению. Кропотливый анализ мотивационной сферы личности потерпевшей, ее
потребностей во взаимодействии с ее индивидуально-психологическими
особенностями и своеобразием ситуации способствует раскрытию истинных мотивов
поведения.
Например, Марина К., 15 лет, была изнасилована группой
подростков и военнослужащим в строительной бытовке, куда пришла вместе с
подругой “пообщаться со знакомыми ребятами”. После совместного распития
спиртного с ней по очереди совершали половые акты шесть человек. О случившемся Марина никому
67
не
рассказала, а на следующий день вновь пришла в бытовку, чтобы выяснить
отношения с насильниками. Подростки стали смеяться над ней, цинично отзываться о ее поведении. Это обидело девушку, и она обратилась в
милицию. Психологический анализ показал, что личностные особенности Марины
характеризуются противоречием и дисгармонией. Это проявлялось в психологической
нестабильности, в невротическом типе реакций на ситуации конфликта. Выявлена
акцентуация характера по лабильному типу, что проявлялось в неустойчивом
настроении, в высокой потребности к сопереживанию. С другой стороны, у девушки
отмечались желание утвердить себя любыми способами, социальная смелость,
самостоятельность в решении сложных жизненных проблем. Для устранения
психологического дискомфорта пострадавшая пошла на компромисс, который
заключался в изменении методов действия, в постановке замещающих целей. Марина
была влюблена в одного из членов этой подростковой группы, появилась в бытовке
с целью увидеть возлюбленного. Но он ушел с ее подругой в другую бытовку.
Экспертный анализ показал достаточно высокий уровень сексуальной просвещенности
у девушки, ранее она имела половые контакты со сверстниками. Она понимала и
осознавала значение совершаемых с нею действий. Однако, учитывая своеобразие
ситуации, в которой оказалась (угрозы со стороны насильников, методов
физического насилия), она не могла оказывать активного сопротивления
насильникам.
В процессе
судебно-психологической экспертизы по делам об изнасиловании эксперт-психолог
должен учитывать отношение подэкспертной к случившемуся, особенности проявления психологической защиты
личности. Последние определяются
индивидуально-психологическими и возрастными характеристиками подэкспертной. Реакции оппозиции и негативизма со стороны
жертвы на допросах и других следственных действиях часто задерживают процесс
разбирательства, а иногда вводят в заблуждение судебно-следственные органы.
Например, Жанна Ш., 15 лет, подвергалась
неоднократному групповому изнасилованию подростками, но в течение полугода
никому не рассказывала об этом. Девушка пыталась покончить жизнь самоубийством
после очередного изнасилования, но была остановлена насильниками. У подэкспертной наблюдались типичные для ее личности способы
реагирования на экстремальные ситуации: уйти в себя, замкнуться, разрешить
конфликт самостоятельно, без посторонней помощи. Такое поведение мы
рассматривали как защитные реакции на стрессовые ситуации с целью устранения
тревожности и психических травм. На этапах следствия девушка часто замыкалась,
не желала раскрывать для следствия важные обстоятельства. Однако она рассказала
о случившемся некоторым одноклассникам. Защитными
механизмами у подэкспертной были, с одной стороны,
рационализация пережитого, т. е. попытка доказать одноклассникам с целью
самоутверждения, что ее поведение являлось рациональным и оправданным, с другой
стороны — эмоциональная изоляция, т. е. замыкание в себе, пассивность при
защите от нанесенной обиды. Такое противоречие защитных механизмов свойственно
некоторым подросткам и обусловлено противоречивой структурой их личности.
Анализ поведения жертвы
требует соотнесения выявленных личностных характеристик со структурой
объективной ситуации случившегося. Изучение ситуации по материалам уголовного
дела, опросов жертвы и свидетелей дает важную информацию о поведении жертвы,
способах ее защиты. Однако подросткам, как правило, плохо дается вербальное
описание того, что они испытывают; учитывая это, мы для анализа ситуации
использовали цветоассоциативный эксперимент. В
качестве стимульного материала был выбран цветовой
тест Люшера. Сначала проводится цветовой выбор по
стандартной методике Люшера, а затем — анализ
отношений жертвы к насильнику или другим лицам с помощью цветового теста
отношений [15].
На основе цветовых выборок
пострадавшей предлагалось оценить свое состояние в исследуемых ситуациях.
Полученные в эксперименте цветовые маркеры поведения анализировались с точки
зрения цвета, его символического значения. Определение порядкового номера
соответствующего маркера в данном ряду, их объединение в группы или взаимная
отдаленность дают важный материал для анализа психодинамических
характеристик личности в исследуемой ситуации. Полученные данные мы используем
как дополнительную информацию об активности жертвы в исследуемой ситуации, о ее
отношении к насильникам, о специфике ее психического состояния (тревоге,
фрустрации, стрессе, дискомфорте, напряженности и др.). Этот методический прием
очень важен для структурного анализа беспомощности
68
пострадавшей.
Экспертное разрешение
психологических вопросов поведения жертвы, ее личностных особенностей требует
всестороннего комплексного анализа с выделением уровня психической адаптации, стойкости
к фрустрационным воздействиям, самооценочных
и мотивационных компонентов личности, а также тщательного психологического
анализа ситуации. Это предъявляет к эксперту-психологу дополнительные
требования: знание процессуального закона, процедуры экспертного исследования,
знание специфических условий предварительного следствия и судебного
разбирательства.
1.
Адаптированный модифицированный вариант детского личностного опросника Р. Кеттелла:
Методические рекомендации. Л., 1985.
2. Березин Ф. Б. Психическая и
психофизиологическая адаптация человека. М., 1988.
3. Васильев В. Л., Мамайчук И. И. О
некоторых вопросах судебно-психологической экспертизы несовершеннолетних //
Тезисы докладов к VII съезду Общества психологов СССР. М., 1989. С. 8—9.
4. Коченов М. М. Введение в
судебно-психологическую экспертизу. М., 1980.
5. Конышева Л. П. Теоретические и
методологические вопросы судебно-психологической экспертизы потерпевших по
делам об изнасиловании // Актуальные вопросы судебно-психологической экспертизы.
М., 1978.
6. Кудрявцев И. А. Судебная
психолого-психиатрическая экспертиза. М., 1982.
7. Мельников В. В., Цыцарев
С. В., Яковлев В. М. Основы судебно-психологической экспертизы по уголовным
делам. Л., 1987.
8. Осипова Н. Р. Судебно-психологическая
экспертиза малолетних свидетелей // Актуальные вопросы судебно-психологической
экспертизы. М., 1978.
9. Платонов К.
К. Метод обобщения независимых характеристик в социальной психологии //
Методология и методы социальной психологии / Отв. ред. Е. В. Шорохова. М., 1977. С. 148—156.
10. Рыбальская Р. Я. Методика изучения личности потерпевшего по делам о
преступлении несовершеннолетних. Иркутск, 1975.
11. Степанкова В. И., Станишевская С. М.
Психологическая экспертиза личности по делам о половых преступлениях //
Социалистическая законность. 1976. № 11.
12. Тарабрина Н. В. Анализ когнитивных эталонов личностного реагирования во фрустрирующих ситуациях // Психологические исследования
познавательных процессов и личности / Отв. ред. Д. Ковач, Б. Ф. Ломов. М.,
1983.
13. Франк Л. В. Потерпевшие от преступления и проблемы советской виктимологии. Душанбе, 1977. С. 97—101.
14. Центров Е. Е. Криминалистическое учение о потерпевшем. М., 1988.
15. Цветовой тест отношений:
Методические рекомендации. Л., 1985.
Поступила в редакцию 21.VIII 1991 г.