Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в восемнадцатилетнем ресурсе (1980-1997 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

9.2812

40

 

ПСИХОЛОГИЯ И ПРАКТИКА

 

ОБРАЗ РАДИАЦИИ В РИСУНКАХ ШКОЛЬНИКОВ, ПРОЖИВАЮЩИХ НА ЗАГРЯЗНЕННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ

 

Т. И. ПУХОВА

 

Радиационное заражение некоторых территорий после Чернобыльской аварии становится, к сожалению, фактором, влияющим на развитие личности. Ухудшение здоровья, безусловно, вызывает и личностные изменения, но даже если не обращаться к медицинским исследованиям состояния здоровья, можно предположить, что само знание о наличии загрязнения воздействует на психику как взрослой, так и детской части населения. Однако позиции по отношению к данной проблеме у взрослых и у детей различны. Взрослое население загрязненных территорий в какой-то мере имеет возможность решать для себя вопрос о необходимости и возможности переезда на чистые территории. Сопоставляя имеющуюся информацию и свои возможности по устройству на новом месте, взрослый человек принимает собственное решение. Дети при этом играют молчаливую и пассивную роль. Они ничего не решают, они вынуждены доверять взрослым, которые примут касающиеся детей решения.

Какое же представление о радиационном загрязнении имеют дети и подростки? Специалисты-психосемантики считают, что за каждым словом стоит совокупный общественный опыт, фиксированный и кристаллизованный в значении [4]. Значение — это некая обобщенная идеальная модель явления (в нашем случае это радиационное загрязнение), в которой должны быть зафиксированы его существенные свойства. Некие идеальные модели действительности в сознании строятся путем абстракции признаков и группировки их в новые структуры [6]. Так как научное понятие радиации и строение атома дети изучают только в старших классах школы, то их представление  о невидимой и никак не ощущаемой радиации первоначально складывается из противоречивых подчас высказываний прессы, учителей, родных, из своего небольшого опыта и фантазий. Эти представления, в которых много иррационального, оказывают влияние на эмоциональную сферу ребенка. К традиционным детским страхам, перечисление и объяснение которых можно найти в психоанализе, может добавиться страх радиации. Какое влияние окажет это состояние на дальнейшее развитие личности, прогнозировать сейчас трудно. Нам кажется, что детские представления могут сохраниться в подсознательной сфере и оказывать в будущем влияние на поведение, возможно, иногда порождая и невротические реакции. У детей, проживающих на загрязненных территориях, врачи отмечают общую слабость, быструю утомляемость, плохой сон, хроническую анемию, подтверженность простудам, жалобы на головную боль, при этом невозможно

 

41

 

четко разграничить, где кончается соматическое заболевание и начинается действие особых психических факторов.

Отношение взрослых к факту радиационного загрязнения весьма различно: от полного игнорирования этого факта до ощущения бессилия и отчаяния [3]. По-разному эта проблема обсуждается в семьях. Естественно, что и каждый конкретный ребенок обладает своей собственной информацией об этом: следует также учитывать, что каждый ребенок по-своему реагирует на непонятное: одни стараются не думать о нем, другие пристают с вопросами к взрослым, повышая тем самым свою информированность и, возможно, добиваясь от взрослых успокоительных слов, третьи ищут объяснение самостоятельно, посредством своей фантазии.

Известно, что дети часто затрудняются выразить словами непонятные и пугающие явления, возможно, некоторые не могут даже сформулировать вопрос, с которым можно обратиться ко взрослым. Графическая передача переживаний для детей более доступна, чем вербальная [1]. В возрасте 10—13 лет дети меньше рисуют, поэтому, предлагая рисуночное обследование, мы тем самым предоставляем ребенку возможность эмоционально отреагировать на свои переживания. Рисунок давно признан надежным диагностическим инструментом. Поэтому для выявления сложившегося в сознании образа радиации детям было предложено нарисовать радиационное заражение так, как они себе его представляют.

Сбор материала проходил в два этапа. Первый проводился с детьми, находившимися на обследовании в Центре радиационной диагностики при Институте педиатрии и детской хирургии. Рисованию предшествовала небольшая беседа следующего содержания: “Ребята, вы слышали о том, что ваша местность считается радиационно загрязненной. Вспомните, что вы слышали об этом от взрослых или по телевидению, и нарисуйте радиацию так, как вы ее себе представляете. Подумайте, что вы будете рисовать, чтобы завтра, когда я приду к вам, вы, не теряя времени, могли приступить к работе”. Таким образом, у детей был временной промежуток, который они использовали для обдумывания содержания работы.

На следующий день детям давались одинаковые листы бумаги (размером в два альбомных листа), несколько кисточек, на тарелочку, как палитру, выкладывались гуашевые краски: зеленая, синяя, голубая, желтая, красная, коричневая. Такой выбор красок определялся отчасти и возможностями экспериментатора. Некоторые дети спрашивали черную краску, им предлагалось соединить для этого синюю и коричневую. Это необходимо иметь в виду, рассматривая очень живописные на некоторых рисунках коричнево-синие мазки. Дети имели возможность обсуждать предстоящую работу, но, скорее всего, они не договаривались о том, чтобы нарисовать одно и то же. В процессе работы дети демонстративно отгораживались друг от друга, не желая показывать свой рисунок. Группы детей состояли из 2—4 человек, в такой ситуации заимствование практически исключается.

Поэтому у нас вызвал изумление тот факт, что на всех без исключениях рисунках радиация изображена в виде облаков. И большинство детей штрихами нарисовали идущий дождь. При этом облака — главный “персонаж” всех этих рисунков. В большинстве работ рисование начиналось с изображения облаков. На многих рисунках были изображены лужи с желтой каймой. В некоторых работах туча раскрашена в желтый цвет и дождь тоже желтого цвета. На одном рисунке дождь изображен единственной, но зато огромной зеленой каплей, размеры которой напоминают скорее бомбу. По окончании работы мы просили детей пояснить свой рисунок. Эти короткие комментарии мы записывали, были в них и такие: “Вот нарисовала, а объяснить ничего не могу”.

Мы предположили, что все дети представляют радиацию как тучу, проливающуюся радиоактивным дождем. Чтобы проверить это предположение, мы отправились в одно из самых загрязненных мест Российской Федерации —

 

42

 

г. Новозыбков.

Жизнь наших детей организована школьным обучением. Поэтому большинство детских психологов проводят свои эксперименты в школе в рамках урока. Не избежали этого и мы. Структура школьной жизни внесла изменения в ход эксперимента. Нам хотелось наблюдать за процессом рисования, а потом спросить детей о содержании рисунков, а также хотелось бы по возможности исключить заимствование, которое, конечно же, в какой-то степени неизбежно. Необходимо также учитывать интересы школьной администрации. Поэтому работа получила следующий вид.

В первых трех группах учащиеся VI классов по семь человек приглашались в отдельную классную комнату и там, выслушав инструкцию, приступали к рисованию. Так как продолжительность урока в Новозыбкове 40 мин, то непосредственно рисование продолжалось примерно 35 мин.

В следующих трех классах в начале первого урока была дана инструкция, а затем, после промежутка, а именно начиная с третьего урока, учащиеся по семь человек приглашались для рисования.

В следующих группах (V классы) инструкция была дана накануне, ребятам предлагалось дома подумать, что бы они хотели нарисовать. Работа выполнялась на следующий день группами по семь человек. Таким образом, в Новозыбкове мы получили рисунки девяти групп по семь человек. Материалы те же: бумага, две кисточки — толстая и тонкая, небольшие порции гуаши на тарелочках.

После выполнения рисунка ребенку предлагали назвать то, что он нарисовал, а если в его объяснении отсутствовало слово “радиация”, то осторожно спрашивали, что же на рисунке означает радиацию.

Анализируя полученные в Новозыбкове рисунки по содержанию, по использованным символам, по тому, в виде чего изображается радиация, мы выделили пять групп.

1. Радиация в виде тучи и дождя

Эта группа рисунков совпадает по содержанию с работами, выполненными детьми из Центра радиационной защиты. Согласно этим рисункам, радиация содержится в облаках и выпадает с дождем. Она оставляет желтые следы на лужах. Такие работы составляют почти половину всех работ. Цвет облака варьируется от голубого до черного. Рисунок может состоять только из одного облака, а могут присутствовать другие объекты: дома, деревья, цветы, люди, машины, речка. В эту же группу мы отнесли рисунки, содержавшие мрачное, темное небо. Эти рисунки сопровождались следующими объяснениями:

“Прошел дождь, на лужах желтые пятна, с деревьев опадают листья”. “Идет дождь, на лужах пятна, трава желтая, девочка прячется под дерево от дождя”. “Больница, маме с ребенком сказали: мы вам помочь не можем. Трава засыхает, заколочен дом, темное небо, радиация”. “Идет дождь, началась буря, отлетают листья, радиация потому, что небо темное”. “Лучи солнца закрыты, знаки “нельзя ходить”, дерево стало от радиации без листьев”. “Всю красоту съедает радиация, сжигает радиация, ничего не выращивается, все становится черным”. “Воздух загрязнен, радиоактивные тучи, становится темно”. “Раньше были пляжи, цветы росли, идет черная туча и все пожирает”. “Когда прошла радиация, лужи были цветные, идет радиация над городом, радиация сплошная”.

2. Общее загрязнение из трубы

Данная группа составляет примерно четвертую часть от всех работ. Эти рисунки были для нас очень неожиданны. На них изображаются трубы (с этого часто начинается процесс рисования), прямоугольники-заводы, т. е. воплощено общее загрязнение природы человеком (из труб домов, заводов, машин), рисуется также бытовой мусор. Из труб идет дым, постепенно превращающийся в тучи, общую мглу, которая иногда заполняет весь рисунок. Порядок рисования повторяет процесс распространения дыма.

В этой группе рисунков особенно много коричневой краски. Начав рисовать дым, выходящий из трубы, ребенок затем превращает его в облако,

 

43

 

облако разрастается и, как мгла, опускается на землю, закрывая собой нарисованные ранее объекты.

Из объяснения детей видно, что у них складывается обобщенный образ экологического загрязнения. Может быть, для этой группы радиация представляет собой часть общего загрязнения человеком окружающей среды. А возможно, наоборот, радиация выступает как общее название, общее понятие для всех видов загрязнения. Подтверждение такой точки зрения мы находим в высказываниях детей. Это характерно для V—VI классов. В рисунках учащихся VII классов такой темы нет:

“Завод дымит, и это радиация”. “Из котельной идет дым, в небе становится радиацией”. “Вот деревья плохо растут, лучи после дождя желтые, завод дымит, сажа вылетает и везде оседает”. “Из дома бытовых услуг вытекает загрязнение, радиация, как дымка, образуется и загрязняет”.

3. Взрыв или пожар

Эта группа рисунков изображает либо просто одиночный взрыв, либо ЧАЭС (это становится ясно из последующего комментария), которая в свою очередь тоже может быть в клубах дыма, т. е. рисунок содержит источник радиации, но он отдален в представлении ребенка от него самого. Можно объяснить такие рисунки попыткой поддержания чувства собственной неуязвимости, как бы своей недосягаемости. Дети словно говорят себе: радиация там, где взрыв или где станция, а я далеко от этого, я в безопасности и, значит, могу быть спокоен.

Таких рисунков немного. Они характерны для младших классов: взрывы встречаются среди работ пятиклассников, а изображение ЧАЭС нам нарисовали в VI классе. На одном рисунке присутствует одновременно изображение и взрыва, и дымящей заводской трубы. Ребенок дает следующий комментарий: “Завод, из которого выходит дым и загрязняет природу, взрыв, везде начинается радиация, и природа стала погибать, исчезли птицы, и никого не осталось”.

К этой группе относится и рисунок, на котором нет изображения взрыва, и по содержанию он мог быть отнесен к первой группе (наличие темного неба), но в комментарии взрыв присутствует как объяснение источника радиации: “У меня тут природа, тут держали скот, тут живут люди, плохо жить, нет леса, облака стали очень синие, когда взорвалась атомная бомба”.

Рисунки, изображающие АЭС, не выглядят мрачными, но комментарии к ним очень печальны: “Это Чернобыльская станция, в доме никто не живет, огород, пшеница, одинокая береза”.

4. Аллегорическое изображение

 Безусловно, нарисовать радиацию непросто, если ребенок слышал, что она никак не видна. Чтобы изобразить события, являющиеся следствием радиации, нужно тоже иметь некоторый особый опыт, поэтому дети с развитым воображением, склонные к мечтательности, изображают радиацию в виде некоторого фантастического существа по типу сказочных героев. Это качество было свойственно человеческому обществу на ранних стадиях общественно-исторического развития. Такие работы составляют примерно десятую часть от всех рисунков. Авторы работ — ученики V—VII классов. Напомним еще раз, что именно эти дети имели некоторое время для обдумывания между инструкцией и непосредственным выполнением работы.

Радиация изображается, например, в виде маленького человечка, который, “как микроб”, коричневого цвета с желтыми волосами и синими ушами; на другом рисунке это косматый зверь тоже коричневого цвета, возникший в месте взрыва, идущий по земле и заражающий все вокруг, или синяя фигура, простирающая руки над целым земным шаром. Есть рисунки, изображающие радиацию тоже в виде тучи, имеющей руки, которая захватывает и душит людей.

5. Наличие знака “радиация”, запрещающих табличек, забора

Объединение рисунков в эту группу не совсем корректно, ибо сюда попадают рисунки, уже вошедшие в другие группы. При нашей классификации не получается 

 

44

 

непересекающихся групп. Рисунки, вошедшие в эту группу, объединены восприятием радиации как запрета, радиации как наличия ограничений, связанных в основном с перемещениями субъекта: нельзя ходить в лес, нельзя купаться в речке, нельзя есть ягоды. В этих рисунках радиация предстает как некий ограничитель деятельности.

Такие запреты носят категоричный характер. Часто изображается забор, за который нельзя пройти. Тем самым ребенок тоже отдаляет себя от радиации. На вопрос: “А где находишься ты, по какую сторону забора — там, где радиация?” — ребенок отвечает: “Нет, там нельзя находиться”. Таким образом, мы видим, что на рисунке ребенок не может поместить себя туда, где радиация. Это запрещено. На таких рисунках отсутствует изображение людей. Ребенок словно сознательно забывает нашу инструкцию, в которой речь идет о загрязнении той местности, в которой он живет.

Примерно пятая часть всех рисунков содержит такие запрещающие представления.

Мы предлагали также нарисовать радиактивное заражение местности, на которой живешь, воспитанникам вспомогательной школы-интерната с. Ульянова. О том, что эта территория заражена, стало известно лишь спустя несколько лет после аварии. Мы считаем, что эти дети не могли помнить, какая была погода или какого цвета было небо в те трагические дни. Это умственно отсталые дети. В VII классе учащиеся сказали, что им это слово вообще неизвестно, а в VIII классе нам удалось получить несколько рисунков. Все они могут быть отнесены к описанной нами первой группе, где радиация изображена в виде облака. Средний возраст выполнивших эти рисунки детей  - 14 лет. Примерно половина из них не смогли ни слова сказать о своем рисунке, другие давали следующий комментарий:

“Это туча, падает радиация из тучки, солнышко заразилось и тоже стало радиоактивным”. “Это станция, это взрыв, и пошла от него одна туча на Ульяново, а другая на другую область”. “Радиационный дождь идет, в Ульянове радиация очень высокая, если дождь идет, то человек лысеет”.

Если рассмотреть все рисунки, полученные в Центре радиационной диагностики, в школе, в интернате, то их распределение (в %) по группам имеет следующий вид: 1 — 61 %, 2 — 11 %,  3 – 7 %,  4 - 1 %,  5- 11 %1 .

Попробуем выявить, что общего у всех рисунков, выполненных в Центре диагностики, в школе, в интернате. Кроме содержания мы анализировали рисунки по использованию красок и изобразительным приемам.

Использование красок. Известно, что предпочтение тех или иных цветов говорит об эмоциональном состоянии ребенка. Но будем учитывать, что дети рисуют по заданию, поэтому здесь цвета означают скорее отношение к объекту рисования. И хотя очень хочется сделать заключение и об общем настроении, свойственном этим детям, но мы считаем это не совсем правомочным. Данная работа исследует только отношение детей к радиационному заражению местности.

Если радиация изображается как страшный мрак, то используются, как правило, синяя и коричневая краски, и если была бы черная, то использовалась бы она. Так, одна девочка принесла рисунок, выполненный дома. Это лист бумаги, просто выкрашенный в черный цвет.

Распространяясь по рисунку, коричневые мазки часто закрашивают нарисованные ранее объекты. И в этой неаккуратности есть своя логика: радиация проникает повсюду, заражая ранее чистые районы.

Если рисунок не содержит общей темы, то радиация изображается желтой краской, это могут быть каемки луж, полоски среди травы, желтые точки, плывущие по реке, желтые точки, падающие с неба. Такое использование цвета имеет довольно простое, отнюдь не мистическое объяснение: жители

 

45

 

этих районов могли наблюдать после дождя непродолжительное время следы радиоактивного йода, который вскоре распадался.

Только на одном рисунке для изображения радиации используется красная краска: там нарисована зараженная красная река, словно уходящая в небо, без объяснения трудно догадаться, что это речка. Этот рисунок единственный в своем роде, и нельзя утверждать, что использование красной краски символизирует загрязнение реки, река может быть красной и по каким-то иным причинам.

Изобразительные приемы. Как уже отмечалось, на рисунках почти отсутствуют люди. В объяснениях, которые дети давали после выполнения работы, нередко говорилось о том, что погибают деревья, животные, указывалось на заброшенные дома; создается впечатление, что дети избегают говорить о людях.

Осознавая в большей или меньшей мере, что радиация невидима, дети рисуют то, что считают признаком или следствием радиации: деревья без листьев (почти в шестой части рисунков), завядшие цветы (на рисунках они опускают головки), дома с заколоченными окнами, сараи, в которых обычно держат животных (потом поясняется: “Но сейчас там никого нет”).

Отбор детей для обследования проводился случайным образом, поэтому изобразительные приемы, используемые в работах, обычны не только для этого возраста, но и вообще для людей, не занимающихся изобразительной деятельностью. Можно надеяться, что на уроках рисования детям, скорее всего, рассказывали о перспективе, но эти знания не используются здесь. Всё же мы воздержимся от мнения о возможном регрессе, возникающем при обращении к данной теме, так как, по нашим наблюдениям, многие взрослые сохраняют такой же уровень рисования. Но чтобы быть объективными, мы должны отметить, что среди почти полутора сотен рисунков нам не попалось ни одного, в котором бы проявилась художественная одаренность ребенка, хотя некоторые дети сообщили, что они посещают художественную школу.

Изобразительные приемы в основном традиционны. Дерево изображается двумя способами: с ветками и часто без листьев или в виде шара на палочке. Дома и прочие строения изображены прямоугольником, т. е. плоские. Дождь изображается штрихами, редко — отдельными каплями.

Так как дети рисуют красками, то дым изображается не традиционными каракулями, а сплошными полосками.

Рисование облаков имеет три вида: первый — “лепешки”, второй — полоска, отстоящая отдельно от полоски, которая изображает небо, и третий — когда верхняя часть рисунка просто закрашивается серым, “некрасивым”, по словам ребенка, цветом.

Особо отметим, что тучи на рисунках, как правило, закрывают солнце. В обычной жизни дети рисуют солнце раньше, чем облака, здесь же порядок изменен с точностью до наоборот: сначала тучи, а потом подрисовывается наполовину закрытое солнце.

В историко-культурных структурах мгла, покрывшая небо,— это апокалипсический образ. Опасность, исходящая сверху, т. е. с небес, воспринимается как нечто неотвратимое и безысходное. Можно только выдвигать гипотезу, рожден ли этот образ знанием того, что радиация заносится в данную местность по воздуху с тучами и выпадает в виде дождя, или это обобщенный образ вселенской катастрофы. Первое объяснение кажется нам более достоверным, но необходимо учитывать наличие рисунков, в которых радиация имеет аллегорический образ, угрожающий всему земному шару. Однако агрессивное поведение такого аллегорического существа может быть выражением некоторых нереализованных потребностей самого ребенка; если мы обратимся к психоаналитической литературе, то найдем там утверждение о том, что в так называемом переносе у детей ведущую роль играет агрессия. В свете этого рисунок, в котором коричневое облако с руками хватает и душит девочку, может иметь двоякое толкование. Хотелось бы знать, с кем

 

46

 

ассоциирует себя автор рисунка, ибо ребенку более свойственно действование, чем пассивность. Не являясь специалистом по психоанализу, воздержусь от подобного толкования полученных работ.

Но всё же здесь было бы очень важно превратить бессознательные побуждения детей в словесные представления, это было бы прогрессом в их личностном развитии. А мы сталкивались с тем, что среди 10—13-летних детей находились такие, которые вообще отказывались говорить о содержании не очень понятного рисунка. Например, так: “Я забыл, что здесь нарисовал”. И только услышав объяснения других детей, этот ребенок подошел и сказал: “Я вспомнил...”

Как трудно вычленить источники бессознательных побуждений психологу, видимо, так же трудно ребенку самому распутать скрытые структуры страхов, тревоги или гнетущих депрессивных состояний. Хорошо бы в психокоррекционной работе не только прояснять эмоциональное содержание конкретной ситуации, но и научить ребенка самого дифференцировать свои переживания, чтобы сегодняшнее поведение не являлось бы следствием вчерашнего настроения.

Рисунки детей — это своего рода свободные ассоциации. Они представляют собой материал для толкований, обладающий и значительным недостатком: наши интерпретации подвержены ненадежному и произвольному  толкованию символов  [7]. Следует учитывать, что на выбор содержания рисунка обследованных детей оказывает влияние потребность защититься от страха радиации и беспокойства. Вместе с тем нельзя забывать, что эти дети также включены в обычную жизнь; поэтому взаимоотношения с родителями и сверстниками, отношение к обучению, вопросам пола и пр.— этот общий фон тоже накладывает отпечаток на восприятие радиационной опасности. Однако одну особенность полученных нами рисунков можно вычленить отчетливо: на них явно отражен страх радиации, хотя мы и не предлагали детям изобразить на бумаге свой страх, а просили нарисовать свое представление о радиации. Несмотря на то, что обследованным школьникам не давали систематизированных научных знаний о радиации, мы обнаружили, что в сознании разных детей этого возраста, не общающихся между собой, складываются сходные представления о радиационном загрязнении.

 

1. Абраменкова В. В. Образ ядерной энергетики в детской картине мира // Вопр. психол. 1990. № 5. С. 48 – 56.

2. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М., 1974.

3. Адамович А. “Честное слово, больше не взорвется”, или Мнение неспециалиста // Новый мир. 1988. № 9.

4. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1965.

5. Мухина В. С. Изобразительная деятельность ребенка как форма усвоения социального опыта. М., 1981.

6. Петренко Ф. Д. Психосемантика сознания. М., 1986.

7. Фрейд А. Введение в детский психоанализ. М., 1991.

 

Поступила в редакцию 7.VII 1992 г.



1 Заметим, что в рисунках на аналогичную тему, выполненных школьниками Москвы и Северодвинска, для изображения радиации используются совершенно другие мотивы.