Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в восемнадцатилетнем ресурсе (1980-1997 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

50

 

ПСИХОЛОГИЯ И ПРАКТИКА

 

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ УСТОЙЧИВОСТИ К РЕАКЦИИ КАПИТУЛЯЦИИ У ПОДРОСТКОВ

 

М.Н. ДЫМШИЦ, Т.В. КУЛИЧЕНКО, И.С. КОРОСТЕЛЕВА

 

Поисковая активность, понимаемая как способность действовать в ситуации с неопределенным прогнозом результатов деятельности в ней, но при постоянном их учете, является общим, неспецифическим фактором, не только уменьшающим риск возникновения различного рода соматической и психической патологии [6], [8], [9], но и обусловливающим возможность такого взаимодействия с социумом, которое описывается как активная жизненная позиция, т. е. формирование поисковой активности является не только медицинской, но и педагогической проблемой. Однако становление поисковой активности в процессе онтогенетического развития не исследовалось, как практически не исследовалось и формирование полярного состояния — отказа от поиска. Под отказом от поиска понимается состояние, при котором неудачи в деятельности (реальные или существующие в сознании) начинают приобретать большую эмоциональную значимость и личностный смысл, чем достижение цели.

В зарубежных исследованиях были предприняты попытки проследить формирование этого состояния в детском возрасте с точки зрения концепции обученной беспомощности [16], [20], которую можно рассматривать как частный случай состояния отказа от поиска [5]. Традиционными психологическими характеристиками, которые исследуются в рамках этого направления, являются особенности атрибутивного стиля, влияющие, по мнению авторов, на становление генерализованной или локальной обученной беспомощности [17], [18], в том числе у детей в различные возрастные периоды [11]. Однако можно думать, что устойчивость к формированию состояния отказа от поиска определяется не только особенностями атрибутивного стиля, но и спецификой мотивационной и смысловой сферы личности, а также стилем разрешения фрустрирующей ситуации. Мы предположили, что склонность к формированию состояния отказа от поиска, как и устойчивость к отрицательной стимуляции, в значительной степени определяются теми мотивами, которые задают ведущую деятельность каждого возрастного периода [5]. В указанной работе была выдвинута гипотеза о том, что фрустрация именно этих мотивов способствует формированию генерализованного состояния отказа от поиска, развивающегося в соответствии с моделью обученной беспомощности.

Поскольку состояние отказа от поиска является серьезным фактором риска в возникновении соматической и психической патологии, указанная гипотеза вполне согласуется с экспериментальными данными, полученными на подростковой группе [12]. Эти данные свидетельствуют о том, что наименее благополучная, с точки зрения психического и соматического здоровья, группа подростков описывается представленностью таких характеристик личности,

 

51

 

как сензитивность и индивидуализм, снижением уровня общительности и социальной смелости, по сравнению с другими исследованными группами подростков. Рост индивидуализма и снижение общительности в рассматриваемый возрастной период могут быть расценены как следствие отсутствия авторитета среди сверстников. Можно предполагать, что в данном случае мы имеем дело с фрустрацией интимно-личностного общения как ведущей деятельности рассматриваемого возрастного периода [14].

Вместе с тем существует еще одна проблема, не получившая экспериментального обоснования в свете рассматриваемых вопросов. Дело в том, что, начиная с конца подросткового и в течение всего старшего школьного возраста, появляется иерархическая структура мотивов, опосредованных сознательно поставленной целью [2]. Такие изменения позволяют судить о завершении формирования основных личностных образований к этому возрасту. В то же время нельзя исключить, что способность продолжать действовать в неприемлемой ситуации, скорость возникновения реакции капитуляции при столкновении с ней на разных этапах онтогенетического развития, могут определяться различными, подчас диаметрально противоположными личностными характеристиками. Вероятно, это связано с тем, что опосредующая функция целеполагания только формируется и возникновение реакции капитуляции может быть ранее сформированными личностными особенностями.

Решение перечисленных проблем является важным для создания таких педагогических систем, которые бы в полной мере способствовали формированию поисковой активности, а также для разработки психокоррекционных мероприятий в период возрастных кризисов, направляемых на предупреждение формирования отказа от поиска или его компенсацию.

Задачами исследования являлись: 1) оценка личностных характеристик, способствующих снижению устойчивости к отрицательной стимуляции в группе испытуемых в возрасте 14—15 лет, 2) оценка личностных характеристик, связанных с выраженной устойчивостью к отрицательной стимуляции в исследуемой группе, 3) соотнесение полученных результатов с данными, полученными на взрослых испытуемых, не предъявлявших жалобы на здоровье.

 

МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Подробное описание проведенного эксперимента уже было опубликовано нами [4], напомним лишь его основное содержание.

На первом этапе предъявлялся тест Розенцвейга [13], ТАТ в варианте Хекхаузена [7], [11] и опросник 16РF [15]. Применение этих тестов на возрастной группе 14—15 лет представляется корректным, так как при использовании теста Розенцвейга (взрослый вариант — после 12 лет) пол, возраст и сфера деятельности не являются решающим в восприятии представленных ситуаций [1]; при использовании теста Кеттелла (16РF) основной характеристикой, ограничивающей применение теста, является словарный запас, принципиально не меняющийся с 14—15 лет [15]; использование ТАТ в варианте Хекхаузена не имеет специальных возрастных ограничений. Создание параллельной серии для школьников было вызвано тем, что основная сфера деятельности в этом возрасте строго определена [11]. В нашем исследовании важно было выявить именно неспецифическую мотивацию достижения.

Необходимо также отметить, что при анализе данных, полученных при использовании теста Розенцвейга и ТАТ, учитывались не только основные показатели этих тестов, но и составляющие их субкатегории.

На втором этапе исследования проводилось экспериментальное формирование реакции капитуляции. Эксперимент был построен по принципу методики «Уровень притязаний» Ф. Хоппе (1930), в качестве стимульного материала выступали прогрессивные матрицы Равена (1936). Методика «Уровень притязаний» была модифицирована нами в соответствии с задачами исследования: ни одно из решений, данных испытуемыми,

 

52

 

не оценивалось экспериментатором как верное, кроме того, на решение каждой задачи отводилось такое количество времени, за которое решить ее было невозможно. Таким образом, создавалась внутренняя напряженность, рано или поздно приводящая к отказу от выполняемой деятельности. После окончательного отказа в психопрофилактических целях создавалась ситуация успеха на том же стимульном материале и сообщалось о хороших результатах по фактору интеллекта теста Кеттелла, в независимости от реальных результатов.

В качестве показателей тактики поведения выступали:

1. Номер пробы, на которой испытуемый начал отказываться от деятельности (Iо). Появление первого отказа рассматривалось нами как начало формирования реакции капитуляции.

2. Номер пробы, на которой испытуемый окончательно отказывался от деятельности. Этот показатель, на наш взгляд, отражает устойчивость установки испытуемого на продолжение деятельности в ходе отрицательной стимуляции (По).

3. Сумма отказов от деятельности в ходе отрицательной стимуляции (Ео). Мы предположили, что большая величина этого показателя отражает низкую устойчивость испытуемого к отрицательной стимуляции и свидетельствует о зависимости его поведения от внешних факторов.

Помимо описанного экспериментального исследования, собиралась также информация о наличии хронических соматических заболеваний, о числе пропущенных по болезни уроков, об успеваемости, о составе семьи.

После первичной обработки индивидуальных протоколов проводилась математическая обработка данных на ЭВМ «Правец-16А» при использовании пакета статистических программ «Статграф». Использовался метод подсчета ранговых коэффициентов корреляций (эта часть работы проведена Л. И. Логиновой).

В качестве испытуемых в настоящем исследовании выступали учащиеся средней общеобразовательной школы[1] в возрасте 14—15 лет. Всего было обследовано 44 человека, из них 20 мальчиков, 24 девочки.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

 

Как показала обработка полученных результатов, фактором, связанным с особенностями поведения в ситуации фрустрации (количество проб, предпринятых до наступления первого, а также окончательного отказа от деятельности в экспериментальной ситуации), является склонность придавать препятствию большую значимость, чем оно заслуживает (Е' в фоновом предъявлении теста Розенцвейга). В наших исследованиях, проведенных на взрослых испытуемых, не предъявлявших жалоб на здоровье, была получена такая же связь.

Мы предположили, что со временем наступления реакции капитуляции связаны склонность к кумуляции негативного аффекта и особенности процесса целеполагания, стоящие за величиной этого показателя. Говоря об особенностях целеполагания при больших значениях Е', мы имеем в виду следующее: понимая преодоление, препятствия как идеальную цель, а субъективную оценку собственной способности преодолеть его (чем препятствие субъективно менее преодолимо, тем выше величина рассматриваемого показателя) — как реальную, можно думать, что при высоких значениях Е' наблюдается сильное расхождение между этими уровнями целевой структуры, что, вероятно, обусловливает свертывание процесса целеполагания в неприемлемой ситуации. Очевидно, это последнее обстоятельство способствует более быстрому наступлению реакции капитуляции. При таком понимании указанной связи логично, что группа взрослых здоровых испытуемых характеризуется отрицательным знаком этой связи, т. е. чем выше уровень Е', тем быстрее наступает

 

53

 

отказ от деятельности в условиях отрицательной стимуляции. Группа же подростков описывается положительной связью величины показателя Е' и количеством проб, выполненных до наступления как первого, так и окончательного отказа от деятельности в экспериментальной ситуации.

Такие обратные отношения между скоростью наступления отказа от деятельности и величиной показателя Е' можно объяснить следующим способом: так как уровень значимости препятствия определяется не только оценкой своих возможностей по его преодолению (а у подростков эта оценка, в связи с отсутствием достаточного личного опыта, может быть неадекватно завышена), но и интенсивностью самой потребности преодоления (например, для реализации потребности в самоутверждении), то разница между взрослыми и подростками определяется различными компонентами, из которых складывается показатель Е'. Т. е. можно предполагать, что у взрослых величина этого показателя в значительной степени зависит от предшествующего негативного опыта и низкой оценки собственной способности преодолеть это препятствие. У подростков же эта величина определяется интенсивностью мотивации преодоления. Это предположение подтверждается наличием положительной связи между уровнем фиксации на препятствии и количеством проб, предпринятых до наступления окончательного отказа от деятельности в группе подростков.

Анализируя факторы, отрицательно связанные со временем (количество проб) до наступления реакции капитуляции, можно видеть, что в их число входит склонность к отрицанию фрустрации (М') в фоновом предъявлении теста Розенцвейга. Исходя из того, что сама по себе выраженность склонности к отрицанию фрустрации свидетельствует о том, что попытки разрешить эту фрустрацию на поведенческом уровне будут сведены к минимуму, в сочетании с низкой степенью эмоциональной включенности в деятельность (отрицательная связь между М' и фактором А в тесте Кеттелла), можно предполагать, что смоделированная экспериментальная ситуация не является фрустрирующей при выраженности этой склонности. Однако нельзя забывать, что в настоящем эксперименте фрустрация была направлена на уровень притязаний в деятельности, связанной с достижением. Принимая во внимание, что в качестве испытуемых в исследовании принимали участие подростки, можно думать, что деятельность по достижению цели в этом возрасте в значительной степени опосредуется стремлением к самоутверждению или утверждению в глазах окружающих вопреки любым обстоятельствам и даже вопреки очевидным неудачам. Если это предположение верно, то становится понятной положительная связь между уровнем значимости внешней отрицательной оценки собственных действий в деятельности, направленной на достижение цели (Т в ТАТ), и временем до наступления как первого, так и окончательного отказа от деятельности в экспериментальной ситуации. Таким образом, внешняя негативная оценка собственных действий стимулирует продолжение деятельности в ситуации отрицательной стимуляции. Можно думать, что именно такой характер воздействия возможен при актуальной потребности в самоутверждении, в противном случае значимость внешней негативной оценки должна способствовать ускорению формирования реакции капитуляции и формированию обученной беспомощности [10].

Наряду с описанными связями анализ результатов показал, что фактором, характеризующимся отрицательной связью с временем до наступления первого отказа от деятельности в экспериментальной ситуации, является склонность к независимому поведению, риску и потребности в острых переживаниях (фактор Q1 в 16РF). Перечисленные характеристики, включенные в этот фактор, позволяют предполагать, что речь идет о связи между уровнем групповой конформности и устойчивостью к отрицательной стимуляции. Характер полученной связи свидетельствует о том, что чем

 

54

 

выраженнее в рассматриваемой группе тенденция к независимому поведению и, соответственно, ниже уровень групповой конформности, тем быстрее наступает отказ от выполнения деятельности в эксперименте. Но в рассматриваемом возрастном периоде низкий уровень групповой конформности еще не может быть обусловлен зрелостью социальных позиций и установок, поэтому можно говорить о том, что низкий уровень групповой конформности в данном случае свидетельствует о недостаточной интеграции c референтной группой, отсутствии авторитета среди сверстников. В то же время можно предполагать, что между этим явлением и указанной личностной характеристикой существует кольцевая зависимость, свидетельствующая о фрустрации ведущей деятельности и соответственно задающих ее мотивов.

Опираясь на ранее сформулированную гипотезу о том, что фрустрация ведущей деятельности, соответствующей этапу онтогенетического развития, является серьезным фактором риска в формировании отказа от поиска, понимаемого как стратегия поведения в социуме [5], можно предположить, что низкий уровень групповой конформности на этом возрастном этапе является свидетельством, по меньшей мере, готовности к развитию этого состояния. Вместе с тем, как неоднократно было показано, состояние отказа от поиска, особенно развивающееся в соответствии с моделью обученной беспомощности, в большой степени способствует формированию различной соматической патологии [4], [6], [9]. В связи с этим положительная связь между низким уровнем групповой конформности и числом занятий, пропущенных испытуемыми по болезни, может быть рассмотрена как подтверждение высказанных предположений.

Вместе с тем можно думать, что в данном случае, как и с показателем выраженности склонности придавать препятствию большую значимость у взрослых людей и у подростков, низкий уровень групповой конформности по разному соотносится с устойчивостью к неустранимой отрицательной стимуляции в этой и другой выборке. Это предположение основывается на том обстоятельстве, что склонность к риску и потребность в острых переживаниях у взрослых психически здоровых людей подразумевают способность решительно действовать в ситуации с неопределенным исходом, адекватно прогнозируя результаты собственных действий. В то же время такая способность характеризует людей со сформированной поисковой активностью, одним из проявлений которой является высокая устойчивость к отрицательным стимулам, поступающим из внешней среды. Высокая же групповая конформность в подростковом возрасте в основном свидетельствующая о хорошей адаптированности к социальной среде, во взрослом состоянии достаточно часто говорит о безальтернативном следовании социальным стереотипам и, как следствие этого, о затруднениях в самостоятельном выборе стратегии поведения при попадании в ситуацию с неопределенным исходом, что, вероятно, может способствовать снижению установки на продолжение деятельности в неприемлемой ситуации.

Еще одним фактором, отрицательно связанным с временем формирования реакции капитуляции является стремление подождать, пока фрустрирующая ситуация разрешится сама собой (m в тесте Розенцвейга). Вместе с тем этот показатель положительно связан с числом отказов от деятельности в условиях отрицательной стимуляции, т. е. создается впечатление, что большие значения этого показателя отражают достаточно пассивную стратегию испытуемого при разрешении фрустрирующей ситуации. Но то обстоятельство, что рассматриваемый показатель положительно связан с величиной порога фрустра-ции (фактор Q3 в 16РF), позволяет предположить, что склонность ожидать разрешения фрустрации, не прикладывая усилий для ее ликвидации, отражает, очевидно, низкую степень значимости исполняемой в ходе эксперимента деятельности. Это подтверждается также наличием отрицательной связи обсуждаемого показателя (m) с выраженностью

 

55

 

эмотивности и включенности в деятельность (фактор А в 16РF). В таком случае попытка отказаться от продолжения деятельности не является свидетельством дезактуализации мотивов, задающих деятельность по достижению цели, и приобретения личностного смысла мотивами, задающими уход от деятельности (приобретение мотивами личностного смысла невозможно именно в силу низкой значимости исполняемой деятельности), а скорее отражает стремление путем оценки реакции экспериментатора на отказ от исполнения выяснить необходимость продолжения работы в смоделированной ситуации. И, по-видимому, именно в этих условиях негативная оценка со стороны экспериментатора начинает оказывать стимулирующее действие именно в силу тех возрастных особенностей испытуемых, речь о которых шла выше.

Отрицательная связь между указанным показателем и наличием соматических заболеваний также свидетельствует о том, что выжидательная тактика в ситуации фрустрации у подростков не отражает отказ от поискового поведения [9].

Положительная связь между наличием соматического заболевания и жизнью подростка в неполной семье относится к числу ожидаемых и была неоднократно описана [2], [3]. Вместе с тем то обстоятельство, что жизнь в неполной семье отрицательно связана с рассматриваемым показателем теста Розенцвейга m), позволяет предположить, что выраженность такого реагирования у подростков из неполной семьи может быть рассмотрена как проявление действия компенсаторных механизмов, стабилизирующих семейные отношения.

Еще одним факторов, отрицательно связанным с временем, предшествующим наступлению первого и последнего отказов от деятельности в экспериментальной ситуации, является склонность к длительной идеаторной переработке негативной информации и кумуляция негативного аффекта (фактор L в 16РF). И это понятно, ибо кумуляция негативного аффекта способствует актуализации мотивов, задающих уход от деятельности в неприемлемой ситуации (что характерно и для взрослых испытуемых [6]). В этом случае положительную связь между рассматриваемым факторов и суммарным количеством отказов от деятельности в экспериментальной ситуации можно расценивать как тенденцию к реализации негативного аффекта и свидетельство склонности к формированию реакции капитуляции. Вместе с тем, исходя из специфики данного возраста, можно предполагать, что выраженность этого фактора оказывает двойственное влияние на поведение испытуемых. Принимая во внимание то обстоятельство, что склонность к длительной идеаторной переработке информации и ригидность эмоциональных процессов способствуют формированию достаточно жесткой системы установок, а достижение цели в этом возрасте необходимо для реализации потребности в самоутверждении, можно предполагать, что до определенного этапа в переживании фрустрации поведение испытуемых с большой величиной этого показателя будет достаточно стеничным. Однако те же самые особенности эмоциональной сферы обусловливают и нарушение способности прогнозировать результат собственных действий в ситуации с неопределенным исходом ввиду избыточной значимости поставленной цели и жесткости установок при ее достижении, что способствует недоучету актуальных факторов среды, как, например, возможный неуспех в деятельности. Последнее предположение подтверждается положительной связью между способностью к построению интегрированного поведения (фактор С в 16РF) и уровнем предвидения отрицательных результатов деятельности, направленной на достижение цели (Еm в ТАТ), и отрицательной связью этого показателя (Еm) со склонностью к легкому возникновению чувства вины (фактор О в 16РF). Кроме того, если это предположение верно, представляется логичной отрицательная связь между фактором L (склонность к кумуляции негативного аффекта) и выраженностью мотива избегания неудачи в структуре мотивации достижения (FМ в ТАТ), а также значимостью прошлого

 

56

 

негативного опыта при исполнении деятельности, направленной на достижение цели (М в ТАТ)

Вместе с тем в работах, посвященных исследованию развития выученной беспомощности, неоднократно было показано, что одним из факторов, способствующих ее быстрому формированию в различные возрастные периоды, является склонность испытуемого к быстрому возникновению чувства вины [17]. Исходя из полученных результатов можно говорить о том, что склонность к быстрому формированию чувства вины, сочетающаяся с низким уровнем ориентации на отрицательный прогноз результатов собственной деятельности и, соответственно, с выраженной тенденцией к кумуляции негативного аффекта и длительной идеаторной переработке негативной информации, связана с быстрым формированием реакции капитуляции. Кроме того, представляется логичной положительная опосредованная связь между количеством проб, предпринятых до начала формирования реакции капитуляции, и способностью к построению интегрированного взаимодействия с социумом (фактор С в 16РF), т. е. чем более интегрировано поведение испытуемого, тем он более устойчив к неустранимой отрицательной стимуляции и больше его способность продолжать деятельность в неприемлемой ситуации. По всей видимости, эту связь можно расценить как еще одно подтверждение влияния сохранности ведущей деятельности на устойчивость к негативным влияниям внешней среды.

Таким образом, полученные результаты позволяют говорить о том, что в рассматриваемый возрастной период факторы, способствующие быстрому формированию реакции капитуляции, можно условно развести на две группы. В одну из них входят те, которые, хотя и ускоряют наступление первого и окончательного отказа от деятельности, связаны с низкой значимостью экспериментальной ситуации, направленной на фрустрацию уровня притязаний. Исходя из того, что деятельность, направленная на достижение, в этом возрасте, становится значимой тогда, когда ее результаты так или иначе влияют на характер интимно-личностного общения, можно предполагать, что выраженность вошедших в эту группу показателей свидетельствует о благополучии в реализации ведущей деятельности рассматриваемого возраста.

Во вторую группу факторов, ускоряющих реакцию капитуляции, можно отнести те, которые негативно влияют (или связаны) на эффективность межличностного общения. Опираясь на полученные результаты и литературные данные, можно думать о том, что именно эти факторы являются факторами риска в формировании состояния отказа от поиска как стратегии поведения в социуме, т. е. можно говорить о том, что именно фрустрация ведущей деятельности и задающих ее мотивов связаны с формированием этого состояния, способствующего появлению различного рода отклонений в соматическом и психическом здоровье, с одной стороны, и влияющего на развитие пассивной стратегии поведения (как одного из проявлений состояния отказа от поиска) в социуме,— с другой.

Кроме того, проведенный анализ позволяет говорить о том, что наряду со специфическими, свойственными рассматриваемому возрастному периоду факторами, снижающими устойчивость к отрицательной стимуляции, существует ряд личностных характеристик, обусловливающих подобное снижение устойчивости вне зависимости от возраста испытуемых. Исходя из результатов данного исследования, можно говорить о том, что в их число входят склонность к длительной идеаторной переработке информации и ригидность аффекта, а также тенденция к быстрому формированию чувства вины. Однако нельзя исключить, что на более ранних этапах онтогенетического развития, когда атрибутивный стиль еще не сформировался и приписывание вины за неудачи еще не играет такой роли в формировании реакции капитуляции, последнюю запускают совершенно иные механизмы. По всей видимости, это касается и склонности к длительной идеаторной переработке поступающей информации.

 

57

 

На основании полученных результатов и проведенного анализа можно сделать следующие выводы:

1. В число факторов, снижающих устойчивость к формированию реакции капитуляции и являющихся факторами риска в возникновении состояния отказа от поиска в рассматриваемый возрастной период, входят низкая групповая конформность как следствие фрустрации потребности в интимно-личностном общении, склонность к длительной идеаторной переработке информации и ригидность аффекта, а также склонность к быстрому формированию чувства вины.

2. В число факторов, обусловливающих быстрое наступление отказа от исполняемой деятельности, но не провоцирующих реакцию капитуляции как диагностическую по отношению к формированию состояния отказа от поиска, входят выраженное стремление подождать, пока ситуация фрустрации разрешится сама собой, и склонность к отрицанию фрустрации как таковой.

3. Фактором, увеличивающим устойчивость подростков к отрицательной стимуляции, является склонность придавать препятствию большую значимость, чем оно заслуживает. В рассматриваемый возрастной период это обстоятельство может быть связано с избыточной потребностью в самореализации, с одной стороны, и отсутствием достаточного жизненного опыта,— с другой.

4. Уровень групповой конформности и степень склонности придавать препятствию чрезмерную значимость связывают различное, в зависимости от возраста, влияние на устойчивость к неустранимой отрицательной стимуляции. Низкий уровень групповой конформности в зрелом возрасте может увеличивать такую устойчивость, в рассматриваемый возрастной период — снижает ее. Склонность придавать препятствию избыточную значимость в подростковом возрасте увеличивает устойчивость к отрицательной стимуляции, во взрослом — способствует ее снижению.

5. Существуют общие для подростков и взрослых людей факторы, снижающие устойчивость к отрицательной стимуляции. В их число входят склонность к длительной идеаторной переработке информации и ригидность аффекта, а также быстро возникающее чувство вины.

 

1. Блейхер В.М., Крук И.В. Патопсихологическая диагностика. Киев, 1986.

2. Божович Л И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.

3. Захаров А.И. Неврозы у детей и подростков: Анамнез, этиология и патогенез. Л., 1988

4. Коростелева И.С. и др. Стрессоустойчивость и реакция капитуляции у больных язвенной болезнью // Психогенные и психосоматические расстройства. Тарту, 1988.

5. Коростелева И.С., Ротенберг В С. Поисковая активность и проблема обучения и воспитания // Вопр. психол. 1988. № 6. С.60-71.

6. Коростелева И.С., Ротенберг В.С. Психологические предпосылки и последствия отказа от поиска в норме и при некоторых соматических заболеваниях // Психол. журн. 1990. Т. II. № 4. С.84-91

7. Магомед-Эминов М.М. Диагностика мотивации достижения с помощью проективной техники // Практикум по психодиагностике. М., 1988.

8. Ротенберг В.С. Адаптивная функция сна, причины и проявления ее нарушения. М., 1982.

9. Ротенберг В.С., Аршавский В,В. Поисковая активность и адаптация. М., 1984.

10. Ротенберг В.С., Бондаренко С.М. Мозг. Обучение. Здоровье. М., 1989.

11. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность: В 2 т. М., 1986.

12. Школа и психическое здоровье учащихся / Под ред. С.М. Громбаха. М., 1988.

13. Экспериментальная психологическая методика изучения фрустрационных реакций. Методическая рекомендация. Л., 1984.

14. Эльконин Д.Б. Избранные психологические труды. М., 1989.

15. Cattell R.B., Eber H.W., Tatsuoka M.M. Handbook for the Sixteen Personality Factor Questionnaire. Illinois: Champaign, 1970.

16. Dweck C.S., Repucci N.D. Learned helplessness and reinforcement responsibility in children // J. of Pers. and Soc. Psychol. 1973. 25.

17. Dweck C.S., Buch E.S. Sex differences in learned helplessness: 1. Differential debilitation with peer and adult evaluators // Devel. Psychol. 1976. 12.

18. Hiroto D.S. Locus of control and learned helplessness / J. of Exp. Psychol. 1974. 102.

19. Klein D.C., Fencil-Morse E., Seligman M. E. P. Learned helplessness, depression and the attribution of failure // J. of Pers. and Soc. Psychol. 1976. 33.

20. Seligman M.E. Helplessness: On depression, development and death. San Francisco: Freeman, 1975.

21. Tennen H., Eller S J. Attributional components of learned helplessness and facilitation // J. of Pers. and Soc. Psychol. 1977. 35.

 

Поступила в редакцию 22.VI 1990 г.

 



[1] Авторы благодарят директора школы Р.М. Цымбал и учителей И.И. Федину и В.А. Мальцева за помощь в организации исследования.