56

МЕЖЛИЧНОСТНАЯ И ВНУТРИГРУППОВАЯ ТРЕВОГА В УСЛОВИЯХ ЗНАЧИМОЙ СОВМЕСТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Ю. Л. ХАНИН

Целью настоящего сообщения, представляющего обобщение и развитие наших ранее опубликованных исследований [8], [10], [15], является рассмотрение ряда принципиальных концептуальных и методологических проблем, связанных с диагностикой влияния ситуационных (социально-психологических и деятельностных) факторов на состояние участников значимой совместной деятельности на примере диагностики ситуативной тревоги.

Прежде всего мы будем опираться на результаты экспериментальных исследований и практический опыт оперативной диагностики состояния тревоги (СТ) в контексте индивидуальной и, главным образом, совместной (коллективной, командной, бригадной, групповой) деятельности. В ходе проведения комплекса этих исследований использовался нетрадиционный вариант практического применения шкалы ситуативной тревоги и личностной тревожности (известная в клинической психологии шкала Ч. Д. Спилбергера в нашей адаптации). При этом СТ диагностировалась в трех аспектах, которые, как оказалось, существенно влияют на результативность значимой (соревновательной, исполнительской, управленческой, производственной, предпринимательской) деятельности: межличностная ситуативная тревога (СТ_м), внутригрупповая ситуативная тревога (СТ_гр) и деятельностная (предрабочая, рабочая, послерабочая, оптимальная) ситуативная тревога (СТ_д). Диагностика и регуляция ситуативной тревоги осуществлялись в контексте предложенной нами концепции индивидуальных зон оптимального функционирования (ИЗОФ). Большинство наблюдении и экспериментальных исследований были получены в реальных условиях значимой совместной деятельности (профессиональный спорт высших достижений, работа управленческих кадров, исполнительская деятельность артистов балета, учебная деятельность) Сначала будут рассмотрены теоретические положения, на которых строились наши разработки, затем мы остановимся на практических вопросах оперативной диагностики выделенных параметров и обсудим перспективы будущих исследований и научно-практической (коррекционной) работы с целью оптимизации взаимовлияний и предрабочих состояний участников значимой совместной деятельности.

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ ПЕРЕЖИВАНИЙ

Эмоциональные переживания представляют собой важнейший компонент адаптивного поведения человека в различных формах его взаимодействия с окружающей средой. Возможны три взаимосвязанных варианта взаимодействия организма и среды: а) доминирование человека над средой, в результате чего поставленная задача решается относительно легко, б) известное равновесие между человеком и средой и в) дисбаланс во взаимодействии человека и среды, проявляющийся в высоком уровне эмоционального напряжения из-за ситуативной неспособности человека справиться с требованиями конкретной задачи и/или ожиданиями партнера (партнеров). При этом важно, что во всех этих случаях эмоциональные переживания и соответствующие им поведенческие проявления возникают в результате субъективной оценки человеком внешних требований и своих внутренних

ресурсов1. Понятно, что наиболее выраженные эмоциональные реакции, как правило, возникают в критические моменты разбалансированности в динамическом процессе взаимодействия человека и среды. Эти идеи применительно к проблемам детской и педагогической психологии, сформулированные Л. С. Выготским более 60 лет тому назад [1], [2], сейчас просматриваются, хотя не всегда в явном виде в большинстве современных когнитивных концепций стресса и тревоги [11], [16], [21], [26], [28]. Особая значимость социальной среды как источника самых различных эмоциональных переживаний не вызывает сомнений, во всяком случае для самих участников или организаторов совместной деятельности. Тем более странной представляется сложившаяся в исследовательской практике ситуация, когда стресс и тревога, да и вообще эмоциональные переживания человека изучались в своеобразном вакууме, свободном от каких-либо социальных элементов. На это обстоятельство первыми обратили внимание исследователи, изучающие эмоциональные опыт человека в реальных условиях значимой совместной деятельности [4], [8], [27] или в психотерапевтической практике. К числу немногочисленных исключений можно отнести работы, в которых формулируется положение о том, что социально-психологические факторы (межличностные и внутри- и межгрупповые) могут выступать в качестве особого класса стрессоров [22], [25]. В. серии других исследований была предпринята попытка разработки шкал для диагностики коммуникативной личностной тревожности [14], [17], [18]. Однако изучению собственно социально-психологических детерминант и обусловленных ими эмоциональных переживаний в реальных условиях значимой деятельности (может быть, за исключением профессионального спорта [9], [15]) до сих пор уделялось явно недостаточно внимания. Примечательно, что в свое время ситуативная тревога или состояние тревоги (СТ) определялись как «временной срез в потоке жизненных эмоциональных переживаний человека, характеризующийся субъективными реакциями напряжения, озабоченности, нервозности и беспокойства, сопровождающимися, как правило, активацией или возбуждением и вегетативной нервной системы [25; 10]. Однако в большинстве экспериментальных исследований фиксировался чаще всего только уровень СТ в момент тестирования (стандартные инструкции: как вы себя чувствуете в данный момент и обычно?) вне социального контекста.

Исследование СТ в социально-психологическом и деятельностном планах потребовало бы рассмотрения субъективных эмоциональных переживаний в качестве единицы сознания, в которой отражается реальный и значимый смысл социальной микросреды. По Выготскому, в анализе эмоциональных реакций ситуация и личность представлены в относительной форме: среда в контексте своих связей с личностью и личность в ее отношениях со средой.

Включенность человека в задачу и в отношения с другими людьми проявляется в специфике взаимодействия личности и среды, и поэтому эмоциональный опыт, субъективные переживания целесообразно рассматривать как одну из важнейших единиц анализа взаимодействия личности и социальной микросреды. Примечательно, что в свое время Ф. Д. Горбов [4] на основании клинических наблюдений и исследований эмоциональных переживаний у пилотов выдвинул предположение о том, что самонаблюдение относительно конкретной микросреды обычно сопровождается саморефлексией и изменениями в самоощущениях и самочувствии. Эти процессы непроизвольны и, главное, осознаваемы [3]. Поэтому можно измерить субъективные эмоциональные переживания человека относительно конкретного и точно выделенного аспекта окружающей его среды. Последние разработки в технологии и процедурах опросных методов и субъективного шкалирования показывают, что такого рода сфокусированный или

субъектно-ориентированный опрос вполне возможен. Важно только знать, какие именно аспекты микросреды следует выделять. С социально-психологической точки зрения непродуктивно пытаться «объяснять поведение человека в реальных жизненных ситуациях только в понятиях абстрактных личностных черт или специфических характеристик, качеств социальной среды» [6; 252]. Например, было бы ошибкой, по В.Н. Мясищеву, попытаться объяснять поведение ребенка, не учитывая конкретных людей, с которыми он взаимодействует в данный момент, и характера его отношений с ними. Нетрудно заметить, что эти положения, которые могут быть взяты за исходные, хорошо согласуются с реально наблюдаемыми закономерностями общения членов малых групп, их взаимными влияниями на межличностном и внутригрупповом уровне. То обстоятельство, что в самых различных выборках межличностное (диадное) общение является преобладающим (до 70 % из всего объема зафиксированных обращений), позволяет считать, что и в группах взаимовлияния людей имеют выраженную межличностную основу. Примечательно, что эту закономерность все чаще начинают учитывать в практике психокоррекционной и учебной работы. Так, в тренинговых группах, занимающихся совершенствованием коммуникативных умений и особенно социально-психологической компетентности руководителей, наблюдается тенденция не только к более четкому выделению конкретных групп умений, но и к привязке их к конкретным типам рабочих контактов (взаимодействие в диаде, малой группе, в межгрупповых ситуациях и др. [13]).

Обозначенная в самых общих чертах социально-психологическая перспектива позволяет нам ввести как минимум две новые категории (параметра) ситуативной тревоги: межличностную ситуативную тревогу (СТ_м) и внутригрупповую ситуативную тревогу (СТ_гр). Обе категории касаются эмоциональных переживаний человека в конкретный промежуток времени и позволяют зафиксировать интенсивность выраженности ситуативной тревоги, возникающей в процессе реальных, прошлых или ожидаемых контактов с конкретными партнерами или группой людей.

ДИАГНОСТИКА МЕЖЛИЧНОСТНОЙ И ВНУТРИГРУППОВОЙ ТРЕВОГИ

Диагностика СТ_м и СТ_гр предполагает снятие пространственно-временного среза в потоке эмоциональных переживаний человека, который бы отражал конкретные межличностные и/или внутригрупповые аспекты реальной социальной микросреды. Такого рода замеры осуществлялись с помощью русского варианта известной шкалы Ч. Д. Спилбергера в нашей адаптации. Дополнительно к подшкале ситуативной тревоги (в полном или сокращенном варианте — 20 или 5 вопросов соответственно) использовалась также зрительно-аналоговая шкала «психологический дискомфорт» (ПД) — «психологический комфорт» (ПК) для измерения мгновенных сдвигов в СТ непосредственно в процессе выполнения задач. Как было показано в специальном исследовании на выборке 45 студентов (22 женщины и 23 мужчины), показатель ПД—ПК коррелировал соответственно 0,64 и — 0,56 с итоговыми показателями по подшкале СТ, отражающими наличие и отсутствие тревоги.

В реальной исследовательской практике измерение СТ проводится, как правило, следуя стандартным инструкциям без конкретизации среды, в которой действует человек, с фиксацией выраженности СТ в момент тестирования, хотя теоретически возможность модификации инструкций в концепции Ч. Д. Спилбергера допускалась [26]. Первые попытки модификации стандартных инструкций были направлены на оперативную диагностику деятельностной СТ как способа анализа эмоционального опыта участников значимой совместной деятельности. Но поскольку совместная деятельность предполагает достаточно интенсивные реальные и ожидаемые контакты на межличностном и групповом уровне, то особый интерес представляет рассмотрение

возможности оперативной диагностики эмоциональных переживаний человека в контексте его ближайшего окружения. Для измерения межличностной СТ респонденту предлагается с помощью набора пунктов подшкалы СТ (и/или ПД—ПК) оценить свое состояние в конкретный промежуток времени в процессе реальных или предполагаемых контактов с конкретным человеком (руководителем, коллегой, подчиненным, партнером). Чаще всего при этом имеется в виду и конкретная ситуация совместной деятельности и выполняемая задача. При измерении внутригрупповой ситуативной тревоги внимание опрашиваемого направляется на оценку своего состояния в реальной или ожидаемой групповой среде, когда он выступает как член конкретной общности (команды, подразделения, отдела). В исследованиях и клинической практике диагностика СТ_м и СТ_гр может быть содержательно значительно обогащена, если предложить обследуемым при оценке своего состояния дать развернутую аргументацию в свободной форме, почему, с их точки зрения, они чувствуют себя именно так при общении с определенным человеком или группой. Контент-анализ причин, приводимых опрашиваемыми для объяснения своего эмоционального самочувствия, может дать ценнейшую качественную информацию об особенностях восприятия личностью своего взаимодействия с реальной микросредой.

Прежде чем приводить результаты экспериментальных исследований и клинических наблюдений, свидетельствующих о ценности новых категорий СТ_м и СТ_гр особенно в реальных условиях высоко значимой профессиональной деятельности (на примере большого спорта), которая ближе всего к управленческой и предпринимательской деятельности, остановимся хотя бы кратко на дополнительных параметрах СТ, связанных непосредственно с выполнением той или иной задачи или работы.

РЕТРОСПЕКТИВНЫЕ ЗАМЕРЫ И ПРОГНОЗЫ-САМООЦЕНКИ СИТУАТИВНОЙ ТРЕВОГИ

Кроме СТ_м и СТ_гр в условиях совместной деятельности важно диагностировать и деятельностную ситуативную тревогу (СТ_д). СТ_д представляет собой эмоциональные переживания, испытываемые человеком при выполнении конкретной задачи (до, во время или после).

Оптимальная ситуативная тревога (СТ_опт) характеризует индивидуальный уровень СТ, способствующий достижению конкретным человеком наивысшего возможного для него результата. СТ_опт обеспечивает, кроме того, надежное, стабильное и качественное выполнение деятельности с достижением реально доступных для человека результатов. Для диагностики СТ_опт на практике оказались эффективными две процедуры: а) систематические замеры индивидуальных уровне СТ_д непосредственно перед выполнением деятельности с одновременной фиксацией достигаемого результата, б) ретроспективные замеры СТ_д — анализ прошлого успешного опыта. Во втором случае опрашиваемому предлагается оценить свое состояние непосредственно перед и во время наиболее успешного выполнения конкретной задачи, когда деятельность выполнялась эффективно, легко, без видимого напряжения.

Ретроспективные оценки СТ_дпт спортсменов высокого класса и руководителей разного уровня показали, что разброс показателей чрезвычайно велик. Так, у 250 спортсменов индивидуальный уровень СТ_дпт находился в диапазоне от 26 до 67 баллов, хотя средние показатели в различных выборках достигали 39—43 баллов. Иными словами, существующие представления о том, что высокого результата обычно достигают при умеренной тревоге, справедливы лишь при внутригрупповых и межгрупповых сопоставлениях. Для индивидуальной работы с конкретным человеком, как следует из наших данных, СТ_дпт может быть как низкой, умеренной, так и высокой. Следовательно, более продуктивной оказывается

ориентация на строго индивидуальный уровень СТ_опт.

Учитывая обнаруженный разброс уровней СТ_опт для разных людей, а также возможные ошибки в оценках СТ после успешной и неуспешной деятельности, целесообразно измерять не только уровень СТ_опт, но и индивидуальные зоны оптимального функционирования (ИЗОФ). Верхняя и нижняя границы ИЗОФ устанавливаются для конкретного человека добавлением и вычитанием 4 баллов из его оптимального уровня предрабочей (рабочей) тревоги (СТ_опт), что соответствует приблизительно половине среднего квадратичного отклонения при массовом обследовании разных выборок. СТ_опт и ИЗОФ следует рассматривать как ориентиры для оценки СТ_д, СТ_м и СТ_гр.

И наконец, важным дополнением к ретроспективным замерам могут служить прогнозы-самооценки предполагаемого (ожидаемого) состояния в какой-то конкретной ситуации в будущем. Оказалось, что спортсмены могут достаточно точно предсказывать свое состояние за 5 дней до реального соревнования. На выборке 22 гимнасток корреляция между ожидаемым и действительным СТ за 1 ч до начала соревнования оказалась 0,50, ρ < 0,05. В исследовании У. П. Моргана (1988) на американских пловцах высокого класса были получены аналогичные результаты: спортсмены достаточно точно могли предсказывать уровень своей СТ за 24 и 48 ч до соревнования.

В качестве иллюстрации практической ценности концепции ИЗОФ можно привести данные заблаговременного прогноза СТ у гребцов, пловцов, штангистов, которые после сопоставления с их ИЗОФ оказались полезными для целенаправленной регуляции уровня их ситуативной тревоги и оптимизации их взаимовлияний в команде (необходимость снижения СТ у одних и повышения у других). В целом же категории СТ_д, СТ_опт и процедуры ретроспективных опросов и прогнозов-самооценок позволяют заблаговременно выявлять стрессоры, вызывающие повышенную СТ_м и СТ_гр, и регулировать уровень ситуативной тревоги как у отдельных участников, так и в коллективе. Таким образом, экспериментально обоснована возможность и целесообразность текущих, ретроспективных и прогностических замеров ситуативной тревоги в деятельности и общении и индивидуальных зон оптимального функционирования.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ МЕЖЛИЧНОСТНОЙ И ВНУТРИГРУППОВОЙ ТРЕВОГИ

Для оценки валидности и практической ценности предложенных нами параметров СТ_м и СТ_гр и нетрадиционных процедур оперативной диагностики СТ был предпринят комплекс корреляционных исследований и клинических наблюдений на выборках руководителей разного уровня, профессиональных спортсменов, тренеров, студентов. Показатели СТ_м и СТ_гр оказались надежными индексами эмоциональной включенности в групповые задачи при контактах с конкретными партнерами и/или коллективом.

В изучении СТ_гр обследовано было 150 групп (около 2000 человек). Были получены однократные и повторные замеры СТ_гр для межиндивидуальных, внутригрупповых и межгрупповых сопоставлений СТ у спортсменов одной и той же и различных команд. Личностные и средовые детерминанты СТ_гр оценивались сопоставлением уровня СТ членов группы в крайних категориях. В обобщенном виде влияние отдельных личностных характеристик на уровень СТ_гр проявилось в повышенных показателях личностной тревожности, нейротизма и социальной желательности. Высокая СТ_гр была также связана с низким самоуважением, показателем Асо (Фидлера) и низкой социальной желательностью у женщин. Как и предполагалось, менее подготовленные и менее опытные волейболисты испытывали более высокий уровень СТ_гр, как, впрочем, и запасные игроки по сравнению с игроками основного состава на тренировках и соревнованиях. Совместный эффект личностных и средовых

факторов был зафиксирован у членов команды с повышенной СТ которые негативно оценивали психологическую атмосферу в команде (по индексу групповой сплоченности Сишора [23]). И напротив, игроки с более благоприятным восприятием общей ситуации в команде испытывали меньшую внутригрупповую тревогу. Члены команд (коллективов), которые считали, что «к ним относятся хуже, чем к другим», или не знали, как к ним относятся другие члены коллектива, обычно также испытывали повышенную СТ_гр. В социально зрелых группах уровень СТ_гр высоко- и низкостатусных членов группы был примерно одинаков, в то время как в недостаточно зрелых группах лидеры (высокостатусные члены) психологически чувствовали себя комфортнее (СТ_гр значительно ниже), чем низкостатусные члены группы.

В специальном исследовании с участием 154 студентов технического вуза сопоставлялись факторы деятельности и уровень СТ_гр в учебных и спортивных группах. Контент-анализ ответов опрашиваемых, объяснявших в свободной форме причины того или иного состояния в группе, позволил установить, что повышенный уровень СТ_гр был связан с недостаточной подготовленностью к занятиям, недостаточной ориентацией на активную учебу вообще и с низкой мотивацией на будущую профессиональную деятельность. Различия между ответами мужчин и женщин в относительной значимости этих факторов, в уровне общего физического самочувствия и внеучебной деятельности оказались статистически незначимы. В другом исследовании высокой уровень СТ_гр у молодых рабочих был связан с отвергнутостью в группе, отсутствием или несформированностью положительных межличностных отношений и адекватной групповой поддержки в жизненно важных вопросах.

Межличностная СТ, отражающая интенсивность эмоциональных реакций на определенного партнера по общению, исследовалась в различных выборках с участием более 400 человек (спортсменов, тренеров, руководителей, высшего звена и др.). Было установлено, что СТ_м детерминируется четырьмя группами факторов: 1) ситуационными характеристиками, 2) соответствующим уровнем, результативности деятельности взаимодействующих партнеров, 3) статусно-ролевыми отношениями участников и 4) их личностными чертами.

Повышенный уровень СТ_м обычно наблюдался в неопределенных ситуациях с неоформленными межличностными отношениями между партнерами. Личностная коммуникативная тревожность [18] и СТ_м были значительно выше при общении незнакомых партнеров, чем знакомых между собой. В исследовании 34 советских тяжелоатлетов высокого класса [9] было установлено, что максимальный психологический комфорт спортсмены испытывали, когда их секундировал свой тренер, а максимальный дискомфорт — при контактах с незнакомыми тренерами. Интересно отметить, что эти атлеты олимпийского уровня испытывали повышенную тревогу не только при реальных контактах, но и под воздействием неожиданного поведения и действий со стороны окружающих людей, а также при ожидании неблагоприятных контактов или отсутствии желаемых (привычных) видов поддержки. Такого рода «неожиданные препятствия» [5] часто были непреодолимы даже для высококвалифицированных спортсменов.

В условиях соревновательной деятельности СТ_м может наблюдаться и при общении партнеров с уже сформированными статусными и межличностными отношениями. Были обнаружены отрицательные корреляции (от —0,34 до —0,73) между уровнем СТ_м и положительными межличностными выборами. Однако в некоторых случаях значимых корреляций не было обнаружено, что позволяет предположить наличие эмоциональной реакции на партнера в конкретной ситуации под воздействием отношений, сформированных в прошлом. Сложность зависимости между СТ_м и межличностными отношениями, их нелинейность особенно очевидны при сопоставлении этого показателя в разных ситуациях (положительных, нейтральных и негативных) и при разных

отношениях (также положительных, нейтральных и негативных). Тогда в конфликтных ситуациях высокий уровень СТ_м наблюдается независимо от сложившихся отношений. Эти данные являются экспериментальным и теоретическим обоснованием важности учета как межличностных отношений, так и ситуационных факторов при измерении и содержательной интерпретации СТ_м.

Влияние статусных отношений между партнерами как источника повышенной СТ_м специально рассматривалось в целом ряде исследований. Было установлено: а) низкостатусные волейболисты как в тренировочной, так и в соревновательной деятельности испытывали более высокий уровень СТ_м, чем высоко-статусные игроки, б) игроки основного состава испытывали меньшую СТ_м при общении с другими членами команды на тренировках и в соревнованиях по сравнению с запасными игроками, в) футболисты и хоккеисты испытывали более высокий уровень СТ_м при общении с тренерами, чем в повседневных контактах с товарищами по команде, г) гандболистки испытывали более высокую СТ_м при общении со старшим тренером, чем со вторым тренером или администратором команды.

В специальном исследовании влияния статусно-ролевых отношений на СТ_м у тренеров и руководителей было обнаружено, что уровень СТ_м был выше при общении с партнерами более высокого статуса. Максимальная СТ_м наблюдалась при разногласиях партнеров относительно их статуса в диаде и при попытках действовать с позиции более высокого статуса. Наиболее психологически комфортные контакты наблюдались между коллегами примерно равного статуса в ситуациях с относительной функциональной независимостью друг от друга. В целом же статусно-ролевые отношения в совместной деятельности выступают в качестве фактора, активизирующего процессы социально-психологического сооценивания, и это может вызвать значительные колебания в уровне СТ_м.

Поскольку межличностные контакты являются интегральной частью реального бытия личности в группе, постольку важным представляется выявление соотношения между СТ_м и СТ_гр. В специальном исследовании студенток-гимнасток был проведен анализ их самочувствия в группе, отношений с каждым членом коллектива (ранжированием каждого по привлекательности как партнера) и СТ_м при контактах с товарищами по команде и преподавателем (тренером). В результате было получено следующее уравнение регрессии (с надежностью 83,5 %):

СТ_гр=0,95 CT_м-1+ 0,85 СТ_м-2+ 0,71 СТ_м-3― 9,5.

Видно, что СТ_гр включает СТ_м, испытываемую при общении гимнасток со своим преподавателем (CT_м-1), с самым привлекательным партнером (СТ_м-2) и наиболее значимым членом группы (СТ_м-3). Таким образом, нарушение контактов именно с этими ключевыми людьми вызывает наибольшую СТ_гр. Вопреки ожиданиям СТ_гр оказалась не связанной с уровнем СТ_м, испытываемым при общении с наименее предпочитаемыми членами группы. Не была СТ_гр эквивалентна и средней СТ_м, испытываемой каждым членом группы. Напротив, контакты в данном виде групповой деятельности оказываются чрезвычайно избирательными и не задаются требованиями групповой задачи. И хотя необходимы дополнительные исследования СТ_гр и СТ_м в самых различных командах, коллективах и видах деятельности, полученные предварительные данные, изложенные здесь, в известной мере раскрывают сложнейшие зависимости между СТ_м , СТ_гр и СТ_д.

Общее заключение. Дальнейшее развитие исследований тревоги и эмоциональных переживаний, связанных со стрессом, по-видимому, тесно связаны с пониманием возможного стрессорного влияния социально-психологических и средовых факторов на ситуативную тревогу. В изложенном подходе СТ трактовалась как категория, отражающая «поток эмоциональных жизненных переживаний» человека в рамках широкого контекста требований значимой деятельности и межличностных и внутригрупповых контактов. Для изучения

взаимодействия личности и среды были предложены новые понятия и подходы для диагностики межличностной тревоги и внутригрупповой тревоги, уровней деятельностной и оптимальной тревоги, индивидуальных зон оптимального функционирования (ИЗОФ), способствующих успешному выступлению в значимой индивидуальной и совместной деятельности.

Условия спортивной деятельности, особенно спорт высших достижений, представляют уникальную модель для изучения эмоционального опыта в ситуациях, где подготовка, выступление, досуг тесно связаны между собой. Социально-психологический подход к исследованию стресса и тревоги в спорте, как и в любой профессионально значимой деятельности, требует использования как традиционных, так и новых понятий и категорий. Например, тревога может вызываться не только в результате восприятия опасности или угрозы самому человеку, но также и его ближайшим партнерам или группам как целому. Эмоциональный опыт необходимо анализировать в контексте межличностного и группового поведения, которое в обобщенном виде представлено в понятиях трехмерного пространства, например, предложенного Р. Бэйлзом [12]. Так же было бы продуктивно определить степень, в которой субъективные эмоциональные переживания изоморфны межличностному и групповому поведению [12], [19].

Данные экспериментальных исследований и клинические наблюдения, приведенные в статье, свидетельствуют об ограниченности глобальных параметров тревоги при фиксации эмоциональных реакций в спортивной деятельности и в других видах реально существующих общностей, где действует множество различных факторов. Тем не менее многие тесты, активно используемые в исследованиях и практической работе, могут оказаться полезными для углубленной работы на индивидуальном уровне при сочетании традиционной лабораторной методологии и лонгитюдных подходов, как было показано на примере применения шкалы Ч. Д. Спилбергера [24], [25]. Более того, такие процедуры наиболее перспективны с углубленным содержательным анализом свободных высказываний опрашиваемых при анализе причин тех или иных стресс-реакций [20]. Совместный анализ субъективно воспринимаемых причин эмоциональных переживаний имеет, кроме того, и выраженный психотерапевтический эффект, поскольку при этом обследуемый глубже познает себя и вырабатывает более эффективные способы преодоления стресса.

Концептуальные и методологические проблемы диагностики СТ_м и СТ_гр, рассмотренные нами, имеют особое значение в контексте экстремальных требований соревновательной деятельности в связи с высокой взаимной ответственностью в командных видах спорта. В дальнейшем важное значение имеет поиск психологически целесообразных и оправданных путей повышения человеческого потенциала участников совместной значимой деятельности, учитывая, что межличностные и внутригрупповые напряжения по мере повышения уровня достигаемых результатов будут возрастать. Нахождение подходов, акцентирующих сотрудничество и взаимопомощь партнеров по взаимодействию в преодолении нежелательного стресса, представляет собой достаточно сложную задачу в исследованиях эмоциональных переживаний людей в стрессорных условиях современной жизни.

1. Выготский Л. С. Педагогическая психология. М., 1926.

2. Выготский Л. С. Детская психология // Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М., 1984.

3. Ганзен В. А. Системные описания в психологии. Л., 1984.

4. Горбов Ф. Д. Детерминация психических состояний / Вопр. психол. 1971. № 5. С. 20 – 30.

5. Киселев Ю. Я. Психологический анализ препятствий, неожиданно возникающих в соревнованиях по борьбе и тяжелой атлетике // Психологическая подготовка спортсмена. М., 1965.

6. Мясищев В. Н. Социальная психология и психология отношений // Проблемы социальной психологии / Под ред. В. Н. Колбановского, Б. Ф. Поршнева. М., 1965.

7. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1946.

8. Ханин Ю. Л. Эмоциональное состояние личности в коллективе / Проблемы детской и педагогической психологии. М., 1976.

9. Ханин Ю. Л., Копысов В. С. Состояние соревнующегося спортсмена при общении с различными секундантами / Теория и практика физической культуры. 1977. № 11.

10. Ханин Ю. Л., Буланова Г. В. Статус и эмоциональное состояние личности в группах разного уровня развития // Вопр. психол. 1981. № 5. С. 124 – 128.

11. Arnold M. В. Emotion and personality. Baltimore: Penguin, 1960.

12. Bales R. F., Cohen S. P., Williamson S. A. SYMLOG: A system for the multiple level observation of groups. N. Y.: The Free Press, 1979.

13. Berger M., Harrison K. A new approach to interpersonal skills development // Cooper C. L. (ed.) Developing social skills in managers: Advances in group training. L.: The Macmillan Press, 1976. P. 128—137.

14. Freidrich G. W. An empirical explication of a concept of self-reported speech anxiety // Speech Monogr. 1970. 37. P. 67—72.

15. Hanin Y. L. The state-trait anxiety research on sports in the USSR // Spielberger C. D., Diaz-Guerrero R. (eds.) Cross-cultural anxiety. Washington: Hemisphere Publishing Corporation, 1986. 3. P. 45—64.

16. Lazarus R. S. Psychological stress and the coping process. N. Y.: McGraw-Hill, 1966.

17. McCrosky J. C. Measures of communication-bound anxiety // Speech Monogr. 1970 37. P. 269—277.

18. McCrosky J. C. The communicative perspective // Daly J. A., McCrosky J. C. (eds.) Avoiding communication: Shyness, reticence, and communication apprehension. L.: Sage Publications, 1984.

19. Mehrabian A. Basic dimensions for a general psychological theory. Cambridge, MA: Oelgesch-lander, Gunn and Hain, 1980.

20. Sanderson F. H., Ashton M. K. Analysis of anxiety levels before and after badmington competition // Apitzsch E. (ed.) Anxiety in sport. Magglingen, 1983.

21. Schachter S. The interaction of cognitive and psychological determinants of emotional state // Berkowitz L. (ed.) Advances in experimental social psychology. N. Y.: Academic Press, 1964.

22. Sears D. Social anxiety, opinion structure and opinion change // J. of Pers. and Soc. Psychol. 1967. 7. P. 142—151.

23. Seashore S. E. Group cohesiveness in the industrial work group. Ann Arbor: Survey Research Center, Institute for Social Research, University of Michigan, 1954.

24. Spielberger C. D. Anxiety as an emotional state // Spielberger C. D. (ed.) Anxiety: Current trends in theory and research. V. 1. N. Y.: Academic Press, 1972.

25. Spielberger C. D. Assessment of state and trait anxiety: Conceptual and methodological issues // The Southern Psychologist. 1985. 2. P. 6—16.

26. Spielberger C. D., Gorsuch R. L., Lushene R. E. Manual for the State-Trait Anxiety Inventory. Palo Alto, CA: Consulting Psychologists Press, 1970.

27. Vallerand R. J. On emotion in sport: Theoretical and social psychological perspectives // J. of Sport Psychol. 1983. 5. P. 197—215.

28. Weiner В. Human motivation. N. Y.: Holt, Rinehart, and Winston, 1980.

Поступила в редакцию 12.V 1990 г.

1 См. у С. Л. Рубинштейна о преломлении внешних воздействий через внутренние условия [7].