Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в восемнадцатилетнем ресурсе (1980-1997 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

179

 

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

 

ПРОБЛЕМА ОДИНОЧЕСТВА С ПОЗИЦИЙ ГУМАНИЗМА

 

Е.П. АВДУЕВСКАЯ, Л.А. ПЕТРОВСКАЯ

Москва

 

Лабиринты одиночества / Общ. ред. и предисловие Н.Е. Покровского. М.: Прогресс, 1989. 624 с.

 

Очень хотелось бы, чтобы коллеги-психологи не прошли мимо книги, посвященной одиночеству — реальной проблеме человеческой жизни, до сих пор мало представленной в отечественных психологических исследованиях, однако занимающей прочное место в спектре, с которым сталкивается практический психолог, оказывая помощь в школе, в консультации, на телефоне доверия и т. п.

Рецензируемая книга является сборником статей американских философов, социологов, социальных психологов (исключение составляет статья крупнейшего немецкого философа-экзистенциалиста М. Бубера, чьи идеи оказали влияние на становление данной проблематики в США) по проблеме одиночества. Она раскрывает перед читателем целый веер теоретических ориентации, методических пристрастий, конкретных эмпирических исследований и приемов психотерапии. Несмотря на поражающее воображение многообразие теоретических подходов (а в книге представлены практически все современные психологические ориентации: гуманистическая психология, неофрейдизм, интеракционизм, социальный бихевиоризм) и наличие самых разных методологических уровней анализа (от сугубо философского до описания различного методического инструментария и конкретных случаев — case study), книга все же производит удивительно цельное впечатление. Авторы представленных в ней статей по сути едины в трактовке одиночества как социокультурного феномена, тесно связанного с проблемой отчуждения, в акцентрировании факта вневозрастного характера одиночества, в экзистенциональной «связке» проблемы одиночества с понятиями свободы, ответственности, поиска смысла.

Подобная цельность во многом задана, на наш взгляд, крайне интересной первой частью рецензируемой книги («Что такое одиночество»), представляющей социофилософский уровень анализа проблемы. Центральной здесь, бесспорно, является статья М. Бубера «Проблема человека. Перспективы». Задавая традиционную дихотомию индивидуализм — коллективизм как два типа человеческого «жизнепонимания», М. Бубер рассматривает одиночество как результат рефлексии человеком встречи с самим собой, а коллектив — как последний барьер на этом пути: «Человеческое одиночество здесь не преодолевается, а только лишь заглушается» (с. 92).

Встреча с самим собой и следующее за ней одиночество не безысходны, ибо являются началом подлинного соединения человека с человеком, той мистической, согласно М. Буберу, сферы «между», которая характеризует встречу Я и «Другого». «Основополагающим фактором человеческой экзистенции является состояние «человек с человеком» (с. 94),— утверждает М. Бубер и тем самым задает пронзительную гуманистическую тональность, которой окрашен весь этот раздел.

В статье У. Садлера и Т. Джонсона представлен феноменологический подход к проблеме одиночества. Исследуя закономерности формирования аномии (особого личностного расстройства, связанного с острым переживанием чувства одиночества), авторы характеризуют одиночество как сложное состояние, которое может быть рассмотрено и как определенная форма самосознания (ибо в нем есть познавательный момент), и как некоторое потребностное состояние (потребность быть включенным), и как особая личностная характеристика

 

180

 

(слом временных характеристик, полная погруженность в самого себя).

 

В следующей за ней статье Б. Миосковича, заявляющей междисциплинарный подход к проблеме, и в статье М. Мид о влиянии соционормативного для Северной Америки канона человека на переживание одиночества представлена мысль о том, что «нормальность» человеческого стремления к общению и социальному признанию во многом связана с изначальным одиночеством. Осознание собственной свободы закономерно влечет за собой сознание своего принципиального одиночества в мире. В этом смысле одиночество неизлечимо, но оно осмысляемо, и результатом такого интеллектуального самоанализа является приближение к пониманию человека.

В статье Р. Вейса сделана попытка более операционального определения самого понятия одиночества. Автор утверждает, что существуют две его формы: одиночество как эмоциональная изоляция, причиной которой является отсутствие привязанности к конкретному человеку, и одиночество как социальная изоляция, чьи истоки — в отсутствии доступного круга общения.

Во второй части рецензируемой книги («Анатомия одиночества») рассмотрены более частные вопросы, связанные с личностными коррелятами одиночества. В открывающей раздел статье Л. Пепло, М. Мицели и Б. Мораша представлена модель одиночества, основанная на идее когнитивного диссонанса: одиночество рассматривается как реакция индивида на восприятие того факта, что его социальные связи не соизмеряются с определенным внутренним стандартом. Очень интересны, на наш взгляд, статьи Д. Рассела, К. Рубинстайн и Ф. Шейвера, специально посвященные проблеме измерения одиночества. В них дано довольно подробное описание двух шкал одиночества, разработанных в Калифорнийском и Нью-Йоркском университетах. Представлены также результаты факторного анализа эмоционального состояния одинокого человека (факторы: отчаяние, депрессия, невыносимая скука, самоунижение) и возможных причин одиночества (свобода от привязанностей, отчужденность, уединенность, вынужденная изоляция, перемена места жительства).

Во второй статье тех же К. Рубинстайн и Ф. Шейвера даны результаты корреляционных исследований одиночества и различных личностных и социальных характеристик респондентов. Так, выяснилось, что старики менее подвержены чувству одиночества, чем молодые; что дети разведенных родителей в дальнейшем острее переживают одиночество; что одинокие меньше любят других людей, обладают низкой самооценкой и чаще испытывают глобальное чувство неудовлетворенности; что чем более положительным является образ Я человека, тем меньше он склонен к одиночеству и пр.

Третий раздел книги («Одиночество и социальные группы») посвящен анализу связи конкретных социальных ситуаций и чувства одиночества. Первые две статьи в нем (З. Рубина, Д. Валлерштейна и Д. Келл) затрагивают вопросы детского одиночества: как результата тех или иных особенностей социализации и как следствие развода родителей. Обе эти и следующая статья К. Кутрона о трудностях процесса социальной адаптации молодых людей при поступлении в колледж акцентируют проблемы, практически отсутствующие в отечественной психологии. Последние четыре статьи раздела касаются проблемы социовозрастных особенностей чувства одиночества: переживание его в пожилом и старом возрасте, в браке и в разводе.

Последний и, к сожалению, самый краткий раздел книги посвящен проблемам психотерапевтической помощи одиноким. Представленный всего двумя работами: статьей К. Рук и Л. Пепло о самых общих перспективах подобного направления практической психологии и более конкретной статьей Д. Янга о когнитивной терапии одиночества — данный раздел скорее задает новый ракурс проблемы, нежели приближается к ее практическому решению, что, естественно, лишний раз стимулирует читательский интерес.

Кстати, представленный материал является сегодня единственным источником сведений на русском языке о когнитивном подходе в психотерапии.

В целом значимым достоинством рецензируемой книги является, на наш взгляд, отсутствие в ней (даже на уровне конкретных методик) завершенных логических схем, четких дефиниций, однозначно интерпретируемых результатов и жестких выводов. Она отнюдь не претендует на то, чтобы оказаться той единственной «нитью Ариадны», которая приведет читателя к решению проблемы; напротив, несмотря на свойственную любой психологической эмпирике конкретизацию и «заземленность», в ней главенствует (в основном благодаря первому теоретическому разделу) общий дух принципиальной незавершенности и открытости, без которого, наверное, немыслимо обсуждение фундаментальных феноменов человеческой экзистенции.