153

 

НЕОБЫЧНЫЕ ГИПОТЕЗЫ

 

ПЕРЕЖИВАНИЕ УЖАСА ПРИ ВОСПРИЯТИИ ЧЕЛОВЕКОМ ПРИМАТОВ

 

В. Б. САПУНОВ

 

Цель настоящей статьи — рассмотреть некоторые психологические следствия действия законов эволюционной экологии и предложить подход к изучению неясных моментов истории человеческого рода.

Можно выделить две формы страха: рациональный и иррациональный. Рациональный страх основан на понимании реальной опасности ситуации и формируется в коре головного мозга. Это страх перед арестом, террористами, несчастным случаем и т. д. Вторая форма страха — продукт подкорки, отражение первобытных страхов наших предков. Это страх перед темнотой (скотофобия), перед паукообразными (арахнофобия), перед змеями (серпентофобия) и т. п. Для наших предков эти страхи имели биологический смысл, потому формировались путем естественного отбора. Те из диких людей, которые ночью не ходили без необходимости в темный лес, а жались к костру, которые проявляли повышенную осторожность при встрече со змеей или скорпионом, имели повышенные шансы уцелеть и оставить потомство. Гены от этих предков живы в нас до сих пор и иногда проявляются, хотя мы и способны контролировать их действие сознанием.

Наличие первобытных форм страха уже давно было подмечено, и их неоднократно использовали создатели литературных произведений и фильмов ужасов. Коварные силы, действующие в темноте, гигантские змеи, пауки, скорпионы — все эти образы многократно обыгрывались на страницах комиксов и на экране.

Еще один частый персонаж произведений ужасов — человекозверь, существо, объединяющее в себе признаки человека и животных. Подчас такие твари, талантливо изображаемые киноинженерами, исключительно действуют на воображение.

Вспомним хотя бы Кинг-Конга! Безусловно, такие образы пробуждают какие-то ассоциации, находящиеся в глубине подсознания. Можно ли хотя бы ориентировочно предположить источник этих ассоциаций? Чтобы в этом разобраться, нужно рассмотреть некоторые закономерности эволюционной экологии и их приложение к истории человеческого рода. В 30-х гг. текущего века Г. Ф. Гаузе вывел закон, согласно которому в одной экологической нише может находиться только один вид [6]. Изначально закон был проведен на простейших, затем на многих других представителях живого мира [3]. При попадании в одну нишу между двумя видами разгорается бескомпромиссная борьба, приводящая к их расталкиванию в разные ниши. Виды формируют поведение, способствующее взаимному расхождению, меняются так, что уже не могут сосуществовать рядом. Как было показано в собственных работах на насекомых [3], микроэволюционные процессы при столкновении с видом — экологическим напарником настолько ускоряют, что можно рассматривать особую форму эволюции — эволюцию в системе двух видов — экологических напарников. Эта форма приводит к быстрому усилению самых малых различий между ними, стремительному изменению их численности. Один вид широко распространяется, повышая пластичность, расширяя свои адаптивные возможности. Другой сокращает численность. У обоих возникает реакция, направленная на избегание вида-напарника. Классический пример эволюции в подобной системе — взаимоотношение между красными и черными тараканами.

Эволюция человека как биологического рода шла очень быстро. Одна из причин — наличие видов-напарников. Согласно со-

 

154

 

временной схеме эволюции семейства гоминид, т. е. людей [1], самый древний человек — хабилис, умелый. Он сосуществовал с близким видом из семейства гоминид — австралопитеком африканским. Более поздний вид — человек прямоходящий — соседствовал с массивным австралопитеком. Потом появился вид «человек мыслящий». Согласно предположению Б. Ф. Поршнева [2], 50 тыс. лет назад от главного ствола эволюции рода Человек отделилась боковая ветвь, сформировавшая новый вид. Взаимоотношения наших предков с представителями этой ветви способствовали осознанию человеком мыслящим себя как единой социальной общности. Гипотеза Б. Ф. Поршнева высказана четверть века назад, однако не потеряла актуальности и по сей день. Предположение о существовании еще одного вида примата, близкого по морфологии к горилле и относящегося к семейству «люди», последние годы подкреплено большим числом наблюдений [4]. Сведения об этих существах давно служили основой рассказов о леших, снежных людях и подобных объектах.

Если действительно недавно (по эволюционным масштабам) на Земле произошел еще один вид человека, то между нами и им неминуемо должны были сложиться очень своеобразные отношения. Это отношения двух близких видов, связанные со взаимным избеганием. Все живущие ныне приматы действуют на наше воображение, при этом разные виды по-разному. Обезьяны, относящиеся к мартышкообразным, обычно вызывают положительные эмоции, смех. Шимпанзе может служить предметом веселья при наблюдении на большом расстоянии. При близком контакте осмысленность его взгляда, сходство лица с человеческим уже могут вызвать ощущение страха. Горилла — самая крупная из обезьян — никогда не вызывает улыбок. При близком контакте с ней может возникнуть ощущение страха и даже ужаса. Есть свидетельства [5], что африканцы, встретив крупную гориллу, иногда впадают в состояние шока. Страх этот иррационален. Реальной агрессивности по отношению к человеку гориллы не проявляют, за исключением случаев самообороны.

Иначе говоря, чем примат ближе по своему облику к образу, который приписывают снежному человеку (крупный человек в зверином обличье), тем больший страх он вызывает. Именно страх перед снежным человеком и его предками должен был обеспечивать расхождение по разным экологическим нишам, снижать вероятность встреч. Безусловно, страх должен быть обоюдным. Вид — гипотетический напарник человека мыслящего должен нас бояться не меньше, чем мы его. Обладая, как и всякое животное, высокоразвитыми органами чувств, он должен обнаруживать нас на большом расстоянии и сознательно уходить от встреч. Подчеркну, что, вслед за Б. Ф. Поршневым, я считаю представителя этого вида не человеком, а животным, Существо, не имеющее материальной культуры и членораздельной речи, не может рассматриваться как человек.

Известные случаи контакта со снежным человеком, в том числе и автора данного сообщения, действительно, были сопряжены с ощущением панического ужаса. Учитывая, что научное название этого животного, предложенное Карлом Линнеем,— человек пещерный (троглодит), предлагаю называть это чувство троглодитофобией.

Зарегистрированы случаи заболеваний, которые развивались после встречи с троглодитом. В беседе некоторые из таких заболевших свидетельствовали, что в результате шока при встрече у них наблюдались головные боли, повышение температуры. Зарегистрированы случаи, когда после встречи с троглодитом возникало заикание, потом проходившее.

С троглодитом связаны многие мистические представления, которые заставляют некоторых ученых даже оспаривать его существование как биологического вида. Если же согласиться с выдвинутой в настоящей работе гипотезой, то станет ясно, что многие из загадочных свойств троглодита находят разумное психологическое объяснение. Его неуловимость, связь с чем-то страшным, удивительное влияние на воображение становятся понятными, если признать, что речь идет о виде — экологическом напарнике человека мыслящего. Биологию этого еще во многом загадочного вида рассматривать в настоящей статье не будем и отошлем к другим работам [2], [4].

Если изложенная в настоящей статье гипотеза верна, то из нее следует, что никаких особых специфических черт человека пещерного как биологического вида нет. Специфичны лишь те отношения, в которые нас с ним поставила эволюция. Дальнейшие усилия ученых, направляемые на изучение этого редкого вида, должны учитывать эту специфику.

 

1. Джохансон Д., Иди М. Люси: истоки рода человеческого. М., 1984.

2. Поршнев Б. Ф. Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах. М., 1963.

 

155

 

3. Сапунов В. Б. Конкуренция двух видов тлей с близкой экологией // Зоол. журнал. 1985. Т. 64.

4. Сапунов В. Б. Человек мыслящий и человек снежный // Ноосфера: духовный мир человека. Л., 1989.

5. Фосси Д. Гориллы в тумане // Вокруг света. 1989. № 10.

6. Gause G. F. The struggle for existance. N.Y., 1934.

 

Поступила в редакцию 16.II 1990 г.