143

 

ТОМОГРАФЫ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

 

И.Э.ЛАЛАЯНЦ, Л. С. МИЛОВАНОВА

 

Первый компьютерный томограф был создан в 1973 г., за что его создатели А. Кормак и Г. Хаунсфилд были удостоены Нобелевской премии по медицине и физиологии в 1979 г. Через год после этого был пущен в строй первый ЯМР-томограф, в котором для построения изображения используется явление ядерно-магнитного резонанса, а еще через пять лет на вооружении ученых появился позитронно-эмиссионный томограф (ПЭТ).

Все три указанных вида топографов активно используются сегодня не только в клинике, но и при психологических исследованиях. Внедрение в повседневную практику томографов ознаменовало собой новый этап развития исследований мозга. Впервые в истории науки стало возможно исследовать строение и функцию этого органа прижизненно, в результате чего была получена новая и очень важная информация, которая, как нам кажется, представляет огромный интерес.

Обсуждение этих данных невозможно без краткого описания принципов, положенных в основу работы разных томографов (от греч. «томе» — срез, сечение). Компьютерный томограф (КТ) использует для построения изображения разную степень поглощения рентгеновских лучей, «просвечивающих» череп и мозг. Тончайшие различия коэффициентов поглощения анализируются компьютером, который и строит на экране дисплея послойные «срезы» мозга; при этом толщина компьютерного «среза» мозга может не превышать 5 мм. Современные компьютеры могут выводить информацию на дисплей в цвете, что повышает информативность изображений.

Информативность томограмм увеличивается также в результате использования контрастных веществ. В Институте нейрохирургии АМН СССР им. Н. Н. Бурденко в качестве такового используется препарат верографин, содержащий йод. Полученная информация в виде «снимков» может храниться на магнитных носителях, что позволяет пересылать их по каналам компьютерной связи на любые расстояния для консультаций специалистов. Это особенно важно в экстренных случаях [4].

Подробно принцип ЯМР- и ПЭТ-томографии описан в работах, появившихся в последние годы [1] — [3], [5|, [7] — [9], [10] — [12], [14], [17], [19], [21], [22], [34], [42], [43], [47].

ЯМР-томограф не использует источника проникающего излучения. Его работа основывается на воздействии мощного магнитного поля на ядра атомов водорода (протоны), спины (магнитные моменты) которых выстраиваются вдоль силовых линий. Радиоимпульс, частота которого соответствует собственной частоте колебаний спина, приводит к отклонению последнего от направления магнитных силовых линий. Окончание радиоимпульса сопровождается возвращением оси вращения в исходное положение, что получило название релаксации. Избыток энергии, выделяющейся при релаксации, фиксируется детектором, и информация передается компьютеру. Повторение циклов «радиоимпульс — релаксация» дает компьютеру достаточно данных для построения ЯМР-изображений. В настоящее время для повышения разрешающей способности ЯМР-томографов также используются контрастные вещества, содержащие таллий и гадолиний [18]. ЯМР высокого разрешения позволяет видеть клеточные структуры коры головного мозга при жизни человека [40]. Наложения ПЭТ-томограмм на ЯМР-изображения дают возможность более тонко идентифицировать те или иные отделы коры и подкорковых структур [3], [12], [19], [21], [31], [42], поскольку последние обладают более высокой степенью разрешения.

В самое последнее время появилась еще одна возможность повысить разрешение ЯМР с помощью моноклональных антител против специфического антигена, которые несут «метку», детектируемую при томографии [43]. Это позволяет с большой точностью судить о распределении в тех или иных зонах мозга рецепторов опиоидов или нейротрансмиттеров, к которым сейчас приковано пристальное внимание исследователей [6], [38].

ПЭТ-томографы для построения изображения используют информацию, получаемую за счет выделения позитронов при распаде некоторых короткоживущих изотопов, или радионуклидов. Позитроны испускаются

 

144

 

ядрами изотопов кислорода, фтора, углерода и рубидия. При встрече позитрона с электроном происходит аннигиляция, в результате которой генерируется фотон, улавливаемый датчиками. Сигналы от датчиков подаются в компьютер, который после обработки информации строит цветное изображение мозга и его функционирующих структур.

Особенностью ПЭТ-томографа является то, что он позволяет снимать «динамические» картины функционирующего мозга, решающего ту или иную задачу или пребывающего во сне. Короткое время полураспада (у кислорода-15 оно равно 2 минутам, у фтора-18 не превышает 2 часов) и низкая суммарная радиоактивность позволяют использовать такие нуклиды в качестве «маркеров» метаболических процессов, протекающих в функционирующих участках коры головного мозга человека и в подкорковых ганглиях.

Использование кислорода позволяет получить количественные характеристики регионального кровотока (РК), объема крови (РОК), извлечения и потребления кислорода (РИК и РПК соответственно). Кроме того, при ПЭТ-томографии используется радиоактивная глюкоза, в молекулу которой введен изотоп углерода или фтора. Это дает возможность визуализировать изменение регионального энергетического обмена в коре.

ПЭТ по праву называют сегодня наиболее элегантным видом томографии [12]. Однако он не лишен недостатков, одним из которых является большое время разрешения. Дело в том, что кислород и глюкоза попадают в функционирующие структуры мозга только с кровотоком, изменение которого зависит от его ауторегуляции в мозгу, что иногда занимает целые минуты. Мозг же часто решает задачи в считанные секунды. Поэтому такие быстропротекающие процессы остаются незафиксированными, но думается, что со временем это препятствие будет преодолено.

Переходим к описанию конкретных данных, полученных при различных видах томографии.

ПЭТ показал, что потребление глюкозы увеличивается в подкорковых ганглиях, а также нижних отделах лобной и височной долей. Эти зоны мозга характеризуются наличием большого количества серотонинэргических нейронов. Содержание серотонина снижается при так называемых навязчивых состояниях, в частности при патологическом стремлении к чистоте. Навязчивые состояния отмечены у многих одаренных  людей. Их генезом занимался 3. Фрейд, описавший и пытавшийся объяснить синдром постоянного мытья у детей. Сегодня объяснение Фрейда может вызвать только улыбку [6].

ПЭТ позволил показать, что такое расстройство, как просопагнозия, при котором люди не узнают лиц близких, связано с поражением ассоциативных зон зрительной коры [33]. Интересны также результаты, полученные при исследовании фаз сна [45]. Известно, что у спящих время от времени отмечается так называемая РЕМ-фаза, или фаза быстрых движений глаз. В ходе исследования определяли РК, извлечение кислорода и его потребление.

В состоянии бодрствования у испытуемых отмечалась повышенная метаболическая активность в левом лобном полюсе, правой затылочной области и на основании лобных долей с обеих сторон. В исследовании участвовало десять добровольцев, средний возраст которых равнялся 21,6 года. Испытуемым перед началом опытов не давали спать в течение 20 часов. В качестве изотопа был использован кислород-15. Анализ проводился в 18 участках коры, объем каждого из которых составлял 2,8 см³. Плоскость томограммы проходила на 4,5 см выше линии, соединяющей глазную орбиту и наружный слуховой проход.

В мозгу спящего испытуемого отмечалось снижение активности и метаболизма мозга, а также изменение рисунка активности участков коры по сравнению с состоянием бодрствования. При этом РК снижался на 10,2 %, а потребление кислорода — на 7,6 %,

В РЕМ-фазе активность коры в затылочных отделах полушарий приближалась к уровню бодрствования. Отмечалось также повышение активности в лобных и височных отделах коры по сравнению с не-РЕМ-фазой сна. Эти данные еще раз подтверждают известное положение о том, что сон является активным физиологическим состоянием мозга, но, возможно, с другой модальностью. Необходимы дальнейшие исследования в этом важном и интересном направлении. Небезынтересны были бы такие исследования у людей, страдающих сомнамбулизмом, т. е. лунатиков.

При исследовании нарушений памяти весьма эффективным оказался ЯМР повышенной степени разрешения [40]. С его помощью был изучен мозг трех больных, страдавших амнезией, с хорошо документированными историями болезни. У одного больного амнезия началась после кратковременной остановки дыхания, возникшей в результате эпилептического припадка.

 

145

 

Известно, что за память ответственны клеточные структуры гиппокампа, располагающегося на основании мозга, и вариабельные отделы неокортекса. У данных больных на ЯМР-томограммах было обнаружено, что площадь поперечных «срезов» гиппокампа уменьшилась в среднем на 49 %. При этом было также отмечено некоторое уменьшение плотности отдельных участков белого вещества и слабое расширение желудочков. Однако это нельзя считать специфичным, поскольку поражение белого вещества и вовлечение в процесс желудочков наблюдаются и при ишемии, демиелинизации и инфарктах мозга.

КТ и ЯМР-томографы были применены для исследования мозга людей, погибших 8000 лет назад, чье захоронение было обнаружено в 1984 г. Мозг оказался сохраненным, однако сморщился за столь долгое время на 25 % в объеме. В коре головного мозга сохранились только тени пирамидных нейронов, в то время как в мозжечке сохранились даже клетки Пуркинье, из которых удалось экстрагировать фрагменты ДНК [20]. В Бостоне с рекламными целями с помощью КТ была исследована мумия древнеегипетской танцовщицы Табес, погибшей от мозговой опухоли, деформировавшей кости черепа [11].

Томография используется для изучения функции мозга при гидроцефалии и перерезке мозолистого тела [22], [26], шизофрении и болезни Альцгеймера [23], [30], [38], рассеянном склерозе и диффузном аксональном повреждении, старческой деменции и разработке лекарств для ее лечения [34], [38], [44].

С помощью ЯМР стало возможно исследовать одиночные клетки и получать их изображения [10], [31]. ПЭТ был применен при изучении функции подкорковых ганглиев при паркинсонизме [28] и когнитивных процессов [29], [33], [36], [39]. Исследования больных с амнезией, проведенные с помощью ЯМР, позволили по-новому подойти к картированию коры мозга [35]. Проблема картирования в настоящее время привлекает внимание исследователей [25], особенно в связи с разработкой программ, позволяющих получать трехмерные ЯМР-томограммы мозга [16], [27].

ПЭТ был применен для оценки IQ; при этом оказалось, что мозг испытуемых с высоким IQ функционально менее активен, что свидетельствует о более эффективном использовании нейронных сетей мозга [15]. Этот результат может иметь большое значение для конструкторов нейрональных компьютеров.

КТ и ЯМР-томография позволяют визуализировать повреждения мозговой ткани и соотнести их с динамикой психических функций. Одним из наиболее частых видов патологии является разрыв аневризмы сосудов головного мозга, что приводит к поражению корковых и подкорковых структур с соответствующим выпадением психических функций.

С помощью ЯМР были обследованы 20 больных, которые в течение двух лет наблюдались в нейрофизиологическом и психологическом плане [41]. Статистической корреляции между данными томографии и когнитивной дисфункцией обнаружено не было. Из девяти больных, у которых на ЯМР-томограммах выявлялся дефект мозговой ткани, только трое страдали существенными когнитивными нарушениями. В то же время у трех больных с явной психической патологией на ЯМР отсутствовал какой бы то ни было нейрофизиологический дефицит. У семи больных ЯМР, но не КТ выявил инфаркты белого вещества, или так называемые молчащие инфаркты. Отмечена корреляция между уровнем повышения артериального давления до разрыва аневризмы и степенью дефекта мозговой ткани на ЯМР-томограммах.

Нейропсихологические последствия оценивались по шкале умственного развития. Исследовались нарушения памяти и пространственной перцепции, скорость зрительного восприятия, обработка информации и сосредоточение внимания, а также его смещения, умение формулировать концепции и вербальная способность, логическое мышление и т. д.

В другой работе [46] была выявлена более четкая корреляция между данными КТ и психологических тестов. Исследование проводили двойным слепым методом: нейрорадиолог не знал о результатах психологических опытов и клиническом исходе.

На КТ была выявлена атрофия головного мозга в виде расширения желудочков и борозд коры головного мозга. Было исследовано в общей сложности 118 больных. Тесты включали в себя прямой и обратный счет, обнаружение сходства, оценку умственных способностей по шкале, проверку памяти на пары слов, семантические задачи ориентирования, задачу на обнаружение сходной ориентации линий, копирование и воспроизведение рисунков и фигур, воспроизведение их по памяти, оценку объективной памяти о предметах — определения их характера и назначения на ощупь, распределение слов по категориям и т. д.

Наибольшие нарушения отмечались при

 

146

 

поражении латеральных отделов левого полушария в бассейне средней мозговой артерии: замедление речи, путаница в определении цветов и назывании слов, нарушение вербальной памяти, трудности в решении категориальных задач.

При наличии на КТ инфарктов и диффузных поражений латеральных отделов правого полушария испытуемые плохо копировали рисунки и решали задачи с ориентацией линий, не могли нарисовать чертеж, что свидетельствовало о наличии визуально-пространственного дефицита. При фронтально-медиальных поражениях нарушалось спациальное определение предметов на ощупь, больные не могли сосредоточиться. Однако оперативная память при этом сохранялась. Тяжелая форма амнезии наблюдалась при билатеральном поражении гиппокампа и дорзо-латерального отдела таламуса (зрительного бугра). При разрыве аневризмы левой средней мозговой артерии на КТ отмечалось наличие инфаркта и диффузного поражения мозговой ткани; психологические тесты выявляли при этом вербальный дефицит.

Указанная работа является одной из самых полных и важных для выявления корреляций между нарушениями целостности мозговой ткани на КТ и психоневрологическими дефицитами. Она представляет также интерес для планирования дальнейших исследований в этой интересной области. В этом смысле она подводит нас к рассмотрению результатов работ, в которых изучалась одна из важнейших функций мозга.

Рассмотрим некоторые данные, касающиеся функции речи. В отдельных работах отмечалась вариабельность локализации корковых структур мозга, отвечающих за таковую [16]. Вместе с тем известно, что кора активируется импульсами, поступающими из таламуса. ПЭТ позволил выявить локализованные инфаркты в переднем отделе левого таламуса у больных с выраженными нарушениями чтения и письма [13]. Получены были также КТ и ЯМР-томограммы.

Были обследованы двое больных с сохранностью речи и понимания смысла того, что им говорят. Отмечалось слабое нарушение памяти на имена, что можно отнести за счет пожилого возраста больных. При написании японских иероглифов (азбука «канджи») под диктовку отмечались частичная визуальная подмена, семантическое искажение и замена, а также неполное написание знака (рис. 1).

Полученные данные свидетельствуют о том, что в таламусе функция чтения и письма представлена в более локализованном виде, нежели в коре, где она как бы «расплывается». Это, возможно, объясняет механизм параллельной обработки информации в мозгу человека, что можно продемонстрировать следующим примером.

 

 

Рис. 1. Нарушение записи иероглифов под диктовку при поражении переднего отдела левого зрительного бугра:

а) частичная визуальная подмена;

б) семантическое искажение;

в) частичная семантическая подмена;

г) неполное написание знака.

 

При предъявлении печатного слова в мозгу испытуемого происходит увеличение РК в затылочной зрительной коре, что известно из более ранних работ. Однако при произнесении того же слова вслух возбуждаются участки не только слуховой коры.

Современные тонкие оперативные методы нейрохирургии позволяют спасти больных с поражением того или иного полушария мозга. При селективной неспособности понимать те или иные характеристики слов, обозначающих растения или животных, КТ показала наличие фокального поражения левой височной доли. Нарушение определения специфических категорий существительных ярко видно из следующего примера.

Если больной слышал слово «свинья», то он мог сказать только, что это животное. Однако это нарушение не распространялось у него на неодушевленные предметы, поскольку при вопросе о том, что такое «тачка», он отвечал, что это тележка на двух колесах, используемая в саду, на огороде или при строительстве дома.

Интересно, что оценка специфических категорий

 

147

 

существительных этим больным не нарушалась при предъявлении зрительной информации. Если ему показывали фотографию носорога, то он начинал подробно описывать это африканское животное. Другой же больной в ответ на вопрос, кто такой Солженицын, отвечал, что это русский писатель, живущий в настоящее время в Америке, и т. п. Если же ему показывали фамилию писателя, напечатанную на бумаге, то больной говорил, что тот был польским писателем XIX в., умершим до 1900 г. [33].

ПЭТ внес много уточнений в старые гипотезы, касающиеся представительства речи в мозгу. ПЭТ показал, что речь представлена не только в неких «центрах», но являет собой мультикомпонентную систему, зависящую от памяти, мышления и концентрации внимания, а также внутренних кодов отдельных слов. Показано, что известная зона Вернике не участвует в произнесении слов.

Для локализации в коре моторного программирования, необходимого для артикуляции слов, испытуемых просили произнести вслух предъявляемое слово, что и позволило исключить зону Вернике. В ходе другого опыта человека просили одним словом определить слово-стимул, чтобы выявить семантические ассоциации, например: «кекс» ― есть, еда. Исследование РК показало, что оно не увеличивается в зоне Вернике. Таким образом установлено, что чтение про себя не требует артикуляции или произнесения слова вслух.

В ходе указанных экспериментов было сделано еще одно неожиданное открытие, заключающееся в том, что увеличение РК происходит и в симметричной зоне правого, или контралатерального, полушария. Это свидетельствует о наличии очага возбуждения в полушарии, не участвующем в генерации речи. Таким образом, торможение в контралатеральной симметричной области также требует затраты энергии, чтобы «не мешать» работе зоны Брока [32], [36]. ПЭТ также позволил более точно локализовать когнитивные функции в мозгу человека [39]: визуальные, фонологические и семантические.

Интересны данные, полученные той же группой и опубликованные в самое последнее время [37]. Исследователи с помощью ПЭТ изучали активацию экстрастриатных и лобных кортикальных зон при предъявлении написанных слов и словоподобных стимулов (рис. 2). Известно, что визуальное представительство слов возбуждает экстрастриатные зоны затылочных долей мозга. Но некоторые области медиальной экстрастриатной зрительной коры левого полушария активируются и при предъявлении «псевдослов», отвечающих правилам орфографии. Эта активация сходна с возбуждением, возникающим в ответ на нормальные слова.

 

Рис. 2. Активация зрительной коры при чтении слов и словоподобных буквосочетаний:

А буквоподобное сочетание;

В бессмысленная последовательность букв;

С орфографически правильное «не-слово»;

D слово.

 

Однако эти зоны не возбуждаются, если испытуемому подают на экран бессмысленные последовательности букв или буквоподобные сочетания. Таким образом, обработка визуальной информации основана на различении «слов» и «не-слов», комбинации которых уже заучены человеком в процессе обучения.

Выяснилось также, что при пассивном предъявлении слов, но не псевдослов в левой лобной доле также возникает возбуждение. Эта активация свидетельствует о семантической обработке логической информации. Эти данные лишний раз подтверждают уже имеющуюся информацию, касающуюся полушарной дифференциации, выявленной психологией. ПЭТ позволяет определить точный анатомический субстрат компутационных моделей визуального восприятия высшего уровня и семантического осмысления одиночных слов.

Из всего вышесказанного видно, что томографы являются мощным орудием современных психологических исследований, позволяя оценить возможности человека в условиях патологии и нормы, а также анатомический субстрат изучаемых функций.

Впервые мы получили возможность исследовать здоровый и нативный мозг в реальном времени решения психологической задачи,

 

148

 

изменения метаболизма и т. д. Это знаменует собой начало нового этапа в изучении мозга, этапа, на котором нас ждут интересные и неожиданные открытия.

 

1. Белова Т. В. Новейшие томографы // США — ЭПИ. 1990. № 5.

2. Белова Т. Внутри мне видно все // Техника — молодежи. 1990. № 5.

3. Корниенко В. Н., Рушанов И. И., Цыб А. Ф. Ядерно-магнитный резонанс в медицине. Вып. 3. М., 1985.

4. Корниенко В. Н., Васин Н. Я., Кузьменко В. А. Компьютерная томография в диагностике черепно-мозговой травмы. М., 1987.

5. Лалаянц И. Э., Белова Т. Н. На экране движение мысли // Наука и жизнь. 1990. № 8.

6. Рапопорт Дж. Биологическая природа навязчивых состояний // В мире науки. 1989. № 5.

7. Фотоблокнот. Можно видеть, как работает мозг // Наука и жизнь. 1990. № 1.

8. Фрейдин Л. Человек в «разрезе» // Наука и жизнь. 1981. № 3.

9. Шевелев И. А. Термо-энцефалоскопия. М., 1989.

10. Aguayo S., Blackband S. Nuclear MRI of a single cell // Nature. 1986. V. 322. N 6075.

11. Allison S. Mummy in the tomograph // Life. 1987. V. 10. N 11.

12. Andreason N. Brain imaging: Applications in psychiatry // Science. 1988. V. 239. N 4846

13. Araki S. Reading and writing deficit in infarction of the left anterior thalamus // Brain & Nerve. 1990. V. 42. N 1.

14. Bachus R. Developing trends in MR imaging and spectroscopy // Electromedica Siemens. 1989. V. 57. N 1.

15. Begley S. How to say if you're smart // Newsweek. 1988. 29 Febr.

16. Berger M., Cohen W., Ojemann G. Correlation of motor cortex brain mapping data with MRI // J. Neurosurgery. 1990. V. 72. N 3.

17. Berland L. Practical computer tomography. N. Y.: Raven Press, 1987.

18. Black K., Hawkins R., Kim K. Use of thallium SPECT to quantitate malignancy grade of gliomas // J. Neurosurgery. 1989. V. 71. N 3.

19. Claussen C., Lochner B. Dynamic CT. Basic principles  and  clinical  applications,  Berlin: Springer-Verlag. 1985.

20. Doran G. Anatomical, cellular and molecular analysis of 8000-year-old human brain tissue from the Windover archaeological site // Nature. 1986. V. 323. N 6091.

21. Gademan G. NMR-Tomography of the normal brain. Berlin: Springer-Verlag. 1984.

22. Gazzaniga M. Organization of the human brain // Science. 1989. V. 245. N 4921.

23. George A., Leon M., Stylopulos L. ST diagnostic features of Alzheimer disease // Amer. J. Neuroradiol. 1990. V. 11. N 1.

24. Germano I., Pitts L., Berry I. MRI and 31P magnetic resonance spectroscopy for evaluating cerebral ischemia // J. Neurosurgery. 1989. V. 70. N 4.

25. Gibbons A. New maps of the human brain // Science. 1990. V. 249. N 4965.

26. Hirai O., Nishikawa M., Watanabe S. Cerebral hemodynamics and functional prognosis in hydrocephalus // Neurolog. Surgery. 1989 V. 17, N 11.

27. Hu X., Tan K., Levin D. Three-dimensional magnetic resonance images of the brain: application to neurosurgical planning // J. Neurosurgery. 1990. V. 72. N 3.

28. Kato M. Pet and basal ganglia functions // Brain & Nerve. 1990. V. 42. N 5.

29. Kosslyn S. Aspects of a cognitive neuroscience of mental imagery // Science. 1988. V. 240. N 4859.

30. Lamour J., Epelbaum Y. La maladie d'Alzheimer // Recherche. 1990. N 218.

31. Mallard J. First sight of a single cell // Nature. 1986. V. 322. N 6075.

32. Marshall J. The life blood of language // Nature. 1988. V. 331. N 6157.

33. Marshall J. Cognitive neuropsychology // Nature. 1988, V. 334. N 6181.

34. Moonen C., Zijl P., Frank J. Functional MRI in medicine and psychology // Science. 1990. V. 250. N 4977.

35. Palca J. Insights from broken brains // Science. 1990. V. 248. N 4957.

36. Petersen S., Fox P., Posner M. Localization of cognitive operations n human cortex // Nature. 1988. V. 331. N 6157.

37. Petersen S., Fox P., Snyder A. Activation of extrastriate and frontal cortical areas by visual words and word-like stimuli // Science. 1990. V. 249. N 4972.

38. Pollitt N. PET and drug research // Documenta CIBA-Geygi. 1989. N 7.

39. Posner M., Petersen S., Fox P. Localization of cognitive operations in human brain // Science. 1988. V. 240. N 4859.

40. Press G., Amaral D., Squire L. Hippocampal abnormalities in amnesic patients, revised by high resolution MRI // Nature. 1989. V. 341. N 6237.

41. Rommel B., Sonesson B. Late MRI related to neurobehavioral functioning after aneurysmal subarachoid hemorrage // Neurosurgery. 1989. V. 25. N 3.

42. Roth K. NMR-Tomographie und Spectroscopie in der Medizine. Berlin: Springer-Verlag, 1984.

43. Sochurec H. Medicine's new vision // National Geographic. 1987. V. 171. N 1.

44. Swinbanks D. PET for dementia drug test // Nature. 1990. V. 343. N 6258.

45. Takahashi K. Regional cerebral blood flow and O₂-consumption during normal human sleep // Brain & Nerve. 1989. V. 41. N 9.

46. Vikki J. Cognitive deficits related to CT findings after surgery for a ruptured intercranial aneurism // Neurosurgery. 1990. V. 17. N 12.

47. Wallis C. Making the body transparent // Time. 1983. 31 Jan.

 

Поступила в редакцию 15.V 1990 г.