123

 

ВЫБОР МОТИВОВ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ:

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ

И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИЗУЧЕНИЕ

 

А. М. АЙЛАМАЗЬЯН

 

К одной из малоизученных в психологии областей относится реальность внутренней жизни и активности личности.

Обращаясь к конкретным эмпирическим исследованиям, можно заметить, что изучение личности в основном сводится к анализу влияния тех или иных мотивов на другие компоненты деятельности человека: так, изучается, как разная мотивация изменяет параметры осуществляемых действий (физических, перцептивных, познавательных), исследуются особенности целеобразования в условиях разной мотивации, особенности мышления в условиях различной мотивации и т. п. Такой одномерный подход к изучению личности оставляет вне поля зрения исследователей сложные процессы собственно личностной динамики, опосредствующие реальную деятельность человека и составляющие действительное психологическое содержание его поступков. Как указывает В.Г. Асеев, «акт деятельности значителен и психологически насыщен не только непосредственно осуществляемыми действиями, но и внутренней работой по оценке значимости побуждений, осуществляемой человеком всякий раз» [1; 121—122].

Данное различение между процессами личностной динамики и психическими процессами, собственно реализующими конкретную деятельность человека, важно не только для понимания сущности и специфики психической активности, обеспечивающей личностную интеграцию субъекта, но и для решения задачи психологической оценки и квалификации личности, не сводимой к конкретным поступкам и поведению.

Таким образом, психологический анализ личности не может ограничиваться указанием на тот или иной характер мотивации действий; реализация субъектного подхода к рассмотрению личности предполагает выход за пределы единичной деятельности и мотивов, ее побуждающих, и исследование тех внутренних процессов, которые предшествуют поступку. Каково психологическое содержание этих процессов? С позиций деятельностной методологии понятийное описание и анализ психологических процессов связаны с выявлением прежде всего тех задач, с которыми сталкивается субъект и которые как бы вызывают к жизни данную форму психологической активности.

Можно выделить ряд психологических задач, стоящих перед субъектом в определенных условиях, решение которых невозможно «внутри» единичной деятельности. Одна из них — задача выбора мотива деятельности. Так, в работах А.Н. Леонтьева возникновение личности связывается прежде всего с появлением двойственной, конфликтной мотивации и последующего соподчинения деятельностей. А.Н. Леонтьев подчеркивает, что возникающие конфликтные ситуации не решаются «арифметически» сложением векторов, мотивы не действуют автоматически, действие мотивов опосредствовано процессом психической ориентировки. Личность проявляется там, где человек вступает в активное отношение к своим врожденным и приобретенным свойствам, к своим желаниям и побуждениям, к своим ситуативным мотивам и начинает соотносить их с более широким контекстом, встает перед задачей выбора, необходимостью преодоления, подавления того или иного побуждения во имя иных ценностей, иных мотивов человека. Сказанное позволяет заключить, что выбор мотивов деятельности выступает как один

 

124

 

из центральных моментов личностной регуляции и может рассматриваться как элементарная единица активности личности. Что представляет собой процесс выбора мотива, какие существуют психологические модели, описывающие данный процесс? Можно найти различные подходы в психологии к решению данной проблемы.

Первую группу составят концепции, в которых выбор мотивов рассматривается как исключительно рациональный процесс. Наиболее отчетливо эта точка зрения представлена в теории принятия решений [5], в некоторых вариантах когнитивной психологии, в праксиологии [6]. Они строятся на основе формальных моделей принятия рациональных решений. Структура выбора при этом сводится к поиску оптимального варианта из числа возможных альтернатив. Хотя в качестве рациональных критериев выбора могут выступать различные основания и в этом смысле рациональность понимается по-разному, неизменным остается сам характер процесса принятия решения, протекающего в форме логического рассуждения.

При характеристике данного подхода важно отметить и другое: акт выбора сводится к акту принятия решения, которое осуществляется до исполнения действия.

Несводимость процесса выбора мотивов к конечным логическим актам и его особая нерациональная логика — те признаки, которые пытается учитывать «ценностная» линия исследований закономерностей выбора мотивов деятельности в конкретной ситуации.

Особая логика «ценностного сознания» анализируется в этике, аксиологии, социологии при изучении структуры «морального выбора», нравственного деяния, ценностного поведения, экзистенциальной реальности человеческого бытия. Специфика морального выбора проявляется в том, что он осуществляется при неполноте оснований его построения, что ему всегда присущ риск. Ситуация риска возникает в связи с тем, что человек приступает к выполнению нравственной задачи не тогда, когда он к ней абсолютно подготовлен, а тогда, когда задача требует его готовности (см. [9]). Тогда задача как бы переворачивается: моральный выбор строится не с учетом оптимальности и целесообразности, а часто вопреки им. Но из самых «объективных обстоятельств» необходимость и характер морального действия не вытекают, нужно что-то «внеситуативное», что бы выступило в качестве дополнительной и решающей посылки выбора. Эту функцию выполняет ценность, моральная норма.

Этический и аксиологический подходы описывают некоторые нормы и принципы выбора поведения в соответствии с определенными общественными ценностями, представлениями о добре и зле и конструируют идеальные модели выбора поступка некоего абсолютно нравственного, сознательного и произвольного субъекта. В модусе психологического бытия данные реалии могут быть представлены как та объективная «ценностная ситуация», в которой живет личность определенной культуры, включая ее конфликты, проблемы, альтернативы. По выражению Р. Рюйе, существующие индивиды погружены в некоторое аксиологическое поле. С психологической точки зрения функция бытующих норм выбора поведения в той или иной ситуации двояка. С одной стороны, ценности, буквально пропитывающие все социальные структуры общества, закодированные, вмонтированные в различные общественные институты, системы деятельностей, системы ролей, представляют собой поле возможных мотивов субъекта. С другой стороны, ценности, культивируемые в данном обществе, являются теми внешними критериями оценки ситуации, на которые опирается субъект в процессе выбора мотивов. Как видим, «аксиологическое поле» представляет собой неоднородную структуру и ценности существуют в разных формах, соответственно различаются и их место, и функции в психологическом пространстве жизни субъекта.

Встает закономерный вопрос: как преломляются ценности в сознании конкретного человека и что определяет выбор личностью той или иной ценности? Необходимо выделить такие психологические образования, которые бы опосредствовали влияние ценностей на поведение

 

125

 

человека. Рассматриваемый далее подход к пониманию процесса выбора мотивов деятельности характеризуется тем, что в качестве единиц анализа личности и соответственно детерминант выбора мотивов выделяются такие аспекты психической реальности, которые в целом можно отнести к сфере «знаемого личностью». Сфера знаемого соотносима с такими понятиями, как знаемые мотивы личности [8], отношения [10], диспозиции личности [13] и др., и описывает реальность субъективного отношения человека к тем или иным ценностям, социально значимым объектам и явлениям. Если соотносить данную сферу знаемых отношений субъекта со структурой условно выделенного нами «аксиологического поля» или ценностной структурой ситуации, в которой действует субъект, то первая связана с обобщенными, специально выделенными и словесно репрезентированными ценностями (и как ценности репрезентированными), в той или иной степени идеологически оформленными. Эти ценности и выступают первоначально той системой отсчета, той системой оценок и внешних образцов поведения, на которые субъект опирается при решении задачи оценки собственных действий. Однако оценка собственных действий с точки зрения некоторых ценностей является лишь частью процесса выбора мотивов и не охватывает ни процесс реализации, собственно выполнения деятельности, ни разные формы, в которых может осуществляться выбор.

Несводимость личностной регуляции деятельности или личностной ориентировки к процессам сознательным и произвольным заставляет искать иные психологические  реалии,  позволяющие субъекту решать задачи типа выбора мотивов. Необходимо специально отметить, что задача выбора мотивов не может решаться на основе введения еще одного мотива, а предполагает действие «надмотивационных» процессов: следуя «мотивационной» логике, данный дополнительный мотив должен был бы выбираться с помощью еще одного мотива и т. п., так возникает дурная бесконечность мотивационных причинно-следственных связей. Можно, правда, говорить о мотивационных образованиях разного уровня, ранга, но это скорее не проясняет, а запутывает дело: если они принципиально отличаются друг от друга, то лучше и обозначать их разными понятиями. Однако реально круг размыкается, бесконечность мотивационной обусловленности преодолевается иным, личностным типом психической детерминации деятельности человека.

Попытки представить активность личности как неоднородную по своему характеру и несводимую к «сфере знаемого» отражены в концепциях личности С.Л. Рубинштейна, Д.Н. Узнадзе, А.Н. Леонтьева. С.Л. Рубинштейн [12], говоря о психологическом складе личности, подчеркивал, что его единицей является черта характера, которая формируется на основе генерализации ситуационно обусловленных мотивов и, далее, представляет собой тенденцию к совершению в определенных условиях определенных поступков. Природа такой тенденции остается в концепции С.Л. Рубинштейна неясной, как неясны и взаимоотношения между осознанными и неосознанными мотивами. Что касается выбора мотива в конкретной ситуации, то он осуществляется на основе устойчивого прошлого опыта поведения (выражением которого и является черта характера), как бы «проявляет» этот опыт. Однако, строго говоря, на основе прошлого опыта решается задача не столько выбора, сколько селекции мотивов.

Близкая реальность описывается и понятием фиксированной установки в концепции Д.Н. Узнадзе. Фиксированная установка как модус личности выступает детерминантой выбора того или иного поведения.

А.Н. Леонтьев, рассматривая процессы иерархизации мотивов — центральные в становлении личности,— выделяет особую реальность и движение сознания, названное им смысловым и выполняющее функцию соподчинения мотивов. Процессы осмысления ситуации, смыслообразования как особое движение сознания не совпадают с рациональным рассуждением и могут осуществляться

 

126

 

как в осознаваемой, так и в неосознаваемой форме. Далее проблематика смысловой сферы личности разрабатывалась в целом ряде работ: А.Г. Асмолова [2], Б.С. Братуся и Б.В. Зейгарник [3], Е.Е. Насиновской [11], В.В. Столина [14], Е.В. Субботского [15], [16]. Однако преимущественно акцент в них ставится на выявлении или проявлении тех или иных смысловых образований, а не на процессуальных аспектах динамики личностных смыслов. Представления об установочной природе личностных смыслов [2] также описывают механизмы селекции и отбора тех или иных целесообразных действий на основе прошлого опыта личности, но не учитывают возможности проспективной направленности личностных смыслов, их работы «на будущее». Обращение к установкам как к единственным детерминантам выбора мотивов не учитывает таких важных моментов личностной активности, как соотнесение субъектом своего поведения с некоторыми нормами поведения или ценностями, оценка своего поведения с точки зрения этих ценностей.

Далее попробуем ответить на вопрос, каковы условия, при которых субъект сталкивается с задачей выбора мотивов.

1. Прежде всего, необходимо включение человека в сложную систему отношений, актуализирующую различные его мотивы. Так, в приводимом А.Н. Леонтьевым [8] примере с «феноменом горькой конфеты», когда завязываются первые «узелки», первые соподчинения деятельностей, с одной стороны, ребенок должен выполнить задание взрослого (достать удаленный от ребенка предмет), а с другой стороны, у него существует вполне определенное отношение к конфете как таковой. Следующее условие связано с тем, что различные системы отношений, в которые включен человек, в конкретной ситуации должны прийти в объективное противоречие, так, что реализация одной из них блокирует действие другой.

Чрезвычайно характерны они и для ситуации, в которой «находит» себя современный человек. Как указывал А.Н. Леонтьев, чем более расширяются связи субъекта с миром, тем более они перекрещиваются между собой. Его действия, реализующие одну его деятельность, одно его отношение, объективно оказываются реализующими и какое-то другое его отношение [8]. Противоречия и несовпадения этих отношений и ставят перед человеком психологическую задачу, однако эта задача и объективная, проистекающая из реальных противоречий деятельности; таким образом, решая ту или иную «предметную» проблему, человек разрешает одновременно и свою личную проблему или задачу.

Следующие два важных и тесно связанных друг с другом условия состоят в том, что:

2. Человеку необходимо обязательно действовать в рассматриваемых ситуациях, его действия имеют реальные последствия.

3. Он объективно должен быть ответствен за свои поступки. Результатом ориентировки в своих мотивах и выбора одного из них должно стать реальное действие, имеющее реальные последствия для субъекта. Вся драма, борьба, конфликт мотивов только тогда по-настоящему и возникают, когда субъект учитывает необходимость реального действия и его последствий. Важно при этом, чтобы последствия и результаты действий были представлены и смысл их был очевиден.

Ситуация также должна быть организована таким образом, чтобы атрибуция ответственности осуществлялась в отношении субъекта, а не внешних обстоятельств. Таким образом, необходимым условием является не только наглядность результата поступка, но и наглядность связи между собственным действием (или бездействием) и его последствиями в той или иной конкретной ситуации.

4. Очевидно, что одно из необходимых условий — это восприятие человеком условий, в которых он осуществляет деятельность, как представляющих возможность выбора того или иного действия, мотива, целей. Действительно, целый ряд ситуаций воспринимается человеком как «внеличностные», снимающие с человека ответственность за

 

127

 

свои поступки. Достаточно указать на результаты экспериментов Ф. Зимбардо и С. Милгрэма, показавшие, что, принимая на себя определенные социальные роли, человек снимает с себя ответственность за совершаемые действия.

5. Ситуация не должна содержать еще дополнительные альтернативы поведения, позволяющие уйти от решения проблемы. Часто поведение субъекта в ситуации выбора мотивов направлено на поиск таких альтернатив, обходных путей и, только исчерпав возможности «примирения» противоречивых побуждений и не найдя компромиссного решения, субъект обращается собственно к задаче выбора мотивов.

6. Наконец, немаловажную роль играют и временные ограничения: с одной стороны, действие нужно совершить к определенному сроку, с другой стороны, человеку должен быть предоставлен определенный временной интервал, в течение которого могут развернуться процессы ориентировки.

Описанная ситуация ставит субъекта перед необходимостью ориентировки в собственных мотивах и побуждениях и выбора одного из них. В реальной жизни полностью подобные условия встречаются достаточно редко, и в результате накапливаются как бы «недосовершенные» выборы, не до конца продуманные поступки, опыт несостоявшегося самопознания. При этом необходимо учитывать, что субъект может самостоятельно ставить, организовывать подобные задачи и доформулировать условия, «достраивая» ситуацию до критической.

Проведение эмпирического изучения процесса выбора мотивов предполагало поиск таких ситуаций, которые бы воспроизводили выделенные условия, а также позволяли организовать экспериментальное исследование. Представляется, что деловые и имитационные игры позволяют   реализовать   указанные принципы. Психологический анализ деловых игр показывает, что в данных играх воспроизводятся те или иные экономические, политические ситуации и деятельность человека в их существенных компонентах. В основе игры лежит объективное противоречие, существующее между различными элементами воспроизводимой системы, и участник должен своей деятельностью так или иначе это противоречие разрешить. Имитационные игры актуализируют значимые мотивы личности и обеспечивают личностную вовлеченность участников в разыгрываемые ситуации. Необходимо отметить особую позицию игроков в отношении имитируемых процессов: это деятельная позиция, когда участник должен реально подействовать в предлагаемых обстоятельствах, сделать выбор и реализовать его в своем поведении. Состояние имитируемой системы, положение ее различных элементов выступают как непосредственное следствие, результат самостоятельных действий участников. Ряд других особенностей игры, таких, как моделирование наиболее существенных связей и отношений системы, сокращение временных и пространственных интервалов, наличие достаточно строгой системы правил, материализация многих моментов принятия решений, позволяют сразу и довольно однозначно оценить объективные результаты своих действий в игре. В ряде деловых игр ситуация не является жестко заданной и является неопределенной в отношении того решения, которое должно быть принято, т. е. предоставляется возможность выбора действий, мотива, целей.

С другой стороны, необходимо учитывать «выключенность» деловой игры из реальной жизни и как следствие — ненаказуемость участников со стороны социальных институтов, отсутствие каких-либо санкций, поощрений и наказаний игровых действий в рамках учебной и профессиональной деятельности. Для организации экспериментального исследования существенным является тот факт, что игровые ситуации создаются искусственно, а потому процесс проявления и ориентировки личности в данных условиях выступает как относительно контролируемый. Специальная организация деятельности в игре позволяет «объективировать» многие внутренние компоненты, организуя процессы ориентировки в материальной форме. Вышесказанное позволяет предположить, что

 

128

 

деловые игры (определенный класс деловых игр) представляют собой специальные ситуации, организующие смысловую ориентировку субъекта и позволяющие объективировать ее осуществление, но это ориентировка до реального действия.

 

Вкратце изложим некоторые результаты проведенного исследования процесса выбора мотивов в рамках Транспортной деловой игры «ТИГРЫ», созданной в ЦЭМИ АН СССР [7].

Исследование строилось следующим образом. До игры проводилось предварительное психологическое обследование, направленное на анализ и описание смысловых установок к труду (выявляемых преимущественно с помощью проективных методик и беседы), представлений испытуемого о самом себе, его «знаемой» системы ценностей, «высказываемых отношений» к труду и учебе (выявляемых с помощью прямых методов исследования личности типа методики «ценностные ориентации», прямых вопросов беседы и т.п.).

Исследование, проводимое в рамках игры, было направлено на анализ: 1) мотивов имитируемой деятельности игроков в игре, 2) процесса осознания мотивов своей деятельности игроками. Выделение мотивов имитируемой деятельности проводилось путем анализа продуктивного плана деятельности: оценивались те объективные «вклады», которые вносятся личностью своей активностью в ситуацию. Для того чтобы можно было оценить вклады субъекта в ситуацию, был проведен анализ «условий-требований», в которых осуществляется деятельность, т. е. анализ ее нормативной структуры. Специальная документация и организованное в ходе игры наблюдение позволяли реконструировать каждое решение, принятое участником, и ту конкретную ситуацию, в которой оно принималось. После игры проводилась анкета, которая позволяла фиксировать отношение к игре, мотивацию участия в игре, а также характер осознания своей игровой деятельности и деятельности других участников.

Подобная методика позволяла реконструировать как бы внутреннее смысловое поле субъекта в конкретной ситуации, демонстрируя, как внешние требования ситуации преобразуются во внутренние условия деятельности, приобретая конкретное значение для субъекта.

Анализ полученных результатов позволил выявить ряд фактов и закономерностей процесса выбора мотивов деятельности в конкретной ситуации и его осознания субъектом. Так, оказалось, что участники с деловой смысловой установкой к труду выбирают в игре мотивы, связанные с интересами имитируемой системы в 58—67 % случаев, участники с личной смысловой установкой чаще всего стремятся к достижению личных высоких показателей в деловой игре, добиваясь личного успеха в ущерб интересам системы в целом (77—100 % совпадений). С другой стороны, сравнение высказываемых отношений участников к труду и выбираемых ими мотивов в деловой игре показало, что они совпадают в среднем в 48 % случаев. В целом удалось зарегистрировать значительное расхождение смысловых установок и высказываемых отношений к труду по данным предварительного обследования. Если специально анализировать группу участников с несовпадающими смысловыми установками и соответствующими высказываемыми отношениями, то в данной группе наблюдается соответствие выбираемых в деловой игре мотивов в основном смысловым установкам, а не высказываемым отношениям.

Несмотря на указанную тенденцию выбирать в игре мотивы, соответствующие смысловым установкам участников, общая картина носит более противоречивый и неоднозначный характер. Так, в целом можно говорить о некотором предпочтении выбирать личные мотивы вне зависимости от характера смысловых установок; особенно ярко эта тенденция выражена в случае с формальной установкой к труду. В ряде случаев выбранные в ситуации деловой игры мотивы соответствуют не смысловым установкам, а высказываемым отношениям. Были выделены также участники с противоречивым поведением, явно не вписывающиеся ни в одну из выделенных стратегий поведения.

 

129

 

Продемонстрированная противоречивость данных и ряда других полученных в ходе исследования фактов показывает, что психологические закономерности поведения личности в деловой игре не могут быть адекватно объяснены в модели «проявления» — непосредственного проявления в поведении тех или иных установок личности. Однако они приобретают иное непротиворечивое значение в модели «активности», представляющей поведение в деловой игре как процесс ориентировки в собственных мотивах, ценностях и возможностях, происходящий в действенной форме. В данной модели как само поведение в деловой игре, так и процессы его осознания выступают в их конкретном в каждом случае психологическом значении как особые формы деятельности, решающие задачи личностной ориентировки. Реализация данного подхода предполагает анализ каждого индивидуального случая, реконструкция и анализ смыслового проблемного поля участника, его деятельности в ходе игры и процесса его осознания. Таким образом, не прослеживаются линейные связи отдельных личностных особенностей и характеристик поведения, а исследуется как целое такая единица жизнедеятельности субъекта, в которой смысловые установки, принятые нормы и идеалы (план высказываемых отношений личности), мотивы поведения в игре. и план их отражения в сознании представляют собой динамическую систему взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов. Опишем некоторые из выделенных групп и типов испытуемых.

Первую выделенную группу составляют участники с деловой смысловой установкой к труду, придающие труду также общественный смысл. При этом смысловые установки совпадают с высказываемыми отношениями личности, что означает, что их содержание выступает в виде «личностных ценностей». В деловой игре участники выделенной группы пытаются последовательно реализовать данные «ценности» в конкретном поведении, а именно выбирают мотивы, связанные с удовлетворением объективных потребностей имитируемой системы, всех участников имитируемых процессов; для них характерно адекватное осознание направленности своей деятельности в деловой игре.

Вторую выделенную группу составляют участники с деловой смысловой установкой к труду, но при этом на первый план для них выступают собственно процессуальные моменты трудовой деятельности. Высокое место в иерархии высказываемых отношений занимают не столько позитивно-продуктивные, сколько собственно познавательные ценности. В ситуации деловой игры участники этой группы как бы перебирают разные стратегии и линии поведения, что первоначально, при очевидной непоследовательности их поведения, заставляло нас выделять «немотивированные» действия в деятельности игроков. Важно, что подобная ориентировка в ситуации деловой игры носит достаточно осознанный характер и участники этой группы дают адекватную оценку своему поведению.

Следующую выделенную группу составляют испытуемые с личной смысловой установкой к труду, однако их высказываемые отношения носят деловой характер с подчеркиванием значимости удовлетворения общественных потребностей. В ситуации деловой игры они выбирают мотивы, связанные с достижением личных высоких показателей в имитируемой деятельности, однако осознают их неадекватно как направленные на интересы системы в целом, встречаются и искажения в оценках направленности поведения других игроков, значения отдельных игровых действий. Для того чтобы интерпретировать описанный тип поведения, необходимо понять, что, так же как ситуацию игры можно достраивать до критической, пытаясь найти и прояснить условия, ставящие субъекта перед задачей выбора мотивов, так же возможна и противоположная тактика преобразования ситуации в некритическую, в которой отсутствовали бы условия столкновения разных мотивов. В разбираемом случае неадекватная оценка последствий своих действий позволяет избежать столкновения общественных и личных мотивов. Однако игра «сопротивляется» такому преобразованию и

 

130

 

постепенно приводит к осознанию действительной направленности своего поведения в игровых ситуациях.

Следующую группу составляют участники с личной смысловой установкой к труду, которая совпадает с содержанием высказываемых ими отношений, т. е. соответствует принятым личностью нормам и идеалам. Поведение в ситуации деловой игры представляет собой сознательное утверждение принятой позиции или ценности: участники выбирают личные мотивы и адекватно их осознают, они вступают в открытую борьбу во время обсуждений игры с другими участниками, отстаивая свою позицию.

Особый интерес представляют участники с деловой смысловой установкой, но высказывающие формальное или личное отношение к труду. Пониманию истинного смысла этой на первый взгляд парадоксальной ситуации помогает анализ поведения в игре; оно направлено как будто на достижение личных мотивов, однако в конечном счете не приводит к достижению личных высоких показателей. Данные участники слишком рьяно «изображают из себя рвачей и хапуг», но выражению одного из них. Поведение в игре, таким образом, преследует противоположную цель: не утверждение формальных и личных ценностей, а, наоборот, их развенчание и преодоление.

Таким образом, в ходе теоретического анализа были показано, что одной из ситуаций, требующей личностной психологической ориентировки и активности, личностного движения сознания, является ситуация выбора мотивов. Данная ситуация, требующая особого личностного усилия, личностной работы для ее решения, является развивающей, предполагающей каждый раз психологическую трансформацию, опыт переживания и саморегуляции субъекта. Так, результаты экспериментального исследования показывают, что выбор мотивов в ситуации деловой игры не является непосредственным следствием, отражением присущих субъекту установок и диспозиций, а представляет собой активный процесс, направленный на разрешение конкретной проблемной ситуации личности. Форма и онтология процесса выбора мотивов при этом не сводима к логическому рассуждению, к воплощению в поведении принятого решения; ориентировка в мотивах происходит в действенной форме, когда человек, втягивая себя в те или иные события, совершая те или иные поступки, получает возможность достраивать, преобразовывать и тем самым преодолевать возникшие мотивационные конфликты.

 

1. Асеев В. Г. Мотивация поведения и формирование личности. М., 1976.

2. Асмолов А. Г. Деятельность и установка. М., 1979.

3. Братусь Б.С., Зейгарник Б.В. Очерки по психологии аномального развития личности. М., 1980.

4. Изучение мотивации поведения детей и подростков / Под ред. Л.И. Божович, Л.В. Благонадежиной. М., 1972.

5. Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М., 1979.

6. Котарбинский Т. Трактат о хорошей работе. М., 1975.

7. Крюкова Л. И., Олейник Ю. А., Фролов В. А. (сост). Методические рекомендации по организации проведения Транспортной игры (ТИГРЫ-2). М., 1980.

8. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

9. Моральный выбор / Под ред. А.И. Титаренко. М., 1980.

10. Мясищев В.Н. Основные проблемы и современное состояние психологии отношений человека. // Психологическая наука в СССР. Т. 2. М., 1960.

11. Насиновская Е.Е. Исследование мотивации личности с использованием гипноза: Канд. дис. М., 1982.

12. Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957.

13. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности / Под ред. В.Я. Ядова. Л., 1979.

14. Столин В. В. Самосознание личности. М., 1983.

15. Субботский Е. В. Изучение у ребенка смысловых образований // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1977. № 1. С. 62 – 72.

16. Субботский Е. В. Генезис морального поведения у дошкольников // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1978. № 3. С. 13 – 25.

17. Узнадзе Д. Н. Психологические исследования. М., 1966.

 

Поступила в редакцию 7.VII 1988 г.