39

 

О ЧЕМ МЫ СПОРИМ?

 

В. И. СЛОБОДЧИКОВ, Г. А. ЦУКЕРМАН

 

Сегодня даже первокурсник не попадет в ловушку ранних споров об отношении биологического и социального в природе человека: материал, субстрат психических процессов никто уже не путает с их причиной; сущность феномена человека, специфику собственно человеческой психики не ищут в общебиологических свойствах организма. И все-таки нам не уйти от жесткого вопроса: где истоки и как возможно «собственно человеческое в человеке»— в нем самом иль вне его? Мы живем по-людски, потому что уже рождены с человеческой душой, или мы обретаем ее, начиная жить в человеческом общежитии? Что лежит в Начале моей души — глубоко внутреннее, бесценно личное, составляющее мою неповторимую индивидуальность, или нечто «мое—другое» (внешнее), изначально сроднившее меня с другими людьми (с ближними), общечеловеческое?

Сегодня к этому вечному вопросу нас возвращает не одна только бескорыстная любовь к истине, но необходимость совершать ответственные профессиональные поступки: вмешиваться в ход развития отдельных детей (если мы занимаемся, к примеру, семейной терапией) или целых возрастных когорт (если проектируем условия обучения и воспитания в детском саду, школе). Как же решается вопрос об истоках, началах собственно человеческого поведения в проектной (а не исследовательской) работе?

Помещая эти начала «внутрь» ребенка, психолог-практик тем самым берет на себя обязательства вооружить педагогов, родителей, всех непосредственных участников процесса развития техниками внимательного всматривания, вычитывания уникальной индивидуальности каждого конкретного ребенка, техниками следования «собственным траекториям детской души», техниками НЕ-навязывания ребенку взрослых целей, программ, оценок. Люди, измученные, искалеченные засилием насильственного

 

40

 

коллективизма, остро нуждаются сегодня в действенных методах индивидуализации. Отвергают ли их те психологи, которые исповедуют иную точку зрения на «природу» человеческой души, помещая ее в интерпсихическое пространство и начиная свою проектную работу с построения таких общностей, в которых возможна индивидуализация исходно не индивидуализированного содержания любого человеческого действия, его средств и способов? Совместимы ли в принципе проекты онтогенеза детской психики, центрированные либо на индивиде, либо на общности, или это взаимоисключающие практики?

Заметьте: когда сугубо академический вопрос о началах человеческой психики ставится не в исследовательском, а в проектном залоге, то появляется новый критерий оценки разных позиций: мы строим одну и ту же практику развития, описывая ее разными языками (идем по двум обочинам одной дороги и, соответственно, видим разное), или мы строим разные практики? Рассуждая со своей позиции проектирования, центрированного на построении детско-взрослых общностей, мы задаем своим «оппонентам» два вопроса. 1) Только ли траекторией индивидуального действия ребенка обусловлены действия взрослого, отвечающего ребенку по его (ребячьей) потребности, замыслу, намерению? 2) Можно ли совместные действия ребенка и взрослого свести к сумме их индивидуальных действий? Получив отрицательный ответ на оба вопроса, мы предложим нашим мнимым оппонентам прервать схоластические споры на развалинах современной педагогической практики и объединить наши усилия по проектированию условий, обеспечивающих (делающих беспечным, беспечальным) развитие ребенка того или иного возраста. И окажется, что такое объединение возможно и чрезвычайно желательно, если мы придем к согласию не в вопросе о том, где начала человеческой психики, а в вопросе о том, каков идеальный «результат» онтогенеза, т. е. какова телеологическая (а не «естественная») и аксиологическая детерминация проектной работы психолога.

Говоря: интерпсихическое (меж-человеческое) существует до интрапсихического, собственно индивидуального, мы утверждаем лишь одно: человеческая универсальность (то к чему может быть направлен вектор развития каждого человека) существует реально. По счастью, к универсальности, к предельной самореализации, к тому, чтобы стать единственным в своем (общем с другими) роде, путей столько, сколько идущих. Но пути эти не одиноки: они начинаются в определенных человеческих общностях и проходят через определенные общности. И свою часть проектировочной работы мы видим в том, чтобы возможно полнее определить тип общностей, открывающих или закрывающих человеку путь к универсальности.