140
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ
ХАРАКТЕРИСТИКА ВЫРАЖЕННОСТИ ЭКСТЕРНАЛЬНОСТИ-ИНТЕРНАЛЬНОСТИ В ТЕКСТЕ
М.М. СМИРНОВА
Проблема изучения выраженности индивидуально-психологических
и личностных особенностей субъекта речевой деятельности в ее продукте, тексте имеет
давние научные традиции в психологии. Так, общеизвестна предложенная еще З.
Фрейдом интерпретация речевых оговорок, шуток, каламбуров с точки зрения их
обусловленности мотивационной сферой говорящего.
В современной психологии накоплен богатейший материал
по данному вопросу.
141
Эти работы подразделяются на несколько направлений.
К первому из них относятся исследования репрезентации в тексте половозрастных,
социальных и национальных признаков субъекта ([12], [14] и др.).
Другое направление представлено исследованиями
выраженности эмоциональной сферы ([1], [2],
[6] и др.) в тексте, в котором найден целый ряд лингвистических
маркеров, например состояния эмоциональной напряженности. К этому направлению
примыкают исследования проявлений особенностей интеллектуальной и мотивационной
сфер субъекта в тексте. К примеру, установлена выраженность интеллекта в выборе
лексических, логико-грамматических и стилистических средств ([15]
и др.). Отмечается также связь потребностно-мотивационных параметров говорящего
с особенностями его высказываний ([8] и др.).
И наконец, к третьей группе принадлежат работы,
посвященные изучению выраженности в тексте собственно личностных характеристик
([10], [17] и др.). Однако следует
отметить, что в основном авторы рассматривают представленность в речевом
высказывании частных личностных черт. Например, С.С. Дашкова [3]
установила взаимосвязи между общим объемом высказывания и такими свойствами
личности человека, как замкнутость, озабоченность, осмотрительность, принципиальность,
властность и т.д. А. Гилман и Р. Браун [13] проследили влияние на выбор лексических средств биполярных
качеств субъекта: аналитичности—синтетичности, конкретности—абстрактности, пассивности—активности,
агрессивности—доброжелательности и др. Безусловно, подобный ракурс проблемы
заслуживает внимания и способствует накоплению эмпирического материала. Вместе
с тем одни и те же «частные» свойства личности могут характеризовать совершенно
разные личностные конструкты. Констатация отдельных черт еще ничего не говорит
о личности как целостном образовании. Изучение более генерализованных
личностных образований, например направленности, самооценки или структуры
самосознания, существенно меняет подход как к общей проблеме личности, так и к
исследованию ее объективации в тексте. Первые шаги в этом направлении уже
предприняты. Так, имеются данные относительно связи экстраверсии — интроверсии
с целым рядом текстовых параметров ([10] и др.). Экстраверсия
— интроверсия, конечно, не является фактором, определяющим личность в целом,
однако представляет собой некоторую обобщенную характеристику совокупности
единичных свойств субъекта.
Обращает также на себя внимание разработанность
проблемы выраженности в тексте субъекта речевой деятельности в основном
относительно его индивидуально-психологических особенностей, имеющих
анатомо-физиологические корреляты, в то время как в данном контексте особый
интерес представляет исследование объективации в тексте собственно личностных
феноменов, среди которых важное место занимает экстернальная—интернальная
ориентация как показатель социальной направленности личности.
Понятие «локус контроля» было введено американским
ученым, принадлежащим к необихевиористской ориентации в психологии, Дж.
Роттером в 1956 г. на базе предложенной им теории социального научения.
Согласно его концепции, основополагающие виды поведения проявляются в
социальных ситуациях и неразрывно связаны с потребностями, которые могут быть
удовлетворены лишь при посредничестве других лиц ([18] и
др.). По теории Дж. Роттера, подкрепление способствует формированию ожидания
определенного социального поведения, обеспечивающего то же подкрепление.
Сложившиеся вследствие подобного научения ожидание сочетаний «действие —
подкрепление» угасает, если отсутствует дальнейшее подкрепление. Важнейшим
параметром любого ожидания сочетания «действие — следствие» является
субъективное отношение к влиянию собственной деятельности на последующие
события. Дж. Роттер назвал этот феномен внутренним - внешним локусом контроля.
Интернальность (внутренний локус контроля) —
экстернальность (внешний локус контроля) представляют собой устойчивые
структуры личности, сформированные в процессе ее социализации. На основе прошлого
опыта у человека складывается некоторая система ценностей и ожиданий определенного
подкрепления. Аккумулируя социальный опыт личности, локус контроля отражает
отношение субъекта к различным событиям как к внешне детерминированным
(экстернальная ориентация) или внутренне детерминированным (интернальная
ориентация). Дж. Роттер полагает столь высокую степень обобщенности ожиданий
внешней и внутренней контролируемости происходящего, что они охватывают весь
жизненный спектр и приобретают характер личностной диспозиции.
Экстернальность—интернальность проявляется прежде
всего в атрибуции социальной ответственности ([7], [18] и др.).
142
Атрибуция ответственности за успех и неудачу
различна у экстерналов и интерналов. Экстерналы склонны приписывать ответственность
внешним факторам, вплоть до полного фатализма. В неуспехе винят лишь ситуацию:
трудность задачи, недостаток времени для ее решения, помехи и т.д. У
экстерналов часто занижен или завышен уровень притязаний в зависимости от
внешней оценки, на которую они ориентированы. Они активизируются после неуспеха
и становятся менее деятельны после успеха. Кроме того, экстерналы недостаточно
верят в себя, в достижимость поставленных целей, намечая цели, не адекватные
своим возможностям, но вместе с тем довольствуются близкими и незначительными
успехами, ближними целями.
Интерналы, наоборот, берут всю ответственность на
себя, часто даже «перегибая палку», видя причину неуспеха только в своих
недостатках. Обладают средним уровнем притязаний, который у них не зависит от
самооценки. Интерналы повышают активность после успеха и снижают после неудачи,
которая их фрустрирует. Они стремятся к решению трудных проблем. Успех в этом
случае вызывает у них положительные самооценочные эмоции, которые обладают мотивирующей
функцией ([7], [16] и др.).
Безусловно, не существует чисто интернальной или экстернальной
ориентации субъекта, так как в каждом человеке присутствуют элементы каждой из
них ([7]. [9], [18] и
др.). Можно говорить лишь о различных их сочетаниях, которые определяют
направленность общего «поля» локуса контроля, представляющего многомерное,
неоднозначное мотивационно - смысловое образование, характеризующее вектор
социальной направленности личности и соответствующее высшему уровню личностной
структуры.
В контексте данной работы интересен подход В.В.
Столина [9] к феномену экстернальности—интернальности,
который трактуется им в рамках представлений о самосознании. Поскольку
самосознание, согласно В.В. Столину, существует в форме внутреннего диалога,
то, следовательно, и локус контроля, связанный со смыслом «я» как составным
элементом самосознания, также диалогичен по способу функционирования. Иными
словами, экстернальная— интернальная ориентация проявляется во внутренней речи
субъекта. Правомерно предположить, что это личностное образование находит
отражение не только во внутренней, но и во внешней форме речевой деятельности и
объективируется в ее продукте — речевом высказывании, тексте.
Принимая во внимание то обстоятельство, что понятие
«текст» раскрывается в психологической литературе по-разному (А.П. Доблаев,
Т.М. Дридзе, А.А. Леонтьев и др.), мы исходили в своей работе из его интерпретации,
содержащейся в концепции речевой деятельности И.А. Зимней [4],
[5], которая рассматривает последнюю именно как деятельность с присущими ей структурной
организацией, предметным содержанием, механизмами и другими психологическими
характеристиками. По отношению к «речи» и «языку» речевая деятельность
интерпретируется автором как более общее понятие: «„язык" рассматривается
как средство, а речь как способ формирования и формулирования мысли посредством
языка в процессе речевой деятельности индивида» [4; 27].
Наряду с предметом (мыслью), средством (языком) и
способом (речью) в психологическое содержание речевой деятельности входит ее
продукт, т.е. то, в чем она воплощается. Продуктом деятельности говорения и
письма является речевое высказывание, текст. Согласно И.А. Зимней, текст
представляет собой объективацию предмета, средств, способа продуктивных видов
речевой деятельности (говорения и письма), а также психологических особенностей
субъекта этой деятельности, к которым относятся «его ценностные ориентации, мотивация,
цели деятельности, условия общения, отношения к партнеру и характер воздействия
на него» [5; 156].
В соответствии с таким определением текста И.А.
Зимняя трактует его структурное содержание как многоплановое, многоуровневое
образование, выделяя следующие уровни (планы). I. Мотивационный уровень и
уровень коммуникативного намерения, отражающие мотив субъекта и характер его
воздействия на партнера общения. II. Предметы действительности. III. Уровень
смыслового содержания, смысловых (предикативных) связей как субъективного отражения
в тексте связей и отношений предметов и явлений объективной действительности.
IV. План языкового оформления речевого высказывания, т.е. совокупность языковых,
лексических и грамматических средств. V. План речевого оформления текста —
«своеобразие способов формирования и формулирования мысли, отражающих
этносоциокультурный фактор, форму и условия общения и индивидуальные особенности
говорящего» [5; 156].
Перечисленные планы текста предстают в нем не
изолированными сущностями, а находятся в тесной внутренней взаимосвязи,
143
обусловливая и дополняя друг друга. Однако
психологическое исследование субъекта речевой деятельности, его личности как
«внутреннего момента деятельности» (А.Н. Леонтьев) через «психологический
анализ текста или его распредмечивание как продукта деятельности» [5; 156]. возможно лишь путем поуровнего рассмотрения
текста.
Теоретический анализ проблемы локуса контроля, а
также принятый нами подход к тексту как многоуровневому образованию позволили
сформулировать следующую гипотезу
исследования: локусу контроля субъекта речевой деятельности наиболее релевантны
мотивационно-целевой и смысловой уровни текста, на которых экстернальность и
интернальность характеризуются различными текстовыми параметрами.
МЕТОДИКА
ИССЛЕДОВАНИЯ
При исследовании экстернальности — интернальности
была использована шкала локуса контроля Дж. Роттера в частичной адаптации В.А.
Ядовым и К. Муздыбаевым [7], а также модифицированная Т.Д.
Шевеленковой [11]. Для определения
экстернальной—интернальной ориентации Дж. Роттер разработал тест-анкету,
состоящую из ряда утверждений, с которыми испытуемый либо соглашается, либо
отвергает их. Каждое утверждение направлено на выявление либо экстернальной,
либо интернальной ориентации личности. В.А. Ядов и К. Муздыбаев частично
адаптировали содержание утверждений, предложенных Дж. Роттером, учитывая
различие в социокультурных традициях США и СССР. Проведенная Т.Д. Шевеленковой
модификация текста состояла, с одной стороны, в более четкой формулировке ряда
высказываний, а с другой — в самой процедуре эксперимента: испытуемым
предлагалось не просто выбрать из двух альтернативных суждений одно, наиболее
соответствующее убеждениям человека, а оценить каждое утверждение шкалы Роттера
по трехбалльной системе («согласен с утверждением» — 2 балла, «не согласен» — 0
баллов, «не знаю» — 1 балл), что позволяет выявить более тонкие различия в
проявлениях экстернальной и интернальной ориентации личности. Обработка данных
проводится по соответствующему ключу [11].
Для получения текстов перед испытуемыми ставилась
задача свободного описания предметной ситуации «Карандаш на бумаге». (Данный
материал получен в рамках НИР кафедры психологии МГИИЯ им. М. Тореза.) Выбор
коммуникативной задачи описания обусловлен тем, что в силу своей незначительной
коммуникативности описание других, более коммуникативных задач (объяснения,
доказательства, убеждения и др.) нейтрально по отношению к личностной сфере
субъекта. Следовательно, подтверждение выраженности экстернальности -
интернальности в тексте описательного типа может заведомо служить
доказательством их проявления во всех других видах текстов. Характер
стимульного материала определен аналогичными требованиями: индифферентности к
эмоциональной, мыслительной, мотивационно - потребностной сферам испытуемых, а
также минимальной связанности с социальными ситуациями.
Полученные в результате тексты 35 испытуемых
(студентов и преподавателей МГИИЯ им. М. Тореза) были проанализированы с
позиции представления в тексте как многоплановом многоуровневом образовании по
текстовым параметрам, выделенным И.А. Зимней [4], [5].
А. Мотивационный уровень и уровень коммуникативного
намерения, который «пронизывает» и детерминирует все другие уровни текста, может
раскрываться характеристиками, составляющими ядро мотивационно-целевого «поля»
высказывания, но воплощающимися, естественно, в языковой форме, имеющей,
однако, семантическую специфику: 1) субъективно-личностного отношения
говорящего к предмету высказывания — по параметрам деятельностно-, предметно- и
личностно-ориентированной оценочности, размерности, модальности —
уверенности—неуверенности, долженствования возможности, эмоциональности и т.д.;
2) коммуникативной ориентированности говорящего — по
параметрам побудительности, обращенности, самоконтролируемости (подтверждение,
уточнение, усиление), направленности (включения себя в ситуацию).
Б. Уровень предметного содержания представлен
анализом денотатной структуры текста (Г.Д. Чистякова, А.И. Новиков).
В. На уровне смыслового содержания рассматривались
следующие характеристики: 1) отношения действия — по параметрам
процессуальности-стадийности, адресованности, обстоятельственности,
инструментальности; 2) отношения состояния лиц и предметов; 3) пространственно-временные
отношения; 4) отношения причинности, следственности, условности,
целеположенности, результативности; 5) определительные отношения — по
параметрам предметно- и деятельностно-ориентированной качественности,
относительности эпитетов,
144
сопоставительности, принадлежности,
количественности, указательности, неопределенности.
Г. Уровень языкового оформления характеризовался
объемом словаря (общее количество слов и количество значимых слов), лексической
сочетаемостью и выбором адекватных лексических единиц.
Д. Уровень речевого оформления определялся
характеристиками лексической насыщенности (% однократно употребляемых слов по
отношению к общему количеству слов), логичности, комплексированности и
связности.
Далее результаты анализа текста количественно и
качественно сопоставлялись с показателями экетернальности-интернальности
субъекта с целью подтверждения гипотезы о выраженности локуса контроля личности
в тексте.
В зависимости от соотношения экстернальной (э) и интернальной (и) ориентации, выделены 10 групп испытуемых, хотя теоретически их
может быть больше (по избранному основанию группировки — 16).
1-я группа: э>66%, 33%<и<50%; 2-я
группа: э>66%, 50%<и<66%; 3-я группа: э>66 %; и>66
%; 4-я группа: 50 %<э<66 %; 33 %<и<50 %; 5-я группа:
50%<э<66%, 50%<и<66%; 6-я группа: 50 %<э<66 %, и>66
%; 7-я группа: 33%<э<50%, и<33 %; 8-я группа: 33 %<э<50
%, 50 %<и<66 %; 9-я группа: 33%<э<50 %, и>66 %;
10-я группа: э<33%, и>66%.
Тексты выделенных групп испытуемых были попарно
сопоставлены по критерию Стьюдента по каждому текстовому уровню в отдельности,
что обеспечило достоверность и надежность результатов исследования, а также
обоснованность сделанных выводов.
АНАЛИЗ ПОЛУЧЕННЫХ ДАННЫХ
Сопоставительный анализ уровневых характеристик текстов
позволил установить разную степень выраженности локуса контроля в текстовых
параметрах по пяти уровням текста.
Отметим также, что статистически достоверной
зависимости предметного плана текста от экстернальности—интернальности
говорящего не обнаружено. Это обусловлено, вероятно, как жестко фиксированным,
ограниченным содержанием стимульного материала, так и особенностями коммуникативной
задачи описания.
В результате были выявлены 24 параметра текста,
наиболее диагностичных для экстернальности—интернальности говорящего.
Сопоставление выделенных параметров, характеризующих уровни у текста, с
показателями локуса контроля выявило наиболее значимую выраженность экстернальности—интернальности
на мотивационном уровне и уровне коммуникативного намерения (статистически
значимые результаты получены в 76 % попарных сравнений текстов), а также на
уровне смысловых связей текста (по критерию Стьюдента, статистическая
достоверность — в 67 % сопоставлений). Локус контроля проявляется, хотя менее
отчетливо, и на других уровнях текста, среди которых его объективирует в
наибольшей мере план языкового оформления высказывания. Однако, поскольку на
языковом уровне экстернальность—интернальность коррелирует лишь с двумя из пяти
свойственных этому уровню параметрами, причем наиболее формальными общим
объемом слов и количеством знакомых слов, то допустимо говорить о релевантности
локусу контроля только количественных характеристик словаря говорящего, но не
языкового плана текста в целом.
На уровне речевого оформления текста
экстернальность—интернальность проявляется еще незначительнее, выражась в показателях
комплексированности и связности высказывания, по которым установлены значимые
различия текстов лишь в 17 % их попарных сопоставлений.
Таким образом, мотивационно-коммуникативный и
смысловой уровни текста могут быть определены как релевантные, а речевой и
языковой уровни — как иррелевантные экстернальной—интернальной ориентации
субъекта говорения. При этом следует отметить, что смысловой план текста,
раскрываемый через его предикативную структуру, оказался почти нейтральным по
отношению к локусу контроля говорящего, в то время как экстернальность—интернальность
субъекта отчетливо воплощается в характере смысловых связей текста.
Предикативная структура высказывания более непосредственно связана с его
предметным содержанием, которое в нашей экспериментальной ситуации не отражает
локус контроля субъекта. Характер смысловых связей высказывания, напротив,
является максимально детерминированным мотивационно-коммуникативным планом
текста и, следовательно, личностными особенностями говорящего, в том числе его
экстернальностью— интернальностью.
Предпринятый сопоставительный анализ выраженности в
тексте экстернальности—
145
интернальности субъекта речевой деятельности
позволил установить специфику воплощения в тексте локуса контроля как
многомерного личностного образования. Однако обращает на себя внимание то, что
значения ряда параметров очень близки между собой, во-первых, при равновысоких
экстернальности и интернальности говорящего: параметры подтверждения,
адресованности и обстоятельственности действия и некоторые другие; во-вторых,
при равнонизких экстернальности и интернальности: параметры
деятельностно-ориентированной оценочности, сослагательности, усиления,
инструментальности действия и некоторые другие; в-третьих, в случае высокой
интернальности и низкой экстернальности или наоборот: параметры размерности,
подтверждения, уточнения, усиления, обстоятельности и инструментальности
действия и другие. Таким образом, очевидна необходимость выделения тех параметров
текстов, которые наиболее отчетливо объективируют различные градации экстернальности
и интернальности говорящего. Без этого невозможна адекватная диагностика
личностного феномена локуса контроля, проводимая по продукту речевой деятельности
субъекта — тексту. Примечательно, что для различных степеней выраженности как
экстернальности, так и интернальности определены специфические, только им
присущие текстовые маркеры, что, безусловно, повышает надежность и
дифференцированность идентификации локуса контроля говорящего по тексту.
Как показал анализ динамики объективации
экстернальности-интернальности в параметрах мотивационно-целевого и смыслового
уровня текста, являющихся релевантными локусу контроля говорящего, для
высоковыраженной экстернальности (э>66 %) наиболее диагностичными оказались
параметры сослагательности, самоконтролируемости в форме усиления,
пространственности, причинности и результативности. При этом высокую экстернальность
характеризуют максимальные в нашей выборке значения сослагательности, усиления,
причинности и результативности, а минимальные — пространственности. Высокой
интернальности (и>66 %) соответствуют иные показатели: незначительные
— размерности, а наибольшие — модальности высказывания (повторы) и
самоконтролируемости типа уточнения.
Слабовыраженные экстернальность—интернальность
говорящего рельефнее воплощаются в текстовых параметрах, отличных от
объективирующих высокие уровни экстернальности—интернальности. Кроме того,
наблюдается внутренняя дифференциация параметров на релевантные экстернальности
и интернальности. Так, для низкой интернальности (и<33 %) симптоматичным
является полное отсутствие фиксации модальности высказывания, самоконтролируемости
в виде подтверждения и уточнения, темпоральных и причинных связей, отношений
принадлежности и неопределенности. Наряду с этим, низкоинтернальный субъект
чаще других указывает на обстоятельственность действия и на отношения состояния
лиц и предметов окружающей действительности. Низкая экстернальность говорящего
(э<33 %) объективируется в тексте в более завуалированных формах: не удалось
выявить каких-либо отдельных параметров, характерных именно для слабовыраженных
экстерналов. Однако существуют определенные сочетания текстовых показателей,
свойственные данному уровню экстернальности, к которым относятся: максимальная
разница между значениями деятельностно- и предметно-ориентированной оценочности
и между показателями сопоставительности и принадлежности. Слабовыраженную
экстернальность говорящего отличают также близкие по количественным признакам
параметры предметно-ориентированной оценочности и отношений состояния,
пространственности и предметно-ориентированной качественности.
Наиболее трудным оказалось выделить особенности
текстовой репрезентации средних значений экстернальности-интернальности
субъекта говорения (33 %<э/и<66
%), ибо показатели параметров текста, объективирующие средний уровень
экстернальности и интернальности, очень близки либо между собой либо крайним
полюсам экстернальной и интернальной ориентации. Следует, однако, отметить,
во-первых, отсутствие нулевых значений параметров. Во-вторых, средневыраженные
экстернальность—интернальность проявляются в максимальном употреблении отношений
предметно-ориентированной качественности. В-третьих, эту степень экстернальности—интернальности
говорящего характеризует относительно меньший разброс значений показателей
параметров мотивационно-целевого уровня текста, более «плавная линия» динамики
воплощения в нем экстернальности — интернальности. Таким образом, по
совокупности перечисленных признаков представляется возможным диагностировать
средневыраженный локус контроля субъекта речевой деятельности. Но возникает
вопрос: как отличить проявления в тексте средней экстернальности от
146
средней интернальности? Средняя интернальность по
сравнению со средней экстернальностью объективируется в более высоких
показателях предметно-ориентированной оценочности, причинности и результативности,
связей принадлежности и неопределенности.
Полученные данные представлены в таблице.
Итак, определены пути и способы диагностики и
исследования личностного феномена локуса контроля, свидетельствующие о релевантности
различных параметров текста разной выраженности экстернальности и
интернальности субъекта речевой деятельности.
Значения параметров, выделенных в результате
рассмотрения текстовой выраженности локуса контроля говорящего, носят
относительный характер в том смысле, что они оцениваются лишь в сопоставлении
друг с другом, в частности в «кроссуровневом» сравнении параметров. Это
полностью согласуется с принятым нами подходом к изучению текста как целостного
образования, структурно представленного взаимосвязанными планами.
Проведенное экспериментальное исследование
подтвердило точку зрения на локус контроля как на многозначную личностную
характеристику, некоторое «поле», определяемое сочетаниями различных градаций
экстернальной и интернальной ориентации человека. Анализ объективации локуса
контроля говорящего позволяет считать доказанным это положение, так как каждому
уровню выраженности экстернальности и интернальности говорящего релевантны
специфические показатели и параметры текста.
Итак, основываясь на полученных результатах
исследования выраженности экстернальности—интернальности в тексте субъекта
речевой деятельности, сформулируем
Таблица
Схема выраженности в тексте экстернальности — интернальности говорящего
|
Экстерналь-ность―интер-нальность |
Значение показателей
параметров текста, соответствующих экстернальности и интернальности |
Низкие значения
показателей |
|
Высокие значения показателей |
||
|
э>66% |
Сослагательность; Усиление; причинность; результативность |
Пространственность |
|
33 %<э<66 % |
Предметно-ориентированная качественность |
Отсутствие нулевых
значений параметров; предметно-ориентированная оценочность; результативность;
неопределенность; принадлежность |
|
э<33% |
Разница между:
деятельностно- и предметно-ориентированной оценочностью; сопоставительностью
и принадлежностью |
Разница между: предметно-ориентированной
оценочностью и отношениями состояния; пространственностью предметно-ориентированной
качественностью |
|
и>66% |
Модальность (повторы);
уточнение |
Размерность |
|
33 %<и<66 % |
Предметно-ориентированная
оценочность, причинность, результативность, неопределенность (по сравнению с
33%<э<66%) |
Отсутствие нулевых значений параметров |
|
и<33% |
Обстоятельственность; отношения
состояния |
Отсутствуют или близки к нулю:модальность;
подтверждение; уточнение; темпоральность; причинность; принадлежность; неопределенность |
147
некоторые выводы относительно характера объективации
локуса контроля в тексте.
ВЫВОДЫ
1. Экстернальная-интернальная ориентация субъекта,
объективируясь в продукте его речевой деятельности — тексте, в основном
проявляется на мотивационно-целевом и смысловом его уровнях, являющихся в силу
этого релевантными локусу контроля личности.
2. Наиболее диагностичные для локуса контроля
субъекта отдельные текстовые параметры — оценочность, размерность, сослагательность,
самоконтролируемость, обстоятельственность, качественность и некоторые другие.
3. Каждая из ориентации локуса контроля субъекта
характеризуется специфической выраженностью в тексте, причем разным градациям
экстернальности и интернальности соответствуют только им присущие показатели и
параметры текста.
1. Витт Н.В. Эмоциональная регуляция речевого поведения // Вопр.
психол. 1981. № 4. С. 60-69.
2. Галунов В.И. Речь, эмоции и личность:
проблемы, перспективы //
Речь, эмоция и личность: материалы и сообщения Всесоюзного симпозиума. Л.,
1978.
3. Дашкова С.С. Устная речь как источник информации о человеке:
Автореф. канд. дис. Л., 1982.
4. Зимняя И.А. Психологические аспекты обучения говорению на
иностранном языке. 2-е изд. М., 1985.
5. Зимняя И.А. Психология обучения неродному языку. М., 1989.
6. Леонтьев А.А., Носенко Э.Л. Некоторые психолингвистические
характеристики спонтанной речи в состоянии эмоциональной напряженности // Общая
и прикладная лингвистика. М., 1973.
7. Муздыбаев К. Психология
ответственности. Л., 1984.
8. Сергеев А.А. Определение ложности показаний в условиях допроса //
Тезисы VI Всесоюзного съезда психологов. Ч.
II. М., 1983.
9. Столин В.В. Самосознание личности. М., 1983.
10. Хараева Л.А. Психологический анализ способа решения коммуникативных
задач взрослыми в разных условиях педагогического общения: Автореф. канд. дис.
Тбилиси, 1982.
11. Шевеленкова Т.Д. Определение локуса контроля личности // Задания к
лабораторным занятиям по психологии. Вып. 4.
М., 1987.
12. Bolinger D. Language — the
loaded weapon. L., 1980.
13. Gilman A., Brown R.
Emerson and Thoreau: Personality style in concord // Simon M., Parsons. The
legacy of trancendentalism. Ann Arbor: Univ. of Michigan, 1966.
14. Milroy G. Regional accents of English. Belfast, 1981.
15. Northdurft W. Das Muster
im Rorf? Zur Rolle von Wissen und Denken bei der Konstitution interaktiver
Muster / Kommunikation typologie. Dusseldorf, 1986.
16. Phares E.Y. Locus of
control in personality. Marrinston, 1976.
17. Ramsay R. W. Speech
patterns and personality // Language and Speech. 1968. N 11. P. 54—63.
18. Rotter G.B. Generalized
expectances for internal versus external control of reinforcement // Psychol.
Monogr. 1966. V. 80. N 1.
Поступила в редакцию 17.IV
1989 г.