93

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ

О КОНТАКТЕ РОДИТЕЛЕЙ С ДЕТЬМИ

И.К. ФРИДМАН

Круг общения родителей с детьми в какой-то момент может разорваться — становится трудно общаться. Именно в такие острые моменты родители обращаются к психологу за помощью («Не понимаю, почему она так себя ведет. Не знаю, как к нему подойти. Может быть, я что-то делаю неправильно, не умею. Очень трудно найти общий язык»).

За многими трудностями взаимодействия с ребенком нет злой воли ни ребенка, ни родителей, за ними — привычка. Привычка определенным образом представлять себе ребенка, оценивать его особенности, привычка общаться с ним в определенной манере.

Для взаимодействия родителей с ребенком характерна большая интенсивность. С первых дней жизни малыша мы постоянно с ним что-то делаем: кормим, одеваем, купаем, играем, разговариваем, просто живем рядом с ним. С одной стороны, интенсивность общения делает его очень значимым для развития ребенка. С другой стороны, повторяемость одних и тех же действий приводит к автоматизации общения. Родители перестают видеть себя со стороны, меняться во взаимодействии с ребенком. А он в это время растет и меняется очень быстро. Мы начинаем отставать. Ребенок живет сам по себе, родители — сами по себе. В какой-то момент накопившееся непонимание создает сложности в общении.

Можно выделить несколько общих моментов, стоящих за разными трудностями во взаимодействии с детьми. Во-первых, это представление о ребенке как о маленьком (в смысле его несовершенства) взрослом. Родители, забыв свое детство, перестают видеть в ребенке качественно другое существо: с другим телом, глазами, внутренним миром, фантазиями, желаниями, страхами. Во-вторых, часто мешаем представление о некоей норме, эталоне, выражающееся словами: «все дети», «другие дети», «в его возрасте надо...» и т.п. Глядя на своего ребенка, родители расценивают его индивидуальные особенности как странные и неправильные. Наконец, сложным для родителей является осознание того, как отражаются в ребенке их собственные черты, проблемы. Трудно бывает без специальной помощи увидеть те особенности взаимодействия со своим ребенком, которые нуждаются в изменении, еще труднее — их изменить.

В силу интенсивности семейного взаимодействия психологу сложно бывает работать с ребенком отдельно от родителей. Семейная среда очень быстро снимает следы специального воздействия, если родители не участвуют в коррекционной работе. Поэтому наиболее продуктивным при обращении является вопрос: «Как мне научиться лучше понимать своего ребенка и общаться с ним?»

В процессе коррекционной работы родители учатся наблюдать за своим ребенком и замечать особенности, важные для его развития, а не те, что раздражают и мешают подчинять ребенка взрослым. Учатся двигаться в его теле, видеть хоть изредка мир глазами ребенка, трогать вещи его руками, переживать его чувствами, состояниями. Важным

является выделение своих влияний на ребенка, видение конкретных черточек своего поведения, состояний, настроений, которые отражаются в малыше как в зеркале. Наконец, работа по улучшению взаимодействия с ребенком включает навыки неречевого (невербального) общения — прикосновения, интонации, выражения лица, что особенно важно для детей.

Остановимся на некоторых особенностях взаимодействия родителей с детьми, выделенных в результате наблюдения за этим взаимодействием и в ходе коррекционной работы, проводившейся в основном в Московской городской консультации по вопросам семьи и брака.

Начнем с качественных отличий ребенка и взрослого на примере особенностей детского и взрослого тела. Может быть, это покажется непривычным, но тем, кто хочет изменить свои привычки, непривычное полезно.

Итак, взрослый — большой, высокий, сильный. Ребенок — маленький и слабый. Это предполагает подчинение уже на уровне тела. Неважно пока, как оно используется: во зло или на благо, но оно есть. Детское тело требует большого объема хаотичной спонтанной активности, оно готово бежать одновременно во всех направлениях, быстро «перетекать» из одной позы в другую. Взрослый же четко меняет несколько привычных положений, для него кажется избыточной активность ребенка, она вызывает желание ее ограничить. Кроме того, взрослое тело хорошо обучено, владеет набором достаточно точных движений. Ребенок точных движений делать не умеет, часто промахивается. Взрослый реагирует на эту неумелость замечаниями, раздражением. Тело взрослого, привыкшее к вещам своего большого мира, действует с определенной силой, теряя при этом оттенки прикосновений. Тело ребенка к окраске прикосновений очень чувствительно, оно как бы сделано из более нежного материала. Поэтому часто воздействие на ребенка, будучи слишком для него сильным, дает неожиданные для взрослого последствия: протест и желание вырваться из объятий, нежелание одеваться, вырывание своей ручки из руки взрослого.

Чувствительность детского тела, его способность к резонансу видны по реакции на различные оттенки воздействия. Слегка повышенная громкость голоса заставляет сжиматься, вызывает напряжение всего тела. Резкое прикосновение — и тело вздрагивает, сворачивается; спокойное поглаживание руки — и ребенок расслабляется. Обращение со строгой интонацией — опускается голова, ссутуливаются плечи; ласковый голос — ребенок как бы тянется к нему всем телом.

Если сравнить выраженность внутренних состояний, настроений через тело, то для взрослого скорее характерно укрывание, подавление своих состояний. У ребенка же настроение хорошо проявляется через поведение тела: устал от новых впечатлений — тело «стоит на голове»; радуется — тело подпрыгивает, подскакивает, машет руками; волнуется — руки сжимаются, ноги переступают. Если попытаться понять ребенка, такая выраженность состояний может помочь взрослому.

Помимо общих особенностей детского тела, отличающих его от взрослого, существуют индивидуальные особенности тела каждого ребенка, которые отличают его от других детей. В практике работы с детьми мы выделяем несколько типов тел, выраженных более или менее явно у разных детей. По опыту работы, эти особенности имеют важное значение при установлении и поддержании контакта с ребенком, выборе игр, занятий, для выявления особенностей личности и проблем ребенка. Рассмотрим несколько вариантов.

«Черепашка». Плечи слегка приподняты, шея как будто укорочена, голова при малейшем напряжении втягивается в плечи. Спина напряжена, твердеет от прикосновения. Руки прижаты к телу, ноги прижимаются в коленях. Голова так наклонена, что взгляд - исподлобья. Кисти рук часто сжимаются в кулачок. Для установления контакта хорошо бывает положить руку на плечо ребенка, плотно его сжимая. Игры, которые предпочитает это тело, преимущественно силовые: бороться,

кидать, упираться, бодаться. Тело часто бывает упрямым. Сопротивляется нажиму, становится жестким и бесстрашным в этом сопротивлении. Будет упрямо подниматься после падения, взбираться на высокую горку, долго кидать мяч, пока не попадет в цель. Характерна склонность к однообразным действиям: кидать, стрелять, забивать, тянуть. Усталость может наступить от необходимости часто переключаться с одного вида движений на другой и от слишком быстрого темпа.

«Кузнечик» — другой вариант тела. Руки и ноги привинчены к телу, легко вращаются в суставах, подвижны. Для тела характерна прыгучесть и «бегучесть». Тело послушное, легко сгибается. Если сидит, любит болтать ногами. При общении лучше сидеть к ребенку вполоборота; прикасаясь, гладить не спеша руку от плеча к локтю, положить руку на колено. Ребенок с такими особенностями тела любит игры с беганьем, прыжками, соревнованием. Насыщение от однообразных занятий наступает довольно быстро, надо придумывать новые варианты.

Для тела «лисички» характерны мягкость, плавность движений, походка легкая, танцующая, осторожная. Часто меняет позы, в которых проглядывается копирование поз взрослых. Самая выразительная часть тела — обычно руки, в разговоре характерна взрослая, немного манерная жестикуляция. Кокетливое пожимание плеч, покусывание и поджимание губ, голова прямо повернута к собеседнику, лицом ребенок ловит его реакцию очень хорошо. Для поддержания контакта хорошо использовать разные дистанции — то приближаясь, то отклоняясь. Физический контакт через легкое «летучее» поглаживание, прикосновение к кистям рук кончикам пальцев. В игре ребенок с таким телом предпочитает разнообразие, смену ролей, переодевание, причем легко входит в различные роли, подражает тем, кого изображает.

Конечно, проявленность тех или иных вариантов тела ребенка может быть разной, более явной или смягченной. Важна в данном случае точка зрения, учитывающая индивидуальные особенности ребенка для успешного и взаимно приятного общения с ним.

Попробуем посмотреть на взаимодействие матери с ребенком на примере физического контакта. Значимым при этом является сходство или различие типов, черт тела матери и ребенка.

Матери легче почувствовать и понять похожее детское тело: как к нему прикасаться, какие движения ему свойственны. Она ведет себя с ним, как с самой собой. Но и здесь могут возникать сложности, если, например, у матери движения резкие, порывистые, неровные. Попадая в резонанс с быстрым телом своего ребенка, мать его перевозбуждает. Или же мать, движения которой медлительны, недостаточно стимулирует своего и так флегматичного малыша, «усыпляя» его.

Если тела матери и ребенка разные по своим особенностям, могут возникнуть сложности другого рода. Например, мать ощущает как приятные прикосновения осторожные, неопределенные, легкие. А ее ребенок получает удовольствие и успокоение, когда его обнимают сильно и прочно. Скользящее прикосновение матери вызывает у него раздражение, он снова и снова пристает к ней, а она, не понимая, что ему еще надо, сердится. Освоение матерью нового типа прикосновений, необходимых ребенку, дает чувство уверенности в том, что мама его принимает и считает «своим».

Другой вариант: телу ребенка свойственно медленное и постепенное усвоение новых движений с их повторением, а матери приятно легко и быстро, как бы танцуя, переключаться с одного движения на другое и скучно повторять одно и тоже. Она сбивает ребенка, показывая ему все время что-то новое. В результате ребенок раздваивается: хочет двигаться по-своему и одновременно успеть за «танцующей» мамой.

На ребенка оказывает влияние не только интенсивность родительского взаимодействия с ним, но и пластичность самого ребенка. Ребенок — очень точное зеркало, в котором отражаются лица, взгляды, интонации, настроения его родителей.

На уровне особенностей невербального

поведения вылепливается в нем родительская манера двигаться, гримаски лица, интонации, звучание голоса. Повториться может бегающий взгляд, выпяченная губка, морщинка на лбу, готовность лица к улыбке или хмурости, подвижность и застывание его отдельных черт.

Зеркальность более сложная видна в реакциях ребенка на стереотипное воздействие взрослого. При повторении этого воздействия реакция на него становится еще одной черточкой ребенка. Например, частое замечание «держи сипну прямо» может привести к привычному напряжению спины, особенно в ситуации «на людях». Строгие лица и голоса, окружающие ребенка, создают легко возникающее виноватое лицо, окрики — замкнутость и напряженность. Обращенная к малышу улыбка, ласковое звучание голоса — и он приучается реагировать улыбкой на других людей в общении. Замечания, неожиданные прикосновения, перебивание оставляют после себя готовность к раздражению, неорганизованность движений, речи.

Перейдем к описанию ребенка как зеркала на уровне внутренних состояний. Например, малыш живет в окружении громкоголосых взрослых. Во-первых, он сам привыкает говорить громко. Во-вторых, атмосфера громкоголо-сости в доме возбуждает ребенка. А все вместе создает привычное состояние возбуждения, которое существует, даже если он находится вне дома.

Если ребенок с мамой входят в какую-то новую ситуацию и мама привычно трепещет (хотя на словах все может быть «нормально»), то состояние ее руки, прикасающейся к ребенку, передается ему и не только заражает его волнением сейчас, но и потом, при появлении в новой ситуации, он будет ощущать внутри себя тревожно вздрагивающую материнскую руку.

Созерцательное состояние взрослого, который гуляет с ребенком, неторопливо смотрит вокруг и привлекает внимание ребенка к интересным деталям, создает и у малыша умение смотреть, расслабляться в созерцании. Возбужденность родителя в общении может стать своей для ребенка, сопровождая ситуации его общения.

Посмотрим на переживания, чувства. Если мама всегда бурно, остро, с саморазжиганием переживает обиду, то у ребенка может «проториться» внутренняя дорожка, проложенная для сильного переживания обид. Ребенком перенимаются различные настроения, чувства, наиболее «принятые» в семье: возникающий из-за любых неприятностей упадок настроения, или усталость, которая разряжается сильным раздражением на окружающих, или легко и часто переживаемая радость. Это впитывается ребенком, создавая у него внутренние умения переживать то или иное чувство. Внимание к зеркальности во взаимодействии родителей с детьми позволяет понять многие черточки, созданные родителями. Можно выделить те параметры этого взаимодействия, которые помогают его анализировать и при необходимости изменять. Рассмотрим их.

Давление. Родители сильнее физически, они могут поднять, перенести, не пустить, отнять что-то у ребенка. Родители владеют территорией: комнатой, вещами, игрушками ребенка. В их руках время: они определяют, когда вставать, есть, играть. Различным давлениям подвергается тело ребенка: его пеленают, втискивают в одежду, трут во время мытья, держат за руку. Давление осуществляется с помощью строгого лица, громкого голоса, определенных интонаций, а также ограничений: не дам, не пущу, не разрешаю. При этом можно разделить сознательные давления типа крика, физических наказаний, запретов и пр. от невольных, в которых родители не отдают себе отчета. Это может быть нажим руки во время мытья, неудобно-резкое одевание, сжимание детской ручки на прогулке, попытка мгновенно переключить ребенка от игры к делу.

Однообразие, монотонность. Частота различных взаимодействий с ребенком и усвоенность родительского поведения создают тенденцию к его автоматизации, однообразию. И в столкновении с изменчивостью, свойственной детям, это порождает сложности.

Родители часто обращают к детям лица-маски, знаки того, хорошо или плохо ведет себя ребенок. Особенностью этих лиц является то, что они не проявляются невольно, как это бывает при непосредственном переживании, а именно «надеваются» и потому бывают столь похожи у разных родителей. Кроме того, на это «специальное лицо» ребенок должен ответить своим «ожидаемым лицом» (в доказательство того, что подействовало). Постепенно и у ребенка появляются «привычные лица», используемые им во взаимодействии со взрослыми. Теряется способность непосредственно и разнообразно реагировать друг на друга, общение приобретает удручающе монотонный характер.

Подобное однообразие может наблюдаться и в звучании голосов взрослых, громкости, интонациях. Повышается голос при обращении к ребенку — родитель заранее готов к сопротивлению. Поэтому уже первая фраза произносится чуть громче и напряженней, чем хотелось бы. Сам взрослый этого может и не заметить. Но ребенок как чуткий резонатор напрягается в такой же степени. Логические ударения тоже закрепляются на своих местах: давление на первом слове, повышение голоса в конце, как бы вбивание того слова, которое должно особенно сильно повлиять на ребенка. Однако воздействие часто бывает неожиданным. Однообразие интонаций закрывает ребенка для восприятия. При этом любая фраза, произнесенная с интонацией неожиданной, как раз и способна привлечь внимание ребенка. И на волне разнообразных интонаций он воспринимает смысл слов. Новое звучание привлекает внимание ребенка, у него «ушки на макушке».

Однообразие во взаимодействии может проявляться и в том, какие особенности ребенка замечают родители. Например, постоянное выделение его ошибок, неправильностей, каких-то черт внешности, создающее череду критических замечаний, интонаций, неодобрительных взглядов. Другие же особенности не попадают в фокус внимания взрослого, и образ ребенка для родителей (и для него самого) обедняется.

Особенности темпоритма. Для общения с ребенком имеет значение и то, в каком темпе происходит взаимодействие.

Рука матери тормошит малыша, быстро поворачивая, тело ребенка не успевает почувствовать и впитать эти прикосновения. Ребенка быстро вертят, одевая и раздевая, опережая его собственную активность и затормаживая ее. Вот папа широкими шагами идет по улице, тянет малыша за собой, и тот не успевает рассмотреть ничего вокруг. Бабушка, которая сама за ребенком не успевает и старается не выпустить его руки, не дает побегать. Мама кормит с ложечки: чувствует ли мать необходимый ребенку темп или торопит его, придавая кормлению оттенок насильственности? Есть ли паузы, во время которых можно общаться с ребенком, улыбаясь, приговаривая?

Важным представляется темп взаимодействия в игре, занятиях с ребенком. Взрослые умеют больше, и им хочется передать ребенку как можно скорее свои умения, раздражает его неумелость, повторение одних и тех же понравившихся действий (десять раз спрыгнуть с дивана определенным способом). Ребенок, осваивая мир в игре, делает это постепенно, подробно, взрослый невольно проскакивает многое, что кажется ему известным. Взрослый хочет, чтобы рисунок сразу стал правильным, он предлагает свои варианты. А ребенок должен успевать и рисовать, и слушать, и задавать вопросы. Шаги, которые при этом ребенок делает на пути освоения нового, заплетаются, как заплетаются ножки при быстрой ходьбе со взрослым. У ребенка может возникнуть раздражение, и — «опять ты капризничаешь».

В играх, где требуются определенные умения, взрослый с удовольствием демонстрирует свою быстроту и ловкость. Ребенок, стараясь подражать, берет тот же темп, но терпит неудачу. После нескольких попыток желание учиться может и ослабеть.

Возможны варианты, при которых взрослый лениво присутствует при игре,

стараясь отвлечь ребенка от придумывания новых рискованных вариантов, чреватых для взрослого большей активностью.

Рассмотрим равномерность (и неравномерность) во взаимодействии. Это прикосновения, которых то много для ребенка, то вообще нет, в зависимости от неустойчивого настроения матери. Руки, то прижимающие его крепко, то отбрасывающие в нетерпении. Рассеянно-непоследовательное одевание, при котором мама обула одну ногу малыша, отвлеклась на что-то, потом надевает кофту, вернулась к обуванию и т.п. Внимание, которое обращается на ребенка, неравномерно: то очень пристальное, то он полностью предоставлен самому себе. Бывают перебивания, прерывания, когда взрослые со своими замечаниями, вопросами врываются в рассказ, игру, мысли ребенка, нарушая их естественное течение.

Можно обратить внимание и на сбивчивый неравномерный темп речи взрослого, когда, например, нет пауз между фразами, они резко ускоряются. Ребенок не успевает услышать и воспринять смысл слов. Наконец, важно и влияние сбивчивого течения мыслей взрослого, которое превращается в сбивчивый рассказ. Он перескакивает с одного на другое, не доводит мысль до конца — и сам себя не слышит, и не понимает, почему ребенок не усвоил сказанного.

Пластичность связана с умением взрослого приспосабливаться к разным состояниям ребенка. Это не только видение особенностей ребенка вообще и индивидуальных черт данного ребенка, но и различение разных детей — в одном. Это умение менять дистанцию общения, интонацию и громкость голоса, характер прикосновения в зависимости от настроения, состояния ребенка.

Посмотрим на малыша, который возбужден, бегает, шумит. Типичная реакция взрослого: «Прекрати! Успокойся немедленно, а то накажу!»—с повышением громкости, нарастающим раздражением. Накладываясь на уже имеющееся возбуждение ребенка, такое воздействие только усиливает его. Взрослый пытается снять возбуждение возбуждением. Но есть и другая возможность — обратиться к ребенку голосом приглушенным, прикосновением намеренно мягким, как бы ниже обычного уровня громкости поведения взрослого. Ребенок при этом получает возможность, резонируя, понизить свое возбуждение.

Характер прикосновения может меняться в зависимости от состояния ребенка: трогать его более энергично, более плавно, не трогать совсем. Можно менять выраженность внимания к деятельности ребенка: рассмотреть подробно, дав какие-то советы; посмотреть издали, отойти, делая вид, что не смотрите на него вовсе. Можно изменить дистанцию взаимодействия. Например, малыш устал, плохо себя чувствует. Из него как бы ушли силы. В этом состоянии ему нужен физический контакт с теплым сильным взрослым, он просится на ручки. Хорошо, когда в такие моменты ребенка обнимают и гладят без резких тормошащих движений, обволакивая теплом и покоем. Другой пример: ребенок увлечен игрой, он разговаривает с воображаемым героем, ничего не замечая вокруг. Он сосредоточен на своем занятии. В этот момент точным будет взаимодействие на отдаленной дистанции, когда взрослый может, не вмешиваясь, увидеть, чем занят малыш. Но если в этот момент маме хочется сделать замечание, что-то поправить на нем или даже от восторга схватить ребенка на руки, состояние увлеченной сосредоточенности будет нарушено и может возникнуть конфликт.

Вот ребенок осваивает что-то новое, трудное: строит сложный дом из кубиков, влезает на горку, рисует. Он завершил свое дело и переполнен ощущением успеха. Он хочет разделить со взрослым эту радость и получить подтверждение своей победы. Ему нужны взгляд, вникающий во все трудности, вопросы, показывающие, что взрослый увидел самое трудное. Нужно пройти еще раз весь путь освоения нового — уже вместе со взрослым.

Важным является подстраивание к ребенку в ситуациях, связанных с режимом дня. Например, уложить спать и

разбудить утром. Когда ребенка «усыпляют», взрослый как бы сам должен впасть в это состояние. Замедлить свои движения, сделать тише голос, медленней — темп речи, осторожными — прикосновения. Взаимодействие приобретает тональность затихания, как будто маятник дневной активности постепенно уменьшает амплитуду своего раскачивания. Немного слов, не обсуждаются неприятные темы, нет оживляющих ребенка вопросов. Спокойно описывается то, что делается в данный момент; расстегиваем пуговицы, снимаем кофточку, укладываем ручки и ножки, делаем «гнездышко».

При пробуждении ребенка надо принимать во внимание, что он глубоко уплывает в сон и с трудом из него выходит, он еще не умеет сам себя будить. Кроме того, если предстоит что-то не очень приятное (например, необходимость идти в нелюбимый детский сад), то незачем и просыпаться. Для пробуждения ребенка взрослый настраивается на тишину сна. Молчаливое приближение к ребенку, тихое движение вокруг него, прикосновение. Взрослый кладет руку на плечо, ручку ребенка, тихо шепчет что-нибудь. Мы не прогоняем сон, мы рассеиваем его как туман. Постепенно прикосновения становятся более ощутимыми, громче становится голос, но и без излишней бодрости, потому что еще неизвестно, каким проснется ребенок. По мере пробуждения малыша можно начинать общаться с ним активнее.

Описывая особенности взаимодействия родителей с детьми, мы старались двигаться по тому пути, который проходит с родителями в ходе совместной работы. Естественно, каждая семья обладает своими особенностями во взаимодействии с ребенком, и у всех — свои привычки. И все же оказывается, что постепенное смягчение привычек в общении, стоящих между родителями и ребенком, дает возможность для взаимной радости и развития в этом общении.

1. Кроль Л., Фридман И. Без слов... // Семья и школа. 1988. № 7. С. 26—28.

2. Фридман И. Видим ли мы ребенка? // Семья и школа. 1989. № 4. С. 18—20.

Поступила в редакцию 3.VIII 1989 г.