27

 

РАЗВИТИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ СХЕМ И ПОНЯТИЙНЫХ СИСТЕМ В ПСИХОЛОГИИ МОТИВАЦИИ

 

А. Б. ОРЛОВ

 

Современная психология мотивации — это колоссальный, но весьма слабо упорядоченный массив теорий и экспериментов. За последние полвека за рубежом было разработано более 50 мотивационных теорий, за каждой из которых — сотни, а иногда и тысячи эмпирических исследований. Попытки зарубежных психологов-теоретиков обобщить весь этот огромный материал приводят, как правило, к созданию более или менее полных реферативных обзоров (см., например, [11]).

Вместе с тем отношение советских психологов к зарубежной психологии мотивации традиционно сводится к критическому анализу конкретных концепций. Мы имеем многочисленные образцы тщательной научной критики теорий З. Фрейда, Б. Скиннера, К. Левина, Дж. Аткинсона, А. Маслоу, Ж. Нюттена и многих других зарубежных психологов.

Такая «точечная» критика имеет, конечно, свои недостатки, главный из которых заключается в том, что она не может дать обобщенного представления об основных направлениях развития психологии мотивации в целом.

А нужно ли нам такое представление? Нам думается, что да. Дело в том, что ориентация в наиболее общих направлениях развития этой области психологического знания позволит, на наш взгляд, во-первых, преодолеть установившееся плюралистическое (а точнее, эклектическое) понимание зарубежной психологии мотивации, во-вторых, даст научное (каузально-генетическое) обоснование используемым в советской психологии концепциям и, в-третьих, наметит (с учетом ретроспективы) перспективу теоретических исследований в психологии мотивации. Однако, чтобы выработать такое обобщенное представление, необходимо, очевидно, значительное укрупнение единиц анализируемого материала.

Мы попытаемся провести такое укрупнение по следующим двум основаниям: тип теории мотивации и содержание основных понятий.

Проводя такую аналитическую работу, мы осознаем, конечно, не только преследуемую нами цель, но и неизбежность отдельных упрощенных и спорных утверждений по столь сложному вопросу, каким является логика развития психологии мотивации. Наш исходный тезис состоит в том, что, несмотря на всю свою внешнюю неоднородность и противоречивость, психология мотивации представляет собой целое и, следовательно, развивается как целое; между отдельными направлениями и теориями существуют не только различия и противоречия, но и определенная логическая преемственность.

Сущность любой психологической теории особенно отчетливо проявляется при решении вопроса о причинах, движущих силах поведения. Развернутый ответ на этот вопрос составляет один из краеугольных камней каждой психологической теории — концепцию мотивации поведения. Поэтому сопоставление представлений о мотивации, входящих в состав различных психологических теорий, позволяет более отчетливо и глубоко понять их специфические особенности.

Целью данной статьи является соотнесение основных теоретических положений о мотивации, разрабатываемых в зарубежной психологии, с представлениями о мотивах поведения в общепсихологической теории предметной

 

28

 

деятельности А.Н. Леонтьева [5], [6], [7]1).

 

ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ СХЕМЫ АНАЛИЗА МОТИВАЦИИ

 

А. Стимульно-реактивная схема (S → R). Кризис на рубеже XIX—XX вв. классической субъективной психологии, предметом которой были феномены сознания и различные психические функции, выдвинул в центр психологического анализа новый предмет — поведение. Такая трансформация предмета психологии характерна для всех зарубежных направлений, действительно преодолевших этот кризис. Бихевиоризм, фрейдизм, а затем и гештальтпсихология стали первыми психологическими доктринами поведения человека. В их состав вошли исходные схемы мотивации поведения, которые в ходе последующего развития зарубежной психологии лишь модернизировались и конкретизировались, оставаясь при этом фактически неизменными в основных и существенных чертах.

Общая идея, положенная в основу всех этих исходных схем мотивации поведения, была заимствована из арсенала естественнонаучного мышления. Этой идеей явилось метафизическое по своей сути представление о функциональной связи между поведением и его детерминантами. Включение поведения в качестве одного из звеньев в причинно-следственные цепочки функциональных зависимостей между различными событиями, составляющими механистическую картину мира, послужило исходной предпосылкой для образования различных вариантов схемы реактивного поведения. Для всех вариантов этой схемы характерна трактовка поведения как реакции (функции).

Реактивная схема мотивации поведения получила различное воплощение в трех основных направлениях развития зарубежной психологии. В бихевиоризме в качестве детерминант (мотивов) поведенческих реакций (R) выступают внешние стимулы (S), и схема мотивации поведения выражается формулой S→R. Различные психоаналитические концепции локализуют детерминанты поведения в сфере внутренних побуждений, потребностей (N) человека, поэтому реактивная схема мотиваций поведения, типичная для этих концепций, может быть выражена формулой N→R. Гештальтпсихология, как известно, была своеобразным теоретическим синтезом данных односторонних подходов к детерминации поведения; эклектический вариант этого синтеза, получивший дальнейшее развитие в русле когнитивной психологии, может быть представлен следующей формулой мотивации поведения: /S, N/→R.

В современной зарубежной психологии, как свидетельствуют данные сравнительного анализа нескольких десятков теорий мотивации [21], [22], [23], схема реактивного поведения сохраняет господствующее положение. Ее современные модификации отличаются от исходных схем лишь разнообразными промежуточными переменными, опосредствующими психологическими механизмами, которые модулируют и преобразуют влияния внешних стимулов и внутренних побуждений на поведение. Законы и гипотезы, относящиеся к компетенции психологии мотивации и призванные объяснить и предсказать поведение человека, остаются замкнутыми в сфере сугубо функциональных (причинных или вероятностных) связей и отношений, существующих в схеме S→H→R (где S — внешние стимулы или внутренние побуждения; Н — гипотетические промежуточные, главным образом когнитивные, переменные; R — поведение).

В одной из наиболее представительных современных зарубежных энциклопедий по психологии [16] теории мотивации определяются как концепции, «позволяющие объяснить или описывать, как мотивирующий (являющийся причиной) стимул приводит к мотивированной (являющейся следствием) реакции. Теории мотивации, отмечается далее, должны поэтому объяснять

 

29

 

что представляют собой мотивирующий стимул и мотивированная реакция, а также что происходит между стимулом и реакцией» [16; 687]. В этой же энциклопедии научная ориентация в психологии в целом отождествляется с исследованиями в рамках схемы S→R [там же; 10;51].

Б. Субъект-объектная схема (S→O). Методологической основой советской психологии уже в середине 20-х гг. стал марксизм. Именно на этой основе в отечественной психологии была предпринята попытка преодолеть как общепсихологический кризис, так и различные идеалистические и механистические концепции. Методологическая ориентация на марксизм дала возможность особым образом осмыслить предмет новой, посткризисной психологии: поведение как совокупность реакций индивида в ответ на внешние и внутренние стимулы впервые было осмыслено как предметная деятельность (М.Я. Басов, С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев). Такое изменение предмета явилось вкладом марксизма в психологическую науку, который, как отмечает А. Н. Леонтьев, «несопоставим по своему значению с самыми крупными теоретическими открытиями, сделанными в психологии как в домарксистский период ее развития, так и после Маркса» [7; 19]. Осмысление поведения как предметной деятельности определило отношение психологии, «которая хочет быть марксистской» (С.Л. Рубинштейн), ко всей психологии, развивающейся вне марксизма: «марксистская психология — это не отдельное направление, не школа, а новый исторический этап, олицетворяющий собой начало подлинно научной, последовательно материалистической психологии» [7; 5].

В результате такого изменения предмета психологии реактивная схема мотивации поведения также оказывается принципиально преобразованной. Понятие предметной деятельности, как указывает В.В. Давыдов [4; 34], не уточняет реактивную схему, а устраняет ее (см. также [12; 96] ). Это понятие вводит в концептуальный аппарат психологии выработанную в классической немецкой философии субъект-объектную схему 2. Деятельность выступает в данной схеме как непрерывный процесс взаимопереходов между полюсами «субъект» и «объект».

Деятельностная схема  во всех своих частях и определениях является отрицанием реактивной трехчленной схемы S→H→R.

Первая из этих схем отображает органическую систему, компоненты ко торой выступают как противоположности (полюса) и моменты, опосредствованные кольцевыми диалектическими связями, вследствие чего данная система является саморазвивающейся. Вторая, реактивная схема отображает механическую систему, элементы которой выступают как автономные звенья, связанные однонаправленными функциональными связями, делающими данную систему не способной к самостоятельному развитию и дающими возможность лишь для изменения элементов системы за счет «опыта» (изменение внешних стимулов и внутренних побуждений — изменение промежуточных переменных — изменение набора поведенческих реакций).

Предметная деятельность представлена всей схемой , S и О являются лишь моментами деятельности, моментами ее развития [7, 159]. Поведение в схеме S→H→R представлено только одним элементом (R). Понятие поведения не тождественно, таким образом, понятию деятельности. Деятельность, как указывает А.Н. Леонтьев,— «это не реакция и не совокупность реакций, а система, имеющая строение, свои внутренние переходы и превращения, свое развитие» [7; 82].

Другие понятийные аналоги, входящие в состав этих двух схем, также имеют совершенно различные значения. Совокупность внешних стимулов, извне воздействующих на индивида, пассивно отражается в его поведенческих реакциях; мир объектов (предметов) деятельности включен в деятельность в качестве одного из ее моментов, активно преобразуется в процессе деятельности.

 

30

 

Индивид, представленный в схеме S®H®R внутренними побуждениями (потребностями) и различными организмическими и социокультурными промежуточными переменными, опосредствует внешние влияния на поведение и одновременно выступает в роли внешнего двигателя поведения; субъект предметной деятельности (личность) не является ни центром схемы , ни двигателем деятельности [7; 14—15; 75—78; 192—193], [10; 72—73].

В. Схема поля или взаимодействия (Р↔Е). При описании соотношения теоретических схем и основных понятий, используемых в психологии мотивации, мы отмечали, что в зарубежной психологии реактивная схема детерминации поведения S→H→R является основной, но не единственной схемой. В логике развития зарубежной психологии мотивации между схемами S→H→R и можно обнаружить своеобразные промежуточные схемы. Эти промежуточные схемы и в логическом, и в историческом смысле наследуют и развивают целостную традицию теории К. Левина [19], [20].

Как показал специально проведенный анализ, все теоретические системы К. Левина (готовность к деятельности — деятельность — активирующий стимул, квазипотребность — действие по намерению — характер требования вещи, потребность — поведение — валентность) создавались на основе принципа системности поведения и его детерминант и разрушались в результате последовательного проведения К. Левином принципа детерминирующего фактора [2]. Иначе говоря, развитие теории К. Левина можно представить как борьбу двух теоретических схем анализа мотивации — реактивной и деятельностной. Действительно, поляризация детерминант поведения и их объединение в целостных теоретических системах К. Левина ведут к замене схемы S→H→R схемой типа , а выявление в этих системах определяющих (детерминирующих) факторов приводит, напротив, к редукции схемы типа , к реактивной (факторной) схеме S→H→R. Поэтому в теории К. Левина окончательную формулу детерминации поведения B=f/P,E/, где В — поведение, Р — личность, Е — психологическое окружение, f — функция, можно обратить: Р,E=f B [9]. Данную формулу можно записать и так: Р↔Е=В или Р↔Е [17].

Многие зарубежные теории ([13], [24], [27], [28] и др.) эволюционируют от схемы S→H→R к схеме . Поведение рассматривается в этих теориях как система, поле или взаимодействие организма и среды, индивида и окружения, я и мира. Поле и взаимодействие — это уже не совокупность поведенческих реакций, но еще и не предметная деятельность. Это именно понятия «промежуточной» схемы.

 

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ ТЕОРИЙ МОТИВАЦИЙ

 

От обобщенного сравнительного описания трех предметов психологии (поведение, предметная деятельность и взаимодействие) и трех принципиально различных схем мотивации (детерминации)3 мы перейдем теперь к анализу более конкретных понятий, входящих в состав этих схем или предполагаемых ими.

А. Психологические понятия в схеме S→H→R. Мотивация. В зарубежной психологии термином «мотивация» обозначается совокупность «всех детерминант поведения» (см., например, [22; 673]. [29]). В мотивационную сферу входят: внешние и внутренние побуждения (стимулы, подкрепления, валентности, потребности и т.п., влечения, мотивы и т.п.); социальные и биологические

 

31

 

побуждения (жизненные цели, идеалы, ценности и т.п., голод, жажда, самосохранение и т.п.); собственно побуждения и различные когнитивные направляющие переменные (см., например, мотивы достижения успеха и избегания неуспеха и субъективные вероятности успеха и неуспеха в теории мотивации достижения— [14], [15] и др.). Все попытки более строго понятийного определения термина «мотивация» обречены, по-видимому, на неуспех. Так, К. Б. Мадсен, предложивший на основе анализе зарубежных теорий мотивации «синтетическую терминологию» для основных мотивационных переменных, определяет мотивацию как «родовой термин, включающий все динамические и векторные переменные» ([22; 688]; курсив автора.— А.О.). Такое определение в полной мере сохраняется эклектичность и описательность термина «мотивация».

Потребность. В большинстве зарубежных теорий мотивации содержание понятия «потребность» тождественно внутренним побудителям, «двигателям» поведения. Такое понимание потребности является широко распространенным и традиционным. Оно восходит к понятиям «инстинкт» У. МакДауголла, «влечение» З. Фрейда, «драйв» К. Халла. В этом значении потребность выступает как генерализованное побуждение (диспозиция), определяющее общий уровень активности организма (индивида), его предрасположенность к тем или иным поведенческим реакциям. Понятие потребности в таком значении обычно отождествляется с понятием мотива. Это отождествление постоянно происходит при решении таких проблем психологии мотивации, как проблема первичных потребностей (мотивов), проблема базальных потребностей, проблема классификации потребностей. Содержание потребностей (мотивов) раскрывается, как правило, путем соотнесения их с определенными типами поведенческих реакций (например, потребность в достижении Д. МакКлелланда, потребность в самоактуализации А. Маслоу, потребность в новых впечатлениях Г. Ниссена и т.п.) или же за счет их соотнесения с другими потребностями (потребность в достижении — потребность в избегании, потребности дефицита — потребности роста и т.п.).

Цель рассматривается в зарубежных теориях мотивации как побуждающая, а иногда как векторная (побуждающая и направляющая) мотивационная переменная. Например, в бихевиористской традиции цель трактуется как целевой объект, подкрепление, а в различных когнитивных теориях мотивации — как синтез побуждающих и направляющих мотивационных переменных (побудительность и субъективная вероятность успеха-неуспеха в теории мотивации достижения).

Итак, мы видим, что содержания, стоящие за терминами даже наиболее разработанных зарубежных теорий мотивации, определены недостаточно строго, поэтому их трудно соотносить друг с другом. Понятийные связи между терминами встречаются в этих теориях крайне редко.

Б. Психологические понятия в схеме . Мотивация. Понятие мотивации в общепсихологической теории деятельности отсутствует. Термин «мотивация» используется для обозначения детерминации деятельности опредмеченными потребностями и мотивами.

Потребность. Принципиальным для теории деятельности является различение неопредмеченной потребности (нужды) и опредмеченной потребности. Лишь понятие неопредмеченной потребности совпадает по своему содержанию с понятием потребности, общепринятым в зарубежной психологии мотивации. А. Н. Леонтьев пишет: «...природа потребностей естественно кажется лежащей непосредственно в субъекте, в то время как в действительности она зависит от особенностей объектов деятельности, которые ведут к их удовлетворению» [5; 8]. И далее он отмечает:

«Потребность сама по себе еще не способна придать деятельности определенную направленность. ...То, что является единственным побудителем направленной деятельности, есть не сама по себе потребность, а предмет, отвечающий данной потребности» [там же; 13]. Аналогами понятия «опредмеченная потребность»

 

32

 

могут быть до некоторой степени лишь левиновские конструкты типа «квазипотребность — характер требования вещи» и «когнитивно разработанная потребность» в теории Ж. Нюттена [24], [25], [26].

Мотив в теории деятельности также является во многом оригинальным понятием. Свое понятие мотива А. Н. Леонтьев называет суженным и отмечает, что оно отличается от общепринятого [7; 102]. «Термин «мотив» мы употребляем не для обозначения переживания потребности, но как обозначающий то объективное, на что направляется деятельность, как на побуждающее ее» [6; 292]. Соотношение потребности и мотива таково: мотив — предмет опредмеченной потребности. Мотив (так же как и мотив в зарубежных теориях) — побуждение, но в теории деятельности он выступает как особое, предметно оформленное побуждение, локализованное на объектном полюсе субъект-объектного, деятельностного отношения. По-видимому, единственным аналогом так понимаемого мотива является понятие валентности (и соотносимые с ним понятия «активирующий стимул» и «характер требования вещи») в концептуальных системах К. Левина.

Цель также оригинальное понятие в теории деятельности. Цель не является собственно мотивационной (динамической или векторной) переменной, она лишена функции побуждения. Цель — это направляющая переменная. В теории деятельности цель определяется как выделенный в форме представления промежуточный, частичный результат деятельности, который не совпадает с предметом потребности (мотивом) и сам по себе не способен удовлетворить потребность субъекта [7; 103]. В зарубежных теориях мотивации мы не можем указать понятия, аналогичного по своему содержанию понятию цели. Лишь содержание рабочего термина «реальная цель» (в отличие от «идеальной цели» — см. [18] и другие экспериментальные исследования в школе К. Левина) в значительной степени совпадает с содержанием понятия цели в теории деятельности (ср. также с [7; 103])4.

Итак, в теории предметной деятельности наиболее последовательно проводится принцип системности и целостности деятельности и ее детерминант. В этой теории в наиболее развернутой и вместе с тем понятийной форме представлены теоретические различения собственно динамических (неопредмеченная потребность), векторных (опредмеченная потребность и мотив) и собственно направляющих (цель) переменных5.

Таким образом, реализация в психологической теории мотивации общеметодологической схемы  позволяет разработать более дифференцированный концептуальный аппарат для описания такого принципиально важного измерения мотивации, как «побудительность — направленность». В этом отношении теория деятельности является как бы воплощением и существенным продолжением логики развития самих зарубежных теорий мотивации в направлении дальнейшей дифференциации понятий. Вместе с тем использование целостной деятельностной схемы

 

33

 

(в отличие от схемы S→H→R) в большей степени способствует установлению собственно понятийных отношений между отдельными терминами, используемыми в психологии мотивации, поскольку в данном случае они соотносятся с компонентами целостной структуры деятельности.

В. Психологические понятия в схеме Р↔Е. Важные данные об основных понятиях зарубежных теорий мотивации дает анализ ведущих тенденций их развития. Одной из таких тенденций, как указывает К.Б. Мадсен [22; 687], является прогрессирующая со временем дифференциация динамических и направляющих переменных. Если в ранних теориях мотивации (например, в теории инстинктов У. МакДауголла) использовались исключительно векторные мотивационные переменные, объясняющие как побуждение, так и направление поведения, то в более поздних теориях начинают появляться собственно побуждающие мотивационные переменные. Одним из первых психологов, последовательно проводивших такое теоретическое различение, был К. Левин [22; 684].

Стремление К. Левина к большей дифференцированности понятий теории мотивации было, на наш взгляд, неразрывно связано с изначальной антифакторной устремленностью его теории (см. [3]), с общеметодологическим принципом системности, целостности поведения и его детерминант, реализованным в ней (см. [2]). Дифференциация понятий и реализация данного принципа в теории К. Левина осуществлялись за счет поляризации субъективных (динамических) и объективных (динамических и направляющих) детерминант поведения и одновременного фиксирования их в определенной системе, вне которой эти детерминанты не имеют самостоятельного (автономного) существования.

Реализация принципа системности объективных и субъективных детерминант поведения в теории К. Левина определила первичное различение двух функций, обеспечиваемых смешанными (векторными) мотивационными переменными. На полюсе субъективных детерминант (на полюсе субъекта) оказывались динамические, а на полюсе объективных (на полюсе объекта) — векторные (одновременно и динамические, и направляющие) мотивационные переменные. Тем самым динамические (субъективные) детерминанты оказывались содержательно представленными (объективированными) на полюсе объекта. Совокупность внешних стимулов преобразовывалась в психологическое окружение (Е), в котором — если использовать деятельностную терминологию — опредметились потребности, личность (Р).

В схемах взаимодействия (Р↔Е) обычно можно обнаружить определенные аналоги таких понятий теории деятельности, как «опредмеченная потребность» и «мотив», идеи о поляризации субъективных и объективных детерминант поведения, о кольцевой взаимосвязи этих детерминант, о противопоставленности схемы Р↔Е схеме S→H→R (см., например [26]).

Вместе с тем в теориях взаимодействия еще очень много компромиссных положений, много элементов, заимствованных из логики реактивной схемы: это и сохранение класса гомеостатических потребностей, и недостаточно четкое различение потребности и ее предмета (мотива)6, и отсутствие различения векторных и направляющих детерминант (мотивов и целей). Дальнейший прогресс данных теорий связан, на наш взгляд, с окончательным устранением этих компромиссов, с теоретическим осмыслением взаимодействия в понятиях теории предметной деятельности.

Таким образом, прогресс психологических теорий мотивации, представленный растущей дифференциацией понятий в этой области знаний, неразрывно связан с преобразованием реактивной схемы мотивации поведения S→H→R в интеракционистскую схему Р↔Е, т.е. в схему типа .

 

34

 

Подведем основные итоги. Изучение мотивации может осуществляться как в логике реактивной схемы поведения S→H→R, так и в логике деятельностной схемы . Промежуточной теоретической схемой является анализ поведения как взаимодействия Р↔Е. Прогрессивная линия развития зарубежных теорий мотивации — постепенный переход от реактивной к деятельностной схеме. Одним из важных моментов этого перехода является дифференциация понятий теории мотивации в направлении выявления собственно динамических, векторных и направляющих детерминант поведения.

Итак, проведенный нами анализ в целом свидетельствует о том, что конструктивное соотнесение зарубежных теорий мотивации и теории деятельности А. Н. Леонтьева может осуществляться как в плоскости основных теоретических схем анализа мотивации (S→R, Р↔Е, ), так и в плоскости основных понятий теории мотивации (мотивация, потребность, мотив, цель). И в том, и в другом случае обнаруживается более высокий методологический и концептуальный уровень теории предметной деятельности, ее большие возможности в установлении собственно понятийных отношений между отдельными терминами, используемыми в психологии мотивации.

 

1. Анцыферова Л. И., Ярошевский М. Г. Развитие и современное состояние зарубежной психологии. М., 1974. 304 с.

2. Бибрих Р. Р. Из истории проблемы детерминизма в психологии мотивации // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1978. № 2. С. 75—87.

3. Бибрих Р. Р., Орлов А. Б. Преодоление в зарубежной психологии традиционных факторных подходов к детерминации поведения // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1977. № 2. С. 37—43.

4. Давыдов В. В. Категория деятельности и психического отражения в теории А. Н. Леонтьева // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1979. № 4. С. 25—41.

5. Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции: Конспект лекций. М., 1971. 38 с.

6. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1972. 575 с.

7. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. 304 с.

8. Леонтьев А. Н. Категория деятельности в современной психологии // Вопр. психол. 1979. № 3. С. 11—15.

9. Орлов А. Б. Две ориентации в исследованиях мотивации за рубежом // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1979. № 2. С. 65—78.

10. Сэв Л. Марксизм и теория личности. М., 1972. 583 с.

11. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. М., 1986.

12. Ярошевский М. Г. Специфика детерминации психических процессов // Вопр. философ. 1972. № 1. С. 94—106.

13. Angyal A. Foundations for a science of personality. N. Y.: The Commonwealth Fund, 1941.

14. Atkinson J. W. Motivational determinants of risk-taking behavior // Psychol. Rev. 1957. V. 64.

15. Atkinson J. W. An introduction in motivation. Princeton (N.J.): Van Nostrand, 1964.

16. Eysenck Н. С. а. o. (eds.) Encyclopedia of psychology. V. 1—2. L.: Fontana Collins, 1975.

17. Heider F. The gestalt theory of motivation // Jones M. R. (ed.) Nebraska symposium on motivation. V. VIII. Lincoln: Univ. of Nebraska Press, 1960.

18. Hoppe F. Erfolg und Mifierfolg // Psychol. Forsch. 1930. Bd. 14.

19. Lewin К. A dynamic theory of personality. N. Y., L.: McGraw Hill, 1935.

20. Lewin К. Principles of topological psychology. N. Y., L.: McGraw Hill, 1936.

21. Madsen К. В. Theories of motivation. Copenhagen: Munksgaard, 1968.

22. Madsen К. В. Theories of motivation // Wolman B.B. (ed.) Handbook of general psychology. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice Hall, 1973.

23. Madsen К. В. Modern theories of motivation. Copenhagen: Munksgaard, 1974.

24. Nuttin J. R. Personality theory. N. Y.: Basic Books, 1957.

25. Nuttin J. R. The future time perspective in human motivation and learning // Acta Psychologica, 1964. V. XXIII.

26. Nuttin J. R. Motivation // Eysenck H. J. a. o. (eds.) Encyclopedia of psychology. V. 1. L.: Fontana Collins, 1975.

27. White R. W. Motivation reconsidered: The concept of competence // Psychol. Rev. 1959. V. 66.

28. Woodworth. R. S. Dynamics of behavior. N. Y.: Holt, 1958.

29. Young P. T. Motivation and emotion. N. Y.: J. Wiley, 1961.

 

Поступила в редакцию 17.III 1989 г.