168
НОВЫЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ
ВНУТРЕННЕЙ РЕЧИ
Г.В. ЛОСИК
Минск
Психологические и психофизиологические исследования
речи / Под ред. Т.Н. Ушаковой. М.: Наука, 1985. 240 с.
Чем больше дифференцируются направления
психологической науки, тем более разносторонними становятся подходы к изучению
одного и того же явления. Авторы рецензируемого сборника предприняли попытку
установить логическое единство разноплановых новых
исследований речи на основе развиваемой ими теории внутренней речи.
История становления и
развития этой теории и новые ее принципы анализируются Т.Н. Ушаковой в первом
разделе сборника. Концепция существования внутренней речи у человека как
некоторой совокупности механизмов порождения речевого высказывания и его
восприятия освещалась Б.Г. Ананьевым, Б.А. Бенедиктовым,
Л.С. Выготским, Н.И. Жинкиным,
А.А. Леонтьевым, А.Н. Соколовым. Однако с некоторых пор понятие внутренней речи
стало исчезать из лексикона психологов, уступая место более абстрактной
терминологии из психолингвистики и семиотики, что, как отмечено, во введении к
сборнику, является неоправданным. Очевидно, справедливо
называть сегодняшнюю психолингвистическую школу (см. материалы V и VI Всесоюзных конференций по
психолингвистике и теории речевой коммуникации. М.,
1985) школой формальных моделей речевой деятельности, уподобляющих ее марковским процессам. Можно согласиться с авторами
сборника в том, что в сегодняшней порождающей грамматике такие ее термины, как
«порождение», «трансформация», «глубинные структуры» и др., расходятся с тем,
что вкладывают в эти понятия психологи, а «потому поиск психологических
коррелятов этих понятий не имеет смысла» (с. 5).
В своей книге «Математика и
психология» (М., 1977) известный американский математик Г. Биркгофф
тонко подмечает, что психическая деятельность человека, в отличие от
деятельности ЭВМ, есть в основе своей образная деятельность, а не исчисление
смыслов. Следовательно, теории речевой деятельности, основанные на понятиях
предметно-речевого кода, вербальных сетей, временных связей, на понятиях теории
распознавания образов, как нам представляется, являются более адекватными, чем
трансформационные. Именно на таких психологических понятиях строится теория
внутренней речи, которая с разных позиций рассматривается в статьях указанного
сборника.
В статье Т.Н. Ушаковой
«Проблема внутренней речи в психологии и психофизиологии» изложена гипотеза о
существовании в структуре внутренней речи вербальных
169
сетей, анализируются пути и результаты проверки этой
гипотезы. Вербальная сеть рассматривается как пространственная нейронная
решетка, кратковременная активизация узлов которой свидетельствует об
актуализации разных слов лексикона индивида при восприятии и воспроизведении
слова. Описывается оригинальная экспериментальная методика (вербального
тестирования), позволяющая исследовать динамику функциональных состояний
элементов вербальной сети. На современном этапе эта методика является одной из
самых эффективных в плане исследования внутренней речи. В работе заложена
основа тех представлений и понятий, которые позволяют рассматривать речевой
механизм системно: выделять структурно-функциональные уровни его организации,
анализировать семантический и психофизиологический аспекты его
функционирования.
Центральное место в сборнике
занимает статья Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой и И.А. Зачесовой
«Психологические исследования семантики речи». В ней освещаются проблемы
семантики слова и организации вербальных сетей, субъективного значения слова,
выражения смысла в предложении и в тексте. Справедливо отмечается, что многие
лингвистические характеристики слова могут не иметь однозначных психологических
коррелятов на уровне внутренней речи. Авторы считают, что с помощью модели
вербальной сети можно описывать механизмы хранения словаря внутренней речи. Они
подчеркивают, что каждый носитель языка имеет свою субъективную вербальную
сеть.
Статья А.Н. Лебедева «Единицы
памяти и связанные с ними особенности речи» посвящена последовательно
проводимой автором во многих его работах идее о нейронном механизме кодирования
разных слов, образов и понятий в памяти человека. Согласно гипотезе А.Н.
Лебедева, кодом образа слова в вербальной памяти является разная
последовательность пауз и разных по длине пачек нервных импульсов. Этот код
физиологически реализуется с помощью нейронов, число которых равняется числу
разных пачек, имеющихся в коде, так как каждый нейрон «настроен» на свою пачку.
Вторая часть гипотезы состоит в том, что в нервной системе имеется
«тысячекратное» дублирование каждого селективного нейрона. Поэтому актуализация
образа слова выливается в активизацию не одного-двух, а десятков тысяч
когерентно возбуждающихся нейронов — нелокализованного ансамбля. Автор
анализирует ряд лингвистических, психологических и физиологических феноменов,
которые получают простое объяснение в рамках данной гипотезы. Делается попытка
интерпретировать с помощью механизма кодирования слов психофизиологический
механизм образования вербальных сетей и семантических полей, т.е. организацию
внутренней речи.
В модели, предложенной А.Н.
Лебедевым, остается открытым вопрос о том, каков механизм кодирования не самого
слова, а адресов тех тысяч нейронов, активизация которых дает о нем информацию.
Возможно, необходимо допустить существование локальных детекторов разных видов
когерентности, разных по конфигурации ансамблей и микроансамблей,
а также соответствующих командных нейронов, коллатерали которых конвергируют на ансамблях. Именно в такой линейной
комбинации функций командного нейрона, ансамбля и детектора мы видим возможный
симбиоз двух разных механизмов кодирования в нервной системе. Следует признать,
что в речевой деятельности часто опознаются или генерируются фразы, не
воспринимавшиеся субъектом ранее. Очевидно, поэтому детекторная модель
оказывается для уровня фраз и других сложных речевых сообщений менее
приемлемой, чем модель нейронных ансамблей.
С проблемой организации
памяти на слова связана и статья И.А. Зачесовой и
И.М. Подклетновой «О структуре словесной памяти».
Авторы излагают результаты психологического эксперимента по усвоению небольшого
словаря искусственных лексем языка. Поэтапно исследовались два разных уровня
формирования внутренней речи на базе указанных лексем: уровень дифференцировки
звучания слов и уровень их значения. Дополнительные опыты по исследованию
словесных ассоциаций позволили получить представление о тонкой структуре
взаимосвязей, образующихся между словами при формировании вербальной сети в
системе внутренней речи.
Экспериментальная проверка
рассмотренных теоретических моделей вербальной сети, порождения фразы,
реализации во фразе и тексте темы и ремы описывается в статьях И.А. Зачесовой и Н.Д. Павловой «Подход к оценке содержательности
текста», а также Н.Д. Павловой «Семантика речи в различных условиях общения».
Плодотворность использования
предложенной концепции внутренней речи при изучении речевых явлений
подтверждается наличием прикладных исследований на
170
этой базе, описанных в сборнике в раз делах «Речь и
эмоции» и «Речевая диагностика».
Хотя в сборнике отражены
многие актуальные проблемы психологии речи, думается, современное научное
состояние этой области могло быть представлено более полно. В сборнике не
обсуждается такая проблематика, как речь и личность, не представлены работы,
посвященные невербальным особенностям речевого сигнала. Тема «Речь и эмоции»
раскрывается в единственной, притом достаточно специальной, статье. Последний
раздел книги («Речевая диагностика») вызывает особый интерес, поскольку в нем
описаны возможности практического применения данных, полученных в ходе
исследований. Однако, к сожалению, этот раздел содержит мало связанные между
собой и в ряде случаев частные разработки. Структура сборника, возможно, не
позволила включить в него и рассмотреть проблему взаимосвязи внутренней речи с
процессами ощущения и восприятия, формирования речевых образов, выполнения
моторных команд, организации внимания. Нам представляется, что анализ этих
психологических явлений также может обогатить теоретические и экспериментальные
аспекты изучения внутренней речи. Это задача будущих исследований по психологии
речи.