Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

154

 

ЗА РУБЕЖОМ

 

ПСИХОДИАГНОСТИКА В ИСПАНИИ

 

Р. ФЕРНАНДЕС-БАЛЬЕСТЕРОС

 

Цель настоящей статьи — описать современное состояние испанской психодиагностики, ее историю, а также представить ее развитие как результат интеграции в ней западной психологии и советской. Психодиагностика в Испании находится в процессе перехода с психометрических позиций, которым присущ анализ устойчивых черт и характеристик, устанавливаемых с помощью тестов, на позиции, связанные с анализом взаимодействия между организмом (его биологическими и личностными характеристиками), средой как социально-исторической реальностью и деятельностью человека. Современное состояние психодиагностики, как и всякой другой научной дисциплины, определено ее исторической эволюцией. Кратко остановимся на истории этой области науки.

 

I. ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

 

Своими корнями психодиагностика уходит в далекое прошлое. Астрология, античное учение о темпераментах, аристотелевская физиогномика — все это в определенной степени подготавливало возникновение психодиагностики. Но понятно, что нас больше интересуют испанские предшественники современной науки. Предвестником психодиагностики является испанский врач и философ Хуан Уартэ де Сан Хуан (1530—1589), написавший в 1575 г. трактат под названием «Исследование характеров для научных целей» [35]. Эта работа внесла важный вклад в психологию [37], [42]. Основной задачей Уартэ было установить типы «мудрости» и подчеркнуть, что различия в признании соотносятся с различиями в интеллектуальных функциях. Согласно Уартэ, важно установить особенности этих функций для улучшения обучения и того, что сейчас называется профессиональной ориентацией. Так, Уартэ предлагает наряду с «биофизическим» обследованием (волосяного и кожного покровов, веса, температуры тела) проводить анализ действий субъекта при выполнении целой серии заданий (чтение, письмо и т.п.), чтобы проникнуть в познавательную сферу, т.е. «сообразительность, память и воображение, что позволит учить каждого ребенка тем наукам или искусствам, которые наиболее соответствуют его природным способностям». Вот первая идея психодиагностики. Таким образом, в работе Уартэ были уже обозначены два из основных принципов современной психодиагностики: важность оценки биологических факторов и акцент на исследовании психических функций посредством специальных заданий.

Однако трактат был запрещен инквизицией, и только в XVIII в. после перевода на другие языки он был оценен по достоинству, преимущественно за пределами Испании.

Дальнейшее развитие психологии в Испании, как указывает Э. Карпинтеро ([6], [7]), было затруднено из-за засилья идеализма в испанской философии, в то время как в других странах материалистические тенденции физиологии или позитивистские философские течения вызывали интенсивное развитие психологической науки. Стоит упомянуть только два имени: Куби и Мата. Мариано Куби (1801 —1875) пытался расширить френологические идеи Галля, проверяя их на лицах с дефектами умственного развития. Педро Мата-и-Фонтанет (1811 — 1877) отвергал интроспекцию как идеалистический метод, говоря: «Или психология — нуль, или она часть психической физиологии» (цит. по [7; 284]). Подобного рода тенденции в философии и в медицине, которые в других странах в конце XIX в. привели к рождению экспериментальной

 

155

 

психологии и тем самым способствовали возникновению психодиагностики, подавлялись реакционными силами Испании того времени.

Научная психология в начале XX в. представлена в Испании такими именами, как Хинер, Симарро, Турро, Лафора (см. [6], [7], [48]). Психодиагностика как прикладная часть психологии развивалась тогда в двух областях — в педагогике и медицине. В педагогике использовались заимствованные тесты для улучшения обучения в школе. Так, в 1930 г. на испанский язык были переведены тесты умственного развития Бинэ, в 1932 — Отиса, в 1936 — школьные тесты Клапареда, а также Байярда и Озерецкого. Хорошим свидетельством состояния психодиагностики того времени является работа X. Крмаса и Р Лаго [9].

В медицине основным делом диагностики также было введение иностранных методик для исследования отклонений в умственном развитии. Такие работы проводились под руководством Родригеса Лафоры и Мира. Заслуживают внимания исследования Саласа и Мира, связанные с методикой Роршаха, а также миокинетический тест Мира и Лопеса, который, хотя и включает по крайней мере отчасти профили Г.И. Россолимо, тем не менее является одним из немногих самостоятельных вкладов Испании в психодиагностику и широко применяется главным образом в Латинской Америке.

Согласно Э. Карпинтеро, в Испании после гражданской войны 1936—1939 гг. «судьбы официальной академической психологии снова оказались в оковах традиционной философской схоластики. Война нанесла ущерб народу, культуре и прервала научную традицию, связанную с именами Хинера, Симарро, Мира и Лафоры, работы которых отвергались или запрещались [7; 51].

Но начиная с 50-х гг. испанские психологи под руководством Хермайна и трех ведущих испанских ученых — М. Йелы, Дж. Пинильоса и Сигуаны стали возрождать психологию в таких центрах, как Высший совет научных исследований, университеты Мадрида, Барселоны, Валенсии и в испанском Обществе психологов.

 

II. ОТ ТЕСТИРОВАНИЯ К ИССЛЕДОВАНИЮ ЧЕЛОВЕКА В ЕГО СРЕДЕ

 

В 50—60-х гг. усилия этих школ были направлены на решение проблем общей психологии. В прикладных областях возрождаются попытки адаптировать иностранные тесты и создать свои, например интеллектуальные тесты Йелы, Секадаса или Гарсии Ягуэ, также созданные Пинильосом тесты оценки личности по модели Г. Айзенка. Положение дел в испанской диагностике освещено в работе Алвареса Вильяра [2].

Несмотря на наличие некоторых оригинальных исследований, в Испании на протяжении более чем полувека воспроизводилось то, что делалось в других странах. Посредством тестирования психологи пытались отыскать способы количественной оценки определенных психологических характеристик человека (умственного развития, личностных особенностей, например таких, как экстравертированность или невротизм) с учетом его социального происхождения. При этом психодиагностика в Испании, как и других западных странах, сводилась к чистому тестированию, все более отделяясь от общей и экспериментальной психологии.

Как известно, отбор испытуемых на основе тестов вызвал серьезные нарекания. В СССР в 1936 г. тесты были объявлены псевдонаучными и антимарксистскими опытами. В США тесты также подвергались социально-общественному осуждению или по крайней мере подвергалась сомнению их польза в деле отбора и создания коллектива (см. [10]).

Западные психологи, например А. Анастази [3] и советские ученые А.Р. Лурия, Б.В. Зейгарник и Ю.Ф. Поляков, известные своими работами в области клинической психологии, и Н.Ф. Талызина — в области педагогической психологии с научных позиций провозгласили сближение психодиагностики с экспериментальной психологией. Действительно, советская психодиагностика, «вышедшая» из трудов Л.С. Выготского и развитая Б.В. Зейгарник, С.Я. Рубинштейн и А.Р. Лурия, всегда осознавала себя прикладной областью общей психологии и патопсихологии и служила как целям диагностики, экспертизы, так и целям реабилитации. Таким образом, советскую ветвь психодиагностики можно определить как научную дисциплину, исследующую изменения высшей нервной деятельности на базе психологии и смежных дисциплин, таких, как нейропсихология или патопсихология, и продолжающую общую линию развития психологии, разработанную Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьевым и С.Л. Рубинштейном, согласно которой психическая деятельность организуется на основе диалектической связи биологического и социального. Другими словами, вместо физиологического и интрапсихического редукционизма, который вынуждает анализировать бесчисленное множество интрапсихических свойств субъекта по данным тестов, соотнесенных с нормой, предлагается анализировать

 

156

 

познавательную, практическую, мнемическую, умственную деятельности человека, его речь, регуляцию поведения и другие аспекты (занимающие главенствующее место в советской психологии), которые формируются, как указывает А.Н. Леонтьев, в процессе освоения предметного мира, созданного человечеством.

Но и западная диагностика позитивистского толка тоже критиковала тестологический редукционизм не только с социальных позиций, о чем мы уже упоминали, но и с научных. Особенно часто подвергались жестокой критике тесты, построенные в традициях чистого психометрического эмпиризма. В частности, У. Мишель [38] считает, что тесты а) не учитывают достижений научной психологии; б) основываются на тавтологии: поведение объясняется через определенную черту характера, а сама эта черта выводится из поведения, и вдобавок при этом впадают в физиологический или интрапсихический редукционизм; в) не обладают прогностической силой на необходимом уровне вероятности, поскольку постулируется, что поведение стабильно во всяких ситуациях и не принимается во внимание ситуация или окружение, в которых действует субъект; г) не помогают в деле реабилитации нарушенных психических процессов.

Начиная с 60-х гг. вырабатывается новое содержание психодиагностики, основанное на принципах обучения и других открытиях экспериментальной психологии. В новой концепции преодолевалась как тенденция сводить психологию к описанию свойств психики, так и присущая скиннеровскому бихевиоризму тенденция сводить психику к особенностям среды. Такие авторы, как А. Стаатс [46] или А. Бандура [5], утверждают, что поведение зависит от взаимодействия между организмом и окружающей средой и что поведение, организм и среда взаимно определяют друг друга. Это означает, что поведение индивида в каждый данный момент зависит от ситуации, в которой он находится, и от основных способов поведения, усвоенных им раньше и связанных с социальной и физической средой. В этом смысле и по линии, намеченной С.Л. Рубинштейном, внешнее (мир предметов и явлений, созданный человечеством) истолковывается через внутреннее (свойства субъекта). Параллелизм между свойствами субъекта и репертуаром основных способов его поведения, предложенным А. Стаатсом [47], огромен. Так в настоящее время сближаются постулаты западной психологии и взгляды советских психологов на генезис поведения и психической деятельности [33].

Итак, можно принять, что психодиагностика — это прикладная ветвь научной психологии, которая занимается психологическим изучением субъекта на требуемом уровне сложности в его взаимодействии со средой с целью ориентации, отбора или реабилитации.

Однако такое широкое определение психодиагностики требует создания, во-первых, точных методов анализа взаимодействия среды и личности и, во-вторых, новой системы методов для анализа среды. Диагностика идет по пути решения обоих этих вопросов.

 

III. ИСПАНСКАЯ ПСИХОДИАГНОСТИКА СЕГОДНЯ

 

Понятно, что не все психодиагностические работы исходят из предложенного выше определения. Новое поколение испанских психологов разрабатывает с 70-х гг. различные области диагностики и в разных направлениях. Остановимся на работах некоторых из них. В. Пелечано, сейчас работающий в университете Ла Лагуны, многое обновил в диагностике, переключив ее с решения клинических проблем на проблемы общения [41]. Ф. Сильва из университета Алкала де Энарес занимается в основном педагогическими проблемами и анализом процесса социализации и его измерения [45]. М.Т. Ангера из Барселонского университета опробует методики, позволяющие анализировать процессы взаимодействия путем наблюдения в естественных условиях [1]. М.Д. Авия из Мадридского университета изучает функции саморегуляции и способы их оценки [4], а X.М. Пейро из Валенсийского университета ищет способы оценки различных форм социальной организации [40]. Ф. Ривас адаптирует факторную методику, а также занимается проблемой обработки качественных данных [43]. И наконец, широкий спектр исследований проводится в Автономном Мадридском университете. Дж. Карроблес и Дж. Сантакреу работают над измерением физиологических реакций и над изучением психосоматических отклонений с точки зрения психологии. Дж. Эспиноса, М. Маркес и В. Рубио [12] изучают зависимость между адаптивным поведением детей с задержками психического развития и их средой, естественной и специально организованной. Вискарро с коллегами исследует серьезные психические отклонения, такие, как шизофрения, и отношение таких больных к сети социальной помощи. Л. Маннинг разрабатывает

 

157

 

способы оценивания нейропсихологических процессов и явлений. Одним словом, внутри и за пределами университета множество психологов стремятся разрабатывать диагностику на началах научной психологии.

В конце статьи естественно будет рассказать и о наших собственных исследованиях, а также основных направлениях нашей работы.

Мы начали с обзора положения, создавшегося в психодиагностике ([13], [14]), а затем, выработав способ оценки (в приведенных выше терминах), перешли к спецификации этапов психологического обследования ([16], [20]) и установили, какие именно конкретные сферы диагностики требуют дальнейшей разработки.

Во-первых, мы начали серию работ, посвященных изучению существующих в психологии понятий интеллекта и оценок умственной деятельности. Измерению интеллекта всегда уделялось наибольшее внимание — научное и общественное, а само понятие интеллекта — одно из наиболее употребительных. Во-вторых, мы стали искать способы изучения среды для того, чтобы оценивать субъекта и его поведение в определенной среде. В-третьих, необходимость считаться с «биологией» человека заставила обратиться к способам оценки его психофизиологического и нейропсихологического состояний. И наконец, в ряде исследований ([13], [14]) подчеркивалось, что интервью и другие типы самоотчета имеют самое широкое применение в психодиагностике и что необходим строгий анализ этих способов. Рассмотрим вкратце эти четыре линии исследований.

1. Оценка обучаемости. Понятие интеллекта оказалось малопригодным в деле реабилитации интеллектуальных функций человека. Пытаясь построить типизированный способ оценки этих функций, мы взяли за основу понятие Л.С. Выготского о «зоне ближайшего развития», а затем перешли к построению психодиагностического метода как для определения валидности той или иной программы реабилитации интеллектуальных функций ребенка, так и для выделения тех аспектов этих функций, которые нуждаются в восстановлении.

Наши исследования позволили создать методику «Техника оценки обучаемости» (ТЕРА) [32]. Она позволяет программировать процесс реабилитации на основе качественного анализа выполнения ребенком тренировочных заданий. С помощью этой методики можно получить количественное различие между результатами выполнения задания без помощи и с помощью экспериментатора. Это различие позволяет с высокой степенью вероятности предсказать успешность выполнения восстановительной программы для данного ребенка (от 10 до 14 лет).

2. Оценка среды. Необходимо было создать методику, которая бы точно учитывала особенности среды и ее влияние на поведение человека. Для начала мы попытались сформулировать модель оценки ([15], [17]) с целью выработать эвристические методы исследования и рационально обосновать то сочетание переменных величин, которое окажется релевантным при изучении субъекта в его непосредственном окружении.

Далее, необходимость планирования среды или ее изменений, направленных на повышение качества жизни в определенных заведениях, побудила нас заняться адаптированием прежних или созданием собственных систем оценок той или иной конкретной среды, такой, как дом для престарелых [24], дом ребенка [39], учреждения для умственно отсталых [11], или другие аналогичные [12].

В этом же русле идут наши работы по выделению тех наиболее частых конфликтов между престарелыми людьми и окружающими, которые обычно и вызывают ухудшение здоровья,— с целью создать программы по предупреждению таких ситуаций, а также для проведения восстановительного лечения этой части населения. Мы создали «Перечень конфликтных ситуаций в старости» [29], в котором обозначены не только условия возникновения подобных ситуаций, но и их оценка субъектом, попавшим в конфликт, и его действия в таких случаях. Так, выяснилось, что престарелые в Испании гораздо реже попадают в конфликтные ситуации, чем это предполагали стереотипы нашего общества относительно старости. Самыми частыми оказались конфликты, вызванные нарушениями памяти и редкостью контактов с родными и близкими.

И наконец, анализ окружения позволяет наметить предложения по изменению среды и/или введению определенных восстановительных программ в конкретных учреждениях. Эти программы реализуются на общественные средства. Поэтому велика потребность в способах оценки их эффективности и рентабельности (подобные исследования проведены в СССР Е.А. Щербиной и др. [44] и А.С. Гладуишевым [34]). Этой проблеме мы тоже посвятили ряд своих работ [16], [17], [30].

3. Обследование организма. Психофизиологические и нейропсихологические исследования

 

158

 

имеют в Советском Союзе большую традицию. Работы И.П. Павлова пользуются всемирной известностью. Известны они и в Испании. Мы знакомы также с работами Е.Н. Соколова и его коллег по лаборатории психофизиологии в МГУ им. М.В. Ломоносова. И наконец, огромное влияние на испанских нейропсихологов оказывают работы А.Р. Лурия и его сотрудников Л.С. Цветковой и Е.Д. Хомской. Большую роль в этом сыграл перевод основных трудов А.Р. Лурия в 1974 г. на английский язык (а в 1978 г. на испанский). С 1974 г. мы работаем с методиками, построенными на основе работ А.Р. Лурия по диагностике пациентов с нарушениями центральной нервной системы.

Мы также создали экспресс-метод для различения возможных мозговых дисфункций у детей [23], а в настоящее время разрабатываем концепцию умственной отсталости на основе различных объективных методик диагностики, используя идеи Хальстеда [31].

И наконец, мы пытаемся исследовать функциональные различия правого и левого полушарий головного мозга с помощью разнообразных заданий, выполняемых на лабораторном оборудовании (см., напр., [27]).

4. Самоотчеты как метод всегда широко использовались во всех странах. Но в самоотчетах субъект вынужден прибегать к интроспекции, которая, как известно, неоднократно вызывала серьезную критику со стороны как западных психологов (например, Дж. Уотсона или Б. Скиннера), так и советских (например, А.Н. Леонтьева или П.Я. Гальперина). В последние годы заметно стремление оправдать использование самоотчета, особенно при попытке оценить с его помощью субъективные переживания человека, т.е. узнать, испытывает ли он чувство грусти, вины, угрозы, подвергает ли самоцензуре свои слова и действия и т.п. Самоотчет — единственный способ познакомиться с содержанием сознания человека в тех случаях, когда болезнь вызывает столь сильное искажение субъективных ощущений, что становится необходимой реабилитация [18]. При использовании самоотчета как метода зондирования внутренних эмоциональных состояний необходимо, кроме того, исследовать, каким образом субъект научается соотносить словесные формулировки со своим эмоциональным состоянием.

Проблема применения опросников имеет еще один аспект. Во время психологического обследования пациента, как известно, расспрашивают о том, что он делает (гуляет или идет на работу, курит или пьет), или о том, как он воспринимает свои психофизиологические процессы (ускоряется ли сердцебиение, дыхание и т.п.). Очевидно, что обо всем этом можно получить объективную информацию путем наблюдения, с помощью регистрирующих приборов. Однако самоотчет более экономичен, поэтому если пациент сообщает достоверные сведения о своих моторных и физиологических процессах, то можно не подвергать его дорогостоящему обследованию. Соотношение самоотчета и объективных показателей моторных и физиологических процессов не раз рассматривалось нами [19], [21], [26]. Наши результаты, по-видимому, подтверждают исследования других авторов, а именно: мы не находим ожидаемых расхождений между данными наблюдениями и лабораторного обследования, с одной стороны, и отчетом пациента — с другой.

Мы также пытались исследовать, способны ли пациенты назвать внутренние операции, которые они производят во время выполнения различных заданий, в том смысле, как об этом говорил Л.С. Выготский. Мы сопоставили выполнение испытуемыми определенных заданий, связанных с восприятием вертикальности [27], с нахождением ошибок [28], и их самоотчеты, производимые параллельно с выполнением заданий, о совершаемых внутренних операциях. Результаты подтверждают пользу самоотчетов при осознании внутренних операций, происходящих при выполнении определенных заданий.

Конечно, нет никакого сомнения, что самоотчеты, которые включают вторую сигнальную систему, дают искажения и являются источником ошибок. Язык — общественный продукт, он отражает различные этапы развития человечества,— в этом сходятся западные и советские психологи. Общество приемлет, одобряет или порицает те или иные словесные выражения. То, что человек рассказывает о себе, всегда зависит от его опыта жизни в определенном социальном контексте. Поэтому можно утверждать, что, когда субъект отвечает на какой-либо вопрос, он делает это в зависимости от этого опыта и, значит, от ранее усвоенного речевого опыта. Так, искажения в самоотчетах, вызванные ожиданием определенной социальной оценки или неискренностью, обязаны своим появлением опыту, полученному в течение процесса социализации. Поэтому мы хотели подчеркнуть важность подобного рода искажений в самоотчетах различного типа [22], [30].

Таков краткий отчет о различных направлениях

 

159

 

исследований, проводимых на кафедре психодиагностики Автономного Мадридского университета, а также в других испанских центрах научных исследований.

В заключение мне хотелось бы выразить благодарность ученым факультета психологии Московского государственного университета им М.В. Ломоносова, чья помощь помогла мне лучше понять работу советских психологов и расширить мое представление о психодиагностике.

 

1. Anguera M. T. Metodologia de la observacion. Madrid: Catedra, 1979.

2. Alvarez Villar A. Psicodiagnostico clinico. Madrid: Aquilar, 1975.

3. Anastasi A. Psychology, psychologist and psychological testing//Amer. Psychol. 1967. N 22. P. 197—306.

4. Avia M. D. La auto observacion // Fernan des Ballesteros R., Carrobles J. A. I. (Dirs.) Evaluacion conductual. Madrid: Piramide, 1981.

5. Bandura A. The self-system in reciprocal de termmism // Amer. Psychol. 1978. N 33. P. 334— 358.

6. Cappintero H. La Psicologia espafiola: pasado, presente у futuro // Revista de Histona de la Psicologia. 1980. N 1. P. 33—58.

7. Cappintero H. La Psicologia en Espana // Cappintero H. (Dir.) Histona de la Psicologia. Unidades Didacticas, Madrid: UNED, 1983.

8. Carrobles J. A. I. Los registros psicofisio logicos // Fernandes-Ballesteros R., Carrobles J. A. I. (Dirs.). Evaluacion Conductual. Madrid: Piramide, 1981.

9. Comas J., Lago R. La practica de les pruebes mentales у de instruccion. Madrid: Publicaciones de la Revista de Pedagogia, 1933.

10. Cronbach L. J. Five decades of public controversy over mental testing // Amer. Psychol. 1975. N 30. P. 1 — 14.

11. Espinosa J. M., Marquez M. О., Rubio V. Evaluacion de la deficiencia mental // Fernandes-Ballesteros R., Carrobles J. A. I. (Dirs.). Evaluacion conductual. Madrid: Piramide, 1986.

12. Espinosa J. M., Rubio V., Marquez M. О. Inventano de recursos del entorno // Fernandes-Ballesteros R. (Dir.). El ambiente. Anahsis psicologico. Madrid: Piramide, 1986.

13. Fernandes-Ballesteros R. Los metodos en evaluacion conductual. Madrid: Pablo del Rio, 1979.

14. Fernandes-Ballesteros R. Psicodiagnostico. Madrid: Cincel Kapelusz, 1980.

15. Fernandes-Ballesteros R. El contexto en evaluacion psicologia // Fernandes Ballesteros R. (Dir.). Evaluacion de Contextos. Murcia: Servicio de Publicaciones de la Universidad de Mursia, 1982.

16. Fernandes-Ballesteros R. (Dir.). Psicodiagnostico. Unidades Didacticas. Madrid: UNED, 1983.

17. Fernandes-Ballesteros R. Los autoinformes como datos de conducta cognitive en evaluacion conductual // Anahsis de Modificacion de Conducta. 1986. N 12. P 27—42.

18. Fernandes-Ballesteros R. Evaluacion psicologica у evaluacion valorativa // Evaluacion Psicologica / Psychological Assessment. 1985. N 1 — 2. P. 5—25.

19. Fernandes-Ballesteros R. Relaciones entre distintas respuestas de ansiedad // Revista de Psicologia General у Aphcada. 1977. N 49. P. 225— 240.

20. Fernandes-Ballesteros R., Carrobles J. A. I. (Dirs.). Evaluacion conductual. Madrid: Piramide, 1981.

21. Fernandes-Ballesteros R. et al. Relaciones entre metodos de evaluacion у modahdades de respuesta // Fernandes-Ballesteros R. (Dir.). Nuevas aportaciones en evaluacion conductual. Valencia: Ed. Alfalus, 1981.

22. Fernandes-Ballesteros R., Perez J., Macta A. Distorsiones de respuesta en autoinformes conductuales // Fernandes-Ballesteros R. (Dir.). Nuevas aportaciones en evaluacion conductual. Valencia: Alfaplus, 1981.

23. Fernandes-Ballesteros R., Vila E., Tejedor J. Adaptacion experimental del Test Rapido de Discnminacion Neurologica // Estudios de Psicologia. 1981. N 2. P. 146—160.

24. Fernandes-Ballesteros R. et al. Estudio ecopsicologico de una residencia de ancianos // Fernandes-Ballesteros R. (Dir.). Evaluacion de Contextos. Murcia: Servicio de Publicaciones de la Universidad de Murcia, 1982.

25. Fernandes-Ballesteros R., Manning L. Diferenciacion hemisfenca у estilo cognitivo // Mayor J. (Dir.). Actividad humana у procesos cognitivos. Madrid: Alhambra, 1984.

26. Fernandes-Ballesteros R., Santacreu J., Carrobles J. A. Relaciones entre respuestas psicofisiologicas у auroinformes // Anahsis у Modificacion de Conducta. 1985. N 11. P. 120—130.

27. Fernandes-Ballesteros R., Manning L. Rod-and-Frame scores and verbalized strategies // Percept. and Mot. Skills. 1984. N 58. P. 255—258.

28. Fernandes-Ballesteros R., Garcia J. Autoinformes sobre estrategias cogmtivas en la resolucion del Test de Formas Identicas de Thurstone // XX Congrese Internacional de Psicologia Aplicada. Mexico, 1984.

29. Fernandes-Ballesteros R. et al. A new instrument to measure conflictive situations in the elderly the ISCA // 21st Congress of applied psychology. Jerusalem, 1986.

30. Fernandes-Ballesteros R. et al. Evaluacion de una residencia de ancianos у valoracion de tratamientos ambientales // Fernandes-Ballesteros R. (Dir.). El ambiente Anahsis psicologico. Madrid: Piramide, 1986.

31. Fernandes-Ballesteros R, Vila E. Estudio del indice de detenoro del Halstead // Psiquis. 1986. N 7. P. 29—35.

32. Fernandes-Ballesteros R. et al. Tecnica de Evaluacion de Potencial de Aprendizaje (TEPA). Madrid: MEPSA (En prensa).

33. Fernandes-Trespalacios J. L. Conductismo у psicologia sovietica // Anahsis у Modification de Condacta. 1980. N 6. P. 161—206.

34. Gladuishev A. S. Expenencia de aphcacion de un complejo de medidas terapeutico-rehabilitadoras

 

160

 

en las conditiones del hospotal psiquiatnco rural // Oliva L., Clemente С.: Psiquiatria social sovietica у rehabilitacion. La Habana: Ministeno de Salud Publica. 1977.

35. Huarte de San Juan J. (1575) El examen de los ingenios para las Ciencias. Baeza: Montoya.

36. Luna A. R., Zeigarnik В. V., Poliacov Y. Acerca del empleo de los tests psicologocos en la practica clinica // Zh. Navropatologii psikhiatrii SS Korsakova. 1974. V. 74. N. 12.

37. McReynolds P. The history of psychological assessment // McReynolds P. (Dir.). Advances in Psychological Assessment. V. 3. San Francisco: Jossey Bass, 1975.

38. Mischel W. Personality and assessment. N.Y.: J. Wiley, 1968.

39. Munoz Ortiz M. Evaluacion ambiental de Hogares funcionales Memona de Licenciatura. Universidad Autonoma de Madrid, 1985.

40. Peiro J. M. Evaluacion psicologica de las organizaciones // Evaluacion Psicologica / Psychological Assessment. 1985. N. 1—2. P. 189—241.

41. Pelechano V. (Dir.). Psicodiagnostico Unidades Didacticas. Madrid: UNED. 1976.

42. Pilinnos J. L. El examen de los ingenios cuatro siglos despues // Revista de Psicologia General у Aplicada. 1976. N. 138. P. 3—16.

43. Rivas F. Evaluacion conductual subjetiva. Valencia: Centro de Publicaciones universitanas, 1984.

44. Sherbina E. A. et al. Valoracion de la efectividad de las medidas llevadas a cabo en hospitales de dia que trabajan dentro de los marcos del sistema de brigada territorial // Oliva L, Trujillo С. (Dirs.). Psiquiatria social societica у rehabilitacion. La Habana: Ministeno de Salud Publica, 1977.

45. Silva F. Introduccion al Psicodiagnostico. Valencia: Promolibro, 1982.

46. Staats A. The complex human behavior. N.Y.: J. Wiley, 1963.

47. Staats A. The social behaviorism. Homewood: Dorsey Press, 1975.

48. Yela M. La Psicologia espanola: ayer, hoy у manana // Revista de Psicologia General у Aplicada. 1976. N. 141 — 142. P. 585—590.

 

Поступила в редакцию 13.I 1987 г.