163

 

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

 

ПРОБЛЕМА БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО: ДВИЖЕНИЕ К ДИАЛОГУ

 

А.А. БОДАЛЕВ, Б.В. ЗЕЙГАРНИК, Д.А.ЛЕОНТЬЕВ

Москва

 

Бессознательное: природа, функция, методы исследования. Т. 4 / Под общ. ред. А.С. Прангишвили, А.Е. Шерозия, Ф.В. Бассина. Тбилиси: Мецниереба, 1985. 463 с.

 

Недавно вышедший четвертый том коллективной монографии по проблемам бессознательного — книга в полном смысле слова долгожданная. Первые три тома вышли еще в 1978 г., и их заслуженный успех давал повод ожидать от завершающего тома многого.

Книга не разочаровала читателей. Многие из 36 составляющих ее статей отражают принципиальные позиции целых научных школ и направлений. А все вместе они значительно углубляют и расширяют имеющиеся в науке представления о природе, функциях, методах исследования бессознательного. В книге не только развиваются уже существующие теории, но и предлагаются новые оригинальные теоретические модели, в том числе модели весьма общего характера, не вмещающиеся в рамки конкретной проблематики (статьи П.Б. Шошина, В.В. Налимова и Ж.А. Дрогалиной, В.А. Файвишевского). Мы, однако, не хотим, да и не имеем возможности в рамках журнальной рецензии давать оценку каждой статье в отдельности или дискутировать с конкретными положениями тех или иных авторов. Гораздо важнее отметить, что книга в целом демонстрирует новый уровень теоретической разработки представителями разных областей знания столь сложной и запутанной и одновременно столь важной научной проблемы, какой является проблема бессознательного.

Международный симпозиум по проблемам бессознательного, проводившийся в Тбилиси в 1979 г., готовился в то время, когда начинало отходить в прошлое черно-белое деление психологических теорий на «правильные» и «неправильные», не позволявшее увидеть отдельные конструктивные элементы в методологически чуждых подходах. Сам факт и высокий научный уровень проведения симпозиума раз и навсегда покончил с такими бытовавшими в западной науке мифами, как миф о жестком вето, якобы существовавшем в нашей стране на разработку проблемы бессознательного, а также миф о стереотипном единстве теоретических воззрений всех советских ученых.

Вместе с тем схематизм черно-белого деления проявился в виде господства в период подготовки симпозиума установки, которую можно охарактеризовать как монологическую — установки на последовательное отстаивание своих теоретических позиций. Симпозиум готовился стать ареной ожесточенных дискуссий между представителями разных научных школ и направлений. Позиции были заявлены предельно четко и однозначно, были концептуально отграничены от альтернативных позиций. Эта ортодоксальность (в хорошем смысле слова) характеризует работы, вошедшие в первые три тома «Бессознательного». Различные теоретические подходы к проблеме бессознательного были представлены там в максимально «чистом» виде.

Перед открывающим IV том, естественно, встают следующие вопросы: в какой степени дискуссия на симпозиуме привела к уяснению и взаимодействию разных точек зрения на природу неосознаваемых явлений? Какие конструктивные сдвиги в понимании как сферы бессознательного, так и закономерностей психики в целом наметились под влиянием симпозиума за истекшие годы? Изменилось ли после симпозиума

 

164

 

в какой-то степени соотношение разных школ в советской и мировой психологии? Через призму этих вопросов мы попытаемся оценить актуальность и новизну материалов IV тома.

Отмеченный нами новый уровень теоретического осмысления ключевых научных проблем проявился предельно четко в смене монологической установки на диалогическую — установку на теоретическую ассимиляцию конструктивных идей, разрабатываемых в различных подходах. Эта установка характеризует большую часть статей IV тома в отличие от материалов первых трех. Про большинство работ можно сказать, что они выполнены в традициях той или иной школы, но уже нельзя сказать, что они выполнены в рамках школы. Именно разрушение рамок школ при сохранении традиций характерно, на наш взгляд, для становящегося нового уровня диалогического научного мышления и совместной научной деятельности. Не будет преувеличением, если мы скажем, что почти в каждой из статей рецензируемого тома содержатся в снятом виде материалы всех трех предшествовавших томов. Дискуссии Международного симпозиума, интериоризовавшись, воспроизводятся его участниками в форме внутреннего диалога и его внутренних итогов. Необходимо подчеркнуть, что разрушение рамок, о котором мы говорим, не имеет ничего общего с теоретической аморфностью и эклектизмом. Напротив, сопоставление своего подхода с другими позволило каждому автору как увидеть «белые пятна» в своих теоретических представлениях, так и выбрать из целого ряда открывшихся альтернатив те пути совершенствования, достройки и развития своей концепции, которые объективно задавали ее «зону ближайшего развития». В результате прямо на наших глазах происходит актуализация все больших и больших объяснительных возможностей, заложенных в каждой теории.

Пожалуй, в наибольшей степени это касается школы Д.Н. Узнадзе, которая по праву считается флагманом в исследовании сферы неосознаваемых явлений в советской психологии и представлена в книге наибольшим числом авторов. Не вдаваясь в детальный разбор, отметим, что авторы этой школы продемонстрировали способность к конструктивному содержательному диалогу с любой западной концепцией бессознательного. Кроме того, и это особенно важно, последователям Д.Н. Узнадзе удалось преодолеть ограниченность в прошлом анализа проявлений установки и бессознательного простыми проявлениями фиксированной вторичной установки. На передний план все больше выходят не элементарные формально-динамические закономерности, а проявления первичной установки, связанные с высшими, смысловыми формами регуляции человеческого поведения. Особенно показательна в этом отношении статья А.С. Прангишвили, находящего пути органичного синтеза теории установки с положениями ряда других отечественных школ, а также статьи Т.Т. и Т.Ш. Иосебадзе, Д.И. Рамишвили, Л.И. Слитинской, В.Г. Норакидзе.

Выделяется большая группа статей, специально посвященных анализу как классических, так и новейших тенденций изучения бессознательного на Западе. И в них ясно выражен сдвиг от огульной критики методологически чуждых концептуальных подходов к их содержательному анализу на основе марксистского принципа поиска рационального зерна. Особенно диалогичны и конструктивны в этом отношении статьи Ф.В. Бассина с соавторами «О принципе «социальной энергии» Г. Аммона», В.Н. Цапкина и Г.Л. Ильина.

Труднее всего отнестись к методологическим и теоретическим статьям, трактующим проблему бессознательного с самых разных позиций и под разными углами зрения,— таким, как статьи А.Г. Асмолова, Л. Шертока, П.Б. Шошина, В.В. Налимова и Ж.А. Дрогалиной, В.С. Ротенберга, Л.Р. Зенкова, А.А. Леонтьева, А.Б. Добровича, В.В. Иванова, Д.И. Дубровского, В.А. Файвишевского, Э.Б. Финкельштейна, Ф.Б. Березина. Нам представляется, что каждая из этих статей, рожденных атмосферой тбилисского симпозиума, несет в себе глубокое содержание, которое будет раскрываться не сразу, а постепенно, и оценить их эвристичность можно будет лишь в более отдаленной перспективе. Пока же можно лишь утверждать, что многие из этих статей показывают, что «бессознательное» — категория принципиально психологическая. Кульминацией различных взглядов на природу бессознательного является заключительная статья Ф.В. Бассина о бессознательном как континуальном пространстве смыслов, подчиняющихся собственно психологическим закономерностям. Именно бессознательное, по мнению Ф.В. Бассина, является глубинной основой субъективно значимого отображения личностью самых различных пластов непрерывно изменяющейся действительности.

Рецензируемая книга не свободна и от недостатков. Один из них — отсутствие эксплицитной структуры, а именно отказ от

 

165

 

выделения в этом томе содержательных подразделов, как это было сделано в первых трёх томах, и не всегда понятная логика последовательности представления отдельных работ. Из-за этого отчетливо виден и другой недостаток, общий для многих коллективных изданий: не все статьи совпадают по своей направленности с общей устремленностью книги — в данном случае на подведение итогов тбилисского симпозиума. Так, выпадают из этого контекста бесспорно интересные и глубокие статьи П.В. Симонова, Т.В. Гамкрелидзе, В.В. Чавчанидзе и М.А. Котика, которые живут своей отдельной жизнью. Вызывает также сожаление, что некоторые влиятельные западные направления в изучении бессознательного, например аналитическая психология К.Г. Юнга, остались за бортом обсуждения. Наконец, в отличие от первых трех томов, в четвертом не представлены (за исключением Л. Шертока) зарубежные авторы и читатели лишены возможности оценить влияние тбилисского симпозиума на его зарубежных участников. Вопрос об этом влиянии очень важен и заслуживает по меньшей мере обзорной статьи.

Все же итог в какой-то степени подведен. Несмотря на то, что участникам симпозиума не удалось прийти к общей платформе, марксистская наука о человеке оказалась в бесспорном выигрыше, поднявшись на новый уровень своего развития. Лучшим доказательством этому служит сама рецензируемая книга, а не цитаты из нее. Подготавливаемое издательством «Прогресс» издание этой книги на английском языке сыграет, бесспорно, важнейшую роль в борьбе за утверждение марксистско-ленинского мировоззрения в сознании наших зарубежных коллег. Нам представляется, что Международный симпозиум в Тбилиси и четырехтомная коллективная монография по проблеме бессознательного не должны остаться единичным эпизодом в истории советской психологии. Они заложили основу для традиции, которая может и должна быть продолжена.