169
БУДУЩЕЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ
ПСИХОЛОГИИ
Sarris
V., Parducci A. (Hgs.) Die Zukunft der experimentellen Psychologie.
Замысел рецензируемой книги — представить мнения
видных ученых из стран Восточной и Западной Европы, США и Латинской Америки о
будущем экспериментальной психологии
Автор предисловия Ф. Кликс (ГДР) высказывает общую идею сборника — отразить не
только пути развития экспериментальной психологии в прошлом, настоящем и
будущем, но и, по его мнению, все усиливающуюся тенденцию сближения психологии
с естественными науками. Редакторы сборника А. Пардуччи
(США) и В. Саррис (ФРГ) во вводной главе задают
актуальный вопрос: экспериментальный подход — «это тупик или королевская дорога
для психологии»? Для ответа на него применяется прием альтернативных
противопоставлений «жесткого и нежесткого исследований», «стандартов и
антиинтеллектуализма», «когнитивной и рефлексологической психологии», «общих
закономерностей и индивидуальных особенностей», «экспериментального и
корреляционного исследований», «репрезентативного планирования и экологической валидности», «фундаментальных и прикладных исследований». Соглашаясь в целом с оценкой эксперимента как ведущего метода
психологии, авторы вместе с тем отмечают кризисное положение дел там, где
объектом является сложная психологическая реальность и где отказывают самые,
казалось бы, обоснованные экспериментальные методики; однако если сравнивать
сложность объектов психологии с объектами физических наук, то становится ясно,
что в психологии есть немало областей, успехи в которых являются впечатляющими.
Материал первой части
сборника посвящен развитию психологии в целом и ее общей методологии и
эксперимента в особенности. М. Вертгеймер (США),
автор статьи об использовании эксперимента в психологии XIX и XX вв.,
считает, что, несмотря на многочисленные разветвления психологии, ее развитие
идет в сторону методической унификации и повышения уровня прикладных
исследований. В противоположность этому взгляду, К.Д. Джерджен
(США), исходя из бытующих в современной зарубежной философии науки тенденций и
используя примеры главным образом из социальной психологии, склонен
ставить под сомнение сами теоретические основы применения эксперимента в
психологии. В то же время он признает позитивную роль экспериментирования как
средства «оживления языка психологической теории» и усиления ее коммуникативных
возможностей. Вопросы метода, по его мнению, второстепенны по отношению к
теории и интерпретации. Р. Ардила (Колумбия), опираясь
в основном на данные тех исследований, которые можно было бы обозначить как
социальные естественно-экспериментальные, делает акцент на практической
значимости психологических исследований. Статус психологии и перспективы ее
развития он рассматривает в контексте общих социальных, экономических и
культурных проблем развивающихся стран и подчеркивает в этой связи
необходимость преодоления исторически сложившихся границ национальных школ и
направлений в психологии.
Во второй части книги,
посвященной процессам научения и памяти у животных, отражается присущее
сравнительной психологии периодическое смещение акцентов — от изучения
поведения животных как «предосновы» или упрощенной
модели человеческого поведения к более жесткому разделению психологии человека
и психологии животных, что имеет следствием обособленное их изучение. В 30-е
гг. доминировала первая из этих тенденций, в настоящее время — в значительной
мере под влиянием развития когнитивной психологии — вторая. Статья М.Е. Биттермана (США) отражает в какой-то мере возвращение
170
к первой из названных тенденций. В центре внимания
автора — прогрессирующая в ходе эволюционного развития дивергенция процессов
памяти и научения, обусловливание поведения животных
формированием новых ассоциативных связей. В статье Л. Кардоша
(ВНР) на экспериментальной основе проводится сравнение памяти животных и
человека. Память у животных всегда пространственно ориентирована, в то время
как человеку свойственно «свободное парение картин памяти» — вот основной тезис
данной работы. Автор следующей статьи Н.Е. Спир (США)
резко возражает против трактовки памяти как гомогенной функции и рассматривает
ее как конгломерат многих относительно независимых систем. Он делает смелые
предположения о статусе психологии в XXI в.; прогнозирует уменьшение
роли исследований в плане взаимообусловленности мотивации, научения и памяти, а
также считает, что генетическая психология, клиническая психология и
психопатология и особенно психофармакология в XXI в. будут во все большей
степени опираться на данные зоопсихологии.
В целом все содержание
статей этой части сборника служит подтверждением того, что роль зоопсихологии в
комплексе наук о психике не только не уменьшилась, но даже возросла.
Развитию когнитивной
психологии, специфике вырабатываемых в ней понятий посвящена третья часть
сборника. Ее содержание отражает продолжающуюся борьбу когнитивной психологии с
пережитками бихевиоризма. В первой же статье (Д. Мандлер,
США) оба эти направления иллюстрируются материалом анализа сознания; этот
анализ опирается на разработанное в когнитивной психологии понятие схемы (хотя
оно далеко не одинаково трактуется в различных школах современной психологии).
Аналогично, в статье о понимании текста при чтении У. и Э. Кинч
(США), уже в значительной мере отказываясь от понятий и терминов теории
научения, ограничивают свой анализ гипотетико-когнитивными репрезентациями. Они
прогнозируют развитие подходов, создающих уровневые модели, и основанных на них
тестов и в психологии будущего столетия.
П. Фресс
(Франция) обобщает результаты своих охватывающих период в четверть века
экспериментов по восприятию вербальных и изобразительных стимулов. Используя
методики, связанные с временем реагирования, П. Фресс стремится показать, как можно разложить на составные
компоненты — фонетический и семантический — процесс переработки такого рода
информации. Автор последовательно проводит мысль о том, что психология будущего
не обязательно должна развиваться на путях исследования все более сложных
объектов; в качестве пропедевтических будут по-прежнему необходимы и простой
материал, и базовые понятия.
В центре статьи А. Пардуччи — выходящий за рамки простых
экспериментально-психофизических констатаций процесс «означения»
(value experience), которому, по мнению
автора, современная психология уделяет еще недостаточное внимание. В целом А. Пардуччи ставит под сомнение использование «строгих тестов»
в качестве основы психологических теорий.
В статье Д. Ковача (ЧССР)
представлена систематизация работ словацкой школы экспериментальной психологии,
в центре внимания которой — исключительное многообразие внешних (экологических)
и внутренних (органических) условий, определяющих различные формы поведения. С
другой стороны, автор подчеркивает, что полученные в ходе исследования данные
лишь в том случае оказываются собственно психологическими фактами, когда они
будут полностью осмыслены в качестве рефлекторно-регуляторных компонентов
поведения. Поэтому особое внимание словацкая школа уделяет процессам восприятия
и памяти. Автор видит перспективы психологии будущего главным образом в
развитии ее когнитивных областей.
В четвертой части сборника
обсуждаются проблемы дифференциальной, социальной и генетической психологии.
Здесь в наибольшей степени подчеркивается междисциплинарный характер развития
психологии и обосновывается необходимость разработки новых экспериментальных
методик. Раздел дифференциальной психологии открывается статьей Г.Ю. Айзенка (Великобритания) «Биология индивидуальных
различий». Опираясь на данные своих экспериментов, он настаивает на
существовании весьма высоких корреляций между показателями ЭЭГ и уровнем
интеллекта, определяемым по тесту Д. Векслера. Перспективу развития психологии
Г. Ю. Айзенк видит в психобиологических
исследованиях. В отличие от него автор следующей статьи Я. Стреляу
(ПНР) делает основной акцент на взаимоотношениях индивида и его социального
окружения, при этом темпераменту (рассматриваемому с позиций И.П. Павлова)
отводится регуляторная роль.
Д. Магнуссон
(Швеция) проводит различие между закономерностями поведенческого
171
и собственно психологического
планов. Полагая, что одна и та же ситуационная информация может обусловливать
различные когнитивные процессы у разных людей, а также отличающиеся друг от
друга ответные действия, автор придает ситуации решающее значение в анализе
индивидуальных психических проявлений.
В совместной статье Ю. Куля
(ФРГ) и Д.У. Аткинсона (США) обсуждается новая
экспериментальная парадигма психологического изучения мотивации у человека. Исследуется
соотношение систематических вариаций и инвариантности психического: как то, так и другое авторы стремятся редуцировать к
динамике действия. В их подходе комбинируются данные индивидуальных различий и
когнитивных процессов.
В полемической статье Ф.Г. Зимбардо (США) среди фактов, в наибольшей степени
повлиявших на содержание и структуру современной социальной психологии, особо
выделяется развитие когнитивной психологии, а также делается попытка дать
прогноз состояния социальной психологии в связи со вступлением человечества в
эру компьютеризации.
Д.Р. Несельроаде (США) и П.Б. Балтес (Зап. Берлин) в своей статье рассматривают
методологическую проблему вычленения причинно-следственных отношений из
корреляционных данных в основном на материале интериндивидуальных
различий на разных интраиндивидуальных этапах
развития.
Заключительная часть
сборника отведена клинической и прикладной психологии. Л.М. Кицмен
и Д. Зубин (США) подчеркивают исключительную
полезность понятия переработки информации для анализа психической патологии.
Разделяя свойственный американской психопатологии скептицизм в отношении
нозологической диагностики, авторы из всех клинических критериев выделяют в
качестве наиболее перспективного этиологический фактор, понимая его почти
исключительно в биологическом смысле. Они считают, что психопатология будущего
должна ориентироваться не столько на актуальную патологию, сколько на
предрасположенность к ней. Неспецифические, а также фармакологические и плацебообусловленные факторы в психиатрии рассмотрены в
совместной статье Р.У. Даунинга и К. Рикельса (США). Будущие достижения психопатологии авторы
связывают с развитием экспериментальной психофармакологии. В статье И. К. Брангельманна (ФРГ) дается исчерпывающий перечень проблем
современной поведенческой психотерапии. Особое внимание уделяется таким формам
патологии, как наркомания, токсикомания, алкоголизм, а также сосудистой
патологии и психогенно обусловленным состояниям Автор предвидит возрастание
значения психотерапии, особенно ее корреляционно-экспериментальных
аспектов.
Сборник завершает статья У.
Эдвардса (США), посвященная статистической теории принятия решений Автор
считает лабораторно-психологический подход с его погоней за универсальными
психологическими закономерностями бесплодным в отношении к проблеме принятия
решений и подчеркивает, что он ничего не дал для понимания действий человека в
условиях реальных жизненных ситуаций.
Оценивая весь сборник в
целом, следует отметить четко выразившееся в нем противоречие между
традиционными экспериментальными подходами, продолжающими естественнонаучные
обоснования, и работами, авторы которых ставят под сомнение правомочность
теорий психологии и ее прикладных аспектов — вплоть до
достаточно выраженного философского агностицизма (К.Д Джерджен,
А Пардуччи, У. Эдвардс). Не во всех статьях можно
обнаружить соответствие между полнотой экспериментальных данных и выводимыми из
них теориями (Д. Мандлер). При построении моделей
психических процессов или поведения авторы, как правило, не рассматривают
дополняющих или альтернативных моделей, и тем самым создается ложная
перспектива адекватности лишь одной единственной модели
Авторы сборника, как
правило, очень осторожны в своих прогнозах. Это, пожалуй, основной общий для
статей момент, во всем же остальном расхождения явно доминируют. Таким образом,
трудно говорить о единообразном впечатлении от сборника, но можно ли подходить
к нему с таким требованием?
Если материалы сборника
(вопреки его названию) не дают и не могут дать сколько-нибудь полного
представления о будущем экспериментальной психологии, то они позволяют читателю
увидеть ее сегодняшнее состояние, проблемы, достижения и сомнения если не во
всех, то, во всяком случае, в ключевых ее аспектах
М. С. Роговин
Москва