33

 

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

КЛАССИФИКАЦИЯ ОБРАЗНЫХ ЯВЛЕНИЙ В СВЕТЕ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА

 

 

Системный подход, отражающий многоуровневость, многокачественность изучаемых явлений, сочетающий в себе различные планы анализа [7], [11], [13], является необходимым условием изучения психического образа. Исходя из его требований, исследователь должен анализировать и сводить воедино ряд отношений: образа к объекту, образа к субстрату, образа к условиям, его порождающим и детерминирующим. При этом необходимо изучать образные процессы с точки зрения регулирующей функции, в плане взаимодействия объекта и сенсорных систем, особенностей переработки информации на уровне конкретного образного процесса, динамики формирования и развития в онто- и филогенезе и т.д.

В настоящее время, однако, все еще приходится говорить о необходимости становления теории психического образа. Мы вынуждены констатировать отставание в изучении большинства образных явлений: представлений, воображения, образного мышления, сновидений и т.д. Все это делает необходимым усиление именно системных исследований образа.

Главная проблема системного анализа — определение системы, выделение ее из окружающего. «Основным критерием для такого выделения является рассмотрение системы со стороны целевого назначения. Тот или иной компонент может быть отнесен к системе в меру его участия в достижении цели» [23; 8]. Речь, следовательно, может идти о функциях образа в различных его частных проявлениях и разновидностях. Тогда тот или иной вид образных явлений может быть отнесен к психическому образу как к системе в меру своего участия в организации поведения человека. Иными словами, мы говорим о необходимости раскрытия роли каждого конкретного вида образа в регуляции человеческого поведения.

В целом роль многих видов образов более или менее ясна. Функция репродуктивных образов (собственно представлений) и образов воображения не вызывает сомнения. Известны принципы их взаимодействия. (Вместе с тем нельзя не отметить сложность и нерешенность многих вопросов в этой области психологического знания; применительно к изучению воображения см., например, [17].) Становится более ясной и роль сновидений. Что касается непроизвольных вторичных образов, то есть основания утверждать, что они выполняют свою функцию — адаптационную и компенсационную: уход в мир грез — это уход от жизненных проблем. Но что можно сказать о регулирующей функции психического образа при измененном состоянии сознания? На этот вопрос пока нет положительного ответа.

С точки зрения системного анализа необходимо изучение всех видов изменений образного процесса во времени, т.е. изучение его внешнего функционирования и функционирования внутреннего, которое предполагает раскрытие отношений функциональной соподчиненности и координации между различными видами психического образа, а также изучение изменений, происходящих

 

34

 

с конкретными видами образов в фило-, антропо- и онтогенезе1.

Важно преодолеть феноменологическую традицию дискретности, независимости различных видов психического образа и рассматривать их как частные разновидности последнего, выполняющие определенные функции в регуляции человеческого поведения и выступающие как элементы динамической системы психического образа. Именно такое понимание вопроса лежало в основе нашей классификации образных явлений на основе системных представлений. Для иллюстрации развиваемого подхода воспользуемся термином «поток сознания», который феноменологически описывает существенный аспект нашей внутренней психической жизни. Не вдаваясь в теоретическую интерпретацию данного термина, укажем на некоторые «работающие» его моменты. Поток сознания — это поток жизненных впечатлений, образов, мыслей, идей, чувств, проходящих в нашем сознании. Но психическое недизъюнктивно [3]. Это значит, что, с одной стороны, строгая теоретическая дифференциация потока сознания на элементы невозможна, с другой же стороны, теоретический анализ не должен отрываться от таких реальных жизненных фактов, как способность человека вспоминать, мечтать, грезить, воспринимать (см. [19]). Понимаемый в смысле своего рабочего определения, поток сознания может быть рассмотрен как система, выполняющая регулирующую функцию в человеческом поведении. Важнейшим измерением будет динамика функционирования ее элементов, т.е. представленность в сознании того или иного вида образа, осуществляющего в каждый момент времени свою регулирующую, информационную или аксиологическую функцию.

Сказанное находится в полном соответствии с принципами системного подхода в психологии. «Исследование психических процессов (или функций) показывает их неразрывную связь и взаимопереходы, однако это не исключает права исследователя выделять для специального рассмотрения какую-либо составляющую целого», а эти «дизъюнктивно разделенные сущности» представить «как действительные разные формы (и уровни) дифференциации и интеграции процессов субъективного отражения человеком окружающего». Поэтому «...наиболее надежной стратегией изучения психики является подход, позволяющий изучать ее как систему: единую и целостную, но вместе с тем и структурированную» [12; 74—76].

Различия видов психического образа связаны, на наш взгляд, прежде всего с условиями, их вызывающими. Данные же условия многофакторны. Именно поэтому психический образ в зависимости от каких-то факторов принимает самые разные субъективные обличья. Каковы же эти факторы? Что определяет «переключение» сознания с одного вида образа на другой? Почему человек воображает, вспоминает, грезит, имеет иллюзорные образы и déjá vu-образы и т.п. именно в данной последовательности потока сознания? К сожалению, мы не можем полностью описать механизмы смены одного частного вида образа другим. Требуется дальнейшее изучение динамики системы образов, ее функционирования, изучение функциональной нагрузки, выполняемой тем или иным видом психического образа. Вместе с тем ясно, что появление в сознании субъекта того или иного образа зависит от ситуации, целей и задач деятельности на данный момент, его мотивов, потребностей, состояния. Именно в этом направлении следует осуществлять изучение условий и законов появления и развития образных явлений.

Изучение психического образа как системы ставит много других проблем, таких, например, как выявление его компонентного состава, предполагающее определение основных классов образов, изучение взаимосвязи их по общим и специфическим характеристикам (т.е. изучение внутренней операционной

 

35

архитектоники психического образа), рассмотрение конкретного вида образа как часть видородовой системы психического образа, ее частный случай. Решение этих проблем невозможно без построения классификации образных явлений.

Правильно составленная классификация, отображая закономерности развития классифицируемых явлений, вскрывает связи между ними и служит основой для обобщенных выводов и прогнозов. Выделяя части, мы анализируем их как элементы данного целого, а в результате синтеза целое выступает как диалектическое расчленение, состоящее из частей. Это уже реализация системных требований. Классификация, следовательно, — необходимый аспект (в определенном смысле количественный) системного анализа. Она помогает решать одну из основных возникающих проблем — проблему детализации классифицируемых явлений и связи между выделенными классами. Классификация помогает в отражении многокачественности, многомерности и многоуровневости психического образа. Она позволяет наглядно представить основные уровни его анализа, рассмотреть определенный вид образа как элемент системы2, способствует «наведению порядка» в дефинициях. Словом, классификация помогает точнее анализировать и лучше синтезировать знания о психическом образе.

Рассмотрим некоторые основные виды психического образа.

Попытки перечислить основные типы психического образа с их возможной классификацией идут от Фехнера. Определенными вехами в этом направлении были работы Гальтона, Титченера, Боринга, Холта, Боулдинга, Пиаже, Хоровитца, Ломова и других.

Ранее указывалось на существенные трудности дефиниции различных видов образов. На наш взгляд, лучшим методом их типизации будет выявление причин формирования конкретного вида образов. Однако, поскольку для этого нет необходимой теории, представляется возможным все же определять и классифицировать образы на основе некоторых существенных характеристик, связанных с условиями их формирования.

Репродуктивные образы (образы памяти) — чувственные образы предметов, в настоящее время не действующие на органы чувств, но возникшие при действии их в прошлом. Это, согласно нашей терминологии, — собственно представления в узком смысле этого слова (образы-воспоминания; представление в широком смысле означает процесс репрезентации). В зависимости от времени предактуализации образа к репродуктивным образам следует отнести и другие виды образов, и тогда мы будем иметь своеобразный диапазон их, от образных воспоминаний до послеобразов. Реконструкция прошлых впечатлений — главный определяющий признак для образов данного класса.

Образы-воспоминания (воспоминания того, что с человеком было) — самый универсальный вид образа. Все люди имеют прошлое, помнят его и, соответственно, имеют образы, его отражающие. Но есть индивидуальные различия в особенностях таких образов. Например, они могут быть очень тусклыми, почти лишенными наглядной чувственной характеристики, но могут быть и чрезвычайно яркими и отчетливыми, близкими к эйдетическим образам (подробнее см. [9]).

Репродуктивные образы в виде топографических представлений наиболее хорошо изучены и определены. Это работы Ф.Н. Шемякина, В.Ф. Рубахина, М.В. Гамезо и других [4], [5], [6], [9], [21]. Достаточно сказать, что изучение пространственных представлений (хотя данные образы следует отличать от образов пространственного воображения) является традиционным для советской психологии (см. также

 

36

 

работы Б.Г. Ананьева, Б.Ф. Ломова). Данный вид образов довольно хорошо изучен в зарубежной психологии (см. [24], [25], [26]).

В качестве разновидностей образов кратковременной памяти обычно рассматриваются эйдетические образы, послеобразы различного вида, которые по сути являются некоторыми остаточными ощущениями, сохраняющимися в нашем сознании в течение секунд или даже долей секунд, непосредственные образы памяти и др. Эти образы достаточно хорошо изучены, хотя их взаимосвязь, с точки зрения видо-родовых соотношений, а также возможности взаимопереходов одного вида образа в другой, представляется вопросом открытым [2], [26].

Образы воображения. Образы памяти служат основой воображения. Известно, что слова «воображение» и «образ» имеют этимологическую общность во многих языках. Изучение процесса воображения (порождающего образы воображения) — очень сложная и дискуссионная проблема ([3], [17], [19], [20]), нуждающаяся в специальном рассмотрении. Сделаем лишь несколько важных, с нашей точки зрения, замечаний.

Воображение, фантазия (через лат. imago) синонимичны образу, представлению, изображению. В словаре Даля воображение определяется как мысленное представливание, изображение в уме чувственных и отвлеченных предметов, мысленное живописание умственных картин и т.д. Воображение — психический процесс, обеспечивающий создание новых образов на основе переработки и творческого преобразования имеющихся у человека образов действительности. Выделяются различные приемы трансформации подобных образов (образов памяти) в образы воображения: агглютинация, аналогия, акцентирование, преувеличение и т.д. Воображение делится на непроизвольное (бесплодное фантазирование, грезение) и произвольное (сознательное формирование образов в соответствии с целями деятельности). Последнее делится на воссоздающее (построение образа на основе опосредствованной знаковой информации) и творческое (создание принципиально новых образов, приводящих к созданию нового в материальной и духовной культуре). Необходимо отметить, что однозначного определения процесса воображения нет. В термин вкладываются самые разные значения (см. обзор исследований в [10]). Это зачастую приводит к смешениям различных образов воображения, а также последних с репродуктивными образами-представлениями. Сложность типологизации видов образов хорошо иллюстрируется исследованиями по чтению карты, проекционных чертежей и аэро- и космических фотоснимков [5], [6], [21].

Образы воображения, так же как и образы памяти, являются вторичными образами. Первые имеют меньшую контролируемость, но они могут достигать достаточной яркости, отчетливости.

Нам хотелось бы отметить также то, что воображение имеет ярко выраженный личностный аспект. Это отчетливо видно на примере таких разновидностей образов воображения, как непроизвольные фантазии, грезы (склонность к аутичности — характерное и широкоизвестное личностное измерение).

В литературе выделяют также более частные (и в некотором смысле спорные) разновидности образов воображения. Например, «кинематографические образы», которые испытывают некоторые люди, закрывая глаза. Как указывает Мак Келлар [25], подобные образы могут использоваться в литературном творчестве: писатель «видит и слышит» то, о чем пишет.

К образам воображения иногда относят образы, вызванные: 1) перцептивной изоляцией, 2) действием наркотических веществ, 3) трансом (на основе соответствующих ритмов, например, при ритуальных танцах), 4) лишением сна, а также 5) образы в состоянии медитации [26]. Однако с этим трудно согласиться, поскольку здесь общим моментом является измененное состояние сознания. Поэтому эти разновидности психического образа должны быть отнесены к классу «галлюцинаторноподобных образов».

Известно также, что дети иногда настаивают

 

37

 

на том, что у них есть воображаемый товарищ по игре (человек или животное). Этот образ может достигать большой яркости и быть для ребенка вполне реальным. При этом дается полное описание цвета, формы, размера, текстуры и движения.

Некоторые люди при осуществлении операций счета используют формирование своеобразных зрительных образов чисел (см. [24]). Образы в этом случае выступают как своеобразные коды чисел, а сложные комбинации таких образов соответствуют механизму вычислений.

Указанные виды репродуктивных образов и образов воображения практически охватывают весь диапазон основных видов вторичных образов. Естественно, некоторые «феноменологические частности» остались за рамками нашего беглого рассмотрения. О некоторых из них мы упомянем ниже в комментариях к классификации.

Сновидения и сновидные образы. Люди видят сны, и это является неотъемлемой частью их психической жизни. Другое дело, что не все помнят содержание сновидений и могут рассказать о них. Человек обычно имеет пять сновидений за ночь во время циклов быстрого сна. Наличие здесь специфического вида глазодвигательной активности приводит к выводу, что самонаблюдение не способно выявить полного содержания сновидений, однако и быстрые движения глаз сами по себе мало говорят о содержании сновидений.

Если человека разбудить во время быстрого сна, то он с большей вероятностью расскажет о том, что ему приснилось. В других стадиях сна сновидение может помниться, но не в наглядной форме (субъективно).

Специфической формой сновидения являются ночные кошмары, характеризующиеся наличием пугающего зрительного образа, чувством парализации, ощущением удушливости.

В дремотном состоянии, предшествующем засыпанию, многие испытывают появление так называемых гипнагогических образов. Они могут включать сложные геометрические формы: декоративные красивые паттерны, кривые, спирали, которые могут двигаться, вращаться, искриться, содержать архитектурные или пейзажные мотивы (часто луноподобные ландшафты); последовательности образов людей (чаще всего незнакомые лица, страшные, скалящие зубы в абсолютной темноте) и т.п. Некоторые испытуемые сравнивают такие образы с сюрреалистической живописью, что связано с их оригинальностью, странными цветами и нереальной ясностью деталей. Есть свидетельства того, что на подобные образы в своем творчестве иногда опираются писатели. К гипнагогическим образам относят также образы, которые появляются у человека после долгого повторения моторных действий (собирание ягод, грибов и т.п.). Гипнагогические образы характеризуются большой яркостью, реальностью, перцепто-подобностью. Относительно них человек чувствует себя наблюдателем. Гипнагогические образы различной модальности появляются приблизительно у 75% людей.

Следует отметить, что гипнагогические образы вызывали интерес и любопытство многих, начиная с Аристотеля. Т. Гоббс рассматривал такие образы (наряду со сновидениями) в качестве источника для суеверий и веры в колдовство, поскольку они могут появляться также в виде «призраков», похожих на привидения, «примет-предзнаменований». Их перцептоподобность приводит иногда к тому, что испытуемые могут верить в реальность, адекватность образов. Встречаются даже мнения, что образы открывают какую-то иную реальность мистического характера (см., например: Лининг (1925) по [25]). В соответствии с теорией суеверного поведения Скиннера, совпадение импрессивного гипнагогического образа с эмоционально важным событием может способствовать возникновению у человека суеверий.

Происходящее смешение образа и реальности (напоминающее наиболее типичные разновидности сновидений и галлюцинаций) дает возможность исследовать взаимодействие вторичных образов и перцепции, тем более что гипнагогические образы доступны

 

38

 

самонаблюдению в противоположность ретроспективным исследованиям сновидений.

Дремотному состоянию соответствует еще один субъективно трудно фиксируемый вид образов. Когда сон начинает уходить, у людей могут появиться так называемые гипнопомпические образы, например образ того, что они встают, умываются и т.п. (подробнее о данных образах см. [24], [25], [26]).

Галлюцинаторноподобные образы. Первое употребление слова «галлюцинация» появилось в Англии применительно к «призракам» в трактате Лаватера (1572). Термин применялся к широкому диапазону различных феноменов. И по сей день, как указывают многие ученые, галлюцинаторный образ трудно однозначно определить и отделить от некоторых других видов образов3, тем более что он всегда кажется таким же реальным, ярким и внешним, как и перцепт.

Галлюцинаторные симптомы обычно связаны с психопатологическими синдромами, однако галлюцинаторноподобные образы могут возникать и у нормальных людей (например, образы, возникающие при езде ночью на машине на фоне усталости, при подводном плавании и т.п.). Еще Сидгвик (1894) на выборке в несколько тысяч человек показал, что галлюцинации отмечались в 10% случаев. Гальтон также указывал, что склонность к галлюцинациям является намного более распространенным явлением, чем обычно предполагается. Кстати, среди людей знаменитых, испытавших галлюцинации, называют Рафаэля, Шумана, Гойю, Декарта, Вальтера Скотта, Мопассана. Условия, в которых появляются галлюцинаторноподобные образы, различны. Их можно создавать посредством определенных экспериментальных процедур практически у всех психофармакологическими воздействиями и различными медитационными техниками [24], [25], [26].

Типологизация данного класса образов может быть выявлена только после изучения всех видов таких образов при учете совокупности факторов, влияющих на их формирование.

Основное различие обычно делается между истинной галлюцинацией и псевдогаллюцинацией, и состоит в субъективной осознаваемости иллюзорности, нереальности псевдогаллюцинаторного образа (хотя человек реагирует на образ эмоционально). Псевдогаллюцинация имеет большую интенсивность, чем мысленный образ, не проецируется вовне (в основном). Такие образы появляются непроизвольно и не рассеиваются сразу, несмотря на усилия «прогнать» их.

Для изучения механизмов возникновения галлюцинаторных образов большой интерес представляют образы, вызванные психотропными препаратами, наркотиками-галлюциногенами. Такие образы часто начинаются с необычного восприятия и прогрессируют к развитию интенсивных визуальных мысленных образов, иллюзий, псевдогаллюцинаций и истинных галлюцинаций. Содержание образа часто кажется «роковым» и «подчиняющим», может сопровождаться чувством сверхъестественности и мистическими «видениями». («Видения» всяких демонов, ангелов и т.п., т.е. так называемые паранормальные галлюцинации, могут иметь место и у психически здоровых, но религиозно-фанатичных людей.) Иногда после прекращения действия наркотика остается чувство какого-то знания. Человек, испытывающий такие галлюцинации, может решить, что кто-то «вкладывает» мысли ему в голову. Он может считать, что его расстроенная координация связана с покорением необычных пространств и сил; он может говорить о различных видах времени. Многие эффекты галлюциногенов сходны. Например, в случае мескалина, ЛСД и псилосибина наблюдается синестезия и нарушение схемы тела. Общее

 

39

 

впечатление от образов более сильное, чем от актуальной галлюцинации.

Сходства в содержании образов, независимо отмеченные многими исследователями, касаются так называемых констант формы, включающих «воронку», «конус», «туннель», «сотоподобные конструкции», «решетки», «спирали, «гобелены», «бесконечные проходы», «восхитительно раскрашенные арабески», «фантастическую архитектуру» и т.д.

К образным явлениям следует отнести также образы, возникающие при тесном взаимодействии перцепции и репрезентации. Это прежде всего упомянутые ранее иллюзии восприятия. Иллюзорный образ появляется, когда восприятие трансформируется до такой степени, что напоминает другой объект, а не реально воздействующий. Однако определяющим является именно наличие воздействующего объекта; по этому признаку иллюзорный образ и можно отличать от различного рода галлюцинаторноподобных образов. Иллюзии появляются часто в состоянии невнимательности, скуки, усталости. При повышении внимания они обычно исчезают. Многие из них происходят благодаря автоматизированным навыкам восприятия.

Частным видом иллюзии являются déjá vu-образы различной модальности, состоящие в известном каждому «видении» новой ситуации как повторении того, что «вроде уже было». Подобная «иллюзия знакомства» может встречаться в полном бодрствовании, у здоровых людей. Эти образы появляются чаще во время стресса, однако наибольшая встречаемость их при измененном состоянии сознания, особенно при психоделическом опыте. Они могут сопровождаться чувством деперсонализации и дереализации различной степени, в зависимости от условий.

К образам, категоризованным взаимодействием перцепции и репрезентации, можно также отнести «образ тела» ([1], [24], [25]), синестетические образы [16], а также классификацию Хоровитца [24].

 

*

 

Закончив краткое рассмотрение основных видов образов, перейдем к их возможной классификации. Следует отметить, что в психологической литературе пока отсутствует удовлетворительная классификация видов образов (см. краткий обзор некоторых классификаций в [8]), что определяется рядом специфических трудностей, главной из которых является «размытость» классов и подклассов образов, а также трудность выделения существенных оснований для классификации. Предлагаемая нами классификация (см. рисунок) также не может рассматриваться как исчерпывающая и, естественно, нуждается в дальнейшей доработке.

Дадим краткие пояснения к рисунку.

Психический образ в соответствии с законом деления понятий делится на образы актуального восприятия (перцептивные образы) и репрезентативные образы. Перцептивные иллюзии — класс образов, получаемых в результате нарушения взаимодействия перцепции и репрезентации. Сюда же, в клеточку (1), попадают и некоторые другие образные явления, где имеет место особенно тесное взаимодействие перцептивных и репрезентативных процессов. Это образ (схема) тела, являющийся одной из разновидностей актуального восприятия (полимодального), сюда же следует отнести так называемое персональное пространство и явления синестезии. К этому же классу относятся явления, рассматриваемые с точки зрения своеобразного «оперативного представливания», например: формирование человеком-оператором образа пространственного положения движущегося объекта в непрерывно изменяющейся среде, «образ полета», «оперативный образ» и т.п. Репрезентативные образы делятся на два больших класса: на образы, условно говоря, физических объектов и образы социальных явлений. Образы социальных явлений — наименее разработанная область психологии представлений. Они нуждаются в специальном рассмотрении и классификации. Образы физического объекта (на примере визуально-предметных образов) мы делим, в свою очередь, на два подкласса по двум, в основном совпадающим основаниям: по

 

40

 

«состоянию сознания» и по субъективной локализации образа (преимущественной). Так, репрезентативные образы нормального состояния сознания всегда локализованы «внутри головы». Образы же при измененном состоянии сознания обычно проецируются вовне.

Образы нормального состояния сознания — это то, что обычно называется в психологической литературе мысленным образом, вторичным образом и т.п. Яркость этих образов может изменяться в широких пределах, а содержание — от воспоминаний, фантазий до визуализации логических проблем в геометрии. В свою очередь, эти образы разделяются на два вида: репродуктивные (образы-воспоминания, образы, связанные с памятью) и продуктивные образы (образы воображения).

 

 

Классификация образных явлений. (1) «Оперативная репрезентация»; перцептивные иллюзии и др. (2) Различные виды послеобразов. (3) Непосредственные образы памяти. (4) Эйдетические образы. (5) Непроизвольные и (6) произвольные образы воссоздающего воображения. (7) Непроизвольные и (8) произвольные образы воображения на основе комбинации наглядно-чувственных элементов. (9) 0бразы произвольного, но нереального фантазирования. (10) Образы активного реального мечтания (в том числе субъективно реального). (11) Гипнагогические образы. (12) Гипнопомпические образы. (13) Персеверативные и (14) имперсональные гипнагогические образы. (15) Образы, вызываемые сенсорной депривацией. (16) Образы, вызываемые различными медитационными техниками.

 

Репродуктивные образы могут быть как произвольными, так и непроизвольными. Причем каждый из данных подклассов может, в свою очередь, делиться на образы кратковременной памяти и образы долговременной памяти. В качестве частных случаев непроизвольных образов кратковременной памяти мы выделяем различные виды послеобразов (например, последовательные образы, иконические образы) и непосредственные образы памяти, поскольку данные виды образов характеризуются фактическим отсутствием способности к волевому контролю. Сюда же могут быть отнесены и эйдетические образы, поскольку они существуют, как правило, на уровне кратковременной памяти, после чего переходят в класс ярких образов-представлений. К непроизвольным образам долговременной

 

41

 

памяти относятся самопроизвольные образы долговременной памяти, которые могут быть самыми различными по содержанию. Это и пространственные, топографические представления (представления о направлении и расстоянии, взаимной ориентации предметов; например карта-путь и карта обозрения — по Ф.Н. Шемякину), это могут быть представления об эмоциональных состояниях, представления о действиях, поведении.

Образы воображения обоих основных подклассов следует также делить на непроизвольные и произвольные. Произвольные образы воссоздающего воображения могут быть образами, формируемыми на основе словесного описания, изображения (фото-, кино-, аэрофотоснимков, голографии и т.д.) топографической карты, формульных знаков и т.п. Непроизвольные образы воссоздающего воображения имеют место при «контакте» человека со знаковой информацией, когда процесс визуализации идет независимо от волевого контроля за образами. Непроизвольные образы воображения на основе комбинации наглядно-чувственных элементов — это по сути грезы (бесплодные мечтания). Произвольные же образы мы разделяем на образы нереального фантазирования и образы активного реального (хотя бы и субъективно реального) мечтания. Далее конкретизация всех образов воображения может идти по содержанию воображаемого объекта. При этом целесообразно ввести также и «временную реализацию». Так, например, образы фантазирования могут относиться к будущему, прошлому, настоящему (а что в этот момент делает, делал, будет делать мой муж?) и неопределенному (ландшафт какой-нибудь местности, в которой я никогда не бывал).

Что касается сновидений, то их классификация представляется делом особенно трудным из-за недостаточной изученности их механизма и наличия больших индивидуальных различий в вербализуемости сновидений. Возможным основанием для деления образов-сновидений является отражение в сновидении времени «происходящего события». Так, имеются сновидения-воспоминания, сновидения, в которых спящий видит нечто происходящее с ним в настоящее время. Видящий сны человек может также заглянуть в свое «будущее». Частным случаем последних можно назвать пророческие сновидения.

В классификации рассматриваются галлюцинаторноподобные образы, но при этом имеется в виду, что для псевдогаллюцинаторных образов возможно аналогичное дробление. Психопатологические галлюцинации подлежат классификации в контексте психиатрии. Что касается образов, вызываемых психофармакологическими воздействиями, то представляется возможным выделение образов, вызываемых наркотическими препаратами типа героина, морфия (наркотические видения), и образов, вызываемых психотропными галлюциногенами типа ЛСД. Дальнейшая детализация данных видов образов, на наш взгляд, должна быть связана с содержанием образа. Это могут быть как образы, характеризуемые измененной метрикой объекта, так и образы мистического содержания (произвольные и непроизвольные). К образам мистического содержания приводят и различные другие воздействия. Мы выделяем, во-первых, сенсорную депривацию (добровольную и вынужденную), причем полученные образы могут быть связаны с прошлым, настоящим или будущим, во-вторых, медитацию в различных вариантах (в зависимости от техник медитации в различных религиозно-мистических школах). Интересным является то, что образы мистического содержания являются как бы общим эффектом психофармакологического и других воздействий. Классификация данных видов образов представляется наиболее трудной, так как здесь переплетаются такие основания, как вид воздействия, приводящего к изменению сознания субъекта и получению того или иного вида образа, и содержание образа, определяемое религиозно-мистической доктриной. Например, состояние сатори субъективно является непроизвольным видом образа, однако он появляется только вследствие

 

42

 

определенной практики в контексте дзен-культуры.

Итак, левая часть рисунка — классификация образов нормального состояния сознания (репродуктивные образы и образы воображения). Они интрапсихичны, т.е. субъективно локализованы «внутри» субъекта. Образы правой части дерева классификации в основном экстрапсихичны, т.е. проецируются вовне. Отсюда чувство реальности является еще одним признаком или основанием для их первоначального разделения. Галлюцинаторноподобные образы, а также и сновидения могут казаться субъекту реальными. Нереальность же мысленных, вторичных образов у человека не вызывает сомнения.

Необходимо отметить, что «пространственные образы» не выделены в особый класс, поскольку все виды психических образов отражают пространство.

В классификации много внимания уделено образам измененного состояния сознания, в частности образам, вызванным психотропными препаратами. Это диктовалось, на наш взгляд, теоретической актуальностью изучения данных видов образов в контексте проблематики бессознательного. Что скрывается за причудливым ирреальным фасадом образа, вызванного галлюциногеном? Может быть, он связан с матрицами бессознательного?

 

*

 

Дальнейшая категоризация рассмотренных видов психического образа излишня, поскольку основаниями для деления будут являться характеристики отображаемого объекта.

Создание классификаций видов психического образа связано с их практической значимостью. Мы считаем, что для решения ряда практических задач, в частности профотбора и профподготовки, необходимо создание «паспорта» индивидуальных особенностей образных явлений человека [8], т.е. своеобразной «имагограммы». А для этого нужны соответствующие шкалы, которые в первом приближении присутствуют в «ячейках» предложенной нами классификации.

 

1. Ананьев Б. Г. Психология чувственного познания.— М., I960.— 496 с.

2. Балонов Л. Я. Последовательные образы.— Л., 1971.— 214 с.

3. Брушлинский А. В. Психология мышления и кибернетика.— М., 1970.— 191 с.

4. Гамезо М. В. Знаковые модели и их роль в формировании умственных действий.— Вопр. психол. 1975. № 6. С. 75—83.

5. Гамезо М. В. Психология чтения проекционных чертежей и изображений.— Учен. зап. МГЗПИ, М. 1972. С. 3—91.

6. Гамезо М.В., Рубахин В.Ф. О роли пространственных представлений при чтении топографической карты и дешифрировании аэрофотоснимков. — В кн.: Проблемы восприятия пространства и пространственных представлений. М., 1961. С. 171 — 178.

7. Ганзен В. А. Системные описания в психологии. Л., 1984. — 175 с.

8. Гостев А. А. Актуальные проблемы изучения образного мышления.— Вопр. психол. 1984. № 1. С. 114—119.

9. Гостев А. А. Особенности пространственных представлений в операторской деятельности: Канд. дис. — М., 1979.

10. Короленко Ц. П., Фролова Г. В. Чудо воображения.— Новосибирск, 1975.— 210 с.

11. Кузьмин В. П. Исторические предпосылки и гносеологические основания системного подхода.— Психол. журн. 1982. Т. 3. № 3, 4.

12. Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. — М., 1984. — 444 с.

13. Ломов Б. Ф. О системном подходе в психологии.— Вопр. психол. 1975. № 2. С. 31 — 45.

14. Ломов Б. Ф. Человек и техника. — М., 1966.

15. Ломов Б. Ф., Сурков Е. Н. Антиципация в структуре деятельности. — М., 1980. — 279 с.

16. Лурия А. Р. Маленькая книжка о большой памяти.— М., 1968.

17. Лустина Е. А. Слово и образ в процессе воображения: Канд. дис. — М., 1984.

18. Никифорова О. И. К вопросу о воображении.— Вопр. психол.1972. № 2. С. 67—76.

19. Петухов Б. М. Фазовые состояния функциональных систем деятельности.— В кн.: Системный подход к психофизиологической проблеме. М., 1982. С. 97—105.

20. Розов Л. И. Фантазия и творчество.— Вопр. философ.1966. № 9. С. 112—116.

21. Рубахин В. Ф. Психологические основы обработки первичной информации. — Л., 1974. — 296 с.

22. Человек, среда, общение. — Таллин, 1981.

23. Шадриков В. Д. Проблемы системогенеза профессиональной деятельности. — М., 1982.

24. Horowits M. J. Image formation and cognition. N.Y., 1970. — 350 p.

25. MacKellar F. Imagery from standpoint of introspection. In: Sheehan P.W. (ed.). The function and nature of imagery N.Y.: Acad. Press, 1972. 409 p. P. 35—61.

26. Richardson A. Mental imagery. L.: Routledge and K. P., 1969. — 180 p.

 

Поступила в редакцию 23.VII 1984 г.