67

 

ДИНАМИКА НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРИСТИК ЛИЧНОСТИ

В ПРОЦЕССЕ ПСИХОТЕРАПИИ ЗАИКАЮЩИХСЯ

 

Е.Ю. РАУ

 

Нарушение коммуникации, наблюдаемое при заикании, часто сопровождается психологическими изменениями личности. Согласно концепции Н.И. Жинкина, при заикании нарушается единство работы двух систем управления звуковыми механизмами — произвольным и непроизвольным, когда человек при произношении пытается произвольно управлять непроизвольно управляемыми функциями, отчего затруднения в речи только усугубляются. Причем такое нарушение коммуникации начинает в той или иной степени проявляться при условии наличия двух или более партнеров по общению [3]. Понимание заикания как психологического нарушения коммуникации в корне отличается от представлений старой дефектологической школы, которая трактовала заикание лишь как нарушение речи (чисто моторное нарушение темпа, ритма, плавности).

Тот факт, что в одиночестве заикающийся говорит без затруднений, дает возможность предположить, что при заикании большую роль играют факторы психологического характера, связанные прежде всего с отношением к себе и другим людям. Это, в свою очередь, отражается на характере целого ряда деятельностей (учебной, трудовой, общественной, социально-бытовой, семейной и т.д.). Образуется порочная цепочка взаимодействий: заикание — нарушение речевого общения — нарушение личности — усугубление заикания.

Ф.Д. Горбов, позиции которого мы придерживаемся, считал, что заикающиеся, попадая в разнообразные коммуникативные ситуации, могут испытывать возникновение «целого семейства» отрицательных психических состояний, близких к фрустрации [4] и стрессу (функциональные нарушения личности); это способствует формированию у них отношения к ситуациям общения как к проблемным, фрустрационным. Ф.Д. Горбов даже объединял понятия заикания и фрустрации, поскольку фрустрация в переводе (словарь Ларусса) означает «обделение, лишение», а заикание, безусловно, лишает человека возможности нормально общаться с окружающими людьми.

Но для каждого заикающегося отнюдь не все коммуникативные ситуации оказываются фрустрационными: в одних фрустрационный момент выражен сильнее, в других слабее либо вовсе отсутствует. На трудности в общении каждый заикающийся реагирует некоторым типичным для себя способом в зависимости от основных установок, индивидуально-психологических особенностей, отношения к ситуациям общения, индивидуальных стереотипов преодоления стресса и т.д. Исследование взаимосвязи индивидуально-психологических особенностей личности заикающихся и нарушения речевого общения в разнообразных коммуникативных ситуациях, как нам кажется, может стать определяющим для создания дифференцированного, целенаправленного психолого-педагогического подхода к восстановлению нарушенной коммуникации при заикании.

Мы предположили, что экспериментальной моделью нарушения общения может служить фрустрационная коммуникативная ситуация, а способ реакции на нее является индивидуальной стереотипной характеристикой личности.

В настоящей статье представлен анализ изменений фрустрационных реакций при восстановлении речевой коммуникации

 

68

 

в процессе психолого-педагогического воздействия на заикающихся.

Восстановление коммуникации проводилось методом Дубровского—Некрасовой и строилось по тиру лечебного перевоспитания в коллективе, цель которого — воздействие на самую основу невроза, на невротическую личность. Лечебное перевоспитание предполагает использование приемов педагогики в процессе разъяснительной и тренирующей психотерапии [5]. Сюда входят как исправление (коррекция) отдельных черт характера заикающихся, так и изменение их отношения к переживанию речевых срывов, в частности к проблемным речевым ситуациям.

 

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Применялась система комплексного обследования заикающихся, разработанная Ю.Б. Некрасовой (формы ведения дневников, сбор анамнестических сведений, наблюдения и т.д.) [6] и существенно дополненная Ф.Д. Горбовым (фрустрационный тест Розенцвейга, оригинальная гомеостатическая методика, классификационный тест Дж. Келли). Тест Розенцвейга [9] и гомеостатическая методика, которая предполагала воспроизведение состояния фрустрации в лабораторных условиях [1], использовались для анализа личности заикающихся. Тест Келли, а точнее его вариант — методика, предназначенная для контроля состояния больных, страдающих заиканием [8], применялся для исследования степени проблемности сугубо речевых ситуаций до лечебного воздействия и возможности оценки изменения отношения к ним после прохождения больными курса социореадаптации. Результаты теста Келли, фрустрационного теста, гомеостатической методики и самоотчетов больных представляли лишь один канал информации о психологических особенностях каждого испытуемого и дополнялись данными анамнеза, дневниковых записей испытуемых, самохарактеристиками, а также наблюдениями за пациентами. Для получения информации о восстановлении речевого общения, моделью которого служила фрустрационная ситуация и способ реакции на нее, мы повторяли комплекс тех же исследований (за исключением использования методики гомеостата) после проведения курса социальной реадаптации.

Тестирование по Розенцвейгу осуществлялось с помощью типовой методики, разработанной в Институте психоневрологии им. В.М. Бехтерева. Ранее тест Розенцвейга в применении ко взрослым заикающимся был использован А.Б. Хавиным для изучения особенностей социальной адаптации пациентов по сравнению с группой здоровых и больных неврозом [7]. Следует подчеркнуть, что работа с тестом Розенцвейга не требовала от испытуемых-заикающихся развернутой речи, следовательно, она не травмировала их.

Работа на гомеостате была для испытуемых весьма значимой, ибо, по условиям, их прием в лечебную группу зависел от качества выполнения задания. Пациентам предлагалось решить две-три задачи — одну сложную и одну простую, что заведомо предполагало возникновение ситуации успеха и неуспеха. Работа на гомеостате сопровождалась фрустрационными моментами: действия испытуемых были взаимосвязанными и взаимозависимыми, в то время как реализовывались они в условиях изоляции одного испытуемого от другого и в отсутствие представления о реальном достижении группы в каждый момент времени.

Данные гомеостатического эксперимента в дальнейшем сопоставлялись с данными фрустрационного теста. Возможность их сопоставления была обоснована ранее на контрольной группе испытуемых [2].

Само по себе наличие фрустрирующих моментов в жизни заикающихся и фрустрации в малозначимой ситуации группового гомеостатического эксперимента еще не могло определить диагностической ценности применяемых методов. Поэтому полученные с их помощью данные сопоставлялись с материалом самоотчетов испытуемых, в которых они оценивали свои действия, анализировали причины неудач и трудности работы на гомеостате.

Сбор анамнестических сведений осуществлялся

 

69

 

в процессе бесед с матерью и с самим пациентом до начала лечебного процесса, в которых затрагивались вопросы, касающиеся внутриутробного развития ребенка, особенностей течения родов, наследственности, причин, приведших к заиканию, раннего речевого, физического и психического развития. Далее разбирались течение заболевания с момента его возникновения, развитие логофобии (страха речи), изменение свойств личности под влиянием дефекта, отношение окружающих к дефекту в семье и коллективе, где находился ребенок. Подробно выяснялись вопросы, касающиеся трудностей речевого общения и взаимоотношений пациента в настоящий момент; трудности общения в различных условиях, ситуациях; сопутствующие дефекту вегетативно-сосудистые изменения; результаты лечения в прошлом и т.д.

Дневниковые записи испытуемым предлагалось вести поэтапно, по заданным образцам. Формы ведения дневников были разработаны Ю.Б. Некрасовой, использовались не только в научно-исследовательской работе, но и непосредственно в лечебной практике [6].

В начале и в конце курса социореадаптации испытуемым предлагалось самим дать себе характеристику, т.е. ответить на ряд вопросов, направленных на выявление динамики отношений к самим себе, к окружающим людям, к будущему. Перечень вопросов по изучению динамики отношений был составлен Е.М. Крутовой.

Наблюдения проводились с момента знакомства с больным и включали все этапы социореадаптации.

За время экспериментальной работы был создан архив магнитофонных записей и диапозитивов, регистрирующих динамику речи и состояния испытуемых-заикающихся, под руководством Ю.Б. Некрасовой снят учебный кинофильм.

В эксперименте принимали участие три группы испытуемых-заикающихся в возрасте 18—45 лет (21 мужчина и 10 женщин), из них трое в возрасте 15 лет. Многие больные до лечения у Ю.Б. Некрасовой долго и безнадежно лечились.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ РАБОТЫ С ТЕСТОМ РОЗЕНЦВЕИГА

 

В табл. 1 и 2 приводятся данные трех групп испытуемых-заикающихся, прошедших курс лечения (всего 31 человек).

В литературных источниках имеются сведения о том, что тест Розенцвейга отражает базисные характеристики личности, стереотипные реакции на фрустрацию, которые не изменяются в течение жизни человека. Следовательно, тест не должен выявлять динамики фрустрационных реакций. Но, учитывая мощное воздействие на заикающихся с помощью метода Дубровского—Некрасовой, направленное на перевоспитание невротической личности, мы вправе предположить чувствительность этой методики к такого рода воздействию (выявление с помощью теста показателей, которые отражают более адекватную оценку реальной ситуации, а также возможность найти выход из нее). По этим изменениям психотерапевт мог бы оценить, возросли ли адаптивность и активность пациента, возможность противостоять разного рода жизненным трудностям.

Результаты тестирования, представленные в табл. 1 и 2, показывают, что после курса социореадаптации в группе испытуемых в целом изменилось отношение к фрустрирующему препятствию на 1) на 16% снизилось количество реакций, свидетельствующих о наличии фрустрации (Е в OD) и одновременно на 24 % увеличилось количество реакций, свидетельствующих о почти полном игнорировании фрустрирующего препятствия (М в OD). Это говорит о снижении значимости фрустрирующих ситуаций, которые как бы перестают замечаться испытуемыми; 2) характерно снижение показателей в защите «я» (ЕД), по которым можно судить об изменении отношения к себе и окружающим; на 13,6 % снизилось чувство собственной вины (J в ED) и неуверенности, а также потребность в защите; 3) особого внимания заслуживает значительное увеличение (на 31 %) реакций, направленных на разрешение проблем, где ответы принимают форму требования испытуемыми помощи со стороны каких-либо других лиц (Е в WP); этот факт можно интерпретировать

 

70

 

как увеличение активности пациентов, стремление найти выход из фрустрирующей ситуации, а не просто ее переживать, что указывает на лучшую адаптивность пациентов, выработку у них активной жизненной позиции.

 

Таблица 1

 

СУММАРНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ТЕСТИРОВАНИЯ ПО РОЗЕНЦВЕЙГУ И ИХ РАЗЛИЧИЯ ДО И ПОСЛЕ ПРОХОЖДЕНИЯ ЗАИКАЮЩИМИСЯ ЛЕЧЕБНОГО КУРСА, СГРУППИРОВАННЫЕ ПО ТИПУ И НАПРАВЛЕННОСТИ РЕАКЦИИ, В БАЛЛАХ

 

Примечания:

OD — препятственно-доминантный тип реакции (оценка препятствия);

ED — самозащитный тип реакции;

WP — потребностно-упорствующий тип реакции (необходимость разрешения ситуации);

Е—экстрапунитивная направленность реакции (агрессия вовне);

J — интропунитивная направленность реакции (агрессия на себя);

М — импунитивная направленность реакции (антиагрессия);

S — сумма в баллах;

S' — сумма в %;

∆ — разница суммарных изменений в баллах;

744 — общая сумма баллов равняется общему количеству рисунков теста (24), умноженному на общее количество испытуемых (31);

знак «минус» перед цифрой означает, что показатели значительно снизились после лечения, знак «плюс» — что значительно возросли, отсутствие знака — что они почти не изменились после лечения; знак «минус» в скобках указывает на снижение процентных показателей, знак «плюс» в скобках — на их возрастание.

 

Таблица 2*

 

УСРЕДНЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ НАПРАВЛЕННОСТИ И ТИПА РЕАКЦИИ НА ФРУСТРАЦИЮ, В %

 

*См. примечания к табл.1.

 

 

РЕЗУЛЬТАТЫ РАБОТЫ НА ГОМЕОСТАТЕ

 

Ситуация фрустрации, создававшаяся при работе на гомеостате, давала возможность испытуемым обвинить в неудаче прибор, партнеров, экспериментатора, неразрешимость задач, плохое самочувствие и собственные способности. Сопоставление результатов работы на гомеостате и данных по тесту Розенцвейга осуществлялось через самоотчеты, в которых испытуемым предоставлялась возможность самим объяснить причину своего успеха или неуспеха при работе на гомеостате.

По аналогии с результатами фрустрационного теста в гомеостатическом

 

71

 

эксперименте реакции испытуемых на неудачу также выразились в: а) обвинениях в адрес внешних обстоятельств — прибора, экспериментатора, вмешательства на пульте, партнеров (обоих или одного), неразрешимости задач вообще; б) обвинениях, адресованных себе, — неуверенности в своей собственной работе с прибором, признании собственной несостоятельности; в) избегании обвинения как такового (примером может служить следующее высказывание испытуемого: «Если все три аппарата связаны, вряд ли возможно решить задачу, не поможет и лишнее время, нельзя все стрелки поймать на нуле»).

Кроме показателей направленности реакции оказалось возможным определить и тип реакции на фрустрацию, вызванную работой на гомеостате. Из самоотчетов следует, что испытуемый либо признает и оценивает ситуацию как значимую, либо фиксирован на защите собственного «я», либо ищет выход из проблемы.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ РАБОТЫ С ТЕСТОМ ДЖ. КЕЛЛИ

 

Индивидуальный клинический анализ по тесту производился путем подсчета критерия Вилкоксона для разностей пар и выявлял не только наиболее болезненные ситуации общения для субъекта, но и достаточно глубокие невротические составляющие личности. Изучение динамики этих показателей позволяло оценить эффективность курса логопсихотерапии для каждого индивидуально. В качестве иллюстрации приведем примеры такой динамики у двух испытуемых.

 

Испытуемый 1. До прохождения курса лечения из набора патогенных речевых ситуаций выделены: 1) «выступление перед большой аудиторией» и 2) «разговор по телефону». Внутренняя оценка болезненных ситуаций характеризуется наличием компонентов логофобического синдрома: болезненная ситуация вызывает у испытуемого тревогу, чувство дискомфорта; ему трудно понять своего собеседника; больной нуждается в помощи авторитетного или близкого лица; у него возникает заикание и сразу же вслед за этим переживание из-за возникшего заикания.

После прохождения больным курса лечения значимых различий не выявлено, однако некоторые изменения отмечаются: несколько снизилась значимость ситуаций «разговор не телефону» и «разговор с девушкой», зато ситуация «запись речи на магнитофон» стала более значимой, так как требует большего контроля за своей речью.

Испытуемый 2. До прохождения курса лечения самыми болезненными для пациента являлись ситуации «запись речи на магнитофон», «выступление перед большой аудиторией», «выступление перед небольшой группой», «разговор по телефону». С точки зрения внутренней оценки, больной не дифференцирует эти ситуации, они глобально критические для него и вызывают тотальный страх.

После прохождения курса лечения значительно снизилась значимость ситуации «разговор по телефону», пропал страх перед всеми остальными ситуациями.

 

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ДНЕВНИКОВ-САМООТЧЕТОВ

 

Выдержки из дневников больных, прошедших курс социореадаптации, отражают значительные изменения в их отношении к жизни, к людям, к ситуациям общения;

 

Испытуемый 5: «Сразу после сеанса появилось огромное стремление к самоотдаче, захотелось действовать, всем помочь. Сейчас чувствую желание бороться с теми нежелательными моментами в моей жизни, с которыми раньше вынужденно мирилась. Появилась агрессивность, настырность, уверенность в себе и уравновешенность, организованность и дисциплинированность. Мир воспринимаю спокойно. Я ощущаю в себе большой душевный подъем и хочу сделать как можно больше добра».

Испытуемый 6: «Во мне пробудился живой интерес к происходящему вокруг. С окружающими меня людьми стала более авторитарна, появилось желание всем рассказать, как надо поступать. Я стала меньше стесняться себя, смелее заявлять о себе, нет уже ощущения нелепости своей фигуры, желания прислониться к стенке. Изменения не только в поведении, но даже в осанке, взгляде, в интонациях. Прибавилось оптимизма, радостного восприятия мира».

Испытуемый 11: «После лечения у меня существенно изменился характер: ушла застенчивость, стал совершенно спокоен, мелочи не волнуют меня, нет взрывного возбуждения, как раньше. Не допускаю бесконтрольных инстинктивных поступков. Уравновешен. Не боюсь высказывать свою точку зрения, советы и замечания других принимаю без обиды. Неприятности и неудачи не выбивают меня из седла. Стал решительнее. Уверен в себе. Неуязвим для грубости. Появилось желание помогать другим и еще большее желание жить».

Испытуемый 13: «Стал менее остро реагировать на конфликтные ситуации и даже стараюсь успокоить своего собеседника. Там, где виноват, нет безудержного чувства вины. Собственные неудачи переживаю гораздо спокойнее».

 

72

 

Целый ряд испытуемых отмечают в себе изменения, заключающиеся в сглаживании, нейтрализации конфликтов, повышении терпимости и спокойствия к ситуациям и людям, ранее вызывавшим отрицательные психические реакции, улучшении общего психического тонуса, уменьшении тревожности.

У других испытуемых, наоборот, появляется возможность отстаивать свои позиции, находить пути к разрешению конфликтов, призывать к этому окружающих, активно помогать, защищать. Отмечается свобода в речевом поведении.

 

ВЫВОДЫ

 

1. Проведенные эксперименты показывают, что в ходе социореадаптации происходит выравнивание личностных характеристик заикающихся, так как проводится не только воздействие на личность больного, но и ее изучение, выявление в ней скрытых резервов.

2. Результаты экспериментов полностью согласуются с данными наблюдений за больными на протяжении всего процесса лечения, а также с данными анализа историй болезни, дневникового материала и самохарактеристик заикающихся.

3. Показателем изменения личности больных в результате лечения может служить изменение их отношения к коммуникативным ситуациям, ранее вызывавшим фрустрацию.

4. Из материалов статьи видно, что данные, полученные разными методами, не противоречат друг другу, а взаимно дополняются. Поэтому эти методы можно рекомендовать для включения в комплекс методов, используемых при обследовании заикающихся.

5. Результаты экспериментов позволяют установить общегрупповые тенденции изменения реакций заикающихся на фрустрацию. После лечения сглаживаются агрессивные показатели, повышается устойчивость к фрустрирующим влияниям; появляется адекватное отношение к возможности преодоления жизненных препятствий; повышается адаптивность пациентов, наблюдается переход от пассивно-оборонительного отношения к активным действиям, направленным на разрешение фрустрационных ситуаций.

6. Регистрация динамики фрустрационных характеристик делает необходимым изыскание способов прогнозирования этих изменений до начала лечения в целях целенаправленного воздействия на больных, обеспечивающего надлежащий характер изменений. Проблема эта только ставится, и решение ее требует глубоких исследований личности больных до начала лечения.

 

1. Горбов Ф. Д., Новиков М. А. Вопросы интегративной групповой деятельности.— В сб.: Материалы II Всесоюзного съезда Общества психологов СССР. М., 1963. С. 49—51.

2. Горбова А. В. Исследование групповой деятельности на гомеостате в сопоставлении с индивидуально-групповыми характеристиками и методом тестирования. — Новые исследования в психологии и возрастной физиологии. 1973. № 1. С. 34—36.

3. Жинкин Н. И. Механизмы речи. — М., 1958. — 346 с.

4. Левитов Н. Д. Фрустрация — один из видов психических состояний. — Вопросы психологии. 1967. № 6. С. 118—129.

5. Либих С. С. Коллективная психотерапия неврозов.— Л., 1974.— 205 с.

6. Некрасова Ю. Б. Применение комплексного логопедического и психотерапевтического воздействия при устранении заикания у взрослых: Канд. дис. — М., 1968.— 167 с.

7. Хавин А. Б. Отношение к своему дефекту индивида и его окружения на модели заикания: Автореф. канд. дис. — Л., 1974. — 20 с.

8. Fransella F., Bannister D. A manual for Repertory Grid Technique. — L., N.Y.: Academic Press, 1977.

9. Rosenzweig S. The Picture-Association Method and its application in a study of reactions to frustration. — J. Pers. 1945. V. 14. P. 3.

 

Поступила в редакцию 19.IХ 1983 г.