95

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

УСПЕШНОСТЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, КОМПЕНСАЦИИ И КОМПЕНСАТОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Е. П. ИЛЬИН

Обеспечение успешности любой деятельности путем компенсации недостаточно развитых качеств или способностей представляет собой вопрос, важный не только в теоретическом, но и в практическом отношении: ведь его решение в каждом конкретном случае должно давать ответ на вопрос о том, насколько пригоден человек к определенной деятельности.

Вопрос о возможности компенсации способностей одним из первых в психологической науке поставил Б. М. Теплов. Он, например, говорил о возможности компенсации отсутствия абсолютного слуха приобретенным умением [15], недостаточной выносливости слабой нервной системы — ее высокой чувствительностью [16].

Значительное место вопросу компенсации способностей уделяется в пермской психологической школе. Одинаковая продуктивность деятельности лиц с разными типологическими особенностями проявления свойств нервной системы и темперамента связывается в этой школе с выработкой индивидуального типологически обусловленного стиля деятельности [9], [10], т.е., по сути дела, с компенсацией недостаточно выраженных способностей и качеств определенными способами деятельности. В этой же психологической школе поставлен вопрос о компенсаторных отношениях между свойствами темперамента, приводящих к компенсации одних способностей другими [2], [3],[8], [11].

Компенсация одних способностей другими рассматривается и К.К. Платоновым [13], который даже выделяет специальную группу компенсаторных способностей, входящих в структуру сложных способностей.

Несмотря на наличие большого количества работ о компенсации, систематическое изложение этого вопроса еще не дано. Существуют различные точки зрения по этому вопросу, причем, во-первых, смешиваются два аспекта его обсуждения — социальный и психофизиологический, а во-вторых, смешиваются понятия «компенсация» и «компенсаторные отношения». Следствием этого являются неадекватная постановка задач исследования, ошибочное толкование получаемых результатов, ошибочные теоретические построения и практические рекомендации.

Социальный аспект вопроса о компенсации имеет место в работах Б. М. Теплова, например в [16], в которых справедливо отмечается, что нет вообще плохих и хороших типологических особенностей нервной системы, что каждая типологическая особенность в разных ситуациях может иметь и положительное, и отрицательное проявление, в связи с чем каждый человек может быть способен к одному виду деятельности и не способен к другому (поскольку типологические особенности, по Б. М. Теплову, являются задатками способностей; справедливость этой точки зрения в дальнейшем была показана во многих работах— см, например, обзор в [6]).

В связи с этим Б. М. Теплов говорил, что люди с разными типологическими особенностями могут добиваться одинаково высоких социальных достижений — становиться знаменитыми артистами, видными учеными, выдающимися спортсменами, фрезеровщиками высокого класса. В этом случае речь идет о такой компенсации одних способностей другими, которая обеспечивает достижение высокою социального статуса и успеха разными людьми в разных видах деятельности. Эта компенсация дает основание говорить, что нет вообще неспособных людей и что каждый способен по-своему (конечно, и в разной степени). Однако это не та компенсация, которая обеспечивает одинаковые достижения разных людей в одном и том же виде деятельности. Рассмотрение последнего вопроса приводит к другому аспекту вопроса о компенсациях — психологическому.

Психофизиологический аспект вопроса о компенсациях состоит в выяснении, за счет чего люди с разными свойствами, способностями и качествами достигают одинаковой продуктивности деятельности.

Одним из видов такой компенсации является обеспечение эффективности деятельности путем применения знаний и умений (при недостаточной выраженности некоторых способностей, необходимых для успешного выполнения данной деятельности). Об этом виде компенсации тоже говорил Б. М. Теплов [15], считая, что знания и умения не входят в структуру способностей. Компенсации такого рода показаны в ряде работ, например в [14]: недостаточно быстрое реагирование на сигналы и слабое распределение и переключение внимания компенсируется у спортсменов мыслительными операциями, способствующими прогнозированию изменения ситуации в ближайшем будущем.

Другим видом компенсации, обеспечивающим разным людям одинаковую эффективность деятельности, несмотря на имеющиеся у них типологические различия, является приспособление

к деятельности путем выработки индивидуально-типологического стиля (способа) деятельности, который использует сильные стороны человека, компенсируя слабые. Такой подход к проблеме компенсации, как уже говорилось, характерен для пермской психологической школы. Конечно, поставленный технологией производства, правилами выполнения спортивной и учебной деятельности перед необходимостью работать в определенном алгоритме, выполняя при этом определенные действия и операции, человек вынужден приспосабливаться к выполняемой деятельности. Однако из этого вовсе не следует, что индивидуальный стиль деятельности и является психологическим механизмом такого приспособления. Наоборот, стиль деятельности является в большей степени приспособлением деятельности (способа ее осуществления) к человеку. Если формирование стиля происходит стихийно, то человек выбирает тот способ деятельности, который ему более удобен. При направленном формировании стиля происходит учет сильных и слабых сторон человека, выраженности тех или иных качеств и способностей. Такой подход к стилю меняет и его оценку как механизма компенсации одних, слабо развитых способностей другими, более развитыми. Если, согласно первоначальным представлениям, нашедшим отражение в [9], люди с разными типологическими особенностями добиваются одинаково высокого результата в деятельности за счет формирования определенного стиля деятельности, т. е. приходят к одному и тому же результату разными путями, и в этом смысле все способны (например, В С. Мерлин индивидуальный стиль деятельности рассматривал в структуре способностей), то, исходя из сформулированного нами положения, равные достижения за счет индивидуального стиля возможны только при условии равенства других условий, в том числе и способностей, или же при условии, что деятельность (точнее, нормативные требования, предъявляемые к человеку) не требуют максимального проявления его возможностей. Если же человек должен проявить максимум своих возможностей, то стиль деятельности лишь помогает проявлению имеющихся у человека способностей, но не компенсирует недостающие способности. Конечно, и максимальное использование имеющихся способностей человека помогает ему повысить эффективность деятельности. Однако оно не гарантирует достижения одинакового с другими людьми результата при выполнении одной и той же деятельности.

Поясним это примерами. Велогонщики, у которых слабо выражена способность к терпению, при появлении чувства усталости строят тактику гонки (раскладывают силы на дистанции) таким образом, чтобы в наибольшей степени использовать имеющиеся у них выраженные качества, в частности способность к быстрому старту. Вследствие этого быстрее проходя первую половину дистанции, они стремятся создать отрыв от гонщиков, обладающих терпеливостью и лучше проходящих дистанцию на фоне утомления, но плохо врабатывающихся на старте [5]. Здесь виден механизм компенсации: слабый финиш у одних компенсируется более быстрым началом, слабый старт у других компенсируется более сильным финишем, причем победителем может стать и тот, и другой гонщик. Однако такими стилями ведения гонки обладают как мастера, так и разрядники, что дает основание заключить, что хотя определенный стиль и помогает достичь лучших результатов, однако он не может нивелировать различия между спортсменами в способностях и одаренности, поэтому спортсмены с одинаковым стилем деятельности имеют разный уровень спортивных достижений. В связи с этим для выполнения деятельности в экстремальных условиях проблема отбора не снимается, несмотря на выработку индивидуального стиля деятельности. Сейчас имеется уже достаточное количество фактов, свидетельствующих, что люди с разными психофизиологическими особенностями и способностями имеют разные производственные показатели [4], [17] и др. Поэтому оправданным представляется деление К. М. Гуревичем профессиональной пригодности на два вида: абсолютную и относительную [4]. С таким делением согласились В. С. Мерлин и Е. А. Климов, писавшие в более поздних работах, что не во всех профессиях стиль деятельности может компенсировать необходимые для успешной деятельности качества [12].

Кстати, нельзя согласиться с бытующим в психологической литературе понятием «индивидуальный стиль деятельности». Как видно из содержания публикаций, все авторы изучают типичные для группы лиц с одинаковыми типологическими особенностями стили деятельности, поэтому логичнее было бы говорить о типических стилях деятельности, а не об индивидуальных. Последние должны отражать индивидуальную неповторимость (почерк) мастера своего дела.

Еще один вид компенсации — когда недостаточное развитие одной способности восполняется в деятельности другой, ортогональной (т. е. не связанной с ней) способностью. Например, недостаточное распределение внимания компенсируется быстротой восприятия, недостаточная дифференцировка мышечно-двигательных ощущений — концентрацией внимания и быстротой двигательных реакций [14]. Наконец, последний вид компенсации — это случаи, когда одинаковая выраженность у разных людей одной и той же сложной способности или качества определяется различной выраженностью у них более частных способностей, являющихся компонентами сложных способностей. Например, одинаковой выносливости в работе можно добиться при различном сочетании двух компонентов, требующих разных задатков и способностей, длительности работы до появления чувства усталости (первый компонент) и длительности работы от появления чувства усталости до отказа человека поддерживать заданную интенсивность (второй компонент). Выявлено [7], что первый компонент преобладает у лиц со слабой нервной системой (у них длительность его больше, чем второго компонента), а второй компонент более выражен у лиц с сильной нервной системой. Следовательно, свойство силы нервной системы влияет на два компонента выносливости противоположным образом: способствуя

проявлению первого компонента, она препятствует проявлению второго компонента, и наоборот. Поэтому и получается, что чем длительнее один компонент, тем короче другой (конечно, относительно общего времени работы, принятого за 100%).

Здесь речь должна идти уже не просто о компенсации, а о компенсаторных отношениях. Такие соотношения в организме встречаются не так уж редко. Например, по данным [18], развитие в процессе тренировки аэробных возможностей организма тормозит развитие анаэробных возможностей (поэтому один и тот же спортсмен не показывает выдающихся результатов и в беге на длинные дистанции, и в спринте).

Компенсаторные отношения между компонентами способностей и качеств имеют место при совпадении двух условий: когда оба компонента в равной мере обусловливают проявление способности или качества и когда оба этих компонента связаны с одним и тем же фактором, противоположно влияющим на эти компоненты. Компенсация в этом случае состоит в том, что одинакового результата в работе разные люди могут достичь за счет преимущества в разных компонентах: проигрывая в одном компоненте, они выигрывают в другом.

О ложных компенсациях способностей. Часто компенсации и компенсаторные отношения видятся там, где их не может быть. Типичная ошибка здесь состоит в том, что компенсаторные отношения предполагаются в любом случае, если одно свойство или качество выражено в сильной степени, а другое — в слабой. Например, недостаточную быстроту реагирования на сигнал оператор может компенсировать опытом, помогающим ему предвидеть ситуацию. Однако это не значит, что между быстротой реагирования и знаниями оператора имеются компенсаторные отношения. Последние имели бы место, если бы увеличение знаний приводило к уменьшению быстроты реагирования или увеличение быстроты реагирования приводило к уменьшению знаний. То, что такие зависимости неверны, нам очевидно. Между тем именно по этому пути идут некоторые исследователи, постулируя компенсаторные отношения [2], [3], [8], [11]. В этих работах, например, утверждается, что способность человека сопротивляться монотонии и утомлению при выполнении одной и той же работы находится в компенсаторных отношениях. На основании того, что у одних испытуемых быстро наступает состояние монотонии и поздно — состояние утомления, а у других — наоборот, делаются выводы, что чем раньше возникает состояние монотонии, тем позже развивается состояние утомления. Это утверждение противоречит не только житейскому опыту, но и экспериментальным данным, в соответствии с которыми появление состояния монотонии ускоряет развитие утомления (см., например, [17]). Справедливость этого положения признают даже сторонники компенсаторных отношений между монотонней и утомлением. Так, в [8] на основании анализа литературы делается такой вывод: «Итак, с одной стороны, монотония подготавливает и ускоряет возникновение утомления...» (с. 50).

Приняв постулат о компенсаторных отношениях между монотонней и утомлением, надо сделать и другой вывод, расходящийся с фактическими данными: чем позже появляется состояние монотонии, тем раньше появляется состояние утомления. Исходя из реальных фактов, следует ожидать обратного.

В рассматриваемом случае видимость компенсаторных отношений между монотонней и утомлением возникла потому, что авторы приняли первые признаки утомления (чувство усталости, варьирование темпа) за признак монотонии. Действительно, в ряде исследований [1], [19] показано, что варьирование показателей работоспособности сопутствует монотонии. Но это варьирование является и признаком наступающего утомления, что показано еще П. Мертоном [20]. В той модели работы, которая использовалась авторами (постукивание кистью в оптимальном темпе в течение 3—4 мин), монотония из-за кратковременности работы еще не могла появиться. А вот усталость, учитывая, что оптимальный темп у большинства составляет работу средней и большой интенсивности, могла появиться. Если это так, то речь должна идти не о соотношении монотонии и утомления, а о соотношении первого и второго компонентов выносливости, о чем мы уже говорили выше. Тогда действительно, чем раньше наступает чувство усталости, тем позже субъект отказывается от работы в заданном темпе (напомним, что речь идет не об абсолютном времени, а об относительном, соотнесенном к общему времени работы).

Справедливости ради следует сказать, что «компенсаторные отношения» выявлены в указанных выше работах и на другой модели, которая действительно могла проявить состояние монотонии. Однако и здесь, как нам думается, авторы неправильно объяснили полученные результаты. Действительно, у тех лиц, у которых раньше по сравнению с другими появляется монотония, позже снижается работоспособность. Однако эти соотношения отнюдь не компенсаторные. Дело в том, что лица с сильной нервной системой обладают слабой устойчивостью к действию однообразного фактора, но терпеливы к утомлению. В этом можно видеть компенсацию первого типа (социальную) — люди с разными способностями могут успешно справляться с разными видами деятельности (в одном случае — монотонной, в другом случае — напряженной). Точно так же лица со слабой нервной системой устойчивы к монотонии и не могут долю терпеть усталость. Отсюда и создается видимость того, что между монотонней и утомлением существуют компенсаторные отношения. Однако о них нельзя говорить потому, что в данном случае отсутствует необходимое условие компенсаторных отношений: устойчивость и к монотонии, и к утомлению, которые, хотя и связаны с одним и тем же фактором, противоположно на них влияющим, сами составляют разные способности, а не являются компонентами одной и той же способности или качества. В данном случае можно говорить о компенсации первого рода, т. е. о равной социальной приспособленности людей с ранним и

поздним наступлением монотонии к работе разного характера.

Остановимся на последнем вопросе, связанном с поиском компенсаций там, где их нет. Нередки утверждения, что наличие множественных корреляций между разными способностями и выделение их в какие-то факторы имеет полезный приспособительный эффект, так как выявляемые связи показывают возможность компенсации одного качества другим. Здесь также, на наш взгляд, проявляется ошибка в рассуждениях, которая состоит в следующем. Высокие корреляции означают одинаково хорошую или одинаково плохую выраженность у одного субъекта каких-то способностей или качеств. Но если у человека все качества развиты хорошо, то нет необходимости в компенсации одного качества другим. Если же у него все качества развиты плохо, то нечем компенсировать слабо развитое качество, так как другие развиты не лучше.

О компенсаторных возможностях следовало бы говорить как раз в случае отсутствия корреляций или же при наличии отрицательных корреляций. В последнем случае было бы очевидным, что у субъектов одни качества развиты хорошо, а другие — плохо. Следовательно, есть основание говорить о том, что одно качество (сильно развитое) может компенсировать другое (слабо развитое).

Подведем некоторые итоги. Следует различать компенсацию и компенсаторные отношения. Если последние входят в компенсацию, составляя ее частный случай, то компенсация чаще всего не базируется на компенсаторных отношениях.

Говоря о компенсации, надо иметь в виду социальный и деятельностный план. В первом случае речь идет о том, что люди с разными (но достаточно выраженными!) способностями могут добиться социально равных достижений, приобрести одинаково высокий социальный статус, но в разных областях деятельности. Во втором случае речь идет о том, что люди могут иметь одинаковую эффективность в одном и том же виде деятельности. Здесь возможны следующие виды компенсации: а) недостаток способностей компенсируется приобретаемыми знаниями и умениями; б) недостаточно выраженные способности компенсируются за счет формирования типического стиля деятельности; в) недостаточное развитие одной способности компенсируется другой, более развитой и не связанной с первой способностью; г) недостаточно выраженная одна способность компенсируется другой, сильно выраженной способностью, находящейся с первой в компенсаторных отношениях.

Возникает вопрос: в каком же случае достигается наибольшая компенсация? Какой уровень эффективности обеспечивает та или иная компенсация?

Все зависит от того, насколько жесткие требования предъявляются к человеку данной деятельностью. Если требования максимальные (как, например, в большинстве случаев в спорте), то вряд ли можно вести речь о полной компенсации недостающих качеств и способностей. Например, никакие знания или скоростные способности не смогут компенсировать недостаточные физические данные (малый вес и небольшой рост) у метателя. Если же требования, предъявляемые деятельностью к человеку, не слишком жесткие, то компенсация может быть достаточно полной, и тогда люди с разными способностями могут одинаково успешно выполнять одну и ту же деятельность. Но все же при этом недостаточное развитие каких-либо, качеств и отсутствие ряда способностей делают деятельность человека менее гибкой. Кроме того, компенсация одних способностей и качеств другими приводит лишь к среднему уровню успешности деятельности.

1. Асеев В. Г. Преодоление монотонности труда в промышленности М., 1974, 74 с.

2. Белоус В. В. О компенсаторных механизмах, соответствующих инварианту типа уравнения параболы между ортогональными показателями свойств темперамента.— В сб.: Проблемы интегрального исследования индивидуальности. Пермь, 1977, с. 23—36.

3. Бояринцев В. П. Компенсаторные отношения между монотонней и утомлением в однообразной умственной деятельности в зависимости от свойств нервной системы и темперамента. — Там же, с. 56—70.

4. Гуревич К. М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы. — М., 1970.— 272 с.

5. Илларионов Г. Г. Изучение особенностей проявления предпочитаемого типологически обусловленного стиля спортивной деятельности: Автореф. канд. дис. — Л., 1978.— 15 с.

6. Ильин Е. П. Дифференциальная психофизиология физического воспитания и спорта: Учебное пособие. — Л., 1978. — 84 с.

7. Ильина М. Н. Связь способности к проявлению выносливости и волевого усилия с некоторыми психофизиологическими и психовозрастными характеристиками человека: Автореф. канд. дис. — Л., 1976.— 15 с.

8. Карпова А. К. Функциональные взаимоотношения между свойствами темперамента как условие успешного выполнения трудовых операций. — В сб.: Вопросы теории темперамента. Пермь, 1974, с. 42—86.

9. Климов Е. А. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы. — Казань, 1969. — 278 с.

10. Копытова Л. А. Индивидуальный стиль трудовой деятельности наладчиков в зависимости от силы нервной системы по возбуждению.— Вопросы психологии, 1964, № 1, с. 25—33.

11. Мерлин В. С., Пехлецкий И. Д., Белоус В. В. О некоторых относительно постоянных характеристиках темперамента. — В сб.: Типологические исследования по психологии личности. Пермь, 1967, с. 16—34.

12. Мерлин В. С. Проблемы экспериментальной психологии личности. — Ученые записки Пермского пед. ин-та, т. 77, вып. 6, 1970, с. 22—23.

13. Платонов К. К. Проблемы способностей.— М., 1972.— 92 с.

14. Родионов А. В. Психология спорта высших достижений: Учебное пособие. — М., 1979. —81 с.

15. Теплов Б. М. Способность и одаренность — Ученые записки Гос. научно-исследов. ин-та психологии, т. 2. — М., 1947. с. 3—56.

16. Теплов Б. М. О понятиях слабости и инертности нервной системы. — Вопросы психологии, 1955, № 6, с. 3—15.

17. Фетискин Н. П. Монотония в спортивной и производственной деятельности: Автореф. канд. дис. — Тарту, 1972.— 16 с.

18. Яковлев Н. Н. Биохимия спорта. — М., 1974.— 288 с.

19. Hacker W. In: Arbeitspsychologie für die Industrielle Praxis. VEB Verlag Technik. — Berlin, 1967. 131 S.

20. Merton P. A. Voluntary strength and fatique. — J. Psychol., 1954, v. 123, N 3, p. 553.

Поступила в редакцию 18.Х. 1982 г.