125

 

ОБСУЖДЕНИЕ ДОКЛАДА

 

Матюшкин А.М. В докладе говорилось о необходимости дифференцировать понятие индивида и личности. Целесообразно ли абстрагироваться от категории «индивид» для более полного исследования категории «личность»? Можно ли сказать также, что, избирая деятельность как точку отсчета в своем анализе, мы будем иметь дело именно с сущностью личности?

Остановлюсь на некоторых общих вопросах. Когда мы говорим о личности в системе междисциплинарных исследований, то при этом имеем в виду исследование различных уровней личности. К примеру, если рассматривать личность с точки зрения философских определений, то творчество есть входящая в определение личности характеристика. Если же перейти от этого нормативного определения к реальной ситуации, то тогда возникает проблема создания личностью новых норм, в чем и заключается творчество личности, ее индивидуальность. При включении проблематики личности в систему междисциплинарных исследований важно не противопоставлять друг другу изучающие личность науки и, соответственно, разные уровни исследования личности.

Представляется важной предпринятая впервые в советской психологии попытка рассмотрения того, что накоплено в разных отечественных школах психологии, что совершенно необходимо для конструктивного подхода к исследованию проблем личности. Выделение категории деятельности в качестве центральной для исследования личности представляется мне правильным.

Стремление автора представить все блоки личности, кроме мотивационного, как инструментальные вполне понятно. Так, способности можно отнести к чисто инструментальным блокам и представить их как нечто определяющее успешность человеческой деятельности. Но вряд ли предлагаемые решения соответствуют современному состоянию исследования проблем характера, способностей и др. Изложенный в докладе подход является дискуссионным, так как и в способностях, и в характере, и в воле есть не только инструментальный момент, но и продуктивный.

Дискуссию может вызвать и решение проблемы творческой активности как «сверхнормативной» активности: она относится не только к высшим проявлениям активности личности, но является ведущим звеном психического развития личности.

Брушлинский А.В. В докладе получила развитие достаточно распространенная точка зрения о различении формально-динамического и содержательного аспектов психики. Возникает вопрос: в чем состоят пределы этого различения? Например, с точки зрения докладчика, задатки должны рассматриваться как формально динамическое и, таким образом, они относятся только к индивиду, но не к личности. Это вызывает у меня сомнения.

К сожалению, в докладе не была обозначена разница между психологическим, философским и социологическим подходами (и определениями) личности. Между тем приведенная в тексте доклада цитата из работы А.Н. Леонтьева не претендует, на мой взгляд, на раскрытие собственно психологического подхода к проблеме личности.

Китов А.И. В конкретном психологическом исследовании невозможно отделить биологическое от социального, так как биологическое и социальное в психике представлены слитно. Поэтому я не вижу необходимости принципиально противопоставлять биологическое социальному.

Далее. В докладе говорится, что личность

 

126

 

нельзя рассматривать как структуру, аналогичную физическим объектам. С моей точки зрения, напротив, любую реальность объективного мира можно рассматривать как систему со своими элементами и структурой их взаимосвязи.

По мнению автора доклада, личность, в отличие от физических тел, представляет собой динамическую, развивающуюся систему. Но дело в том, что в природе вообще нет чисто статических систем, и в этом отношении человек никакого исключения не составляет, поскольку все находится в непрерывном движении.

Зинченко В.П. Я хочу напомнить несколько старых вещей. В докладе давалась ссылка на мысли Л.С. Выготского относительно единиц анализа, а также на нашу с Н.Д. Гордеевой работу, где описываются требования к единицам анализа психики и где в качестве такой единицы было предложено живое движение (предметное действие). Впервые идею о том, что единицей анализа психики является действие, выдвинул С.Л. Рубинштейн (1940); в той же работе сказано, что единицей анализа личности является поступок (сейчас бы мы добавили — поступок, рассматриваемый как социальное действие). Позднее к этой же идее пришли Л.И. Божович и А.Н. Леонтьев; разделяет эту идею и современная социология. С моей точки зрения, поступок больше удовлетворяет требованиям единиц анализа личности, в том числе тех, которые сформулированы в докладе. В чем разница между двумя типами единиц анализа — предметным действием и поступком (социальным действием)? Поступок всегда внутренне детерминирован, он не является непосредственным. И здесь возникает вопрос о природе свободного действия. Драма формирования личности — это всегда драма внутреннего мира, а не ее внешних проявлений. Поступок отличается от импульсивного акта, хотя часто он и кажется импульсивным. На мой взгляд, прежде чем предлагать динамические смысловые системы в качестве единицы анализа личности, следует вначале показать, почему исследователя не может устроить поступок в качестве такой единицы.

Идеи о том, что поступок является единицей анализа личности, вытекают из трактовки процесса интериоризации Л.С. Выготским, согласно которой само возникновение опосредствованной структуры психических процессов человека есть продукт его деятельности как общественного человека. Напомню слова Л.С. Выготского, приведенные А.Н. Леонтьевым: «...психологическая природа человека — это совокупность общественных отношений, перенесенных внутрь и ставших функциями личности, динамическими частями ее структуры» (А.Н. Леонтьев. Избранные психологические произведения, т. 1. — М., 1983, с. 19—20). Возвращаясь к варианту единицы анализа личности, предложенному А.Г. Асмоловым, заметим, что следовало бы говорить не о динамических смысловых образованиях (системах), а о динамических смысловых отношениях, представляющих собой дериват социального действия и его неотъемлемую составляющую; их следует рассматривать не только как отношения к действительности (в том числе и социальной), но и как отношения в действительности, т. е. не как мнимости, а как реализующиеся вовне действия и поступки. Об этом приходится говорить, в частности, еще и потому, что «динамические смысловые образования» — это абстракция, разумеется, полезная, но не имеющая отчетливого онтологического статуса, что представляет собой необходимое требование к единицам анализа психики и личности. В ней утрачена «личностная» специфика, она имеет равное отношение и к когнитивной сфере, и к сфере личности, и к сфере сознания.

Конопкин О.А. В докладе представлена весьма критическая картина существующего положения дел в области исследования личности. На мой взгляд, эта картина слишком печальна и не отражает действительности. Так, например, вряд ли хоть один из психологов действительно считает личность одномерным явлением или статичным образованием. В связи с прозвучавшей в докладе критикой автору следовало бы дать свое собственное определение личности — такое, на основании которого можно было бы развертывать исследования, отвечающие всем перечисленным в докладе требованиям.

Платонов К.К. Вопрос о психологии личности как целостной системе знаний стоит очень остро, и попытка, представленная в докладе, бесспорно, заслуживает внимания. Мне кажется, что чем больше школ и концепций существует в отношении личности, тем на данном этапе лучше. В докладе представлена одна из новых концепций личности. Вместе с тем доклад еще не содержит обобщения того, что уже наработано в психологии личности. Есть единственный способ встать над различными школами исследования личности — а сделать это необходимо — пытаться синтезировать их с позиций ленинской теории отражения.

Далее. Давая дефиницию личности, следует определить и понятия «индивид» и «индивидуальность». В докладе понятие индивида используется в значении «организм», и далее речь идет об индивидуальности личности. На мой взгляд, это противоречие.

Кон И.С. Меня смущает глобальный замах, который присутствует в докладе. Скажем, поднимается вопрос о соотношении понятий индивида и личности. Я совершенно согласен, что на уровне философских определений эти понятия надо разводить, они разные. Но ни в одном эмпирическом психологическом исследовании это разграничить невозможно, разница между этими понятиями относительна.

Обсуждая такие глобальные проблемы, как проблема личности, нельзя ограничиваться опытом отечественной психологии. Есть проблемы, которые в советской психологии исследованы пока что слабо; необходимо учитывать зарубежные исследования. Например, когда в докладе говорится о том, что проблема возрастной периодизации охватывает только период до формирования зрелой личности (фактически до ее полного физического созревания), то такую оценку можно отнести лишь к советской психологии и нельзя относить к сегодняшней мировой психологии.

Следует подчеркнуть особую важность анализа экспериментального предметного материала, на который опирается та или иная теоретическая

 

127

 

концепция в психологии. Я бы хотел призвать к тому, чтобы разработка понятийного аппарата психологии личности обязательно основывалась на предметном материале, получаемом в конкретных психологических исследованиях.

Что касается проблемы междисциплинарных связей, то, на мой взгляд, вопрос не сводится к тому, чтобы дать философское, социологическое или еще какое-либо определение личности, — существенна общая постановка вопроса, прежде всего то, корректно или некорректно поставлена сама проблема исследования личности, адекватны ли избранные для решения этой проблемы методы.

Субботский Е.В. В докладе А.Г. Асмолова представлена система теоретических взглядов на предмет психологии личности. С самого начала автор раскрывает свои исходные методологические предпосылки. Это теоретические взгляды А.Н. Леонтьева. Причем относясь к теории Леонтьева бережно и уважительно, он относится к ней вместе с тем творчески. Например, он уточняет соотношение категорий личности и деятельности. В качестве единицы анализа личности выделяется динамическая система смысловых образований.

В обсуждении уже затрагивалась проблема поступка. На мой взгляд, личность и поступок сам по себе отождествлять нельзя; поступок — это категория, очень тесно связанная с категорией личности, это феноменология личности, за которой скрыты более глубокие личностные структуры (смысловые образования).

Мне бы хотелось остановиться на проблеме движущих сил развития личности. Можно ли считать противоречия деятельности движущей силой активности? Мне думается, здесь необходимо иметь в виду, что существует два типа противоречий: противоречия натуральные, природные, которые существуют и разрешаются естественным путем и не дают оснований говорить об активности какой-либо данной системы, и противоречия личности, когда личность сама с помощью активного действенного выбора разрешает противоречия. И это возвращает нас к тезису о примате активности личности: не противоречия лежат в основе самой активности, а активность субъекта является условием и способом разрешения противоречий. Именно эта активность и является фундаментальной характеристикой личности. Признание этого факта присутствует и в докладе А.Г. Асмолова, где говорится о движении личности как преобразовании ее предметной среды. Не среда и не противоречия сами по себе формируют личность — личность изменяет среду, разрушая противоречия, и тем самым формирует самое себя.

Как уже отмечено в докладе и в выступлениях, сейчас действительно существует много точек зрения на проблему личности. Такая полифония есть условие развития теории, но при этом необходимо иметь общий ориентир, опираясь на который можно было бы скоординировать различные точки зрения. Основная задача состоит не в том, чтобы в поиске такого ориентира во что бы то ни стало найти новый путь, а в том, чтобы найти верный путь. Для этого существует только один способ — анализ истории психологии, который показывает, что категория личности издавна связывалась с такими категориями, как деятельность, активность и нравственность. Путь, который идет по линии связи категории личности и нравственности, конечно, не нов, но именно это и позволяет думать, что он верен.

Анциферова Л.И. Мне представляется, что вопрос о психологическом исследовании личности невозможно рассматривать вне проблемы связей психологии с другими науками, вне проблемы междисциплинарных связей. Личность многокачественна, она изучается разными науками, и психология должна дать свое определение личности, которое отражало бы тот специфический срез, с которым имеет дело психолог. Но исходным для психологии должно быть философско-социологическое определение личности, которое раскрывало бы место и значение самого феномена личности в системе бытия, в ансамбле общественных отношений, выходящем за пределы наличной конкретно-исторической формы их существования. Задача психологии — изучать те психологические механизмы, которые представляют собой психическое обеспечение социального функционирования личности. Для этого психологи должны знать основные формы «движения» личности в обществе. И в этом отношении социологи в долгу перед психологией — социологи выделили лишь немногие характеристики личности как общественного явления, которые выражаются через понятия роли, социальной установки, социального статуса, ценности субъекта, нормосообразного поведения и некоторые иные. Этих характеристик недостаточно для выражения многообразия социального существования личности. Психологам нужно выйти на новый уровень связи с другими общественными науками и проделать работу по сопоставлению своего понятийного аппарата с системами понятий о личности, разработанными в других науках.

Следующий вопрос — о соотношении теории и эксперимента в области психологии личности. По существу, обсуждения у нас нередко ведутся на вербально-теоретическом уровне, за которым не стоит убедительный эмпирический материал. В то же время в области психологии личности ведутся мелкие, трудно обобщаемые эмпирические работы. Трудность заключается в том, что в психологии личность еще не представлена в ее системной целостности. В этом плане я полностью согласна с содержащейся в докладе критикой, направленной в адрес получающих все большее распространение у нас методик типа Кэттелла, MMPI и других, в которых рядоположно перечисляются свойства, принадлежащие к разным уровням организации личности, а точнее — человека: от социально-психологических до индивидных уровней.

Несколько слов хотелось бы сказать и о связи личности и деятельности. Мне представляется важнейшим вопрос о механизмах перехода от смысловых динамических образований личности к поведению, от свернутых, уплотненных структур внутреннего мира личности к их развертке в пространственно-временных координатах предметно-практической деятельности. С позиции деятельностного подхода смысловые образования формируются в деятельности, но существует своя логика движения внутреннего мира, которая определяет их дальнейшее

 

128

 

преобразование и обогащение, которое никогда полностью и до конца не раскрывается в структурах поведения.

В заключение хотела бы сказать, что поставленные в докладе вопросы образуют хорошее основание для развертывания эмпирической работы по психологии личности в новых направлениях.

Гиппенрейтер Ю.Б. В докладе большое значение придается так называемому выходу личности за пределы нормативных требований, социальных норм. Это связывается и с функционированием личности как субъекта деятельности, с некими высшими проявлениями развития и существования личности. Весь вопрос в том, как понимать социальные нормы. В конечном счете свобода воли, самоопределение личности, бремя выбора, творчество — это суть нормативные понятия, некие высшие идеалы, до которых личность либо доходит, либо не доходит. И в этом смысле можно провести параллель с психофизикой восприятия, с точкой зрения, высказанной в свое время Джемсом Гибсоном, который сказал, что в образе нет ничего такого, чего не было бы в стимуляции; все дело в том, что перцепирующий организм вычерпывает все это из стимуляции, так вот: может вычерпать, а может и не вычерпать. Ставя себя под удар, я бы дала следующее определение личности: личность это интериоризация социальных норм.

Равич-Щербо И.В. Один из наиболее значимых пунктов доклада — четкое разведение двух пар понятий: личности и индивида, содержательного и динамического в человеке. Ясно, что эти понятия разводятся лишь условно, тем не менее их выделение необходимо, так как это позволяет под новым углом зрения проводить очень многие исследования в области психологии личности, в первую очередь проблемы биологического и социального, генетического и средового. Такое выделение не противоречит подходу с позиций единиц личности, о которых в докладе шла речь, потому что и в предметном, и в социальном действии также можно выделить содержательную и динамическую сторону; это не альтернативные подходы. Мне кажется, что большой дефект многочисленных зарубежных исследований по психогенетике заключается как раз в том, что никому не пришло в голову осуществить это простое деление. Фактический материал, которым располагает психогенетика, вполне ложится на такую схему, потому что чем ближе исследуемый признак к собственно содержательному уровню, если под таковым разуметь, например, мировоззрение, нравственность, этические ценности и т. п., тем меньше роль генетических факторов. Наоборот — чем ближе к динамическим параметрам человеческой психики, тем генетические влияния выше, потому что динамические параметры могут быть функцией не только от содержательного уровня, но и от собственно физиологических особенностей человека, от особенностей его морфофункционального уровня.

Шорохова Е. В. А.Г. Асмолов сделал плодотворный шаг по пути построения общей теории личности, по пути реализации методологических принципов советской психологии. Движение по этому пути необходимо продолжить, и вот в каком направлении. Психологам пока не удавалось реализовать все методологические принципы, сформулированные в советской психологии, к любому предмету психологического исследования, особенно к исследованию проблем личности. В одном случае применялся деятельностный подход, в другом — принцип развития, в третьем — принцип отражения, в четвертом — системный подход и т. д. В докладе А.Г. Асмолова использовано несколько принципов, однако не дана их иерархия и нет пока равной реализации этих принципов к исследованию личности.

Следующий вопрос — науковедческий. А.Г. Асмолов поставил методологический вопрос о соотношении школ в психологии не абстрактно, а конкретно. Ему удалось перейти от аналитического подхода, представленного разными школами в психологии, к созданию синтетической картины. Однако в диалектическом смысле слова эта попытка пока еще не увенчалась окончательным успехом.

Говоря о соотношении двух форм научного поиска — аналитической и синтетической, отмечу, что в докладе вследствие его дискуссионности приоритет отдан синтетическому подходу. Но ведь психология многого достигла, ориентируясь на аналитические подходы, потому что почти всегда наука начинается с анализа, без которого синтез невозможен. Мне кажется, нужно максимально использовать аналитические подходы к личности.

Следующий вопрос — о системно-структурном подходе, который в настоящее время совершенно обоснованно выдвигается на уровень методологического принципа. В докладе в качестве системообразующего признака представлена деятельность. Но я бы хотела обратить внимание и на другие категории. Введение в оборот психологических исследований категорий образа жизни, например, позволило бы конкретно реализовать и марксистское определение сущности человека как совокупности общественных отношений, и деятельностный подход в исследовании личности (когда изучаются такие формы жизнедеятельности личности, как труд, досуг, внутрисемейные отношения и пр.).

Петровский А.В. В докладе показано, что в советской психологии нет фундаментальных противоречий в понимании психологии личности. Это скорее конфликт привязанностей, чем конфликт идей. Такая оценка представляется мне правильной. Действительно, проблема личности, являющаяся одной из наиболее видных проблем именно в сфере соприкосновения разных обществоведческих наук, строится в советской психологии на достаточно широкой марксистской платформе, которая вмещает в себя различные подходы, в силу своей идейной близости непротиворечивые.

В докладе А.Г. Асмолова не представлена разработка какой-нибудь конкретной концепции личности; в нем очерчено методологическое и феноменологическое пространство, в котором могут быть построены новые концепции личности и интегрированы старые. Из доклада вытекает, что на сегодняшний день нет ни одной завершенной концепции личности, поэтому сейчас самое главное — найти место каждой концепции в общем фонде идей, которые бытуют в современной психологии. Доклад поможет осуществить подобного рода работу.

 

129

 

Очень трудно дать дефиницию личности; общепризнанной дефиниции нет. В докладе же имплицитное представление о личности содержится: личность рассматривается как системное качество, которое приобретается индивидом в предметной деятельности и общении, характеризует его со стороны включенности в общественные отношения, обнаруживается в мотивационно-смысловых образованиях.

Весьма продуктивной в докладе является постановка во главу угла проблемы соотношения индивида и личности. Это в общем-то новый подход, хотя идеи о необходимости различения индивида и личности содержались в работах Б.Г. Ананьева, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева. Я не согласен с И.С. Коном в том, что в советской психологии нет исследований, которые могли бы операционализировать эти понятия. Мы такие исследования ведем, строим экспериментальные программы, основывающиеся на разведении понятий индивида и личности, которые позволяют поставить, например, вопрос о потребности и способности индивида быть личностью. За подобным разделением стоит совершенно определенная психологическая реальность. Проблема соотношения индивида и личности, безусловно, перспективна для развития психологии.

Каждая из психологических концепций, затронутых в докладе, конечно, не могла быть описанной во всей своей полноте. Но введение каждого теоретического подхода в общепсихологический контекст, нахождение его места в этом контексте помогают этим подходам определить их положение в структуре изучаемой ими психологической реальности.

Ляудис В.Я. Выдвигая в докладе положение о том, что смысловые образования личности являются производными от деятельности и от места личности в системе общественных отношений, следует подчеркнуть, что эта деятельность носит совместный характер. Важно исследовать роль совместной деятельности в перестройке смысловых образований личности.

Столин В.В. Остановлюсь на положении доклада о различении индивида и личности. Оно пока не стало способом нашего мышления и не только потому, что в психологии трудно на фактическом материале разграничить социальное и биологическое. Дело в том, что, проводя грань между индивидом и личностью по признаку биологическое — социальное, мы сталкиваемся с парадоксом. Обычно признается, что человек становится личностью не сразу, не с рождения, но лишь в процессе своего развития. Но если личность тождественна социальному, а индивид — биологическому в человеке, то многие доличностные, хотя и глубоко социальные факторы поведения ребенка мы должны отнести в разряд биологических. Ясно также, что реальная жизнь человека связана с целым спектром активностей, не характеризующих личность, но социальных по своему характеру (нормативные, строго регламентированные формы социальной жизни). Методологический и теоретический анализ, таким образом, требует различения не двух, а трех понятий: организма (биологического индивида), социального индивида, характеризующегося способностями и свойствами, делающими возможным его участие в социальной жизни, и личности как особой характеристики социального индивида.

Братусь Б.Б. На мой взгляд, наиболее актуальной проблемой для советской психологии личности является создание целостной теории личности, которая могла бы соединить по крайней мере три слоя исследования: теоретический, экспериментальный и практический. До сих пор эти три слоя исследовались как бы параллельно. Мне представляется, что дальнейший анализ личности должен основываться на привлечении реального жизненного материала. Анализ реальной «клиники» нормального и аномального поведения личности должен стать методом исследования, а не иллюстрацией к теоретическим построениям.

Мне кажется, следует специально подумать о том, что такое эксперимент в психологии личности, чего мы можем от него ждать. К сожалению, большинство экспериментальных психологов сейчас довольствуются получением математических корреляций.

Только соединение различных уровней (теоретического и экспериментального) исследования личности поможет созданию целостной теории личности, которая сможет стать объяснением и руководством как в решении прикладных вопросов, так и достаточным основанием для решения теоретических проблем (в частности, проблемы соотношения биологического и социального).

Забродин Ю.М. Наш семинар методологический, поэтому в основном здесь обсуждаются проблемы методологические и в меньшей степени — теоретические и конкретно практические.

На мой взгляд, следует различать объект реальный или идеальный, с которым мы работаем, предмет, который не есть объект, идею или концепцию этого предмета, которая составляет суть некоторого подхода, и, наконец, метод. По этой цепочке можно построить движение научного знания по направлению к практическому его применению.

Для меня осталось не вполне ясным, обсуждалась ли на семинаре тема доклада (предмет психологии личности) или же личность как объект исследования. Я считаю, что следует отделить личность как объект нашего внимания от личности как предмета психологии.

Я не согласен с тем, что в советской психологии нет отсчетной точки для построения теории личности. По аналогии с тремя составными частями марксизма в психологии формируются концепции теории отражения, теории деятельности, субъекта деятельности. Наконец, формируется концепция личности как субъекта общественных отношений. С моей точки зрения, это и есть психология личности. В чем проблема психологии? Говоря о личности и индивидуальности, мы забываем о самом главном, что является реальным объектом анализа всех перечисленных мною наук и дисциплин. Реальным объектом анализа является человек. У человека есть по крайней мере три системных качества, в соответствии с которыми его можно рассматривать как субъекта творчества, субъекта деятельности и субъекта труда. Во всех этих «рассмотрениях» присутствуют социальный, деятельностный и индивидный аспекты. Переходя к личности как предмету психологического

 

130

 

исследования, отмечу, что в настоящее время в советской психологии нет разработанной теории личности, рассчитанной на нормальных, здоровых людей. Построение такой теории должно учитывать некий идеал личности, к которому мы стремимся. Представление о таком идеале развито в теории марксизма-ленинизма, конкретно в моральном кодексе строителя коммунизма. И уже идя от психологического портрета идеальной личности, психологи должны подойти к методам диагностики самой личности, к управлению отклонениями от ее развития.

Бодалев А.А. Хочу подчеркнуть пользу коллективного решения важнейших проблем психологической науки, которое позволяет выводить эти проблемы на более высокие качественные уровни осмысления. В связи с этим не следует соглашаться со звучащими порой призывами сначала размежевать свои позиции, чтобы затем объединить их. Необходимо не размежевание, а позитивное решение проблем, требующее выработки общей позиции на основе единой методологии. От теории и построения конкретных экспериментальных процедур надо далее переходить к максимально эффективному решению практических задач.

Докладчик разорвал узкие рамки освещения отдельных проблем психологии личности внутри тех или иных концепций и тем самым сделал качественный шаг вперед по пути построения общепсихологического пространства, в котором следует искать личностную проблематику на теперешнем уровне развития психологической науки и синтезировать нарабатываемые при ее освещении факты, закономерности и механизмы, выстраивая их в многоуровневую систему.

И в этом плане я не согласен с прозвучавшими в обсуждении мнениями о том, что чем больше направлений в исследовании личности тем лучше. Напротив — надо искать точки соприкосновения различных школ, надо пытаться-соотносить друг с другом категории, которые глубоко раскрыты в отдельных наших школах. Это позволит психологии личности продвинуться на новый категориальный уровень освещения феноменологии, закономерностей проявления и механизмов развития личности.

 

От редакции. В статье А.Г. Асмолова, основанной на докладе, предпринята попытка систематизировать научные данные для определения предмета психологии личности. Обсуждение показало наличие многих вопросов, которые остаются дискуссионными.

Автором недостаточно преодолена противопоставленность психологии личности другим наукам, изучающим личность. Между тем сотрудничество разных наук в изучении личности человека способствовало бы более эффективному решению этой проблемы. Особые трудности вызывает отсутствие анализа связей между психологией и педагогикой. Теоретические проблемы психологии личности должны исследоваться в непосредственной связи с задачами воспитания.

Некоторые положения текста должны иметь более узкое значение. К ним следует отнести положение о том, что наиболее адекватным приемом исследования индивидуальности личности является анализ «отклонений» личности от нормативно заданных линий поведения. Необходимо ограничить значение данного приема специальными задачами эксперимента. К дискуссионным относятся положения о способностях и характере как «инструментальных» проявлениях личности, о творческой активности как сверхнормативной и др.

В целом дискуссия показала целесообразность постановки и обсуждения проблем психологии личности, а также позволила более отчетливо увидеть те вопросы, которые еще ждут своего решения.