119
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ
ИССЛЕДОВАНИЯ
ИССЛЕДОВАНИЕ
ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ
В ПРОЦЕССЕ ЗРИТЕЛЬНОГО
ВОСПРИЯТИЯ В НОРМЕ
И У БОЛЬНЫХ ШИЗОФРЕНИЕЙ
К. В. БАРДИН, Н. Г.
ТОТРОВА
Нарушения
познавательной деятельности при заболевании шизофренией давно уже вызывают
интерес у исследователей. При этом основное внимание уделяется расстройствам
мышления, а в сфере восприятия — его грубым нарушениям (галлюцинации и т. д.).
Исследование же нарушений процесса обработки сенсорно-перцептивной
информации, не выражающихся в столь заметной патологии, привлекает значительно
меньше внимания. Может быть, именно поэтому имеющиеся здесь данные разноречивы
и нередко с трудом сопоставимы [7; 33]. Среди них интересны работы, в которых к изучению патологии восприятия
применяется подход, идущий от современной психофизики, позволяющий раздельно
оценить вклад двух факторов, определяющих результат сенсорно-перцептивного
процесса: собственно сенсорной функции, с одной стороны, и механизма принятия
решения — с другой (см., например, [5], 16]). В русле этого подхода была
выполнена и настоящая работа. Ее целью явилось изучение дифференциальной
чувствительности в процессе зрительного восприятия при заболевании шизофренией
и ее динамики при проведении активной терапии.
Испытуемые. В опытах участвовали две группы
испытуемых. Первую составили больные шизофренией с приступообразно-прогредиентным
течением болезни (11 человек). Длительность заболевания от 2 до 10 лет. После
проведенного лечения у этих больных была получена ремиссия В
или С (4 и 7 человек соответственно). Иными словами, в результате лечения
трудоспособность у них была восстановлена частично или полностью. Вторую группу
составили 10 лиц нормального здоровья. Возраст испытуемых той и другой группы
20—30 лет.
Методика. В опыте использовался трехкатегорийный метод констант с наличием пустых проб (см.
[1]). В качестве стимульного материала использовались изображения углов со
сторонами длиной в 1 см, симметрично наклоненными относительно воображаемой
горизонтали. Стандартом служил угол 28°, а в качестве сравниваемых стимулов
использовались углы 22, 24, 26, 28, 30, 32, 34°. Предъявление пары 28÷28°
считалось пустой пробой. Число проб было равно 20 для каждого из сравниваемых
стимулов. Порядок их предъявления составлялся по таблице случайных чисел.
Схема исследования. Эксперимент на группе больных
проводился дважды — до и после лечения. С целью сопоставления
он дважды проводился и на группе здоровых — с интервалом в один месяц, что
приблизительно соответствовало разрыву между первым и вторым обследованием у
больных. В обеих группах каждое обследование состояло из двух серий,
отличавшихся задачей, ставившейся перед испытуемыми: четкое, уверенное
различение в одной и фиксация едва заметной разницы (езр)
в другой.
Обработка
результатов
заключалась в построении психометрических кривых в обычных и в нормальных
координатах и затем в вычислении обычно используемых в методе констант
показателей — значений среднего и стандартного отклонения (а). При этом мы
использовали разработанный Ю. А. Индлиным метод малых
групп [2], позволяющий объединить индивидуальные данные по принципу близости их
средних, поскольку, как выяснилось, 20 замеров на точку оказались
недостаточными для того, чтобы индивидуальные психометрические кривые имели
регулярный характер.
В итоге обработки мы получили данные: для больных при
решении задачи на определение езр и на четкое
различение до и после лечения и для здоровых при решении тех же задач при I и II обследовании.
Результаты группы здоровых, показанные при I обследовании. В задаче на четкое различение
кривая, построенная по ответам «равны», оказалась близкой к колоколообразной
кривой нормального распределения. Соответственно психометрические кривые,
построенные по ответам «больше» и «меньше», были близки к интегралу нормального
распределения. Будучи переведенными в нормальные
координаты, их экспериментальные точки достаточно хорошо аппроксимировались
прямыми линиями. Сказанное справедливо как для усредненных групповых данных,
так и (за одним исключением) в отношении психометрических функций, полученных
для малых групп. Пример таких результатов приводится на рис. 1 (слева). Все
сказанное означает, что полученные результаты полностью соответствовали тому,
что следовало ожидать согласно представлениям, утвердившимся в психофизической литературе.
Зато результаты той же группы испытуемых в задаче на езр оказались кое в чем неожиданными. Прежде всего, при
введении новой задачи локализация психометрических кривых осталась без
изменения по сравнению с задачей на четкое различение. Между тем согласно
теории и многочисленным экспериментальным данным, имеющимся в литературе,
кривые для ответов «больше» и «меньше» должны были сместиться в направлении
сближения друг с другом.
Однако думается, что наш результат не является основанием,
чтобы сомневаться в справедливости общепринятого мнения. Дело в том,
120
что
группу здоровых испытуемых составили студенты мединститута, где экспериментатор
работал преподавателем. Их работу характеризовала внимательность и
тщательность, так что, видимо, уже при решении задачи на четкое различение они
работали на пределе своих возможностей и резерва для улучшения результата,
требовавшегося задачей на езр, у них попросту не
оставалось.
Рис. 1.
Примеры психометрических функций (в нормальных координатах), полученные у
здоровых испытуемых. Приводятся функции, построенные по ответам «больше».
Пояснения в тексте.
Подтверждение сказанного мы усматриваем еще в одном факте,
оказавшемся несколько неожиданным: наряду с психометрическими функциями для
малых групп, дававшими прямую в нормальных
координатах, в задаче на езр выявился еще один тип
таких функций. Он имел вид трехзвенной ломаной линии:
точки, расположенные выше z = 0, достаточно хорошо укладывались на прямую; это же
можно сказать и о точках ниже z=0; но одна из этих прямых не являлась продолжением другой
(см. рис. 1, справа). Очевидно, этот результат говорит об использовании
испытуемым двух разных критериев: одного для случая, когда сравниваемые стимулы
превышают стандарт, другого — когда они меньше стандарта, т. е. критериев,
различных для положительных и отрицательных величин ΔS. Что могло побудить испытуемых к
такому усложнению работы? Думается, тот факт, что они работали на пределе своих
возможностей и поэтому были не в состоянии сместить критерий (а тем самым и локализацию
среднего психометрических кривых) так, как этого требовала задача на езр. Тем не менее перед ними
стояла необходимость как-то реагировать на новую задачу. Они начинали
дифференцированно оценивать положительные и отрицательные значения ΔS, так что расположение
экспериментальных точек оказывалось таким, будто они соответствовали двум
разным психометрическим кривым, со своим критерием каждая.
Из 8 психометрических кривых для малых групп 5 лучше аппроксимировались трехзвенной ломаной, а 3 — прямой линией.
В то же время в задаче на четкое различение лишь в одном случае была оправдана
трехзвенная аппроксимация (это и было упомянуто выше как исключение).
Результаты группы здоровых, показанные при II обследовании. В целом статистические
показатели, характеризующие эту группу испытуемых, оказались близкими к
результатам I обследования. И точно так же изменение задачи (с четкого
различения на езр) не давало заметных сдвигов
психометрических кривых.
Однако заслуживают внимания два интересных факта,
касающиеся кривых, построенных для малых групп. Во-первых, исчезли явно
выраженные трехзвенные ломаные функции. Вместо них
появился другой тип расположения экспериментальных точек, где их разброс
позволял примерно с равным успехом аппроксимировать как трехзвенной ломаной,
так и прямой линией. Можно думать, что этот промежуточный тип был результатом
эволюции наблюдавшегося ранее трехзвенного. Если это так,
то такая эволюция, видимо, должна означать, что два явно различных критерия,
приводившие раньше к трехзвенной ломаной, оказались
заметно сближенными друг с другом. Испытуемый недалек от того, чтобы объединить
их в один. Он, следовательно, уже начинает приближаться к пониманию того, что
решаемая им задача не требует использования двух критериев. Завершением этой
эволюции должно было бы стать слияние критериев и превращение промежуточного
типа в прямую.
Во-вторых, описанный промежуточный тип был получен как в
задачах на четкое различение, так и на езр, в то
время как в I обследовании в каждой из этих задач преобладал свой тип
кривых. Иными словами, начиная улавливать неправильность своей реакции на
различие в предлагаемых им задачах, испытуемые в какой-то мере перестают
усматривать разницу между той и другой задачами.
Если все сказанное верно, то из
этого следует, что введение задачи на езр в I обследовании и вызванные этим
попытки испытуемых перестраивать свою работу, распространившиеся затем на II обследование, должны были
оказать дестабилизирующее влияние на получаемые результаты. И действительно,
объединенные групповые данные оказались лучшими в первой серии I обследования: здесь были
получены плавные кривые, проходящие точно по экспериментальным точкам, тогда
как в других сериях они не всегда точно оказывались на аппроксимирующей кривой.
Но одновременно с этим из сказанного вытекает, что наиболее репрезентативными
как раз и следует считать данные, полученные в первой серии I обследования, поскольку они были
собраны до начала указанной дестабилизации. Именно они и приводятся
поэтому на рисунке для сравнения с данными больных (рис. 2).
Результаты в группе
больных до лечения.
В задаче на четкое различение были получены психометрические функции для малых
групп, которые в нормальных координатах описывались двухзвенной
ломаной линией (рис. 3, слева). Они имели крутую верхнюю ветвь (выше z = 0) и пологую нижнюю ветвь
(ниже z = 0). В задаче на езр сохранилось это
соотношение верхней и нижней ветви, хотя сами кривые сделались несколько более плавными и, пожалуй, лучше аппроксимировались
уже не ломаной, а гладкой кривой, которая напоминает экспоненциальную (рис. 3,
справа). В группе здоровых лиц подобных кривых не наблюдалось.
Как же следует понимать полученный результат? В работах Ю.
А. Индлина [3], [4] было показано, что
несимметричность экспериментально получаемых психометрических кривых
объясняется несимметричностью колебаний критерия наблюдателя.
121
В таком случае наши данные свидетельствуют о том, что у
здоровых лиц естественные колебания критерия происходят симметрично вокруг
модального значения, тогда как у больных сильно несимметрично. Значит,
полученные результаты говорят и о том, что нарушение у больных шизофренией
касается не собственно сенсорной функции, а механизма принятия решения.
Рис. 2.
Графическое сопоставление данных, полученных на группе здоровых и на группе
больных.
Слева —
здоровые испытуемые, I обследование, задача на четкое различение; справа — больные
шизофренией, обследование после лечения, задача на езр.
Заполненные кружки — ответы «меньше», незаполненные — ответы «больше»,
треугольники — ответы «равно».
В пользу такого объяснения полученных результатов говорит
еще один важный экспериментальный факт. Дело в том, что при графическом
определении стандартного отклонения по кривым в нормальных координатах мы
получаем два значения σ — одно по пересечению с
линией z = + l, другое по пересечению с линией z=—1. Взяв
средние данные по группе здоровых, мы видим, что для них оба значения σ практически совпадают: σ(+)≈σ(-). Аналогичные данные для группы больных
показывают, что значение σ, полученное по z=—1, значительно больше, чем
значение σ, полученное по z=+1, т. е.: σ(-)>σ(+). Но вот что интересно: при этом
значения σ(+) в группе здоровых и в группе больных
оказываются очень близки между собой. Так, например, в группе здоровых
при I обследовании при решении задачи на езр
было найдено по ответам «больше», что σ(+)=1,45°,
а σ(-)=1,43°. Аналогичные данные в
группе больных до лечения дают нам σ(+)=
1,47°, а σ(-)=2,78°.
Рис. 3. Примеры психометрических функций (в нормальных
координатах), полученные в группе больных.
Приводятся функции, построенные по ответам «больше»
При нарушении сенсорной функции мы получили бы у больных
пропорциональное увеличение как σ(+),
так и σ(-). Между тем значение σ(+) остается у них примерно тем же, что и у здоровых. Более того, обращает на себя внимание, что у
больных пологая часть кривой оказывается вытянутой в сторону зоны сомнений и
зоны неразличения. Значит, именно неумение принять
решение, когда получаемые впечатления становятся неоднозначными, является
причиной возрастания σ(-). В таком
случае показательной характеристикой для сенсорной чувствительности больных
приходится считать только σ(+), а эта
величина у них оказывается приблизительно той же, что и у
здоровых.
Результаты в группе
больных после лечения. Основные особенности, отличавшие результаты этой группы
испытуемых от группы здоровых, сохранились и после проведенной терапии. Начнем с того, что у них сохранилось прежнее соотношение между σ(+) и σ(-).
Так, например, в задаче на езр у них было получено σ(+)=1,66° и σ(-)=2,44°
для ответов «меньше» и σ(+)=1,14° и σ(-)=2,56° для ответов «больше». Это
позволяет говорить о том, что выступившее в опытах, проведенных до лечения,
нарушение механизма принятия решения осталось в силе. Далее, у этих испытуемых,
как и до лечения, значения σ(+)
оказались близки к значениям σ(+)
в группе здоровых. Это говорит о том, что проведенная терапия не оказала
заметного влияния и на собственно сенсорную функцию. Из сопоставления
приведенных результатов с фактом сформированности у этих больных ремиссии В и С в результате лечения (т. е. с фактом полного или
частичного восстановления трудоспособности) следует вывод, что проведенное
лечение сказалось на более высоких уровнях психики, мало повлияв на сенсорно-перцептивную сферу.
В таком случае следовало ожидать, что, не проявляясь в
изменении принятых психофизических показателей, курс лечения должен был
сказаться на каких-то деталях, возможно, поведенческого плана, сопровождавших
работу испытуемых в опытах, проводимых после лечения. Действительно, некоторую
разницу в работе больных до и после лечения удается
122
отметить.
Дело в том, что после лечения в психометрических кривых, характеризующих группу
больных, появилась тенденция к инверсиям. Инверсии, как и трехзвенные кривые в
нормальных координатах, свидетельствуют об использовании испытуемыми двух
критериев. Точки, расположенные в верхней и нижней части, как бы принадлежат
разным психометрическим функциям. Только в случае трехзвенных кривых эти
функции сближены друг с другом, а в случае инверсии разведены. Вспомним теперь,
что маневрирование критерием у здоровых испытуемых мы оценивали
как осознание необходимости как-то реагировать на сложности задачи. Видимо, и
больные после проведенного лечения начинают отдавать себе отчет в сложности решаемой задачи. Действительно, до лечения они
решали предлагаемые им задачи в значительной степени формально: на хорошо
различимые значения ΔS отвечали «больше» или «меньше», а в остальных случаях
обнаружили тенденцию использовать оценку «равны». После лечения они делают
попытку усложнить свою работу и, как и здоровые, начинают маневрировать
критерием. Но здоровые при этом смещают критерии навстречу друг другу, пытаясь
добиться улучшения результата свыше своих реальных возможностей. Больные же,
напротив, разводят критерии, причем делают это в задаче
как на четкое различение, так и на езр. Внешне
усложняя свою работу, они тем не менее продолжают
относиться к решению задачи достаточно формально. В результате всего этого
общие для группы кривые приобретают резко выраженный нерегулярный характер, что
особенно бросается в глаза при сопоставлении с данными здоровых испытуемых (см.
рис. 3).
Заключение. Проведенное исследование
позволяет сделать некоторые выводы относительно протекания сенсорно-перцептивного
процесса у больных шизофренией по сравнению со здоровыми лицами. У больных
отчетливо выявляются нарушения, связанные с работой механизма принятия решения.
Собственно сенсорная функция остается при этом, по-видимому, сохранной или, во
всяком случае, малоизмененной. Иными словами, можно думать, что нарушения сенсорно-перцептивного процесса при заболевании шизофренией
происходят главным образом в звене не приема соответствующей информации, а ее
последующей переработки и оценки. Проводимая терапия приводит к тому, что больные,
видимо, начинают в некоторой мере осознавать трудности решения сенсорно-перцептивных задач, связанные с необходимостью
различать близкие по величине раздражители, но отмеченный дефект в механизме
принятия решения не позволяет им заметным образом улучшить исполнение.
1. Бардин
К. В. Проблема порогов чувствительности и психофизические методы. — М.,
1976. 396 с.
2. Индлин Ю. А.
Различение громкости тональных сигналов. — В кн.: Проблемы психофизики / Под ред. Б. Ф. Ломова. М., 1974, с. 140—217.
3. Индлин Ю. А.
Модель обучаемого наблюдателя в ситуации обнаружения и различения. — В кн.:
Проблемы принятия решения / Под ред. В. Ф. Рубахина. М., 1976, с. 56—77.
4. Индлин Ю. А.
Энергетическая статистическая теория в психоакустике.
— В кн.: Психология и математика.
М., 1976, с. 224—253.
5. Корж
Н. Н., Вайткявичюс Г. Г. О механизме сенсорных
процессов при обнаружении сигналов у больных шизофренией. — Журнал
невропатологии и психиатрии, 1972, вып. 11, с.
1689—1694.
6. Матвеева
Л. В. Психофизический анализ перцептивных процессов у больных шизофренией.—
Вопросы психологии, 1976, № 1, с. 104—114.
7. Поляков
Ю. Ф. Патология познавательной деятельности при шизофрении. — М., 1974.—
167 с.
Поступила в редакцию 5. IV 1982 г.