Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

101

 

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

АТРИБУЦИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УСПЕХ ИЛИ НЕУДАЧУ ГРУППЫ В МЕЖГРУППОВОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ

 

В. С. АГЕЕВ

 

Последнее десятилетие отмечено всевозрастающим интересом социальных психологов к процессам каузальной атрибуции, т. е. к процессам причинной интерпретации поведения людей в социальной ситуации. Такой интерес вполне оправдан, поскольку сам термин, означающий буквально «приписывание причин», отражает весьма существенные моменты, связанные с когнитивной регуляцией социального поведения, и нельзя не согласиться с Г. М. Андреевой в том, что «процессы каузальной атрибуции, действительно, составляют существенную сторону межличностного восприятия, причем ту, которая значительно слабее проанализирована в предшествующий период, а именно характеристику самого процесса восприятия другого человека, его специфику» [5; 36]. Не случайно поэтому термин «каузальная атрибуция» нередко используется в качестве эквивалента для обозначения социального восприятия вообще.

Значительный удельный вес в этом направлении исследований занимает проблема атрибуции ответственности, т. е. «специальный случай приписывания, когда поведению личности приписывается не просто причина, но ответственность за то или иное действие» [4; 30]. Эта проблема была поставлена уже в работе родоначальника исследований по каузальной атрибуции Ф. Хайдера и достаточно широко исследована рядом виднейших представителей рассматриваемого направления — Э. Джонсом, К. Дэвисом, Г. Келли, Р. Нисбетом, Л. Мак-Артур, Е. Уолстер и другими. В качестве примера подобных исследований можно привести известные эксперименты Е. Уолстер, в которых было показано, что в прожективной ситуации приписывание меры ответственности владельцу автомашины за дорожный инцидент увеличивается пропорционально тяжести последствий [12].

В советской психологии проблема возложения ответственности разрабатывалась преимущественно в философско-этическом и педагогическом аспектах, хотя в последнее время появляются и работы, в которых эта проблема подвергается конкретно-психологическому анализу. Речь идет главным образом об исследованиях, выполненных в рамках теории деятельностного опосредствования межличностных отношений в коллективе, в русле которой характер возложения и принятия ответственности интерпретируется как один из существенных показателей уровня развития группы [7]. В частности, в исследовании Л. А. Сухинской был выделен ряд конкретных показателей, характеризующих процесс возложения ответственности, таких, как, например, число актов принятия ответственности, число актов ухода от ответственности и др. [7; гл. 6]. На основании результатов своего исследования автор приходит к выводу, что «возложение ответственности испытуемыми друг на друга в условиях групповой деятельности детерминируется содержанием совместной деятельности и уровнем развития группы» [8; 41].

В задачу настоящей работы не входит сколько-нибудь подробный анализ всех возможных аспектов проблемы, равно как и анализ всего многообразия исследований в этой области, тем более что сравнительно недавно были опубликованы работы, которые существенно восполнили дефицит информации в этой области, по крайней мере в том, что касается зарубежных исследований [4], [5], [10]. Цель данной работы заключается в том, чтобы ввести межгрупповой контекст в исследование проблемы атрибуции ответственности. Действительно, в подавляющем большинстве психологических исследований, так или иначе затрагивающих проблему ответственности, данная проблема рассматривается на уровне отдельной личности. Такой подход, разумеется, является правомерным и оправданным. Однако возможно и другое направление анализа, когда в качестве субъекта и объекта атрибуции ответственности рассматриваются группы как целое. Речь идет о тех случаях, когда уже не отдельная личность, но группа в целом принимает или не принимает на себя ответственность за то или иное событие и, соответственно, приписывание ответственности адресовано уже не отдельной личности, но некоторой группе в целом. Ведь совершенно очевидно, что случаи групповой атрибуции ответственности встречаются в практике социального взаимодействия ничуть не реже, чем процессы атрибуции ответственности на индивидуальном уровне.

Очевидно также и то, что процесс приписывания или принятия ответственности на межгрупповом уровне будет обладать определенной спецификой по сравнению с тем, что имеет место на уровне межличностных атрибутивных процессов. Не задаваясь целью очертить эту специфику в целом, мы опишем здесь лишь один из феноменов, характеризующих процесс атрибуции ответственности на межгрупповом уровне, которой был выявлен в наших экспериментальных исследованиях и который мы обозначили как эффект ингруппового фаворитизма1.

 

102

 

Следует подчеркнуть, что в двух наших экспериментах мы стремились не только констатировать и описать этот феномен, но и выяснить его зависимость от характера совместной межгрупповой деятельности, рассматривая его, таким образом, в контексте более общей проблемы соотношения межгруппового восприятия и межгруппового взаимодействия.

 

ЭКСПЕРИМЕНТ I

 

Методика

 

Объектом исследования служили студенческие группы в период экзаменационной сессии в одном из технических вузов Москвы. Эксперимент заключался в следующем: две академические группы студентов должны были одновременно сдавать зачет по социальной психологии одному и тому же экзаменатору. Были созданы две экспериментальные и контрольная ситуации. В начале эксперимента в экспериментальных ситуациях студентам сообщалось, что та группа, которая продемонстрирует более высокие знания в процессе предстоящего семинарского занятия, получит зачет-автомат, члены же другой группы останутся после семинара и будут сдавать зачет в индивидуальном порядке. Студентам сообщалось также, что общая групповая оценка будет складываться из оценок индивидуальных выступлений, каждое из которых получит определенную сумму баллов. Однако эта общая групповая оценка до самого конца эксперимента оставалась для испытуемых неизвестной: экспериментатор ограничивался лишь тем, что периодически называл лидирующую группу. Различие между первой и второй экспериментальной ситуацией заключалось в том, что в первой из них постоянно «лидировала» одна и та же группа, а во второй экспериментатор объявлял лидирующей обе группы попеременно. Обилие желающих выступить и действительное количество выступающих с легкостью обеспечивали возможность подобной экспериментальной манипуляции. В третьей ситуации, которая по отношению к первым двум выступала в качестве контрольной, инструкция была существенно иной. Студентам сообщалось, что зачет-автомат получит не та или иная группа в целом, но только часть наиболее отличившихся в процессе семинарского занятия студентов, независимо от их групповой принадлежности. После проведения семинарского занятия и до объявления конечных результатов каждый испытуемый должен был заполнить специально разработанную анкету (одну и ту же, с небольшими изменениями, во всех трех ситуациях), которая содержала помимо других смысловых блоков, затрагивающих ряд параметров межгруппового восприятия, блок вопросов, непосредственно связанных с процессом атрибуции ответственности, интерпретацией причин прогнозируемой победы или поражения группы в межгрупповом соревновании. В эксперименте приняло участие 12 групп (311 человек), по две пары в каждой из экспериментальных и контрольной ситуаций. Статистическая значимость результатов определялась с помощью модифицированного критерия Стьюдента [6; 138—139].

 

Результаты

 

Как явствует из таблицы, в обеих межгрупповых ситуациях наблюдается устойчивая и статистически значимая тенденция объяснять прогнозируемый успех собственной группы внутригрупповыми факторами, а ее возможную неудачу (т. е. победу другой группы) — внешнегрупповыми факторами. В контрольной же ситуации соотношение внешнегрупповых и внутригрупповых факторов при объяснении как возможной победы, так и возможного поражения приблизительно равное (различия статистически незначимы). Под внутригрупповыми факторами здесь понимается всё, что обусловлено собственной активностью группы. В качестве примера внутригрупповых факторов объяснения успеха могут быть приведены, в частности, следующие интерпретации испытуемых: «группа

 

Таблица

СООТНОШЕНИЕ ВНУТРИГРУППОВЫХ И ВНЕШНЕГРУППОВЫХ ФАКТОРОВ ПРИ ОБЪЯСНЕНИИ ПРИЧИН ПРОГНОЗИРУЕМОЙ ПОБЕДЫ ИЛИ ПОРАЖЕНИЯ ГРУППЫ В МЕЖГРУППОВОМ СОРЕВНОВАНИИ

 

 

* — различия между соотношением внутригрупповых и внешнегрупповых факторов значимы на уровне 0,001;

** — различия значимы на уровне 0,005;

НЗ —различия статистически незначимы.

 

103

 

очень старалась», «группа тщательно готовилась к зачету» и т. п.; в качестве внутригрупповых факторов поражения: «группа плохо подготовилась к зачету», «мы не придавали этому большого значения» и т. п. Под внешнегрупповыми факторами понимается всё, не относящееся к данной группе как таковой, в том числе: 1) факторы другой группы; 2) факторы экзаменатора; 3) факторы, внешние по отношению к экспериментальной ситуации в целом. В качестве примера внешнегрупповых факторов поражения могут быть приведены, соответственно, интерпретации типа: 1) «другая группа подготовилась лучше», «другие мешали нам продемонстрировать наши знания» и т. п.; 2) «экзаменатор был на стороне другой группы», «оценки экзаменатора необъективны» и т. п.; 3) «не было достаточно времени для подготовки», «непривычна форма зачета» и т. п.

Сравнивая результаты двух межгрупповых ситуаций, нетрудно заметить, что описываемая тенденция сильнее выражена в первой из них. Напомним, что в этой ситуации две группы из четырех с самого начала и до конца эксперимента были «лидерами», а две другие — «аутсайдерами», тогда как все четыре группы из второй межгрупповой ситуации оказывались в равных условиях. Сравнение данных по группам-лидерам и группам-аутсайдерам в отдельности (см. две первые колонки таблицы) показывает, что именно группы-аутсайдеры демонстрируют максимальную выраженность тенденции объяснять успех группы внутригрупповыми факторами, а ее неудачи — внешними причинами. Таким образом, большая выраженность этой тенденции в первой из двух межгрупповых ситуаций объясняется именно показателями групп-аутсайдеров. Примечателен и тот факт, что комплекс причин, привлекаемых для объяснения успеха или неудачи группы и входящих в набор внутригрупповых факторов, является сравнительно однородным, в то время как причины, объединенные под названием «внешне-групповые факторы», гораздо более многообразны и различны по своему характеру.

 

Интерпретация

 

Данные первого эксперимента свидетельствуют о том, что участвовавшие в нем группы с легкостью были склонны приписывать причины достижений себе самим, а ответственность за неудачу группы возлагать на других (соперничающая группа, экзаменатор) или на внешние обстоятельства. Большая выраженность эффекта ингруппового фаворитизма в межгрупповом восприятии вообще и в процессе атрибуции ответственности в частности может свидетельствовать о неадекватности существующих в данной группе представлений как о своей собственной, так и о другой группе.

В отличие от ряда зарубежных исследователей, постулировавших изначальность, универсальность и неизбежность сходных с описываемым феноменов в области межгрупповых отношений (см. [2]), мы пытались связать этот эффект с характером межгруппового взаимодействия, выяснить некоторые конкретные зависимости, существующие между степенью его выраженности и объективными условиями совместной межгрупповой деятельности. Относительно результатов первого эксперимента основной вопрос может быть сформулирован следующим образом: в чем же заключаются те объективные условия совместной межгрупповой деятельности, которые, по нашему предположению, обусловили высокую степень выраженности стратегии ингруппового фаворитизма в процессах атрибуции ответственности? Совместная групповая деятельность в экспериментальных ситуациях является типичным примером «игры с нулевой суммой», когда победа или выигрыш одной стороны автоматически означает поражение или проигрыш другой. Еще одной ее важнейшей характеристикой является неочевидность (амбивалентность) критериев внешней оценки (т. е. со стороны экзаменатора) достижений групп в соревновании. Напомним, что оценка каждого индивидуального выступления не объяснялась экзаменатором ни непосредственно после выступления, ни в конце занятия: экзаменатор лишь периодически называл лидирующую группу в целом. Мы полагаем, что именно эти объективные характеристики деятельности и обусловили ингрупповой фаворитизм в интерпретации причин победы или поражения собственной группы. И наконец, первая экспериментальная ситуация показала, что постоянный неуспех группы способствует возрастанию степени выраженности ингруппового фаворитизма: именно в группах-аутсайдерах данный эффект был выражен максимально.

В целом первый эксперимент показал, что в условиях межгрупповой деятельности, организованной по принципу игры с нулевой суммой, с амбивалентными критериями внешней оценки достижений групп в соревновании, а также при постоянном неуспехе группы существенно возрастает эффект ингруппового фаворитизма в процессах атрибуции ответственности, что свидетельствует о значительном снижении адекватности межгруппового восприятия. Вместе с тем этот эксперимент был ограничен теми задачами, которые ставились в связи с его проведением. В частности, в нем мы ограничились только изучением тех факторов деятельности, которые усиливают эффект ингруппового фаворитизма в процессах атрибуции ответственности и, следовательно, оказывают отрицательное влияние на адекватность межгруппового восприятия. Этот эксперимент был одноразовым исследованием: в его задачу не входило проследить динамику изменения исследуемых, процессов во времени в зависимости от меняющихся параметров совместной межгрупповой деятельности. И наконец, прошлый опыт межгруппового взаимодействия в этом эксперименте был исключен далеко не полностью, хотя, как показали результаты контрольных групп, первоначальная степень выраженности ингруппового фаворитизма оказалась весьма незначительной (статистически незначимой). Часть этих ограничений была преодолена во втором эксперименте, проведенном в полевых условиях, в пионерском лагере, на группах подростков в возрасте 13—14 лет.

 

104

 

ЭКСПЕРИМЕНТ II

 

Методика

 

Эксперимент протекал в три этапа. На первом этапе, в самом начале лагерной смены, всем звеньям каждого из исследовавшихся пионерских отрядов было предложено заполнить анкеты, позволяющие определить степень выраженности ингруппового фаворитизма применительно не к процессу атрибуции ответственности, но к ряду других показателей межгруппового восприятия, например к прогнозу успешности своей и других групп в различных сферах деятельности [3]. На втором этапе, приблизительно в середине лагерной смены, эти же отряды участвовали в спортивном соревновании, по итогам которого каждое звено занимало соответствующее место. В конце своего пребывания в лагере каждый отряд принимал участие в так называемом трудовом десанте (работа в совхозе), который также был организован по принципу межзвеньевого соревнования. После каждого соревнования все испытуемые (224 человека) должны были заполнить анкету, включавшую уже помимо косвенных непосредственные блоки вопросов, связанных с интерпретацией причин победы или поражения группы в межзвеньевом соревновании. Таким образом, во втором эксперименте речь шла уже не о прогнозируемой победе или поражении группы, но о реальных достижениях группы по .итогам соревнования. Другим отличием этого эксперимента было то, что в непосредственном межгрупповом взаимодействии участвовали уже не две, а пять экспериментальных групп, что обусловило некоторые различия в количественных методах обработки полученного материала. Следует подчеркнуть, что эксперимент не сводился только к указанным экспериментальным ситуациям. В соответствии с нашими инструкциями вожатые этого отряда вносили существенные различия в организацию его повседневной жизни в период времени от первого этапа ко второму по сравнению с периодом времени от второго этапа к третьему. Суть этих различий в целом сводилась к тому, что в первой половине пребывания детей в лагере подчеркивались соревновательные аспекты внутри-отрядной жизни на уровне звена. Во второй же половине смены такое акцентирование соревновательных моментов было снято и организация внутриотрядной жизнедеятельности приблизилась, мы должны это подчеркнуть специально, к типичным для пионерского лагеря условиям.

 

Обсуждение результатов

 

Данные второй серии свидетельствуют о существенном изменении выраженности эффекта ингруппового фаворитизма, с одной стороны, от первого этапа ко второму, и с другой — от второго к третьему. На первом этапе группы демонстрируют сравнительно невысокий уровень выраженности этого эффекта. Но на втором этапе, как видно из гистограммы, наблюдается значительное увеличение выраженности ингруппового фаворитизма в объяснении удачи или неудачи группы. Различия между соотношением внутригрупповых и внешнегрупповых факторов статистически значимы на уровне 0,01 т. е. вновь, как и в первом эксперименте, наблюдается тенденция объяснять успех собственной группы внутригрупповыми факторами, а ее неудачу — внешними факторами. Но на третьем этапе мы сталкиваемся с резким уменьшением выраженности этого эффекта (он становится статистически незначимым).

В чем причина такого резкого изменения выраженности ингруппового фаворитизма от первого этапа ко второму, а затем — от второго к третьему? Для ответа на этот вопрос вновь обратимся к анализу совместной межгрупповой деятельности экспериментальных групп.

 

 

Гистограмма

Соотношение внутригрупповых и внешнегрупповых факторов при объяснении результатов соревнования в среднем по всем группам на втором и третьем этапах (эксперимент II)

 

Во-первых, межгрупповое соревнование, имевшее место во втором эксперименте, отличалось по своей структуре от соревнования в первом эксперименте. Тип межгруппового соревнования — это уже не «игра с нулевой суммой», поскольку здесь не было однозначной победы или проигрыша: успех каждого звена определялся местом, занятым в соревновании. Во-вторых, критерии внешней оценки достижений групп в этом соревновании, т. е. критерии присуждения мест, являлись гораздо более очевидными, наглядными и убедительными по сравнению с тем, что имело место в эксперименте I. Тем не менее указанные отличия как будто не оказали никакого влияния на эффект ингруппового фаворитизма. Результаты второго этапа эксперимента II практически повторяют данные первого эксперимента. С другой стороны, между вторым и третьим этапами получены резкие различия в степени выраженности этого эффекта. Дело здесь заключается в том, что самым важным отличием третьего этапа от второго этапа и от первого эксперимента в целом является то, что экспериментальная межгрупповая деятельность здесь (труд в совхозе) приобрела самостоятельную и социально значимую ценность, выходившую

 

105

 

за пределы узкогрупповых целей в контексте межгруппового соревнования. Именно это, как мы полагаем, и обусловило существенное уменьшение выраженности эффекта ингруппового фаворитизма в процессе ответственности от второго этапа к третьему. Мы также отдаем себе полный отчет в том, что, быть может, самым главным фактором, обусловившим сначала резкое увеличение ингруппового фаворитизма (от контрольного замера до второго этапа), а затем его значительное увеличение (от второго этапа к третьему), являются не столько непосредственные экспериментальные ситуации сами по себе, сколько принципиальные различия в общем характере организации межгрупповой деятельности в первой и во второй половине пребывания детей в пионерском лагере.

Данные эксперимента II по-новому освещают и роль успеха группы в межгрупповом соревновании. До сих пор мы оперировали данными, полученными в результате усреднения всех групп, участвовавших в эксперименте. Анализ же результатов для групп-лидеров и групп-аутсайдеров в отдельности показывает следующее. Как те, так и другие демонстрируют значительное увеличение ингруппового фаворитизма от контрольного замера до замера, сделанного на втором этапе. Однако степень выраженности этого эффекта существенно выше у групп-аутсайдеров. Равным образом как те, так и другие демонстрируют на третьем этапе, по сравнению со вторым, значительное его уменьшение. Но и здесь степень редукции последнего гораздо выше именно у групп-аутсайдеров. Таким образом, именно показатели групп-аутсайдеров имеют значительно больший удельный вес, сначала в общем увеличении, а затем в общем уменьшении степени выраженности эффекта ингруппового фаворитизма в процессе атрибуции ответственности.

Полученные результаты позволяют уточнить влияние успеха группы на процесс атрибуции ответственности. Как следует из данных первого эксперимента, неудача группы в межгрупповой деятельности, организованной по принципу игры с нулевой суммой и с неочевидными критериями внешней оценки, является фактором, увеличивающим степень выраженности эффекта ингруппового фаворитизма. Однако, как показывают результаты второго эксперимента, негативная роль этого фактора может быть компенсирована иным характером совместной межгрупповой деятельности. Средствами же такой компенсации, по данным второго эксперимента, могут служить, в частности, более общие («надгрупповые») и социально значимые цели и ценности совместной деятельности. Таким образом, полученные данные говорят о том, что значение успеха или неудачи группы в межгрупповой ситуации для процессов каузальной атрибуции вообще и атрибуции ответственности в том числе может быть понято только при тщательном анализе самой структуры межгрупповой деятельности, и в частности целей и ценностей последней. Иначе говоря, важен не успех сам по себе, но то, относительно чего и какими средствами он достигнут.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

1. В обоих экспериментах был выявлен эффект ингруппового фаворитизма в процессах межгрупповой атрибуции ответственности — тенденция объяснять успех группы в межгрупповом соревновании внутригрупповыми факторами, а ее неудачу — факторами, внешними по отношению к данной группе.

2. Зависимость выраженности этого эффекта от совместной межгрупповой деятельности в самом общем виде, по данным наших экспериментов, может быть сформулирована следующим образом: 1) межгрупповое взаимодействие, организованное по принципу «игры с нулевой суммой», способствует возрастанию этого эффекта; напротив, межгрупповая деятельность, даже в форме соревнования между группами, но имеющая более общие, по сравнению с узкогрупповыми, и социально значимые цели и ценности, способна существенно снизить выраженность этого эффекта; 2) эффект ингруппового фаворитизма зависит от критериев оценки достижений групп в межгрупповой ситуации: неочевидность, амбивалентность критериев этой оценки способствует его возрастанию; 3) успех или неудача группы в ситуации межгруппового взаимодействия не является независимым фактором: его влияние опосредовано целями и ценностями совместной деятельности; в случае узкогрупповых, «эгоистических» целей межгруппового взаимодействия неудача группы увеличивает выраженность анализируемого эффекта. Таким образом, экспериментальные данные позволяют иерархизировать и дифференцировать влияние каждого деятельностного фактора, затронутого в исследовании.

3. Мы связываем процесс атрибуции ответственности на межгрупповом уровне с общей проблематикой межгруппового восприятия и считаем большую выраженность эффекта ингруппового фаворитизма в атрибутивных процессах показателем достаточно высокой степени неадекватности представлений как о собственной, так и о других группах.

4. Цели и задачи изложенного исследования были строго ограничены: они предполагали анализ тех, и только тех, факторов деятельности, которые были указаны выше. Это не означает, конечно, что в процессе деятельностного опосредствования межгруппового восприятия вообще и атрибуции ответственности в частности не имеют никакого значения другие факторы совместной деятельности, не затронутые в нашем исследовании. Поиск этих факторов и их экспериментальное изучение могли бы стать одним из направлений дальнейших исследований в этой области.

 

1.       Агеев В. С. Внешнегрупповые факторы формирования представления о группе. — В кн.: Психология возрастных коллективов. М., 1978, с. 2—3.

2.       Агеев В. С. Исследование межгрупповых отношений в зарубежной социальной психологии.— Вопросы психологии, 1980, № 4, с. 151—159.

3.       Агеев В. С. Перцептивные аспекты межгруппового взаимодействия. — В кн.: Межличностное восприятие в группе / Под ред. Г. М. Андреевой, А. И. Донцова. М., 1981, с. 168—190.

4.       Андреева Г. М. Процессы каузальной атрибуции в межличностном восприятии. — Вопросы психологии, 1979, № 6, с. 26—38.

 

106

 

5.        Андреева Г. М. Место межличностного восприятия в системе перцептивных процессов и особенности его содержания. — В кн.: Межличностное восприятие в группе/Под ред. Г. М. Андреевой, А. И. Донцова. М., 1981, с. 26—45.

6.       Артемьева Е. Ю., Мартынов Е. М. Вероятностные методы в психологии. — М., 1975.— 206 с.

7.       Психологическая теория коллектива / Под ред. А. В. Петровского. — М., 1979.— 240 с.

8.       Сухинская Л. А. Возложение ответственности за успехи и неудачи в группах различного уровня развития.— Вопросы психологии, 1978, № 2, с. 35—42.

9.       Сухинская Л. А. Возложение и принятие ответственности в условиях групповой деятельности.— В кн.: Психологическая теория коллектива/Под ред. А. В. Петровского. М., 1979, с. 94—104.

10.    Трусов В. П. Социально-психологические исследования когнитивных процессов. — Л., 1980.— 144 с.

11.    Tajfel H., Flament C., Billig M., Bundy R. Social categorization and intergroup behavior — Eur. J Soc. Psychol., 1971, N.Y. p. 149-178

12.    Walster E. Assignment of responsibility for an accident — J. Pers. and Soc. Psychol., 1966. N 3, p. 73-79.

 

Поступила в редакцию 15.ХII.1981 г.



1 В несколько измененном виде этот термин заимствован нами из работ Г. Тэшфела и сотр. [11], где, однако, он соотносился не с процессом атрибуции ответственности, а со стратегией межгруппового взаимодействия, выражавшейся в актах последовательного благоприятствования членам собственной группы в ущерб членам другой группы (см. [2]). Наши собственные исследования также показали, что стратегия ингруппового фаворитизма проявляется не только в процессах атрибуции ответственности, но и в ряде других показателей межгруппового восприятия, равно как и в характере непосредственного межгруппового взаимодействия [3].