164

 

КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ИСТОРИИ ПСИХОЛОГИИ

 

 

25—26 марта 1982 г. в Ереване проходила конференция «Актуальные проблемы истории психологии»1.

Пленарное заседание открыл доклад О. М. Тутунджяна (Ереван), в котором освещались задачи истории психологии. Основные положения доклада будут представлены в его статье «Проблемы истории психологии», которая будет помещена в одном из ближайших номеров журнала.

А. Н. Ждан (Москва) наметила некоторые вопросы историко-психологической теории. Их разработка должна стать предметом социального анализа психологов, что необходимо для научного изложения истории психологии, для осмысления эмпирического материала, освещающего основные направления, течения, школы или взгляды отдельных исследователей. Эти вопросы могут быть эффективно решены в советской психологии, вооруженной научной марксистской методологией.

Д. А. Меграбян (Ереван) в докладе «Ренессанс и эпидемии массового психоза» рассказал, что во времена Ренессанса народы Западной Европы находились перед страхом инквизиции. Это создавало атмосферу индуцированного помешательства, народами овладевали обреченность и страх.

В докладе А. Н. Ткаченко (Киев) «Исследование генетико-уровневых модификаций «клеточки» психического в истории советской психологии (1920—1940 гг.)» показано значение для построения современной системы психологических знаний: 1) идей С. Л. Рубинштейна относительно: а) исторического подхода к «клеточке» психического, б) выделения им таких модификаций «клеточки», как реакция, сознательное волевое действие, поступок; 2) разрабатываемого Д. Н. Узнадзе понятия акта объективации как воплощения единства многообразия психических функций на социальном уровне в отличие от уровня установки; 3) данных анализа Л. С. Выготским значения слова как единицы' изучения сознания — высшего уровня функционирования психики.

С. К. Рощин (Москва) сделал доклад на тему «К истории политической психологии», в котором было показано, что сам предмет психологической науки, если рассматривать ее в целом — человек как объект и субъект общественных отношений, — включен в систему исторического развития. Это предопределило неизбежность связи психологической науки с общественными науками, решающими вопросы общественного, государственного, политического устройства общества. В докладе были кратко прослежены такие связи, начиная с работ Сократа и Платона, исследовавших вопросы психики в связи с политическим устройством общества.

В. А. Кольцова (Москва) в докладе «Социально-психологические взгляды Г. В. Плеханова» показала, что Г. В. Плеханов является в действительности одним из создателей марксистской теории социальной психологии. Был обозначен круг социально-психологических вопросов, разрабатывавшихся Г. В. Плехановым, показаны его методы разрешения этих вопросов, сохраняющие свою актуальность и сегодня.

В докладе Б. М. Величковского (Москва) «К вопросу об актуальности историко-психологических исследований: проблемы когнитивного подхода» было отмечено, что уже свыше двух десятилетий ведущим направлением психологической науки на Западе является когнитивная психология. В последние годы развитие когнитивного подхода наталкивается на серьезные методологические трудности.

Ответ на вопрос о причинах этих затруднений невозможен без сочетания методологической и историко-аналитической работы, в частности без рассмотрения богатой кризисами истории психологии.

Я. Л. Коломинский (Минск) обосновал актуальность изучения истории становления возрастной и педагогической социальной психологии в нашей стране. Показана ошибочность крайних точек зрения на работы 20-х — начала 30-х гг., посвященных детскому коллективу: отрицание позитивных моментов в публикациях тех лет и необоснованная ретроспективная модернизация взглядов психологов того периода.

Перемены, происшедшие в психологии творчества за последние 20—30 лет, были обрисованы О. К. Тихомировым (Москва). Появление компьютеров вызвало первоначально большой оптимизм и надежды, что на модели компьютера удастся выявить общие законы человеческого творчества. В докладе подробно прослеживалась дальнейшая судьба этого направления в психологии и его современные перспективы.

Затронув тему психологии искусства. Н. Б. Берхин (Москва) рассказал, что в работах советских психологов в 20-х гг. преобладал метод механических экстраполяции различных психологических концепций на, как правило, крупные, а порой и просто глобальные проблемы психологии искусства. Для преодоления эмпиричности исследований в этой области необходимо, опираясь на современную методологическую теорию психологии — деятельностный подход, развить психологическую теорию процесса взаимодействия человека с произведениями искусства как особого вида деятельности — художественной деятельности.

Л. Л. Бочкарев (Киев) рассмотрел историю и статус музыкальной психологии, вклад в данную проблематику и музыковедов (трудами которых она по преимуществу и развивается) и психологов, среди которых особое внимание было уделено работам Б. М. Теплова.

 

165

 

А. О. Тутунджян (Ереван) сделала доклад на тему «Из истории исследований мотивации творчества в американской психологии». Такие исследования проводятся в основном в области психологии творческой личности и социальной психологии. Докладчик отметила тенденцию биологизации как личности, так и ее мотивов, которые рассматриваются сугубо как внутрииндивидуальные, независимые от общественных отношений, являющихся реальным источником мотивов творческой личности.

Ряд докладов был посвящен отдельным выдающимся деятелям науки и культуры, внесшим свой вклад в развитие психологии в нашей стране.

В зачитанном докладе А. А. Бодалева (Москва) было раскрыто то принципиальное значение, какое придавал Б. Г. Ананьев проблеме общения и личности в построении общепсихологической теории, а также конкретным экспериментам при разработке любой абстрактной психологической теории.

В докладе А. Г. Асмолова (Москва) «Некоторые аспекты развития научного творчества А. Н. Леонтьева» были подняты общеметодологические вопросы, касающиеся способов оценки вклада того или иного ученого в науку. Была предложена система критериев, включающая такие моменты, как: приведение у научных коллективов в состояние «прерванного действия», распространение влияния идей ученого вне его школы (в том числе и критика его идей); изменение аксиом мышления в соответствующей дисциплине. Было показано, что влияние идей А. Н. Леонтьева определяется не столько конкретными экспериментальными работами, сколько созданием особого типа мышления в психологии.

В докладе А. А. Никольской (Москва) были рассмотрены основные этапы жизни и деятельности Н. X. Весселя, явившегося наряду с К. Д. Ушинским основоположником русской педагогической психологии.

Г. Л. Выготская и Т. М. Лифанова (Москва) в докладе «Лев Семенович Выготский» подробно описали жизненный путь Л. С. Выготского, обрисовали различные сферы его гуманитарных и конкретно-научных интересов, раскрыли круг его личных, научных и общественно-культурных связей. Д. Н. Абрамян (Ереван) сообщил о тех скрытых внутренних конструктах в «Психологии творчества» Л. С. Выготского, которые ныне эксплицируются в некоторых работах современных авторов школы Л. С. Выготского (А. Г. Асмолова, В. А. Петровского и др.). Тем самым автор предлагал новую модель понятия «научная школа», которая строится на современной концепции деятельностного опосредования и структурного анализа научных текстов в рамках культурно-исторического континуума. В докладе Л. А. Радзиховского (Москва) «Система научного творчества Л. С. Выготского» речь шла о методологических проблемах исторической реконструкции-интерпретации. Исходя из того, что любая историческая реконструкция есть система, которую историк осознанно или неосознанно строит в соответствии со своими целями, докладчик указал на необходимость более четкой рефлексии историка относительно целей своей работы, что часто не делается. В частности, необходимо ясно различать: ставим ли мы себе цель — понять, чего хотел биться и как оценивал свои результаты сам рассматриваемый автор или же какое значение его работы имеют в той или иной культурной традиции в связи с той или иной современной проблемой. С последней точки зрения автор доклада и рассматривал работы Л. С. Выготского — в связи с современны проблемами теории деятельности в психологии. B. Я. Ляудис (Москва) в докладе «Вклад C. М. Эйзенштейна в культурно-историческую теорию развития психики» подробно рассмотрела научные и личные связи С. М. Эйзенштейна и Л. С. Выготского. Была прослежена объективная общность их работ — одних из первых по приложению семиотики (объективных методов исследования знаковых систем) к анализу человеческой психики, в частности высот осознаваемых человеческих эмоций.

Т. А. Ратанова (Москва) рассказала П. А. Шевареве как человеке и ученом, который осуществлял подлинное единство обив и педагогической психологии.

Использовав трехаспектную модель научной деятельности, В. В. Умрихин (Москва) проанализировал в общем виде пути формирования первой дифференциально-психофизиологической исследовательской программы и особенности возникновения школы Б. М. Теплова.

А. И. Крупное, Н. Ф. Шляхта (Москва осветили основные теоретические подходы, намеченные В. Д. Небылицыным в поисках наиболее общих оснований индивидуальных различий как на нейрофизиологическом, так и в психологическом уровнях. Были приведены новые данные, показывающие продуктивность перспективность разработки идей и гипотез, выдвинутых В. Д. Небылицыным.

Доклад Э. Пунг (Таллин) был посвящен вы дающемуся эстонскому психологу К. А. Рамулю. Международную известность принесли ему труды в области истории психологии, а также экспериментальной психологии.

Л. А. Петровская (Москва) в докладе «Проблема психологического воздействия в истории и современной психологии» показала, что в современной психологии представлены две основные стратегии психологического воздействия: объективно и субъективно ориентированные. Исторически первой разработана схема объектно ориентированного воздействия. Наиболее развернуто она представлена в системе бихевиоризма.

А. А. Мелик-Пашаев (Москва) в докладе «Из истории представлений о художественной одаренности человека» отметил, что чем глубже вникает исследование в проблему художественно-творческой одаренности человека, тем очевиднее становится недостаточность изучения отдельных психических качеств, связанных с осуществлением деятельности в том или ином виде искусства.

В докладе И. А. Джирадян (Москва) «Психологическое содержание категории активности и ее становление в истории науки» были подчеркнуты три основных положения: 1) категория активности нацелена на поиск таких характеристик психического, которые выходят за пределы адаптивной, приспособительной деятельности индивида; 2) активность — это качество развивающейся психики со своими конкретными

 

166

 

формами проявления и уровнями развития; 3) высшие уровни психической активности имеют своим основанием активность личности как субъекта познания и преобразования мира.

Методологическим предпосылкам сознания и единой психологической теории личности посвятили свой доклад Г. А. Ковалев (Москва), X. Л. Родригес Гевара (Гавана, Куба).

Д. О. Оганисян (Ереван) представил очерк развития психологии планирования, лежащей на стыке общей и социальной психологии.

В докладе Р. С. Немова (Москва) рассматривались исторические предпосылки современных теорий мотивации в зарубежной психологии, были показаны связи теорий мотивации 60—70-х гг. с идеями Ч. Дарвина. Из психологических теорий мотивации была рассмотрена концепция К. Левина. П. Тульвисте (Тарту) рассказал об истории взглядов на социально-историческое развитие мышления.

А. С. Байрамов (Баку) изложил историю психолого-педагогической и философской мысли в Азербайджане в средние века.

Н. Н. Турсунов (Ташкент) охарактеризовал вклад Ибн-Сины в детскую и педагогическую психологию.

Г. М. Мирзоян (Ереван) в докладе «Проблема взаимоотношения души и тела в армянской философии XVII века» остановился на двух аспектах этой проблемы: 1) как решался вопрос о происхождении человеческой души в филогенезе и онтогенезе; 2) о взаимоотношении души и тела. Подробный анализ первоисточников показал, что вокруг этих вопросов в армянской теоретической мысли XVII в. шла борьба, в ходе которой Симеон и Ованес Джу-гаеци, продолжая аристотелевскую традицию, по сути придерживались материалистической тенденции, а Клемент Галанос и Степанос Даштеци, противополагаясь им, отстаивали принятую в средних веках религиозно-богословскую точку зрения.

К. Б. Жарикбаев (Алма-Ата) раскрыл малоизвестные вопросы истории психологической науки в СССР — психологические взгляды казахских просветителей, опиравшиеся и на лучшие народные традиции и на демократическую русскую культуру.

И. В. Имедадзе (Тбилиси) в докладе «Проблема мотивации в исследованиях грузинских психологов» отметил целесообразность поиска общих моментов в разработках категории мотива в научных школах Д. Н. Узнадзе и современной теории деятельности.

А. Ф. Бондаренко (Киев) рассказала о становлении и развитии психолингвистических исследований в УССР. В частности, рассматривались работы А. А. Потебни как одного из предшественников современной психолингвистики.

В докладе М. П. Романца (Львов) была раскрыта история изобретения и внедрения Я. И. Цурковским оригинального психологического прибора — контролографа. Раскрыты перспективы, которые имеет применение контролографов в современной психологии.

Доклад Ю. В. Силаева (Москва) содержал обзор современных методологических подходов к построению общей теории историко-психологического процесса, представленных в работах советских и зарубежных авторов. Особое внимание было уделено необходимости раскрытия социальных детерминант развития психологической науки, а также принципу единства логического и исторического.'

На заключительном заседании были подведены итоги работы Всесоюзной конференции (О. М. Тутунджян), подчеркнута необходимость принятия действенных и эффективных мер по дальнейшему изучению психолого-исторических проблем на факультетах и отделениях психологии, в институтах и других психологических центрах страны.