Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

36

 

ИНСТИТУТУ ОБЩЕЙ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ АПН СССР —70 ЛЕТ

 

Б. М. ТЕПЛОВ И ПСИХОЛОГИЯ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ

РАЗЛИЧИЙ

 

Н. С. ЛЕЙТЕС

 

Научная деятельность Б. М. Теплова обогатила самые различные отрасли психологии [22], [26], [43], [31], [62а]. Но прежде всего и больше всего с его именем связана разработка проблем индивидуально-психологических различий. При этом в центре его научных интересов были вопросы способностей и одаренности.

По Б. М. Теплову, изучение индивидуальных различий составляет одну из важнейших задач психологии. Эта точка зрения противостоит представлениям о том, что общественная сущность человеческой психики — нечто общее, одинаковое, а индивидуальные различия — отклонения от нормы, несущественные вариации. Б. М. Теплов подчеркивал продуктивное, творческое начало в индивидуальном своеобразии, важность для общества разнообразия индивидуальностей. Им была проведена значительная теоретическая работа и выполнены фундаментальные эмпирические исследования по психологии индивидуальных различий в сфере способностей. Труды Б. М. Теплова высоко подняли достоинство дифференциально-психологических исследований, показали их принципиальное значение.

 

1

 

Первая статья Б. М. Теплова по проблеме способностей и одаренности [46] была опубликована в майском номере «Советской педагогики» за 1940 г. (до этого в течение нескольких лет никто из советских психологов не упоминал о таких понятиях); более полный ее вариант с изменением в названии был напечатан в 1941 г. в «Ученых записках» Института психологии [47].

Статья представляла собой извлечение из вводной части его докторской диссертации, посвященной музыкальным способностям (защищенной в 1940 г.). Эта теоретическая статья, где рассмотрены основные понятия, относящиеся к области способностей, и дана критика некоторых ошибочных точек зрения, была по тому времени в высокой мере новаторской.

На первое место среди признаков понятия «способность» Б. М. Теплов выдвигает тот признак, что «способность» — это индивидуальное свойство, психологическая особенность, отличающая одного человека от другого. Тем самым подчеркивается, что способность коренится в личности, она всегда несет на себе печать индивидуальности. Далее он отмечает, что способность — это такая индивидуально-психологическая особенность, которая имеет отношение к успешности выполнения деятельности. Тем самым указывается на общественно-исторический характер понятия: способность соотносится с исторически сложившимися видами деятельности, с их социальной ценностью, с критериями их успешности. Наконец, в определении понятия он отмечает, что способность «не сводится» к знаниям, навыкам и умениям. Это означает, что, как ни велико для субъекта деятельности значение того, что можно усвоить, перенять, способность предполагает и собственно внутренние индивидуальные предпосылки психологических условий выполнения деятельности. При этом Б. М. Теплов указывал, что способность не может возникнуть вне соответствующей конкретной деятельности: «Не в том дело, что способности проявляются в деятельности, а в том, что они создаются в этой деятельности» [47; 29]. Через всю статью проходит мысль, что способности, существуют только в развитии, что нельзя говорить о способности, уже существующей до

 

37

 

начала своего развития, так же как и о способности, достигшей предела развития (достаточно усовершенствовать методы воспитания и обучения, чтобы «пределы» развития способностей повысились).

Понятие «одаренность» Б. М. Теплов определял как «качественно своеобразное сочетание способностей» (понимая под этим структуру способностей), подчеркивая, что различия по .одаренности — проблема прежде всего качественная, а не количественная. Эти различия, писал он, выступают не только в том, что у одного человека одаренность — преимущественно в такой-то области, а у другого — в другой, но и в том, что люди, проявляющие себя в одной и той же области деятельности, отличаются по составу, структуре своих способностей. Отсюда следует, что успешность выполнения каждой деятельности может достигаться психологически различными путями: даже при одинаковом результате деятельности в самих способах работы будут обнаруживаться индивидуальные различия; при этом возможна в широких пределах компенсация одних способностей другими. Б. М. Теплов отнюдь не склонен был избегать проблем, связанных с высоким уровнем способностей. Но он считал, что основная задача должна заключаться не в том, чтобы устанавливать, велики ли способности и одаренность, а в том, чтобы выяснить, каковы они в своем качественном своеобразии, выражающем индивидуальность человека.

В свете всего сказанного следует рассматривать и понимание Б. М. Тепловым природной обусловленности различий по способностям. Он неоднократно отмечал сложную, опосредствованную зависимость развития способностей от их природных предпосылок. Он отвергал представления о врожденности способностей («Врожденными могут быть лишь анатомо-физиологические особенности, т. е. задатки...») [там же; 25], выступая тем самым против биологизаторских и механистических концепций различий между людьми по способностям. «Задаток, в научном значении этого понятия, — писал он, — есть анатомо-физиологическая особенность человека, ни на что решительно не «направленная»...» [там же; 28]. Его взгляды противостояли и уравнительно-социологизаторским концепциям. Природные предпосылки, считал он, играют реальную роль как одно из внутренних условий формирования способностей. Принципиальная позиция Б. М. Теплова состояла в том, что фаталистические представления должны быть преодолены не игнорированием самой проблемы природной обусловленности индивидуальных различий, а правильным ее разрешением.

Выраженные в статьях Б. М. Teплова исходные установки подхода к изучению способностей получили в те годы широкое признание у советских психологов (см., например, обзорную статью А. Н. Леонтьева [20] о советской психологии тех лет). Многие из приведенных положений могут теперь казаться самоочевидными, настолько они вошли в научный обиход.

В тот же период, когда была опубликована первая статья Б. М. Теплова по проблеме способностей и одаренности, вышли в свет «Основы общей психологии» С. Л. Рубинштейна [39], первое издание. Подход к проблеме способностей в соответствующей главе этого труда весьма близок к указанному выше. Вряд ли молено найти сколько-нибудь существенные различия в теоретических позициях С. Л. Рубинштейна и Б. М. Теплова. Можно отметить, что некоторые формулировки Б. М. Теплова, указывающие на значение деятельности для становления способностей, звучат категоричнее, резче. Он, например, писал, что способность «не может возникнуть» вне соответствующей деятельности, что способности «создаются» в деятельности. С. Л. Рубинштейн в аналогичных случаях предпочитал писать: «не может развиться», «формируются».

О вкладе Б. М. Теплова в разработку вопросов теории способностей более определенно стало возможным судить, когда были опубликованы не только статьи, знакомящие с вводной частью его исследования, но и сама его монография.

Монография «Психология музыкальных способностей» [52] (подготовленная, как уже отмечалось, в довоенные

 

38

 

годы) вышла в свет отдельной книгой, в 1947 г. В этом фундаментальном исследовании психологических свойств, необходимых для занятий музыкальной деятельностью, на основе обобщения огромного эмпирического материала были развиты теоретические представления об отдельных музыкальных способностях и музыкальной одаренности. Книга содержала анализ собственных материалов автора (в том числе экспериментальных) и накопленных в мировой науке фактов и гипотез, представленных с энциклопедической полнотой. Наряду со специальным значением (изучение музыкальности, понимаемой как единство эмоциональной отзывчивости на музыку и особенностей слухового восприятия, «слышания» музыки) этот труд обстоятельно и обоснованно раскрывал общие установки подхода к проблеме способностей и одаренности (известные по первым публикациям Б. М. Теплова, указанным выше).

Например, к тезису об определяющем значении деятельности для становления способностей имелись совершенно конкретные, доказательные обоснования. Общие суждения выводились из весьма специальных эмпирических данных. Так, в частности, представленные в работе факты свидетельствовали, что нет соответствия между чувствительностью к точности интонации и чувствительностью к различению высоты звука. Проведенный анализ показал, что обе «чувствительности» на начальных этапах развиваются совместно (пока не достигнута минимальная степень развития музыкального слуха), но далее их пути расходятся: музыкальная деятельность развивает чувствительность к точности интонации, но она не требует сравнения высоты отдельных звуков; лишь практика в сравнении высоты звуков, например настройка инструмента, развивает собственно чувствительность к различению высоты. В результате выяснение соотношения этих двух «чувствительностей» и путей их развития позволило подойти к важному выводу о том, что не бывает абстрактных психических функций, которые только «использовались» бы по мере надобности. «Всякая функций,— говорится в работе,— создается в процессе той или другой деятельности, вырастает, так сказать, внутри этой деятельности [52; 117]. Точно так же анализ данных ряда специальных исследований показал, что музыкальные слуховые представления возникают и развиваются не сами собой, а лишь в процессе деятельности, которая с необходимостью их требует (самые элементарные формы такой деятельности — пение и подбирание по слуху, они не могут осуществляться без музыкальных слуховых представлений); в этих деятельностях, приходит к выводу Б. М. Теплов, и создаются музыкальные представления.

Рассмотренные в монографии материалы о случаях раннего проявления музыкальности убеждают в иллюзорности представлений о том, что музыкальные способности «даны самой природой». Во всех случаях очень раннего музыкального развития, которые сколько-нибудь подробно описаны в литературе или которые, Б. М. Теплову приходилось наблюдать лично, обнаруживаются или прямая забота родителей о музыкальном развитии ребенка, или хотя бы достаточное богатство музыкальных впечатлений. Таким образом, ранние проявления музыкальных способностей зависят не только от задатков: даже и самые одаренные дети научаются воспроизводить голосом мелодии, научаются соблюдать точность интонаций, научаются правильно передавать ритм музыки. Анализ протоколов наблюдений показал, например, что дети даже с самыми замечательными данными в отношении музыкального слуха учатся петь путем бесчисленных проб. Другими словами, музыкальные способности возникают и развиваются в музыкальной деятельности ребенка, сначала, конечно, в самых примитивных формах этой деятельности.

Общее положение об огромных возможностях развития, способностей опирается на разнообразный эмпирический материал, в частности относительно развития звуковысотной чувствительности. Рассмотренные в монографии факты свидетельствуют, что различительная звуковысотная чувствительность значительно улучшается с возрастом; что звуковысотная чувствительность развивается в результате

 

39

 

занятий музыкой; что чувствительность к высоте звука может быть очень сильно увеличена путем специальных упражнений. Собственные опыты Б. М. Теплова показали, что порог различения высоты снижается в результате специального упражнения у всех испытуемых: как у тех, кто имел сначала хорошую чувствительность, так и у тех, кто имел чувствительность исключительно плохую, как у лиц, много занимавшихся музыкой, так и улиц, никогда никакого отношения к музыке не имевших.

Выдвинутая Б. М. Тепловым установка — о преимущественном значении качественного подхода к проблеме способностей и одаренности — имела обоснование в конкретном анализе музыкальности, в самих эмпирических данных. Проведенное исследование показало, что способности, составляющие основное ядро музыкальности, — «ладовое чувство», «способность к слуховому представливанию», «музыкально-ритмическое чувство»,— хотя и выступают в единстве, но могут быть в разном соотношении друг с другом. В частности, приводятся данные, полученные на основе специально организованных наблюдений, что среди дошкольников, с успехом занимавшихся в музыкальной группе, у одних детей ведущую роль играют одни из этих способностей, у других — другие. Тем самым обнаруживалось, что и при одинаково высоком уровне музыкальности дети все же могут резко отличаться друг от друга по своеобразию их музыкальных способностей. Другими словами, комплексы способностей к музыке могут быть различны не только по степени, но и по своему качественному своеобразию. Анализ, проведенный в этом направлении Б. М. Тепловым, шел и дальше. Обнаруживались качественные различия, относящиеся к отдельным способностям. Например, слуховые представления, даже сильно выраженные, могут быть, разной степени произвольности, разной яркости и полноты, сохранять по преимуществу тембр звучания или по преимуществу звуковысотные отношения и т. п. Экспериментально установленные факты о такого рода индивидуальных различиях давали дополнительные основания для капитально важного вывода о том, что одна и та же деятельность может осуществляться психологически различными путями.

С разных сторон анализируются в монографии и данные о природных предпосылках музыкальных способностей. «Музыкальность человека,— дает некоторую общую формулу Б. М. Теплов,— зависит от его врожденных индивидуальных задатков, но она есть результат развития, результат воспитания и обучения» [там же; 49, курсив Б. М. Теплова]. Зависимость от задатков может быть весьма существенной. Например, по поводу так называемого абсолютного слуха, врожденной особенности некоторых людей, говорится: «Можно считать безнадежным или почти безнадежным делом воспитать у человека такую способность, задатки для которой у него отсутствуют» [там же; 289]. Но выясняется, что музыкальность может формироваться на разной природной основе, например как при наличии абсолютного слуха, так и без него (абсолютный слух указывает на особое качество музыкального слуха, а не на уровень музыкального слуха вообще). В исследовании имеются указания и на то, что «если врожденные задатки данного ребенка не благоприятствуют легкому и «спонтанному» развитию какой-либо одной из основных музыкальных способностей, то это может воспрепятствовать развитию и остальных способностей» [там же; 324]; но оказывается, что устранить этот тормоз нередко можно «в результате очень продуманной и совершенной педагогической работы» [там же; 325]. Из эмпирических данных, из обобщения конкретных материалов выводится тезис о возможности компенсации одних природных предпосылок другими.

Книга о музыкальности может служить образцом научной строгости в подходе к эмпирическим материалам. Когда Б. М. Теплов дает обзор литературы, то он не только обращается к выводам того или иного автора, но и соотносит их с фактической стороной работ, анализирует методику, детально вникает, где это возможно, в таблицы и протоколы, нередко по-новому, более обоснованно интерпретирует исходные данные. Он охотно использует материалы многолетних наблюдений

 

40

 

за отдельными испытуемыми, учитывая все промежуточные сдвиги показателей. Его собственные эксперименты всегда сопровождаются подробнейшими протокольными записями. Необыкновенная тщательность сочетается у него с необыкновенной психологической проницательностью1.

В своих исходных статьях по проблеме способностей и одаренности Б. М. Теплов [46], [47] подчеркивал, что он не предполагает дать общую теорию — для ее создания еще необходима большая работа по изучению отдельных видов одаренности, по установлению конкретных фактов и частных закономерностей. В этом направлении и шло исследование музыкальных способностей. Но оно не только открывало новую систему фактов и их закономерные соотношения: оно продвигало вперед и разработку самих вопросов теории [33; 299—300].

 

2

 

В разгар Отечественной войны, в трудных условиях эвакуации, Б. М. Теплов подготовил работу, напечатанную тогда же под названием «Ум и воля военачальника» [48], позднее, в более полном виде,— под названием «К вопросу о практическом мышлении» [49]; в книге своих избранных трудов Б. М. Теплов дал новое (ставшее окончательным) название этой работе –– «Ум полководца» [56]. Исследование, написанное по военно-историческим материалам, отвечавшее насущным задачам той поры, когда оно создавалось, представляет и теперь очень большой интерес и сохраняет свое научное значение. В нем речь идет, по определению автора, «об общих умственных способностях, о качествах ума, требуемых определенным видом практической деятельности» [57; 6].

Необычной была уже сама направленность работы — обоснование, раскрытие того, что умственная деятельность в «практической» сфере не является более простой или менее ценной, чем собственно теоретическая деятельность. Новизна и значимость работы были и в другом. В ней дается анализ особенностей отдельных выдающихся людей, раскрывается значение личностных внутренних условий успешности выполнения деятельности. Принципы изучения психики в деятельности и рассмотрения психических свойств как проявлений личности получили тут свое конкретное воплощение.

Б. М. Теплов начинает работу с общей характеристики деятельности, ставящей перед субъектом определенные требования, затем знакомит с отдельными компонентами этой деятельности, выясняет их взаимосвязь. А. Р. Лурия, посвятивший рассматриваемой работе специальную статью, отмечает: «В психологической литературе трудно найти произведение, которое вводило бы читателя в столь сложную характеристику конкретных форм деятельности с такой же ясностью, как это сделано Б. М. Тепловым. Вместе с тем необходимо... подчеркнуть, что весь этот анализ был проведен автором на основании поистине громадного материала...» [23; 69] . В работе удалось, переходя от одной стороны деятельности к другой, получить целостный «синдром» умственных особенностей. Свойства ума рассматривались в системе, задаваемой деятельностью, изучались как целое. А. Р. Лурия писал об этой работе как об «образце клинического изучения личности».

При этом свойства личности отнюдь не выступают здесь как «проекция» особенностей деятельности. Хотя данная область деятельности, как и всякая другая, как бы производит отбор нужных ей личностей и нужных их свойств и оказывает свое формирующее воздействие, субъект деятельности, как это ярко показано Б. М. Тепловым, совершает выбор способов деятельности, оценивает происходящее, творит свое участие в деятельности. Каждый достигает нужного, результата по-своему — индивидуальность накладывает свой отпечаток на деятельность.

Исследование показывало недостаточность традиционных «типологий», например разделения умов на конкретные и абстрактные (по Дюгему), на аналитические и синтетические (по Полану). В реальной деятельности выявлялись более целостные и вместе с

 

41

 

тем более противоречивые характеристики ума. Анализ деятельности выдающихся полководцев позволил обнаружить своеобразную диалектику умственных способностей, а именно необходимость совмещения противоположных качеств мышления: быстроты и неторопливости, осторожности и смелости, гибкости и устойчивости. Б. М. Теплов подробно раскрывает такие умственные черты, как «схватывание» целого при одновременном внимании к деталям, способность нахождения быстрого решения, способность предвидения и др.

Было выявлено также значение подготовки, знаний, образованности для роста способностей. Все содержание работы показывало, какого высокого, разностороннего развития личности требует «практическое мышление».

Характернейшая особенность рассматриваемой работы состоит в том, что собственно умственные свойства раскрыты в ней в тесной связи с другими сторонами личности, прежде всего с особенностями волевыми. Одаренность полководца, как это на многих фактах показано Б. М. Тепловым, не может быть понята только как проявление интеллекта, она есть единство интеллектуальных, волевых и эмоциональных моментов. Многосторонность анализа позволила получить полнокровные и убедительные, подлинно личностные характеристики.

Своеобразна была методика психологического изучения: использование свидетельских показаний, мнений компетентных судей и высказываний самих изучаемых лиц. Оказалось, что и к таким материалам может быть применен последовательно объективный метод. Впоследствии, специально разбирая методы психологии и подчеркивая ограниченность возможностей самонаблюдения, Б. М. Теплов [53] указывал, что проникнуть в свойства личности, изучить ее индивидуальные особенности можно только опосредствованно: человек отдает себе отчет о своем темпераменте, характере, способностях, интересах на основании тех же показателей, которые позволяют другим людям судить о нем, в первую очередь по тому, как он ведет себя в тех или иных ситуациях, что и как он делает. По Б. М. Теплову, наиболее адекватную характеристику человека в огромном большинстве случаев гораздо лучше могут дать другие люди, чем он сам. Подобно тому как установление диагноза болезни есть дело врача, а не больного, хотя последний может многое рассказать о своем самочувствии, так и суждение об индивидуальных особенностях человека — компетенция психолога, квалифицированно использующего отчеты самонаблюдений лишь как материал для анализа. Эти сформулированные им позднее положения были уже реализованы в исследовании о полководцах. Оно свидетельствовало, что индивидуально-личностные особенности можно изучать по своеобразию выполнения деятельности, документирование и доказательно.

Свежим ветром пахнуло от этой работы: она показывала, что научная психология может быть подлинно жизненной, может помогать разбираться в очень сложных психологических проявлениях личности. Это исследование самим фактом своего существования в нашей литературе как бы оберегало разработку проблем индивидуально-психологических различий от умозрительности, формального изучения «психических функций», от схоластики.

Конкретность используемых материалов и точность анализа в этой работе таковы, что сложные умственно-личностные особенности, показанные Б. М. Тепловым в психологическом плане, могут быть соотнесены — в свете современной психофизиологии — с их возможной анатомо-физиологической «базой»2.

Личностный подход к проблеме интеллекта, равно как и анализ структуры практической деятельности, как и содержащаяся в работе постановка проблемы интуиции, — являются весьма актуальны и для современных исследований.

Особо следует обратить внимание на разработку Б. М. Тепловым подхода к психологическому изучению выдающихся творцов, больших талантов. Этому посвящено немало страниц в его

 

42

 

работах. Если в заключительной части рассмотренной выше статьи о способностях и одаренности (в ее более полном варианте) и в начале книги о музыкальных способностях даны психологические сведения о некоторых крупнейших музыкантах, то в работе о полководцах в центре внимания — крупнейшие военачальники прошлого.

В исследованиях Б. М. Теплова прежде всего выясняется, что талант «многосторонен»: характерную для многих выдающихся людей возможность проявлять себя в различных областях деятельности нельзя объяснить случайным «совпадением» различных талантов. Объяснение, по Б. М. Теплову, в другом: одаренность человека не сводится к его способностям, относящимся к определенной области деятельности,— одаренность человека шире его специализации.

У него можно встретить и вывод о том, что «не бывает у человека никаких способностей, не зависящих от общей направленности личности» [57; 43]3.

Проведенный Б. М. Тепловым анализ психологических материалов о выдающихся людях показывал, что достижения в деятельности зависят не только от способностей, но, в частности, и от волевых особенностей. Работа о музыкантах писалась прежде, чем работа о военачальниках, но уже там очень отчетливо указано: «Многие из выдающихся музыкантов могут быть с полным правом названы людьми великой воли, а без изучения этой стороны невозможно дать психологический анализ их творческой личности» [52; 32]; в работе о полководцах одно из первых мест занимает обоснование неразрывной связи, единства ума и воли.

Человек, как это подчеркивалось Б. М. Тепловым, активно откликаясь на требования деятельности, реализуя, осуществляя себя в ней, может в какой-то мере преобразовывать саму деятельность. Значение, которое Б. М. Теплов придавал при этом индивидуальности субъекта деятельности, обнаруживается в том, что у людей, способных к высшим достижениям, он стремился каждый раз выявить своеобразие возможностей, качественные особенности одаренности. Показательно в этом отношении его сопоставление индивидуальных особенностей Н. А. Римского-Корсакова (для которого характерно было сочетание слухового и зрительного воображения) и П. И. Чайковского (с его особой расположенностью «эмоционально погружаться» в захватывающее его содержание). Такие личностные свойства творцов обязательно проявляются в том, что и как они создают.

Для Б. М. Теплова различия по способностям — это различия индивидуальностей. При этом он меньше всего был склонен видеть в своеобразии одаренности привилегию лишь исключительных личностей. Особенно существенно для развиваемых им взглядов было признание ценности самых разных индивидуально-своеобразных сочетаний способностей, участвующих в осуществлении тех или иных видов деятельности. Очень показательно, что в его учебнике психологии для средней школы [50] удивительно много примеров, показывающих специфику умственных и вообще психических проявлений в самых разных видах труда, людей разных профессий. На это обратил внимание Е. А. Климов4. По Б.М. Теплову, то своеобразие способностей,

 

43

 

которое отличает каждого человека, является залогом ценности человека для общества.

Неизменный, неугасимый интерес к психологии индивидуальных различий именно применительно к выполнению деятельности — характернейшая черта Б. М. Теплова. Из воспоминаний А. А. Смирнова [42] можно узнать, что еще молодой Б. М. Теплов (во второй половине 20-х — начале 30-х гг.) занялся изучением творческих особенностей семи исполнительниц партии Татьяны в опере «Евгений Онегин»; он посещал оперные театры и фиксировал во время действия своеобразие каждой из «семи Татьян». Эта работа докладывалась «на заседании в Академии художественных наук» [42; 12], но, к сожалению, до нас не дошла. Аналогичным по замыслу было выполненное под руководством Б.М. Теплова (уже в более поздние годы) исследование А. В. Вицинского [5] о качественных различиях в исполнительской деятельности известных пианистов.

То, что индивидуальные особенности субъекта деятельности сказываются и на самом процессе деятельности, а там, где это возможно, и на ее продукте, обнаруживается не только у выдающихся людей. Б. М. Теплов [51] в своей работе о художественном воспитании привлекает внимание, в частности, к описанию литературного творчества детей, данного Л. Толстым в одной из его педагогических статей. Б. М. Теплов усмотрел там — в характеристике различий между двумя деревенскими мальчиками — те самые два разных типа творчества, о которых (применительно к великим композиторам) ранее шла речь: один тип, идущий по преимуществу от воображения, другой — от чувства.

Конечно, воображение и эмоциональность— обычные черты детства, они — характерная особенность творческих работников в области искусства и, более того, присущи всем людям. Но первостепенное значение, по Б. М. Теплову, имеет то, в каких конкретных вариантах выступает общая психологическая закономерность. «Конкретные проявления общего закона психологии, — писал он, –– всегда включают в себя «фактор личности», «фактор индивидуальности» [58; 476]5.

Идеи Б. М. Теплова об одаренности как своеобразной структуре психических свойств, о соотношении общего и специального в способностях, об индивидуальных различиях как вариантах, которые могут быть равноценными, стали отправными для ряда исследований его учеников и последователей [13], [17], [63], [18]. Психологические представления, почерпнутые из работ Б. М. Теплова, многие годы были основным источником освещения проблемы способностей в нашей учебной и научно-популярной литературе.

Б. М. Теплов не раз подчеркивал, что знание индивидуально-психологических различий необходимо для сближения психологии с жизнью, с практикой. В настоящее время сильно возрос интерес к индивидуальным различиям в профессиональных намерениях, в темпе и характере возрастных изменений, в коммуникативных способностях и др.

Основные труды Б. М. Теплова по психологии индивидуальных различий не ушли в прошлое, они стали классикой в нашей науке6.

 

3

 

Последние 15 лет научной деятельности, с начала 50-х годов, Б. М. Теплов сосредоточил свои усилия на разработке психофизиологического подхода к индивидуальным различиям. Он считал, что на этом пути «можно надеяться подойти к изучению природных задатков, лежащих в основе индивидуальных различий в способностях людей» [57; 6].

Б. М. Тепловым было дано обоснование возможности и перспективности исследования свойств нервной системы человека и их психологического значения. Для этого потребовался анализ

 

44

 

истории изучения типов высшей нервной деятельности в лабораториях И. П. Павлова. Была написана удивительная статья [54] (если можно назвать «статьей» работу в 10 печатных листов), где Б. М. Теплов систематизировал огромный фактический материал и критически осмыслил сами понятия о типологических свойствах. Об этой статье как «историческом очерке» подробно писал М. Г. Ярошевский [65]. Он отмечал, что в работе развертывается шаг за шагом, глава за главой история учения о типах нервной системы с подробнейшим разбором всех его преобразований, сменой одних представлений другими, обобщением новых эмпирических данных, вынуждающих включать новые признаки в понятие о типах и отказываться от прежних представлений; что нет такой вещи, которой бы Б.М. Теплов не знал, включая клички подопытных животных и точные сведения о том, кто и когда с ними работал; что дается поражающий не только по эрудиции, но и по глубине проникновения в динамику идей анализ одного из наиболее важных для психологии разделов павловского учения [65; 4]. В этом труде Б. М. Теплов выделил наиболее значимые аспекты проблемы природных основ индивидуальных различий и наметил перспективы их разработки применительно к человеку.

Основополагающее значение для дальнейших исследований имели выводы Б.М. Теплова о том, что типы нервной системы различаются не по уровню совершенства нервной деятельности, а по ее своеобразию; что главное научное значение имеет выделение типологических свойств, а не традиционная классификация типов; что свойства нервной системы не предопределяют никаких форм поведения, но образуют почву, на которой легче формируются одни формы, труднее — другие; что возможно открытие новых свойств нервной системы и «расщепление» ранее известных; что наряду с «общими» типологическими свойствами, характеризующими нервную систему в целом, существуют «частные» (парциальные) свойства, характеризующие работу отдельных областей коры, и др.

Б. М. Теплов, исходя из того, что свойства типа нервной системы относятся к внутренним условиям формирования индивидуально-психологических свойств, придавал им существенное объяснительное значение. Он указывал, что трудная и длительная работа по изучению природных свойств нервной системы оправдывается тем, что она открывает дорогу к объяснению происхождения некоторых индивидуальных особенностей и к нахождению индивидуального подхода к человеку.

Вряд ли теперь можно установить все факторы, побудившие Б. М. Теплова вступить в пограничную область психологии и физиологии, направить работу своей лаборатории в психофизиологическое русло. По-видимому, ему представлялся неприемлемым тестологический подход к проблеме индивидуальных различий, господствующий в дифференциальной психологии многих стран. В статье, написанной через несколько лет после начала развертывания своих новых исследований, он писал: «В сфере тестологических исследований были предложены отдельные испытания (тесты), имеющие несомненный научный интерес. Они, конечно, должны быть изучены и использованы. Но «тестология» в целом не открыла пути к изучению индивидуально-психологических различий» [55; 110]. Характеризуя в той же статье освещение проблем индивидуальных различий в советской психологии, он отмечал, что, «в сущности, нет основания употреблять выражение «учение об индивидуальных различиях». Имеются некоторые эмпирические сведения по этому вопросу (среди них — сведения очень ценные), но нет сколько-нибудь твердого каркаса — психологического или физиологического, — который скреплял бы эти разрозненные материалы» [там же; 109]. Именно на таком научном фоне Б. М. Теплов сделал свой выбор нового пути.

Он возглавил большую коллективную работу, имевшую целью прежде всего разработку теоретически обоснованного и опирающегося на объективные методы подхода к исследованию индивидуально-психологических различий. «Наша работа по своей цели и задачам, — писал он в дальнейшем,— психологическая, так как мы стремимся найти физиологические основы психологических различий между людьми. Но по своим методам в исходной своей

 

45

 

части и по используемым нами понятиям это работа физиологическая. Проблема, которой мы занимаемся, относится к той области знания, которую можно назвать психофизиологией» [58; 497]7. Рассмотрение содержания этой работы, логики ее развития, ее трудностей и достижений не входит в задачу настоящей статьи.

Заметим лишь, что еще при жизни Б. М. Теплова были получены экспериментальные подтверждения ряда выдвинутых им положений. Особенно важное значение имело доказательство того, что слабость нервной системы связана с ее высокой чувствительностью, реактивностью (исследования В. Д. Небылицына [30]). Тем самым получила подтверждение гипотеза Б. М. Теплова о ценности разных полюсов типологических свойств (в частности, такого свойства, как сила — слабость).

Выяснение психологического значения свойств нервной системы Б. М. Теплов рассматривал как особую научную задачу, сложность которой все более осознавалась, и не допускал каких-либо упрощенных подходов к ее разрешению. Он предостерегал от слишком прямолинейных выводов: слабость нервной системы (а следовательно, ее высокая чувствительность) в сфере слухового анализатора еще не означает музыкального слуха. Он подчеркивал, что особенности свойств нервной системы сами по себе не могут предопределять конкретных способностей. Систематическое изучение собственно психологических различий (в сфере способностей и одаренности), обусловленных природными задатками, оставалось задачей на будущее.

Слово «задатки» всегда требует разъяснения, что заданы лишь предпосылки развития, которые только во взаимодействии с другими условиями, прежде всего социальной среды, могут оказаться включенными — в ходе жизни, в деятельности — в формирование способностей. Очень сложная проблема природных предпосылок индивидуальных различий в сфере способностей — предмет давних теоретических споров (обстоятельный обзор современного состояния этой проблемы дан А. В. Брушлинским [4]). Б. М. Теплое искал подходы к ее конкретно-научной разработке.

Он не включился в дискуссию о способностях в связи с докладом А. Н. Леонтьева [21] на I съезде Общества психологов. Точка зрения Б. М. Теплова была достаточно хорошо известна. Да и расхождения его с А. Н. Леонтьевым не были столь велики, как это иногда представляют. Ведь А. Н. Леонтьев неоднократно отмечал свое согласие с определением задатков, данным Б. М. Тепловым, и никогда не высказывал сомнений (в отличие от некоторых из своих последователей) в реальности их влияния на индивидуально-психологические различия. А. Н. Леонтьев различал два вида способностей, и по отношению к ним он по-разному характеризует роль природных предпосылок развития: применительно к «естественным» способностям («Это не сами задатки, а то, что формируется на их основе» [21; 8]) и применительно к «специфически человеческим» способностям (на примере речевого слуха: «...что же касается роли самих задатков, то они обусловливают лишь некоторые индивидуальные особенности как хода самого процесса формирования данной способности, так и его конечного продукта» [там же; 12]). Но о большем никогда не говорил и Б. М. Теплов. Теоретические расхождения между А. Н. Леонтьевым и Б. М. Тепловым выражались главным образом в том, какие стороны научных проблем выдвигались ими на передний план.

А. Н. Леонтьев (в тезисах [45] к докладу), отмечая, что исследование способностей может идти как от анализа специальных способностей в их наиболее развитых и индивидуальных проявлениях к выяснению общей природы способностей, так и от анализа природы человеческих способностей в их общем выражении, считал, что важнейшим является второй путь. Но это не давало оснований для принципиального спора. Б. М. Теплов не раз отмечал, что к одним и тем же проблемам можно подходить с разных сторон и тогда

 

46

 

в перспективе — «слияние обоих путей или, вернее, встреча рабочих, роющих туннель с двух разных концов» [55; 111]. Б. М. Теплов чаще всего заинтересованно относился к работам иного профиля, чем его собственные, и никогда не считал свое направление единственно возможным. Показательна для него была такая позиция: «Мы избрали путь от физиологии высшей нервной деятельности к психологии. Мы не считаем, что этот путь является единственно возможным, но твердо уверены в том, что это один из возможных путей» [там же; 127].

Итак, он не вступал в полемику по проблеме способностей (поводы к ней давали: доклад А. Н. Леонтьева [21] и оспаривающая некоторые установки этого доклада статья С. Л. Рубинштейна [40]; вышедшая в свет в тот же период книга о способностях А. К. Ковалева и В. Н. Мясищева [16]; заслуживающие внимания статьи В. Н. Мясищева [28], [29]) и отнюдь не стремился к «монополии» в этой области психологии.

И никто не оспаривал направление возглавляемой им работы. Слишком капитальным было его научное «хозяйство», так определенно была очерчена им самим сфера его исследований и раскрыта их методология, настолько тщательно обосновывались методики изучения и способы обработки материалов, что не могло возникать сомнений в надежности, доказательности получаемых результатов. Но сам Б. М. Теплов считал необходимым самоограничение. О способностях и одаренности, о собственно личностных свойствах, встав на путь психофизиологии, он уже больше подробно не писал.

Автор «Психологии музыкальных способностей» и «Ума полководца», квалифицированнейший знаток истории психологии, он, казалось бы, мог написать труд по психологии индивидуальности, который стал бы событием в нашей науке. Такой труд был запланирован (см. [42]), к нему он тянулся, но откладывал его ради психофизиологического направления работы. Он на профессиональном уровне углубился в область высшей нервной деятельности и стал в ней общепризнанным авторитетом. Логика развития исследований потребовала компетенции в электрофизиологии, и он стал ею много заниматься. Он стал специалистом и в области математической статистики (показательна его статья о факторном анализе [59]). В результате работа над книгой по психологии снова отодвигалась. А жизнь человека ограничена...

Особый интерес Б. М. Теплова именно к психологии индивидуальных различий явственно обнаруживался и в тот период его научной деятельности, о котором идет речь. В число основных задач его научной программы входило установление «психологических проявлений» свойств нервной системы. Экспериментальные показатели должны были сопоставляться с «жизненными показателями». Б. М. Теплов, предостерегая от поспешного, упрощенного подхода к этой задаче (подчеркивая, что оба ряда сопоставляемых показателей должны быть достаточно надежными), не позволял забывать о ней: в лаборатории проводилась специальная работа по составлению «психологического вопросника», охватывающего самые разные стороны проявлений способностей и характера. Он пробовал лично собирать анамнезы (испытуемыми были обычно студенты-однокурсники, и он использовал также их рассказы друг о друге); сохранились многие страницы интервью, взятых им у испытуемых.

При подведении итогов начального периода исследований лаборатории он относил за счет «временного самоограничения» то, что «лишь в немногих экспериментальных работах имеются данные о поведении испытуемых, об их высказываниях, о некоторых чертах их психологического облика» [62; т. II; 9]. Один из примеров такой работы — исследование Л. Б. Ермолаевой-Томиной [10]. В годы, когда в лаборатории в основном применялись методики «непроизвольных реакций» и использовались по преимуществу физиологические показатели, Б. М. Теплов одобрил исследования К. М. Гуревича (с них начинался IV том работ лаборатории [62]) о случаях зависимости от свойств нервной системы такого сложного психологического образования, как профессиональная пригодность, а также его дальнейшие изыскания

 

47

 

о профессиональных требованиях и их изменении (в V томе [там же]). Основными для Б. М. Теплова оставались работы, направленные на выяснение самой природы типологических свойств нервной системы, на разработку методик их диагностирования, но когда на каком-нибудь участке он видел продвижение в освоении психологического аспекта проблемы, он оказывал этому решительную поддержку.

Позволю себе сказать и о том, что показательным для собственно психологической направленности Б. М. Теплова было его отношение к моим занятиям. Моя первая книга [18] и начало работы над второй [19] отнюдь не соответствовали профилю работы руководимого им коллектива. Но он не просто «терпел» меня в своей лаборатории: он хотел, чтобы продолжался сбор материалов об одаренных детях8.

С точки зрения личной судьбы Б. М. Теплова, мне кажется, вряд ли можно назвать естественным или тем более благоприятным для него принятое им «самоограничение» — прежде всего изучить физиологические предпосылки индивидуальных различий. Скорее в этом можно видеть некоторый драматизм его судьбы, когда психологу по призванию пришлось отойти, хотя бы по замыслу и временно, но на деле до конца жизни, в смежную область науки. Винить в этом можно внешние обстоятельства, состояние нашей науки.

Оправдана ли была его научная стратегия? С точки зрения осуществления начального замысла, с точки зрения подхода к некоторым важным аспектам проблемы способностей, видимо, да. Пройдут годы, и уже после смерти Б. М. Теплова его преемник В. Д. Небылицын [32] приступит, на пример, к рассмотрению физиологических основ общей одаренности и темперамента, К. М. Гуревич [9], [36] со своими сотрудниками развернет работу по изучению психофизиологических основ «становления профессионала», Э. А. Голубева [7], [8], возглавившая лабораторию дифференциальной психофизиологии, найдет свой подход к исследованию психофизиологического аспекта общих способностей, И. В. Равич-Щербо [37] в руководимой ею лаборатории генетической психофизиологии получит новые данные о значении наследственности, в частности для свойств типа нервной системы. (См. также Н. Е. Малков [24], В. И. Рождественская [38], В. М. Русалов [41].) Похоже, что «наступление» на индивидуальные различия с недоступной прежде стороны переходит в новую фазу.

Появились обобщающие работы по вопросам способностей и других авторов, заявили о себе некоторые новые подходы к проблеме [35], [34], [2], [6], [12], [25]. И все же, на мой взгляд, нельзя не пожалеть, что психолог такого дарования, как Б. М. Теплов, на заключительном этапе своей жизни отошел от собственно психологического творчества.

Недавно была опубликована обнаруженная в архиве Б. М. Теплова его давняя статья о Максе Вертхеймере, основателе гештальтпсихологии. В ней Б. М. Теплов размышляет и о его научной судьбе. Невольно напрашиваются параллели с необычным творческим путем самого Б. М. Теплова. Он очень сочувственно пишет о «центральной тенденции» Вертхеймера: «С разных сторон, снова и снова, пытается он охватить научным исследованием всю полноту конкретной жизни, уловить действительное своеобразие психических процессов...» [61; 117]; его установка: «...психология должна изучать «жизненное» и при этом должна оставаться подлинной наукой» (там же, курсив Б. М. Теплова). Но такую цель не удавалось достичь. «Умнейший и талантливейший ученый.. — отмечает Б. М. Теплов, — ...в расцвете сил замолк» [там же; 131].

Принципиальное отличие судьбы Б. М. Теплова от судьбы М. Вертхеймера

 

48

 

было в том, что у него хватило силы духа уже на переломе жизни избрать более трудный, долгий путь к цели, но соответствующий — в это хотел верить Б. М. Теплое — логике развития науки, и двигаться по этому пути (возможно, даже ценой отказа от реализации своего творческого потенциала). Б. М. Теплов неколебимо, самоотверженно выполнял свой научный долг, как он его понимал. И он продолжил себя в учениках.

Эта статья написана к 70-летию Института общей и педагогической психологии. Многие важные страницы его истории связаны с деятельностью Б. М. Теплова как ученого и организатора науки. Он и в практической деятельности умел выделять и ценить своеобразие способностей каждого из своих коллег. Последние годы он заведовал лабораторией, не самый высокий чин, но, пользуясь выражением М. Г. Ярошевского, «в сообществе советских психологов он был самым высоким лидером» [66; 30].

В своих воспоминаниях А. В. Запорожец [11] назвал Б. М. Теплова славой и гордостью советской психологической науки. Точный в своих суждениях, мудрый А. В. Запорожец писал: «По трудам Б. М. Теплова еще долго будут учиться нынешние и грядущие поколения психологов, а историки науки будут восстанавливать пути развития советской психологической мысли» [там же; 21].

 

1.       Абульханова К. А. О субъекте психической деятельности. — М., 1973. — 288 с.

2.       Артемьева Т. И. Методологический аспект проблемы способностей. — М., 1977. — 184 с.

3.       Богоявленская Д. Б. Пути к творчеству. — М., 1981. — 96 с.

4.       Брушлинский А. В. О природных предпосылках психического развития человека.— М., 1977. — 64 с.

5.       Вицинский А. В. Психологический анализ процесса работы пианиста-исполнителя над музыкальным произведением. — Изв. АПН РСФСР, 1950, вып. 25, с. 171—215.

6.       Генезис сенсорных способностей / Под ред. Л. А. Венгера. — М., 1976.— 254 с.

7.       Голубева Э. А. Индивидуальные особенности памяти человека. — М., 1980.— 151 с.

8.       Голубева Э. А. Некоторые проблемы экспериментального изучения природных предпосылок общих способностей. — Вопросы психологии, 1980, № 4,. с. 23—37.

9.       Гуревич К. М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы. — М., 1970. — 272 с.

10.    Ермолаева-Томина Л. Б. Концентрированность внимания и сила нервной системы. — В сб.: Типологические особенности высшей нервной деятельности человека, т. II. М., 1959, с. 92—106.

11.    Запорожец Л. В. Мои воспоминания о Б. М. Теплове. — В сб.: Психология и психофизиология индивидуальных различий. М., 1977, с. 21—24.

12.    Калмыкова З. И. Продуктивное мышление как основа обучаемости. — М., 1981.— 198 с.

13.    Киреенко В. И. Психология способностей к изобразительной деятельности. — М., 1959. — 304 с.

14.    Климов Е. А. Индивидуальный стиль деятельности в зависимости от типологических свойств нервной системы. — Казань, 1969.— 278 с.

15.    Климов Е. А. Использование идей Б. М. Теплова в тропономике. — В сб.: Психология и психофизиология индивидуальных различий. М., 1977, с. 80—85.

16.    Ковалев А. Г. и Мясищев В. Н. Психические особенности человека, т. II. Способности. — Л., I960. — 304 с.

17.    Крутецкий В. А. Психология математических способностей школьников. — М., 1968. — 431 с.

18.    Лейтес Н. С. Об умственной одаренности. — М., 1960—215 с.

19.    Лейтес Н. С. Умственные способности и возраст. — М, 1971. —279 с.

20.    Леонтьев А. Н. Советская психология после постановления ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов от 4 июля 1936 г. — Советская педагогика, 1946, № 7, с. 21—31.

21.    Леонтьев А. Н. О формировании способностей.— Вопросы психологии, I960, № 1, с. 7—17.

22.    Ломов Б. Ф. Вклад Б. М. Теплова в общую психологию. — В сб.: Психология и психофизиология индивидуальных различий. М., 1977, с. 35—43.

23.    Лурия А. Р. Вклад Б. М. Теплова в конкретную психологию. — Там же, с. 64—71.

24.    Малков Н. Е. Индивидуальные психофизиологические различия в интеллектуальной деятельности старших школьников: Автореф, докт. дне. — М., 1973. — 34 с.

25.    Маркова А. К., Абрамова Г. С. Психолого-педагогичеекие аспекты проблемы индивидуальных различий. — Вопросы психологии, 1977, № 2, с. 96—104.

26.    Менчинская Н. А. О значении трудов Б. М. Теплова для педагогической психологии.— В сб.: Психология и психофизиология индивидуальных различий. М., 1977, с. 44—54.

27.    Мерлин В. С. Очерк теории темперамента. — М., 1964.— 304 с.

28.    Мясищев В. Н. Проблема способностей в советской психологии и ее ближайшие задачи. — В сб.: Проблемы способностей. М., 1962, с. 5—14.

29.    Мясищев В. Н. О связи склонностей и способностей. — В сб.: Склонности и способности. Л., 1962, с. 3—14.

30.    Небылицын В. Д. Основные свойства нервной системы человека. — М., 1966. — 383 с.

31.    Небылицын В. Д. Б. М. Теплов как теоретик дифференциальной психофизиологии. —

 

49

 

32.    Вопросы психологии, 1966, № 5, с. 19—28.

32.    Небылицын В. Д. К вопросу об общих и частных свойствах нервной системы. — Вопросы психологии, 1968, № 4, с. 29—43.

33.    Петровский А. В. История советской психологии. — М., 1967. — 366 с.

34.    Петровский А. В. Способности. — Глава в учебнике «Общая психология» / Под ред. А. В. Петровского. 2-е изд. М., 1977, с. 441—466.

35.    Платонов К. К. Проблемы способностей.—М„ 1972. —312 с.

36.    Психофизиологические вопросы становления профессионала / Под ред. К. М. Гуревича. — М., т. I, 1974.—199 с, т. II, 1976. — 207 с.

37.    Равич-Щербо И. В. Первые итоги исследования свойств нервной системы близнецовым методом. — В сб.: Психология и психофизиология индивидуальных различий. М., 1977, с. 89—99.

38.    Рождественская В. И. Индивидуальные различия работоспособности. — М., 1980. — 151 с.

39.    Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. — М., 1940, 596 с.

40.    Рубинштейн С. Л. Проблема способностей и вопросы психологической теории. — Вопросы психологии, 1960, № 3, с. 3—15.

41.    Русалов В. М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. — М., 1979. — 352 с.

42. Смирнов А. А. Борис Михайлович Теплов по воспоминаниям о нем. — В сб.: Психология и психофизиология индивидуальных различий. М., 1977, с. 5—21.

43.    Соколов А. Н. Исследования Б. М. Теплова в области ощущений и восприятий. — Вопросы психологии, 1966, № 5, с. 29—38.

44.    Суворова В. В. Исследования Б. М. Теплова в свете современной психофизиологии. — В сб.: Психология и психофизиология индивидуальных различий. М., 1977, с. 72—80.

45.    Тезисы докладов на I съезде общества психологов, вып. 3. Раздел VII. Проблема способностей. — М., 1959, с. 138—149.

46.    Теплов Б. М. Проблема одаренности. — Советская педагогика, 1940, № 4—5, с. 146— 155.

47.    Теплов Б. М. Способности и одаренность. — Учен. зап. Гос. науч.-исслед. ин-та психологии, т. 2. — М., 1941, с. 3—56.

48.    Теплов Б. М. Ум и воля военачальника.— Военная мысль, 1943, № 12, с. 64—82.

49.    Теплов Б. М. К вопросу о практическом мышлении.—Учен. зап. МГУ, 1945, вып. 90, с 149—214.

50.    Теплов Б. М. Психология: Учебник для средней школы. — М., 1946.— 223 с. Восемь изданий (1946—1954).

51.    Теплов Б. М. Психологические вопросы художественного воспитания. — Изв. АПН РСФСР, 1946, вып. II, с. 7—26.

52.    Теплов Б. М. Психология музыкальных способностей. — М., 1947. — 335 с.

53.    Теплов Б. М. Об объективном методе в психологии. — М., 1952. — 46 с.

54.    Теплов Б. М. Некоторые вопросы изучения общих типов высшей нервной деятельности человека и животных. — В сб:: Типологические особенности высшей нервной деятельности человека. М., 1956, с. 5—123.

55.    Теплов Б. М. Об изучении типологических свойств нервной системы и их психологических проявлений. — Вопросы психологии, 1957, № 5, с. 108—130.

56.    Теплов Б. М. Ум полководца. — В кн.: Б. М. Теплов. Проблемы индивидуальных различий. М., 1961, с. 252—344.

57.    Теплов Б. М. Проблемы индивидуальных различий. — М., 1961. — 536 с.

58.    Теплов Б. М. Типологические свойства нервной системы и их значение для психологии. — В кн.: Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии. М., 1963, с. 475—498.

59.    Теплов Б. М. Простейшие способы факторного анализа. — В сб.: Типологические особенности высшей нервной деятельности человека, т. V. М., 1967, с. 304—339.

60.    Теплов Б. М. Заметки психолога при чтении художественной литературы. — Вопросы психологии, 1971, № 6, с. 122—130.

61.    Теплов Б. М. О Максе Вертхеймере, основателе гештальтпсихологии. — Вопросы психологии, 1981, №6, с. 116—132.

62.    Типологические особенности высшей нервной деятельности человека / Под ред. Б. М. Теплова. — М., т. 1, 1956. —411 с; т. II, 1959. —230 с; т. III, 1963. —275 с; т. IV, 1965.—239 с; т. V, 1967. —287 с.

62а. Тутунджян А. О., Умрихин В. В. Полный список трудов Б. М. Теплова. — Вопросы психологии, 1979, № 5, с. 174—177.

63: Уманский Л. И. Организаторские способности и их развитие. — Учен. зап. Курского пединститута, 1967, вып. 21, с. 4—160.

64.    Шорохова Е. В. О естественной природе и социальной сущности человека. — В сб.: Биологическое и социальное в развитии человека. М., 1977, с. 65—81.

65.    Ярошевский М. Г. Б. М. Теплов как историк психологии. — Вопросы психологии, 1966, № 5, с. 3—18.

66.    Ярошевский М. Г. Личность ученого. — В сб.: Психология и психофизиология индивидуальных различий. М., 1977, с. 24—31.

 

Поступила в редакцию 14.IV.1982 г.



1 Выделенные им компоненты музыкального слуха получили характеристику столь отчетливую и содержательную, что возникает возможность их интерпретации в свете современной психофизиологии (В.В.Суворова [44]).

2 Труд о полководцах был рассмотрен в этом аспекте (главным образом с точки зрения новейших данных о роли межполушарной иерархии в деятельности головного мозга) в содержательном изыскании В. В. Суворовой [44].

3 Обратим внимание в этой связи на размышления Б. М. Теплова [60] о личности Сальери (по драме Пушкина «Моцарт и Сальери»): не в степени музыкальной одаренности основной контраст между Моцартом и Сальери; источник трагедии Сальери в его страшной узости, в том, что музыка для него — единственный интерес, сделавший его глухим ко всем другим впечатлениям жизни.

Д. Б. Богоявленская, излагая свою концепцию творческой личности, пишет о Б. М. Теплове: «Именно он первым подчеркнул несводимость одаренности только к специальным способностям и вывел анализ творчества в сферу духовного богатства, духовных запросов человека» [3; 59].

4 Приведу полностью его меткое наблюдение о Б. М. Теплове: «...обращаясь с изложением курса психологии к старшеклассникам, он, несмотря на крайний недостаток в научной литературе необходимых профессиографических сведений, стремится буквально пронизать свой учебник примерами проявлений тех или иных сторон психики у людей различных профессий, в том числе колхозников-новаторов, трактористов, агрономов, биологов, шахтеров, машинистов локомотивов, шоферов, вагоновожатых, летчиков, браковщиков, рабочих, техников, инженеров, партийных и комсомольских организаторов, учителей, врачей, военнослужащих, людей, занятых созданием или переработкой знаковой или художественной информации, — стенографисток, корректоров, наборщиков, машинисток, актеров, художников, писателей, музыкантов» [15; 82—83].

5 Следует согласиться с К. А. Абульхановой, которая в своем теоретическом труде о субъекте психической деятельности отметила: «Исследования Б. М. Теплова решили важнейшую задачу, ликвидировав пропасть между общей и дифференциальной психологией» [1; 251].

6 См., например, Е. В. Шорохова [64; 74— 75].

7 Очень близкое направление работ развивалось под руководством В. С. Мерлина; оно представлено в ряде сборников, вышедших под его редакцией, в его книге о темпераменте [27]. Особенно следует отметить значение исследований по индивидуальному стилю деятельности (Е. А. Климов [14]).

8 Его отношение к началу моей работы по теме «способности и возраст» выразилось в том, что статьей о возрастных особенностях школьников (о второклассниках и шестиклассниках) открывался очередной, пятый том исследований лаборатории [62] (прежде в таких сборниках печатались мои статьи только по типологическим свойствам). Этот том оказался последним, вышедшим под редакцией Б. М. Теплова; для меня в нем было его отношение к психологическим описаниям, его напутствие.