Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

59

 

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ

ДЕТЬМИ РОЛИ РОДИТЕЛЕЙ

 

А. И. ЗАХАРОВ

 

Постановка проблемы. Под восприятием детьми роли родителей, и в частности под принятием этой роли, в данной статье подразумевается процесс идентификации. В литературе идентификация рассматривается как восприятие другого подобным себе, если субъект взаимодействия видит в этом другом сильного, любящего и компетентного человека [8]. Некоторые авторы выделяют эмоциональный аспект идентификации [1] и лежащий в ее основе процесс межличностной перцепции, заключающийся в сличении качеств субъекта идентификации с ценными для него качествами значимого другого человека [3]. Существует взгляд на идентификацию не как на инкорпорацию другого, а как на особым образом детерминированный процесс принятия [2] или проигрывания роли [7]. Согласно когнитивной концепции идентификации, у детей в возрасте 5—6 лет появляются собственные представления о половой роли, формирующие секс-типизированные оценки и манеры. Секс-типизация не является продуктом идентификации, а, наоборот, идентификация считается следствием секс-типизации [6]. В возрастном аспекте идентификации обнаружено, что большинство детей до 10 лет в предложенном им сочинении хотели быть похожими на своих родителей, в дальнейшем — на других взрослых [5].

В доступной нам литературе мы не нашли данных по динамике ролевой идентификации мальчиков и девочек с родителями в возрастном диапазоне, охватывающем дошкольный и школьный возраст, что позволило бы лучше понять некоторые из психологических механизмов этого сложного и еще недостаточно изученного феномена. Это определило цель настоящего исследования, направленного на изучение ролевого аспекта идентификации детей с родителями в зависимости от пола и возраста детей.

Методика исследования. В 1978 г. на базе 8 детских садов и 2 общеобразовательных школ Ленинграда были взяты интервью у 961 человека (дети 3—16 лет из полных семей; 462 мальчика и 499 девочек) без поведенческих и интеллектуальных нарушений. В среднем по каждому году было 36 испытуемых мальчиков и 38 девочек.

Испытуемым предъявлялись 10 вопросов, затрагивающих в плане идентификации значимые стороны отношений мальчиков или девочек с родителями.

1. Если бы ты играл в игру «семья», то кого бы ты стал изображать, кем бы ты в ней стал — мамой, папой или собой? (Для устранения суггестивного влияния последние слова в вопросе постоянно менялись местами, например: «папой, мамой или собой», «собой, мамой или папой» и т. д. Испытуемые должны были сделать выбор между изображением себя и одного из родителей.) 2. С кем ты живешь дома? (Кто у тебя есть дома? — для дошкольников.) 3. Кто в семье, по-твоему, главный из родителей или в семье нет главного? 4. Когда ты вырастешь, то станешь делать то же, что делает твой папа (мама — у девочек) на работе, или другое? 5. Когда ты станешь взрослым и у тебя будет мальчик (девочка — соответственно полу испытуемого), ты будешь так же

 

60

 

его воспитывать (играть, заниматься с ним — для дошкольников), как тебя сейчас воспитывает папа (мама — у девочек), или не так, по-другому? 6. Если бы дома долго никого не было, то кого из родителей ты хотел бы видеть в первую очередь? (Как бы тебе хотелось, чтобы кто первым зашел в комнату? — для дошкольников.) 7. Если бы с тобой случилось горе, беда, несчастье (тебя бы обидел кто-нибудь из ребят — у дошкольников), ты бы рассказал об этом папе (маме — у девочек) или не рассказал? 8. Если бы с тобой случилось горе, беда, несчастье, ты бы рассказал об этом маме (папе — у девочек) или не рассказал? 9. Ты боишься, что тебя накажет папа (мама — у девочек) или не боишься. 10. Ты боишься, что тебя накажет мама (папа — у девочек) или не боишься?

Посредством первых 5 вопросов диагностируются компетентность и престижность родителей в восприятии детей, остальные вопросы направлены на выявление особенностей эмоциональных отношений с родителями. При проведении интервью вопросы располагались в следующем порядке: 2, 1, 6, 7, 8, 9, 10, 5, 3, 4.

Результаты исследования. На рис. 1 графически показано, что идентификация с ролью отца у мальчиков наиболее выражена в возрасте 5—7 лет. Статистически достоверные различия по Стьюденту обнаруживаются между выборами роли отца в 4 и 5; 6 и 8 лет. После 8 лет мальчики все реже выбирают роль отца. Некоторое увеличение выбора отмечается в 13 лет.

 

 

Рис. 1. Возрастная динамика выбора мальчиками роли отца, матери и выбора себя

 

Выбор мальчиками роли матери незначителен. Относительно чаще (различия недостоверны) они выбирают эту роль в 4 года; в 14—15 лет подобный выбор полностью отсутствует. Между выбором ролей матери и отца во всех возрастах, кроме 10 лет, есть статистически достоверные различия, что подтверждает преимущественно однополый характер идентификации детей с родителями.

Кривая выбора себя имеет направленность, противоположную выбору роли отца. Наиболее редко мальчики выбирают себя в 5—6 лет, что обусловлено интенсивным выбором роли отца в этом возрасте. После 7 лет выбор себя учащается. Если в 5—7 лет выбор себя имеет место достоверно реже, чем выбор роли отца, то начиная с 10 лет выбор себя происходит достоверно чаще (кроме 13 лет), чем выбор роли отца.

 

61

 

Из этого следует, что возраст от 7 до 10 лет является переходным между выбором роли отца и выбором себя.

При ответах на вопрос 2 — о проживающих вместе членах семьи — представляет интерес порядок их перечисления, который устанавливается большей частью неосознанно. Кроме 4 и 10 лет, на I место мальчики ставят мать, на II место — отца и на III — себя. Помещение отца на I место наблюдается в 4 года и особенно в 10 лет (56%), т.е. до и после возрастного периода наибольшей идентификации мальчиков с отцом. Во время наибольшей идентификации, в 6 лет, а также в 13 лет, когда вновь увеличивается выбор отца, дети редко ставят его на I место. Это объясняется тем, что мальчики в случае отождествления (идентификации) себя с отцом, так же как и себя, не помещают его на I место.

В ответах на вопрос 3, касающийся главенства в семье одного из родителей или их паритетности, отца чаще всего мальчики называли главным в семье в 4, 5 и 11 лет. Подобная, большей частью субъективная оценка в 5 лет совпадает с максимумом ролевой идентификации с отцом, отражая его престижность как представителя того же пола в семье. Ориентация на профессию отца (вопрос 4) чаще всего проявляется в ответах у 3-летних мальчиков и обусловлена не всегда осознанным стремлением к подражанию в этом возрасте. В дальнейшем выбор профессии отца становится более редким, особенно в 7 лет (как и определение отца главным в семье); затем он увеличивается, особенно в 13 лет, после чего снова начинает падать.

Воспитание своих будущих детей, подобное тому, какое осуществляет отец ребенка (вопрос 5), назвали большинство мальчиков от 4 до 14 лет. Максимум соответствия по воспитанию наблюдается в 9 лет (91%). Следовательно, в возрасте от 4 до 14 лет большинство мальчиков идентифицируются с воспитательной (родительской) ролью отца. Поэтому данный возраст можно рассматривать в целом как возраст идентификации с будущей ролью родителя того же пола.

Первоочередность ожидания отца (вопрос 6) обнаруживает каждый второй мальчик в 4—5 и 13—14 лет. В остальных возрастах, особенно в 11 лет, они ожидают в первую очередь мать. В 6—7 лет, когда имеет место максимум идентификации с отцом, только треть мальчиков ожидает его в первую очередь.

Откровенность с отцом (вопрос 7) является наибольшей в 3—4 года (91 и 80,5%). В 5 и 9 лет половина мальчиков откровенна с отцом. В остальных возрастах, в частности в 6—7 лет, большинство мальчиков не откровенны с отцом.

По всем возрастам большинство мальчиков не боятся наказания со стороны отца (вопрос 9). Несколько чаще этот страх имеет место в 8—9 лет (38,5 и 40%), меньше всего в 5, 12 и 14 лет. Менее, чем со стороны отца, выражен страх наказания со стороны матери. Относительно чаще он проявляется в 3—4 года (37 и 36%) и полностью отсутствует в 15 лет.

Обобщим ответы мальчиков. Максимально выражены: в 3 года — выбор профессии отца и откровенность с ним, страх наказания со стороны матери; в 4 года — ожидание отца и откровенность с ним, выбор роли матери и страх наказания с ее стороны; в 5 лет — выбор роли отца, определение его главным в семье и первоочередность ожидания; в 6 лет — выбор роли отца; в 7—8 лет — страх наказания с его стороны; в 9 лет — аналогичный тип воспитания в роли отца; в 10 лет — определение отца на I месте среди членов семьи; в 11 лет — определение его главным в семье; в 13 лет — ожидание отца; в 14 лет — выбор себя и ожидание отца; в 15 лет — выбор себя.

 

62

 

Минимально выражены: в 4—6 лет — выбор себя; в 7 лет — выбор профессии отца; в 11 лет — ожидание отца и откровенность с ним; в 13 лет — определение отца на I месте; в 14 лет — выбор роли матери, определение отца главным в семье и аналогичный тип воспитания в его роли; в 15 лет — выбор ролей отца и матери, аналогичный тип воспитания со стороны отца и страх наказания со стороны матери.

После обработки результатов интервью на ЭВМ были получены по каждому изученному возрасту таблицы парных коэффициентов корреляции — коэффициента связи Q и коэффициента сопряженности F. Ввиду большого количества статистического материала мы приведем положительные значения коэффициента Q, характеризующие плотность связи между изучаемыми признаками идентификации в период ее максимальной выраженности в 5—7 лет.

В 5 лет выбор роли отца у мальчиков связан с наличием брата (Q = 0,51); в 6 лет — с наличием дедушки (Q = 1,0) и определением отца главным в семье (Q = 0,82); в 7 лет — с предпочтением профессии отца (Q = 1,0) и отсутствием страха наказания со стороны матери (Q = 0,66).

Суммируя эти результаты, можно заметить, что мальчики чаще принимают соответствующую их полу роль отца, если считают его главным в семье, предпочитают его профессию (факторы компетентности и престижности), не боятся матери (эмоциональный фактор) и имеют брата или дедушку, т.е. лиц того же пола в семье.

Полученные данные позволяют квалифицировать ролевую идентификацию детей с родителями как процесс со многими переменными, находящимися в динамической взаимосвязи. В каждом возрасте имеются свои, значимые для идентификации признаки. Однако это не исключает влияния на идентификацию одних и тех же признаков в разных возрастах. Так, в 6 лет ролевая идентификация мальчиков с отцом связана с определением его главным в семье и наличием в семье дедушки; такая же связь обнаруживается в 13 лет (что и объясняет увеличение выбора отца в этом возрасте), но отсутствует в других возрастах. Следующий вывод, который вытекает из корреляционного анализа, — это необязательность связи между идентификацией в одном из возрастов и каким-либо признаком, наиболее выраженным в этот период. Так, в 5 лет имеет место частое определение отца главным в семье, но отсутствует тесная связь между этим определением и выбором роли отца. Наоборот, при относительно редком определении отца главным в семье в 6 лет эта связь существует. Как уже отмечалось, предпочтение профессии отца максимально в 3 года и минимально в 7 лет, однако именно в 7 лет имеется связь между идентификацией и предпочтением профессии отца. Это указывает на высокую чувствительность коэффициента Q, с помощью которого может быть выявлена связь между двумя, даже не очень выраженными признаками.

Рассмотрим возрастные особенности идентификации у девочек. На рис. 2 графически показано, что идентификация с ролью матери у девочек наиболее выражена в возрасте 3—8 лет, с максимальным подъемом в 6 лет. Статистически достоверные различия по Стьюденту обнаруживаются между выборами роли матери в 3 и 6 лет, 6 и 8 лет, 8 и 9 лет. После 8 лет наблюдается заметное ослабление ролевой идентификации девочек с матерью. Таким образом, у девочек период наибольшей идентификации с родителем того же пола (3—8 лет) продолжительнее, чем у мальчиков (5—7 лет), а ее интенсивность более выражена (достоверные различия с мальчиками в 4, 6, 8 лет).

Выбор девочками роли отца, так же как и выбор мальчиками роли матери, незначителен. Между выборами девочками ролей матери и отца

 

63

 

до 12 лет включительно имеются достоверные различия, что указывает, как и в случае мальчиков, на преобладающе однополый характер ролевой идентификации с родителями.

Кривая выбора себя у девочек имеет направленность, противоположную выбору роли матери (у мальчиков — противоположную выбору роли отца). Наиболее редко девочки выбирают себя в 6 лет, что объясняется максимумом выбора роли матери в этом возрасте. После 8 лет выбор себя учащается. Если до 8 лет выбор себя у девочек происходит достоверно реже, чем выбор роли матери, то начиная с 9 лет (у мальчиков с 10 лет) наблюдается обратная картина, когда выбор себя имеет место достоверно чаще, чем выбор роли матери. Из этого следует, что возраст от 8 до 9 лет является переходным между выбором роли матери и выбором себя. Девочки чаще, чем мальчики, выбирают себя в 13— 15 лет (в 13—14 лет различия с мальчиками достоверны), т. е. девочки в подростковом возрасте обнаруживают большую автономность (эмансипацию от родителя того же пола), чем мальчики.

При ответах на вопрос о проживающих вместе членах семьи на I месте во всех возрастах чаще всего указывается мать, на II месте — отец и на III место девочки ставят себя. В 4—6 лет девочки относительно реже ставят мать на I место. После 6 лет (пик идентификации) мать чаще называют на I месте. Подобные тенденции не так ощутимы, как у мальчиков, но могут быть объяснены аналогичным образом. В целом девочки достоверно чаще (кроме 4 и 10 лет) в перечислении членов семьи ставят мать на I место, чем мальчики — отца.

 

 

Рис.2. Возрастная динамика выбора девочками роли матери, отца и выбора себя

 

В ответах девочек на вопрос о главенстве в семье одного из родителей они чаще всего считают мать главной в семье в 7 и 10 лет (мальчики чаще всего считают отца главным в семье в 5 и 11 лет). В 7 лет это совпадает с максимумом ролевой идентификации с матерью и подчеркивает ее престижность как представителя того же пола в семье.

Ориентация на профессию матери, как и у мальчиков на профессию отца, чаще всего проявляется в 3 года и обусловлена выраженным стремлением к подражанию в этом возрасте. В дальнейшем выбор профессии матери быстро уменьшается и достигает минимума в 12 лет (5%).

 

64

 

Воспитание своих будущих детей, подобное тому, которое осуществляет мать ребенка, назвали большинство девочек от 3 до 15 лет (у мальчиков в роли отца от 4 до 14 лет). Максимум соответствия по воспитанию наблюдается в 7 и 10 лет, минимум — в 15 лет. Следовательно, в возрасте от 3 до 15 лет большинство девочек идентифицируются с воспитательной (родительской) ролью матери. Поэтому данный возраст можно рассматривать в целом как возраст идентификации с будущей ролью родителя того же пола.

Первоочередность ожидания матери обнаруживают большинство девочек во всех, без исключения, возрастах, т. е. девочки чаще эмоционально предпочитают мать, чем мальчики отца (различия достоверны по всем возрастам).

Откровенность девочек с матерью — наибольшая в 3—4 года (77 и 70%). У мальчиков в те же годы наибольшая откровенность с отцом. Наименьшая откровенность девочек с матерью в 8 лет (период выраженной идентификации) и 15 лет.

По всем возрастам большинство девочек не боятся наказания со стороны матери, как и большинство мальчиков не боятся наказания со стороны отца. Относительно чаще страх наказания у девочек отмечается в 7 лет, но и в этом возрасте он проявляется у меньшинства испытуемых. Меньше всего страх наказания со стороны матери выражен в 13— 14 лет. То же относится и к страху наказания со стороны отца (максимум — в 7 лет, минимум — в 13—14 лет). В целом страх наказания со стороны отца встречается несколько реже, чем со стороны матери.

Обобщим ответы девочек. Максимально выражены: в 3 года — выбор профессии матери и откровенность с ней (то же у мальчиков в отношении отца); в 4 года — откровенность с матерью; в 6 лет — выбор роли матери (у мальчиков — выбор роли отца); в 7 лет — определение матери главной в семье, тот же тип воспитания и страх наказания как с ее стороны, так и со стороны отца (у мальчиков — страх наказания со стороны отца), в 10 лет — снова определение матери главной в семье и аналогичный тип воспитания (у мальчиков определение отца на I месте); в 14 лет — выбор себя и ожидание матери (у мальчиков — выбор себя и ожидание отца).

Минимально выражены: в 4—6 лет определение матери на I месте; в 6 лет — выбор себя; в 7 лет — ожидание матери; в 8 лет — откровенность с ней; в 12 лет — выбор профессии матери; в 13—14 лет —страх наказания со стороны матери и отца; в 15 лет — выбор роли матери, аналогичного типа воспитания, ожидание матери и откровенность с ней.

Перейдем к рассмотрению результатов корреляционного анализа ответов девочек. Как и у мальчиков, отметим положительные значения коэффициента связи Q в возрасте наибольшей идентификации девочек, т. е. в 3—8 лет. В 3 года выбор роли матери связан с предпочтением ее профессии (Q = 0,83); в 4 года — с наличием в семье бабушки (Q = 0,54); в 5 лет — с определением матери на I месте среди членов семьи (Q = 0,53) (у мальчиков выбор роли отца в этом возрасте связан с наличием брата); в 6 лет — откровенностью с матерью (Q = 0,64), отсутствием страха наказания как с ее стороны (Q = 0,76), так и со стороны отца (Q = 0,59) (у мальчиков выбор роли отца в этом возрасте связан с наличием дедушки и определением отца главным в семье); в 7 лет — с определением матери главной в семье (у мальчиков — с предпочтением профессии отца и отсутствием страха наказания со стороны матери); в 8 лет связь с выбором роли матери отсутствует.

Следовательно, девочки чаще принимают соответствующую их полу роль матери, если считают ее главной в семье, называют на I месте и выбирают ее профессию (факторы компетентности и престижности),

 

65

 

не боятся матери и отца и откровенны с матерью (эмоциональный фактор), а также если они имеют бабушку (т. е. лицо того же пола в семье).

Обсуждение результатов исследования. Анализируя полученные данные, мы видим, что ролевая идентификация с родителями осуществляется на основе, тесно связанной как с когнитивным, так и с эмоциональным развитием возрастной способности воспринимать себя на месте других, принимать их роль. Известно, что эта способность формируется к 5 годам, возрасту, когда, согласно нашим данным, у мальчиков и девочек проявляется максимум ролевой идентификации с родителем того же пола. Поэтому в 5—7 лет ролевую идентификацию можно рассматривать как способность, представляя себя на месте родителя того же пола, воспроизводить его образ действий, соответствовать ему.

Мотивационный механизм ролевой идентификации с родителем того же пола заключается в потребности исполнения пол-социализированной роли в общении со сверстниками, т. е. в стремлении соответствовать образцам адекватного полу поведения с тем, чтобы быть принятым среди сверстников и чувствовать себя достаточно компетентным и уверенным в общении. В этих условиях родитель того же пола выступает как необходимая и наиболее доступная модель обучения соответствующему полу поведению, что и объясняет ролевую идентификацию именно с ним, а не с родителем другого пола. Следовательно, ролевая идентификация детей с родителями — это однополый процесс, обусловленный такими когнитивными и эмоциональными предпосылками развития, из которых вытекает потребность играть личностно значимую, соответствующую полу роль в референтной группе сверстников.

При создании определенного навыка общения со сверстниками и развитии самой ролевой структуры поведения потребность в соответствующем обучающем эффекте со стороны родителя того же пола постепенно уменьшается и соответственно становится менее актуальной ролевая идентификация с ним. Существенно и то, что регресс идентификации обусловлен развитием самосознания и формированием «Я-концепции», на что указывает преобладающий выбор себя у мальчиков с 10, а у девочек — с 9 лет.

Однако в течение еще. нескольких последующих лет происходит идентификация с будущей ролью родителя того же пола (аналогичный тип воспитания в роли будущего родителя). Это показывает, что прогнозируемая модель поведения себя в роли родителя того же пола, в отличие от реальной модели соответствующего полу поведения среди сверстников, требует большего времени для своего формирования (создания стереотипа представлений) и отличается относительно большей возрастной устойчивостью.

Мы видим, что, начиная с 5 лет, ролевую идентификацию детей с родителями можно рассматривать как относительно сложный, многоуровневый социально-психологический феномен, мотивированный возрастной потребностью приобретения навыков идентичного полу поведения посредством принятия (играния) соответствующей родительской роли. До 5-летнего возраста ведущим социально-психологическим компонентом процесса идентификации является не столько принятие роли, сколько подражание, о чем говорит наиболее частое предпочтение профессии родителя того же пола. Стремление делать то же, что и родитель того же пола, указывает на «предметный» характер идентификации в 3—5 лет, когда существует отчетливое восприятие своего пола и потребность соответствовать ему через конкретно преломляемый родительский образ действий.

 

66

 

Поскольку подражание выступает в качестве первоначального психологического механизма идентификации, то это дает ответ в отношении того, прав ли был L. Kochlberg [6], который утверждал, что идентификация как когнитивный процесс есть следствие развития возрастных секс-типизированных представлений, или A. Bandura [4], считающий, что образцы поведения (в том числе и секс-типизация) первоначально приобретаются на основе подражания (идентификация с моделью). Как мы только что видели, обе точки зрения не исключают, а дополняют друг друга в плане развития идентификации как личностного процесса.

Необходимо дать ответ и на другой вопрос: имеет ли идентификация детей с родителями осознанный или неосознанный характер? Из проведенного исследования видно, что определяющая идентификацию мотивация в одних случаях выступает как сознательное воспроизведение (культивирование) в себе некоторых свойств предпочитаемого объекта, а в других — как непроизвольная имитация этих свойств в желаемом для личности направлении.

В возрасте наиболее выраженной идентификации выбор роли родителя того же пола как у мальчиков, так и у девочек связан с определением этого родителя главным в семье и предпочтением его профессии (факторы компетентности и престижности). Прямое влияние на изучаемый процесс идентификации оказывает также другой родитель. Так, мальчики чаще идентифицируют себя с отцом, если не боятся наказания со стороны матери; девочки же чаще идентифицируют себя с матерью, если не боятся наказания со стороны отца. Следовательно, идентификация с родителем того же пола сопряжена с эмоционально теплыми отношениями с родителем другого пола.

Существенно и позитивное влияние на идентификацию детей с родителем того же пола членов прародительской семьи одноименного пола— дедушки у мальчиков и бабушки и девочек, когда тем самым увеличивается суммарное воздействие лиц того же пола в семье. То же самое относится и к влиянию брата на идентификацию мальчиков, когда имеет место непосредственная модель общения со сверстником того же пола в семье. У девочек наличие сестры не сказывается подобным образом, видимо, из-за более выраженной, чем у мальчиков с отцом, идентификации с матерью. Однако они более чувствительны, чем мальчики, к конфликтным отношениям между родителями. При наличии последних девочки достоверно реже идентифицируются с матерью [2].

В целом у девочек, как это видно из приведенных нами данных, несколько быстрее, чем у мальчиков, формируются некоторые личностные характеристики. Наряду с другими причинами это также обусловлено более интенсивным и более продолжительным, чем у мальчиков, процессом идентификации с родителем того же пола.

Выраженность процесса идентификации у детей 5 лет дает основания для критики так называемого комплекса Эдипа, под которым подразумевается либидинозная привязанность детей к родителю другого пола при одновременном чувстве конкуренции и враждебности к родителю того же пола, т. е. у мальчиков, например, это выглядит как любовь к матери и чувство враждебности к отцу, которому, в отличие от сына, безраздельно принадлежит мать.

Известно, что у 5-летних детей происходит интенсивное развитие не только когнитивной, но и эмоциональной сферы, когда чувства начинают отличаться большей глубиной, возрастает эмоциональная отзывчивость и отчетливо проявляется чувство любви. В своей межличностной основе это чувство может быть сфокусировано на родителе другого

 

67

 

пола, который выступает как модель общения, контрастная полу. В ряде случаев оно может сопровождаться недифференцированными специфическими ощущениями, поскольку эмоциональное развитие в этом возрасте идет в неразрывной связи с развитием сексуальным.

Для нас важно, что идентификация с родителем того же пола тесно связана с эмоционально теплыми отношениями с родителем другого пола. При этом родитель того же пола выступает не в качестве объекта зависти и враждебности, как считал S. Freud, а, наоборот, в качестве объекта предпочтения, о чем свидетельствует выбор его роли в 5 лет. Тогда становится понятным, почему дети стремятся воспроизвести образ действий родителя того же пола: мальчики, к примеру, как и отец, стремятся быть «женатыми» на своей матери, спать с ней вместе и т. д. Преобладающая социально-психологическая, а не сексуальная детерминация подобного поведения очевидна из анализа полученных нами данных.

Проведенный структурно-функциональный анализ идентификации детей с родителями позволяет рассматривать ее как интегративный социально-психологический феномен, как определенный этап формирования личности, в котором когнитивные, эмоциональные и поведенческие мотивационные составляющие тесно связаны между собой.

В практическом плане имеет значение, что у детей с 5 лет формируется определенная психологическая структура личности, в том числе комплекс неразрывно связанных между собой семейных отношений (эмоциональная привязанность к одному из родителей, обычно ■ другого пола, и идентификация с родителем того же пола). Попытки одного из родителей эмоционально приблизить к себе ребенка в ущерб отношениям с другим родителем могут иметь следствием уменьшение интенсивности процесса идентификации. Подобная картина нередко наблюдается в тех случаях, когда тревожная мать привязывает к себе мальчика в такой степени, что он лишается общения с отцом и сверстниками. В итоге мальчик не может выработать навык соответствующего полу поведения, особенно в тех случаях, когда мать односторонне доминирует в семье и ревниво относится к влиянию отца на сына.

К тем же результатам приводит искусственное культивирование одним из родителей своего авторитета, особенно если он при этом использует излишне строгие ограничения и наказания, отрицая ценность эмоционального контакта с другим родителем. В обоих случаях возможно появление аффективной зависимости от расположения одного из родителей и инфантилизма, а также стремления к компенсаторному, реактивно заостренному самоутверждению среди сверстников.

 

ВЫВОДЫ

 

1. Ролевая идентификация детей с родителями представляет собой определенный этап формирования личности, в котором когнитивные, эмоциональные и поведенческие детерминанты идентификации тесно связаны между собой.

2. Возраст наиболее выраженной идентификации с родителем того же пола составляет у мальчиков 5—7 лет, у девочек —3—8 лет.

3. Успешность идентификации зависит от компетентности и престижности родителя того же пола в представлении детей, а также от наличия в семье идентичного их полу члена прародительской семьи (дедушки у мальчиков и бабушки у девочек).

4. Идентификация с родителем того же пола в семье сопряжена с эмоционально теплыми отношениями с родителем другого пола.

5. Уменьшение интенсивности идентификации с родителем того же пола обусловлено формированием «Я-концепции», т. е. развитием самосознания,

 

68

 

показателем которого служит выбор себя. Выбор себя преобладает у мальчиков с 10 лет, у девочек с 9 лет, отражая возрастающую личностную автономию — эмансипацию от родительского авторитета.

Идентификация с родителем того же пола у девочек отличается от подобной идентификации у мальчиков следующими особенностями: а) большим возрастным периодом идентификации девочек; б) большей интенсивностью процесса идентификации, т. е. девочки чаще выбирают роль матери, чем мальчики роль отца; в) большей значимостью для идентификации девочек эмоционально теплых и доверительных отношений с матерью, чем этих отношений с отцом у мальчиков; г) большей зависимостью идентификации девочек от характера отношений между родителями, когда конфликт матери с отцом отрицательно сказывается на идентификации девочек с матерью; д) меньшим влиянием сестры на идентификацию девочек с матерью, чем брата на идентификацию мальчиков с отцом.

В прикладном значении проведенное исследование позволяет обратить внимание психологов и педагогов на возраст детей, в котором они наиболее чувствительны к влиянию родителя того же пола, и учесть это при проведении семейных консультаций по вопросам воспитания.

 

1.       Авдеева Н. Н. Понятие идентификации и его применение к проблеме понимания человека человеком. — В кн.: Теоретические и прикладные проблемы психологии познания людьми друг друга. Красиадар, 1975, с. 6—9.

2.       Захаров А. И. Принятие детьми роли родителей в зависимости от характера семейных отношений. — В кн.: Вопросы психологии познания людьми друг друга и общения. Краснодар, 1978. 133 с.

3.       Кричевский Р. Л. К вопросу о социально-перцептивном механизме идентификационного процесса. — В кн.: Вопросы психологии познания людьми друг друга и общения. Кн. 2. Краснодар, 1978, с. 111—118.

4.       Bandura A. et Walters R. H. Social learning and personality development. N. Y., 1963.

5.       Havighurst R. J., Robinson M., Door M. The development of ideal self in childhood and adolescence. J. Educ. Res., 1946, 40, p. 241—257.

6.       Kohlberg L. A. Cognitive-developmental analysis of childdifferens sex-role concepts and attitudes. In: E. E. Maccoby (Ed.). The development of sex differences. Stanford Univer. Press, 1966, p. 82—173.

7.       Maccoby E. Role-takind in childhood and its consequences for early tearing. Child Develop., 1959, 30, p. 239—252.

8.       Mussen P., Conger J., Kagan J. Child development and personality. N. Y., 1969.