Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в девятнадцатилетнем ресурсе (1980-1998 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

160

 

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

 

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ КОМПЛЕКСНОГО ИЗУЧЕНИЯ ТРУДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

 

Б. Г. ЮДИН

Москва

 

Материалы рецензируемого сборника1 по своему содержанию и по общей направленности тесно примыкают к одной из предыдущих публикаций серии «Эргономика». Речь идет о десятом выпуске — «Методологические проблемы исследования деятельности»2, который, хотя и был посвящен более широкой проблематике, тем не менее в определенном смысле дал направление последующим исследованиям в сфере методологии эргономики.

В этой связи определенный интерес представляет сопоставление обоих указанных изданий. Конечно, при этом необходимо учитывать то обстоятельство, что в десятом выпуске непосредственно методологии эргономического исследования и проектирования была посвящена лишь часть материалов. Тогда процесс методологического самоопределения эргономики лишь начинался. Однако за три года разработка методологических проблем эргономики весьма ощутимо продвинулась вперед. Такая ситуация, вообще говоря, характерна для областей знания, переживающих стадию бурного роста, к числу которых, несомненно, следует отнести и современную эргономику.

Проводимое нами сопоставление позволяет зафиксировать и еще один примечательный момент. В предисловии к 10-му выпуску, написанном Э.Г. Юдиным, была сформулирована следующая альтернатива дальнейшего развития эргономики: «Останется ли эргономика чисто прикладной научной дисциплиной, или ее развитие в ближайшем будущем пойдет по пути формирования теоретического предмета, т. е наряду с обширным массивом прикладного знания здесь возникнет специфическая система абстракций, которые будут давать определенное изображение трудовой деятельности человека» («Методологические проблемы исследования деятельности», с. 5).

Содержание рецензируемого сборника дает весомые основания для утверждения, что развитие эргономики пошло по второму пути — по пути построения собственного теоретического базиса. Конечно, этот процесс происходит на фоне интенсивного развития прикладных эргономических исследований и разработок и растущих и усложняющихся запросов к эргономике, исходящих от самых разных сфер практики; более того, сама разнокачественность и разномасштабность этих запросов, само многообразие задач эргономического исследования и проектирования — все это выступает как одно из важных оснований для формирования теоретического аппарата эргономики. И мы видим, что сегодня теоретическая эргономика выступает уже не только как нечто потенциально возможное, но и как актуально создаваемое.

Разработка теоретических основ эргономики осуществляется в тесном взаимодействии, более того, в переплетении собственно теоретических и методологических исследований — сама теоретическая работа при этом в значительной мере и состоит в методологическом осмыслении эргономической практики, стоящих перед ней задач и направлений ее развития. В то же время в ходе этой теоретической работы возникает немало таких проблем, для решения которых оказываются необходимыми средства методологического анализа. Что же касается предмета формирующейся эргономической теории, то им становится рассмотренная в определенных аспектах и расчленениях деятельность человека, оперирующего современными техническими средствами.

Проблематика методологических исследований в сфере эргономики стала более конкретной и одновременно более разнообразной, что нашло отражение и в содержании рецензируемого сборника. В него входят как статьи, посвященные анализу методологической ситуации в современной эргономике, ее истории и перспективам ее развития, так и статьи, в которых рассматриваются отдельные аспекты методологии эргономического исследования и проектирования. К первой группе можно отнести статьи В.В. Давыдова, В.П. Зинченко и

 

161

 

В.М. Мунипова «О путях развития методологии эргономики и инженерной психологии»; В.М. Мунипова, Н.Г. Алексеева и И.Н. Семенова «Становление эргономики как научной дисциплины»; И.Н. Семенова, Н.Г. Алексеева и А.Б. Шеина «Методологические средства эргономики»; А.Б. Шеина и Н.Г. Алексеева «Методологическая роль системного подхода в эргономике». Ко второй группе — статьи Н.Г. Алексеева «Методологические принципы анализа концептуальных схем деятельности в психологии»; И.Н. Семенова и В.К. Зарецкого «Концептуальные схемы изучения процессов поиска и принятия решений»; А.Г. Шубакова «К типологическому анализу методологических ориентации в эргономике»; В.М. Мунипова, В.К. Оше и О.П. Чудесенко «Проблемы эргономической терминологии».

Статья «О путях развития методологии эргономики и инженерной психологии» посвящена памяти выдающегося советского психолога Алексея Николаевича Леонтьева. Его психологические идеи, как показывают авторы статьи, во многом определили направленность развития эргономических исследований в нашей стране, задали ту широкую теоретическую и гуманистическую перспективу, которая характерна для советской эргономики. Более того, «теоретические изыскания А.Н. Леонтьева и его организаторский талант способствовали превращению эргономики из научного движения, вызванного к жизни современной научно-технической революцией, в научную дисциплину» (с. 9). Именно А.Н. Леонтьев впервые предпринял попытку концептуального обоснования предмета эргономики с позиций развитой марксизмом общефилософской трактовки деятельности. В работах Леонтьева, его сподвижников и последователей был заложен подход к трудовой деятельности как к объекту не только научного изучения, но и оптимизации, проектирования и конструирования — подход, вне которого сегодня нельзя понять ни специфику эргономики, ни перспективы ее развития.

Авторы статьи показывают, что дальнейшая разработка сложной и многоплановой проблематики деятельности была и остается первейшей методологической задачей для эргономики. При этом особенно важны такие вопросы, как специфика собственно эргономического понимания деятельности, его отличие от тех понятий деятельности! которые развиваются в рамках философии и психологии, и в то же время его обусловленность этими понятиями; как несводимость эргономической трактовки деятельности к тем представлениям, согласно которым человек рассматривается лишь в качестве одного из функциональных элементов системы «человек — машина», а его деятельность отождествляется с психофизиологическим реагированием на внешние стимулы.

На первых этапах развития эргономики, отмечают в этой связи авторы, «в центре ее исследований оказались представления о человеческих факторах и системах «человек—машина», заимствованные из технико-кибернетических построений. ...Но их развитие натолкнулось на ограничения, порождаемые естественнонаучной и технической ориентациями», поскольку за пределами исследования и проектирования оставался «сам человек как субъект и главный компонент производительных сил, понимаемый не как механизированное устройство особого типа, не как своего рода кибернетический робот, а как личность, имеющая свои цели, устремления, т. е. то, что одухотворяет технику» (с. 20). Одна из принципиальных методологических особенностей эргономики, таким образом, — это то, что она представляет собой научную дисциплину, основывающуюся на синтезе естественнонаучной, технической и гуманитарной ориентации. Выявление методологических предпосылок и средств для осуществления такого синтеза является одной из актуальнейших проблем развития эргономики.

Несколько необычна по своему жанру статья «Становление эргономики как научной дисциплины», в которой авторы дают «науковедческую фотографию» эргономики. Сама по себе постановка такой задачи нетривиальна, поскольку до недавнего времени науковедение имело дело лишь с изучением процессов формирования и развития научных дисциплин традиционного, или классического, плана, возникающих либо путем отпочкования от одной из существующих дисциплин, либо на стыке двух или более существующих дисциплин. Только в последние несколько лет внимание науковедов стал привлекать иной, чрезвычайно характерный для современной науки тип формирования научной дисциплины, когда она порождается из такого аморфного и нечетко выделенного образования, как научное движение.

Каждое такое научное движение складывается вокруг некоторой совокупности «глобальных идей, как бы пронизывающих все содержание исследований, идей, вокруг которых идут споры и дискуссии. Эти идеи принимаются или отвергаются, но практически никого не оставляют безучастными: в той или иной форме, в том или ином качестве каждый исследователь фиксирует свое к ним отношение. В их обсуждение втягиваются широкие научные круги» (с. 43). Примеры научных движений авторы находят в развитии кибернетики, научной организации труда, программированного обучения, наконец, эргономики.

Следует отметить, что отнюдь не всегда развитие научного движения ведет к формированию новой научной дисциплины — этого не произошло, например, в сфере программированного обучения. Что касается эргономики, то она, возникнув в качестве общенаучного движения, ныне приобрела статус научной дисциплины. Для обоснования этого тезиса авторы проводят сопоставление научного движения и дисциплины по следующим аспектам: содержательному (включающему структурный и информационный), организационному

 

162

 

(включающему институциональный, коммуникационный и трансляционный) и прикладному. По большинству из этих аспектов современная эргономика предстает именно в качестве научной дисциплины.

Проведенный в статье анализ, сам по себе весьма интересный и содержательный, заставляет задуматься над рядом новых вопросов. Среди них — вопрос о причинах, по которым в одних случаях научное движение ведет к формированию дисциплины, а в других — нет; вопрос о механизмах превращения движения в дисциплину. Представляется, что эти вопросы заслуживают самого тщательного изучения в рамках методологического анализа эргономики, тем более что необходимые для такого анализа понятийные средства, как это показывает данная статья, в основном уже выработаны.

Характеристике методологической ситуации в эргономике посвящены статьи «Методологические средства эргономики» и «Методологическая роль системного подхода в эргономике», тесно примыкающие друг к другу как по рассматриваемым в них проблемам, так и по способу анализа этих проблем. Авторы первой статьи обращают внимание на следующее принципиальное обстоятельство, относящееся к взаимоотношениям эргономической теории и практики, с одной стороны, и методологии — с другой. Эргономическое исследование и проектирование всегда строится на основе определенной совокупности методологических предпосылок— независимо от того, осознается ли это и в какой мере осознается тем или иным исследователем. Поэтому и задача методологического анализа в эргономике — это не столько внедрение каких-либо заимствуемых извне методов и средств исследования и проектирования, сколько выявление и изучение этих методологических предпосылок, т. е. рассмотрение тех ориентации, из которых фактически исходит деятельность эргономиста, и того, как эти ориентации сказываются в результатах его деятельности. Критическому анализу и сопоставлению различных ориентации эргономического исследования и проектирования уделяется значительное место на страницах сборника. По нашему мнению, именно такое понимание задач и функций методологического анализа выступает в качестве необходимого условия как его конструктивности, так и установления плодотворных контактов между теорией, прикладными исследованиями и методологией эргономики.

Остановимся в этой связи на следующем существенном моменте. Мы уже говорили о том, что формирование эргономической теории предполагает и включает в себя проведение значительной работы методологического характера. Это объясняется тем, что объектом изучения и проектирования в эргономике являются не просто те или иные элементы и свойства технических систем, взятые сами по себе, а деятельность человека в человекомашинных системах, условия, формы и характер ее протекания.

И именно в этом контексте, с этой точки зрения эргономика подходит к проектированию технических систем и устройств. Уже само практически неисчерпаемое и быстро растущее многообразие технических средств, с которыми приходится взаимодействовать человеку в современных условиях, обрекает на безнадежность попытки построения эргономической теории путем обобщения свойств отдельных систем. Поэтому, если мы не хотим остаться на стадии сугубо эмпирического поиска удачных эргономических решений, более того, если мы решаем задачи, связанные с проектированием новых технических систем и, следовательно, новых условий деятельности человека, мы тем самым с необходимостью обращаемся к изучению этой деятельности. Теория эргономики, следовательно, оказывается одной из конкретно-научных теорий, изучающих деятельность человека в системах «человек—машина» — именно таким образом задается единство ее предмета.

Если вспомнить теперь о том, что методология в широком смысле характеризуется как учение о структуре, логической организации, методах и средствах деятельности в различных областях теории и практики (см. статью «Методология» — БСЭ, 3-е изд., т. 16), то становится очевидным, что теория эргономики в значительной мере представляет собой такую методологическую концепцию, которая ставит своей задачей оптимизацию, рационализацию и проектирование определенных аспектов человеческой деятельности в мире современной техники. Поэтому и «анализ системы методологических средств эргономики эквивалентен раскрытию основных путей и способов воздействия комплекса ее теоретических положений и принципов на эргономическую практику» (с. 69).

Сходным образом строится научное знание, относящееся и ко многим другим аспектам и сферам деятельности современного человека — будь то, например, сфера социального управления и организации, деятельность в области медицины и здравоохранения, педагогическая деятельность, рекреационная деятельность и т. д. В отличие от тех дисциплин, для которых деятельность выступает в качестве «естественного» образования, наблюдаемого, фиксируемого и изучаемого как бы извне, дисциплины данного типа выполняют существенные методологические функции по отношению к соответствующим областям практики.

Во всех этих дисциплинах, как и в эргономике, имеет место то, что отмечают авторы статьи «Методологические средства эргономики»: «Знание в эргономике имеет как бы двойную деятельностную детерминацию: с одной стороны, его объектом является трудовая деятельность, а с другой — средства исследования объекта сами деятельностны по своей природе» (с. 74). Соответственно во всех этих дисциплинах можно зафиксировать и двухслойность знания как принципиальную особенность его организации, существенно отличающую его от научных знаний традиционного типа:

 

163

 

«В первом, объектном слое отражается изучаемая реальность, но не вся, а в выбранном отношении; характер же этого выбора и специфика данного отношения задается вторым, исследовательским слоем понятий эргономики» (там же).

Такой подход, опирающийся на представление о двухслойности эргономического знания, позволяет авторам дать интересное и конструктивное решение одного из ключевых теоретико-методологических вопросов эргономики. Суть этого вопроса такова: если эргономика широко использует понятия и методы многих дисциплин, так или иначе связанных с изучением труда, то что обеспечивает несводимость эргономических положений ни к положениям какой-либо одной из этих дисциплин, ни к сумме заимствуемых из них сведений и данных? Отвечая на этот вопрос, авторы статьи «Методологические средства эргономики» как раз и обращаются к особенностям характерного для эргономики способа организации знаний: «Через знания исследовательского порядка (так или иначе всегда связанные с определенной практической задачей) объектные знания, привлекаемые из других дисциплин, создают новое органическое целое» (с. 74). Следовательно, качественная специфичность эргономического знания обусловлена особой практической направленностью эргономики — направленностью на решение задач проектирования и оптимизации трудовой деятельности человека. И именно эта направленность, эта «целевая функция» эргономики в конечном счете определяет как то, какие научные дисциплины и в какой мере вовлекаются в эргономический синтез, так и то, какие методы и средства этих дисциплин использует эргономика и каким образом она связывает эти методы и средства в нечто единое. При таком истолковании становится очевидным не только то, что задачи эргономики не могут быть решены никакой другой дисциплиной, изучающей трудовую деятельность, но и то, что появление и развитие эргономики отнюдь не отменяет необходимости дальнейшего развития всех базовых с точки зрения эргономического синтеза дисциплин, а напротив, способствует расширению их проблематики.

Мы видим, таким образом, что тип и характер эргономического синтеза знаний отнюдь не предопределен однозначно теми конкретно-научными данными и представлениями, которые использует эргономика. Решающую роль в осуществлении этого синтеза играют методологические ориентации, на которые явно или неявно опирается эргономическое исследование и проектирование; поэтому и проводимый в сборнике анализ методологических ориентации, сложившихся или складывающихся в эргономике, имеет самое непосредственное отношение к перспективам развития этой научной дисциплины.

Вопрос о методологических ориентациях в эргономике достаточно сложен; он специально рассматривается в ряде статей сборника. Так, в статье «К типологическому анализу методологических ориентации в эргономике» отмечается, что «эргономическое исследование гетерогенно по своим основаниям и полифункционально по природе его организации»; при этом вовсе нет необходимости в том, чтобы пытаться «подчинить эргономическую практику методологическим ориентациям какой-либо одной позиции или пытаться формировать эргономику на основе концептуальных средств и представлений заранее выбранной научной дисциплины» (с. 144). В этой связи возникает особая задача упорядочения методологических ориентации в эргономике, их типологического анализа. Впрочем, данная статья не претендует на развернутое рассмотрение этой задачи, что подчеркивает и автор, вводя подзаголовок: «Постановка вопроса».

Более детально эти ориентации анализируются в статье «Методологические средства эргономики». Авторы, исходя из разработанного в современной советской философской литературе представления о многоуровневости методологических знаний, показывают, что и в эргономическом исследовании методология выполняет свои ориентирующие функции на разных его уровнях. Речь идет об уровне философской методологии и мировоззренческих ориентации — на этом уровне для эргономики принципиальное значение, в частности, имеет вопрос о том, как именно понимается связь человеческого и машинного компонента в процессе производства, об уровне общенаучных ориентации и, наконец, об уровне специально-научных ориентации.

Среди общенаучных ориентации эргономического исследования особое место занимает системный подход. Авторы статьи «Методологическая роль системного подхода в эргономике» ставят своей специальной задачей выявление конкретного содержания и смысла распространенного тезиса о том, что эргономическое исследование и проектирование опирается на принципы системного подхода.

Известно, в частности, что к системному подходу нередко обращаются тогда, когда возникает задача синтеза представлений и концепций, относящихся к одной и той же области реальности, но разработанных в рамках различных научных дисциплин. Примерно такая ситуация характерна и для эргономики. Но, как мы видели выше, сама постановка этой задачи оказывается осмысленной лишь в том случае, когда наличествует определенная направленность такого междисциплинарного синтеза. Поэтому одной лишь апелляции к системному подходу здесь явно недостаточно; многое определяется мировоззренческой ориентацией. И действительно, как показано в статье, вследствие различия мировоззренческих ориентации мы имеем дело с различными модификациями системного подхода в эргономике, с различными системными представлениями объекта эргономического исследования и проектирования, а вследствие этого — и с различными типами междисциплинарного

 

164

 

синтеза. При этом существенно, что в каждом случае речь идет именно о системном подходе.

В частности, представление системы «человек — машина» как технической системы, возникшее под сильным влиянием кибернетики и теории информации, предполагает эмпирико-суммативный тип синтеза, в основе которого — обобщение данных, накапливаемых при эмпирическом изучении различных конкретных ситуаций, реакций системы на те или иные состояния входа. Другая модификация — системное представление закономерностей деятельности оператора. Для нее характерна трактовка системы «человек — машина» и деятельности оператора как своего рода организма, как динамической системы, обладающей возможностями адаптации, самоорганизации и т. д.; при этом имеет место теоретико-предметный синтез. Третья модификация тесно связана с возникновением проективной эргономики, и речь в этом случае идет не только о системном представлении объекта, но и о системной организации самого процесса эргономического исследования и проектирования. При таком подходе акцент делается на том, что в ходе исследования и проектирования перестраивается, усложняется и обогащается представление об объекте, так что системным, развивающимся оказывается и процесс проектирования. Характерный для этой модификации системного подхода тип синтеза авторы именуют либо организационным, либо методико-процедурным.

Примечательна статья «Проблемы эргономической терминологии». Авторы ее подчеркивают, что существующий словарь эргономики складывался во многом стихийно и содержит в себе разнородные термины и группы понятий. Это в немалой степени затрудняет коммуникацию внутри сообщества эргономистов, которое и само по себе разнородно по характеру общеобразовательной и профессионально-научной подготовки. В силу этого упорядочение эргономической терминологии становится особой задачей, имеющей важное значение для дальнейшего развития теории и практики. Авторы статьи стремятся подойти к решению этой задачи исходя из тех методологических представлений, которые развиваются в других статьях сборника. Очевидно, впрочем, что большая и сложная работа по упорядочению и совершенствованию эргономической терминологии ныне находится лишь на самом начальном этапе, так что пока ей рано давать какую-либо оценку.

Близки между собой помещенные в сборнике статьи «Методологические принципы анализа концептуальных схем деятельности в психологии» и «Концептуальные схемы изучения процессов поиска и принятия решения». Обе эти статьи, и в особенности первая из них, в значительной мере адресованы не только эргономистам, но и психологам, и профессиональным методологам. Это, конечно, отнюдь не значит, что для эргономистов в этих статьях окажется мало интересного: напротив, рассматриваемый в них круг проблем имеет вполне определенные выходы в эргономическую теорию и практику. В частности, изучение концептуальных схем деятельности, разрабатываемых в психологии, намечает новые линии связи между психологией и эргономикой. Рецензируемые статьи показывают, что специальный анализ концептуальных схем деятельности открывает существенные возможности для расширения поля теоретических и методологических исследований в сфере эргономики.

Оценивая содержание сборника в целом, можно с уверенностью констатировать, что он является важным этапом на пути разработки методологических проблем эргономики. Многие проблемы освещены в нем тщательно и глубоко; еще больше проблем он ставит на обсуждение. Это, впрочем, и естественно для издания, в котором нашла отражение проблематика бурно и интенсивно развивающегося направления исследований. Сборник, несомненно, окажет стимулирующее влияние на развитие теории и практики эргономического исследования и проектирования.



1 Проблемы методологии в эргономике: Труды ВНИИТЭ. Эргономика. Вып. 17. — М.: ВНИИТЭ, 1979. — 180 с.

2 См. рецензию Э. В. Безчеревных на этот выпуск (Вопросы философии, 1977, № 7, с. 178—181).