ПЛАНИРОВАНИЕ КАК ГЛАВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

ПЛАНИРОВАНИЕ КАК ГЛАВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

И ИСХОДНЫЙ ПРИНЦИП ИССЛЕДОВАНИЯ

В ПСИХОЛОГИИ УПРАВЛЕНИЯ

В. С. ЛАЗАРЕВ

НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР, Москва

Совершенствование управления предприятиями, отраслями и народным, хозяйством в целом, как неоднократно подчеркивалось в постановлениях партии и правительства, является одной из главных задач развития нашей страны на современном этапе. Этому уделялось значительное внимание на XXIV и XXV съездах партии. В Отчетном докладе ЦК КПСС XXV съезду Л. И. Брежнев отмечал, что в настоящее время «решающим звеном становится организация, то есть дальнейшее совершенствование управления экономикой в самом широком смысле слова» [2; 514]. Успешное решение этой задачи невозможно без тесного взаимодействия науки и практики. Поэтому сегодня перед многими областями научного знания встают важные проблемы обеспечения управления. Одно из ведущих мест в решении этих проблем призвана занять психология.

Начиная с 60-х гг. главным направлением в области совершенствования управления стала автоматизация управленческих процессов на основе использования современных средств вычислительной техники и экономико-математических методов. Это явилось поворотным пунктом к коренным изменениям в развитии управления у нас в стране. Если раньше совершенствование управления осуществлялось на основе опыта, интуиции, здравого смысла, то теперь системы управления стали объектом конструирования. Для создания таких больших и сложных систем, как АСУ, интуиции и здравого смысла было уже недостаточно. Нужна была научная теория, но оказалось, что такой теорией наука управления не располагает, ее нужно было создавать параллельно с практическими работами по автоматизации управления. Таким образом, особенность начального и всех последующих этапов создания и развития АСУ заключалась в параллельной разработке общей концепции, принципов, определении правил, этапов разработки, состава и структуры АСУ, последовательности создания ее и внедрения [23].

На начальных этапах автоматизации управления основное внимание уделялось повышению скорости переработки информации. Новые средства «встраивались» в старую организацию, что не позволяло получить желаемого эффекта. Лишь в последние годы начала осознаваться необходимость совершенствования организации вместе с автоматизацией и даже до нее. Стало ясно, что те надежды, которые возлагались на электронно-вычислительную технику, были необоснованны, так

как радикально улучшить технологию управления внедрением только электронно-вычислительных машин принципиально невозможно. Электронно-вычислительные машины — это лишь средства накопления и переработки информации. Они с равным успехом могут перерабатывать любую информацию, но они не определяют правил ее переработки. Эти правила есть, по сути дела, формализованное представление теории научного управления [11].

Сегодня речь идет о совершенствовании технологии и организации управления, т. е. проблема ставится значительно шире. Однако в практике конструирования АСУ, как и прежде, в основном проектируется техническая часть системы, а человек либо выносится за ее рамки и рассматривается как фактор среды, либо выступает в роли пассивного элемента системы, который способен эффективно выполнять все предписанные ему функции и будет точно следовать этим предписаниям, т. е. современная практика конструирования систем управления основывается на методологии системотехнического проектирования, которая не адекватна объекту. В данном случае ситуация во многом аналогична той, которая существовала более трех десятилетий назад в области создания сложных технических комплексов, управляемых человеком-оператором. И аналогично тому, как противоречия системотехнического подхода были преодолены в рамках инженерно-психологического проектирования включением человека в проектируемую систему, и не просто включением, а рассмотрением его как главного компонента системы, следует ожидать, что развитие проектировочной деятельности в области конструирования систем управления (как автоматизированных, так и неавтоматизированных) будет идти в этом же направлении.

Сколько бы ни говорилось об учете «человеческого фактора», если отсутствуют необходимые методы, позволяющие учитывать влияние этого фактора на эффективность управления организациями, использование системотехнических средств будет неизбежным. Именно это и имеет место на сегодняшний день. Возникновение психологии управления как нового направления в психологической науке явилось прежде всего следствием осознания практических потребностей совершенствования управления, и ее скорейшее развитие имеет принципиальное значение для теории и практики управления. «Вопрос о месте и роли человека, — подчеркивает В. Т. Афанасьев, — важнейший вопрос в проектировании и создании автоматизированных систем. Это тот вопрос, от которого зависят все параметры эффективности АСУ, и прежде всего ее экономическая эффективность» [4; 144].

Сегодня, в преддверии XXVI съезда КПСС, можно констатировать, что за прошедшее пятилетие немало сделано для становления этой новой научной дисциплины как в теоретическом, так и организационном плане. Если еще недавно разработка психологических проблем управления велась лишь небольшими группами исследователей, то в настоящее время организован целый ряд специальных подразделений, ориентированных на решение этих проблем. Существенно увеличилось за последнее время число работ, посвященных методологическим вопросам психологии управления. Все это позволяет надеяться на возникновение в ближайшем будущем новых качественных сдвигов в этой научной области. Первостепенное значение здесь имеет выделение главного направления психологических исследований управленческой деятельности и создание специальных подходов к постановке и исследованию психологических проблем при разработке этого направления.

Если обратиться к тем исследованиям процессов управления, которые уже проводились психологами у нас в стране и за рубежом, то можно констатировать, что эти исследования концентрируются вокруг трех основных проблем: мотивации, лидерства и принятия решений.

Существуют различные подходы к постановке и решению этих проблем, однако в нашу задачу не входит их рассмотрение, так как это требует специального анализа1. Отметим, лишь, что разработка указанных проблем ведется на Западе либо с бихевиористских позиций [22], [26], либо человеку противопоставляется организация как часть внешней среды, к которой он должен приспосабливаться [12], [27].

Выделение главного направления психологических исследований управленческой деятельности требует анализа самой этой деятельности, и прежде всего выделения ее основного процесса. При рассмотрении этого вопроса мы будем опираться на работы В. Г. Афанасьева и П. Г. Кузнецова [4], [5], [7], [19].

Управление2 является неотъемлемой частью любой деятельности. Оно органически присуще всем видам человеческой деятельности, и в то же время управление само «прежде всего сознательная деятельность, преследующего свои цели человека.», которая связана с выработкой решений, с организацией, направленной на претворение решений в жизнь, с регулированием системы в соответствии с заданной целью, с подведением итогов деятельности, с систематическим получением, переработкой и использованием информации» [4; 57—58].

Понятие управления неразрывно связано с понятием организованности социальной системы как специфического способа взаимосвязи ее частей, определяющего, упорядоченность и направленность системы. Организованность определяет интегративные свойства системы как целого и тем самым обусловливает, эффективность выполнения ее функций. Но организованность, т. е. способ взаимосвязи, частей целого, не может оставаться все время неизменной, так как изменяются условия, в которых система реализует свои функции. Чем динамичнее изменение условий, тем быстрее должна изменяться организованность, чтобы обеспечить необходимый уровень эффективности системы. Процесс, в результате которого формируются и изменяются связи между частями социальной системы и обеспечивается согласованность их взаимодействия, и есть процесс управления.

Реализация функции управления и создание такой структуры взаимосвязей, которая обеспечивала бы социальной системе эффективное выполнение ее функций, требует предвосхищения будущего, т. е. наличия «опережающего отражения» (это справедливо для управления не только социальными системами, но и для других уровней управления в живой природе [5]). В системах социального управления предвосхищение будущего обеспечивается в ходе реализации функции планирования. Результат выполнения этой функции — план является основным инструментом системы управления. Он выступает в качестве нормативной модели, определяющей последовательность работ во времени, отнесенных к тому или иному структурному подразделению, и связи между ними.

Наличие плана позволяет системе управления в процессе его реализации сравнивать фактический ход работ с запланированным, выявлять отклонение и прогнозировать последствия с точки зрения конечных результатов. В том случае, когда фактический ход работ оказывается не соответствующим плану, возникает необходимость корректировки движения, но для этого вначале должен быть откорректирован план. Таким образом, планирование осуществляется на всем протяжении реализации плана. Система управления сама изменяет свой инструмент применительно к обстоятельствам, и это позволяет ей реагировать на их изменение. «План — могучее орудие управления, воздействия на

систему, а планирование — центральное звено, сердцевина научного управления, руководства» [4; 91]. Разработка плана, контроль за его выполнением и корректировка в случае необходимости составляет основное содержание управленческой деятельности, т. е. процесс составления и реализации плана является основным в системе управления.

Каждое решение, принимаемое в системе, формирует какие-то части или элементы ее общего плана. Решения вырабатываются в результате коллективной деятельности, в которой люди могут выполнять различные функции в зависимости от организации управления, например сбор информации, анализ, подготовка решения, принятие решения. На результаты каждого этапа процесса выработки решений в той или иной мере влияют индивидуально-психологические особенности их исполнителей. Однако выполнение рутинных функций не позволяет человеку раскрыть свои возможности, поэтому наиболее существенными для качества принимаемых решений оказываются психические свойства руководителей.

Роль руководителей в процессах управления будет все более повышаться, так как дальнейшая формализация и автоматизация управления позволяют передать вычислительной технике выполнение таких функций, как учет, контроль и даже анализ. За человеком останутся творческие этапы процесса выработки решений: генерирование идей, с помощью которых цель может быть достигнута более эффективно. В этом выражается творческая роль руководителя в управлении [6], [1.1]. Она останется неизменной на любом уровне развития управленческой деятельности.

Понимание процесса составления и реализации планов как основного в системах управления и той роли, которую играют в ней руководители, имеет принципиальное значение для конкретизации предмета психологических исследований управленческой деятельности. Теперь мы вслед за В. В. Давыдовым можем сказать, что глобальная проблема психологии управления состоит в подробном нормативном описании содержания деятельности руководителей, описании ее специфических потребностей, мотивов, целей, задач, действий и операций по их решению. Причем это описание должно быть конкретизировано применительно к такому материалу, как планирование руководителем согласованности действий и поступков людей, составляющих группы и коллективы [15]. Таким образом, в качестве центральной темы психологического исследования управленческой деятельности нами выделяется составление и реализация руководителем планов коллективных действий.

Построение нормативного описания деятельности руководителей как деятельности планирования требует определенного подхода к постановке и решению исследовательских задач. Этот подход должен быть основан на общей концепции планирования, включающей как уровень социальных систем, так и уровень человеческих индивидов. Перефразируя известный тезис К. Маркса, можно сказать, что планирование в социальных системах, т. е. планирование в коллективной деятельности (как исторически возникшее позже), — ключ к пониманию планирования в индивидуальной деятельности человека. Попытки вывести основные закономерности и механизмы психологии управления, основываясь на данных, полученных в пределах только психологической науки, логически необоснованны [14]. Однако если для уровня социальных систем уже известны подходы, позволяющие строить операциональные описания этого процесса (см., например, [7]), то психологии управления еще только предстоит их создать. Поэтому разработка психологической концепции планирования как особой методологической установки, позволяющей определенным образом подходить к постановке и исследованию проблем управления, имеет принципиальное значение для

развития этой научной дисциплины. Психологическая концепция планирования призвана стать органической частью общей концепции планирования в социальных системах. Нам представляется, что ее теоретической базой могут служить работы Э. В. Ильенкова [16], [17], А. Н. Леонтьева [20] и П. Я. Гальперина [10], позволяющие, по нашему мнению, сформировать целостное представление о механизмах составления и реализации планов руководителем.

Согласно концепции ориентировочной деятельности, разработанной П. Я. Гальпериным, человек осуществляет планирование действий при попадании в ситуацию, где наличных рефлекторных механизмов оказывается недостаточно и нужно либо заново наметить действие, либо приспособить, подогнать его к наличным условиям. Такая наметка осуществляется в ходе будущего движения в пространстве образа, т. е. в ходе «примеривания» возможных действий к образу наличной ситуации и оценки их последствий. В результате примеривания составляется план (программа) действий, который остается в пространстве образа и служит для управления в процессе реального движения. Таким образом, ориентировочная деятельность выступает как важнейший аппарат управления поведением на основе планирования действий. При этом важно, что в отличие от животных у человека план «выделяется и оформляется в самостоятельный объект, наряду с миром вещей, среди которых или с которыми предстоит действовать. Таким образом, в среду природных вещей вводится новая «вещь» — план человеческого действия» [10; 146]. Это положение, как мы постараемся показать ниже, имеет решающее значение для понимания детерминации самого процесса планирования и постановки вопроса об индивидуально-психологических особенностях руководителей, существенных для качества планов.

Если с позиций концепции ориентировочной деятельности рассматривать деятельность руководителя, то можно обнаружить одну существенную особенность его ориентировки. Она заключается в том, что руководитель планирует не собственное движение, а движение тех частей организации, которые находятся в его подчинении. Это означает, что он должен примеривать в пространстве образа не собственные действия, а действия этих частей.

Причем ему необходимо все время решать задачу согласования взаимосвязей между этими частями в процессе движения. Если, осуществляя индивидуальную Деятельность, человек определенным образом связывает между собой пассивные компоненты этой деятельности (предмет, средства, ограничения и т. д.), т. е. выступает как ее субъект, то руководитель призван организовывать связи между компонентами, которые сами являются системами деятельности. Поэтому решение задачи согласования связей предъявляет к руководителю принципиально новые требования. Ориентировка в среде пассивных предметов отличается от ориентировки в среде, составляющие которой не менее «совершенны», чем сам ориентирующийся субъект, поскольку предвосхищение будущего в этих условиях значительно сложнее.

Результатом решения руководителем задач планирования является план как норма, определяющая, какая часть организации, какие действия, когда, как и где должна выполнить, какой результат получить и кому его передать. План, таким образом, представляет собой список действий, которые должны быть выполнены во времени для достижения некоторого результата, и список связей между этими действиями. Различные планы отличаются друг от друга списками действий и списками связей, а следовательно, и качества планов, существенные для их эффективности, определяются указанными двумя списками. Эти качества оказываются существенными постольку, поскольку они влияют на согласованность действий групп и коллективов в рамках совместной

деятельности и могут быть выделены из анализа причин рассогласований.

Психологическое исследование деятельности руководителей по составлению и реализации планов призвано раскрыть механизм формирования качеств плана в зависимости от психических свойств руководителя и условий задачи, т. е, те механизмы, которые обусловливают воплощение индивидуально-психологических особенностей руководителей в качествах планов как продуктах их деятельности.

Поскольку качества плана формируются в процессе планирования и определяются характеристиками этого процесса, то встает вопрос о детерминации ориентировочной деятельности руководителя. Накопленные к настоящему времени факты говорят о том, что выполнение мыслительных действий регулируется с помощью средств, которые человек активно строит параллельно с этими действиями [19], [21], [24], [25]. Однако механизмы детерминации мышления в настоящее время мало изучены. Их исследование ведется в основном на качественном уровне, в лабораторных условиях, что для психологии управления, исходя из ее задач, неприемлемо. Поэтому изучение деятельности руководителей требует построения комплекса исследований механизмов детерминации в процессах решения задач планирования. Здесь прежде всего встает вопрос об основаниях подхода к исследованию. Принципиально важно, по нашему мнению, решая его, искать эти основания не в самой психологии, а за ее рамками — в диалектической логике. Внутри психологии этот вопрос не решается, так как, исследуя мышление, психологи вынуждены исходить из того обстоятельства, что между индивидуальным сознанием и объективной реальностью находится такое «опосредующее звено», как исторически сложившаяся культура, выступающая как предпосылка и условие индивидуальной психики [17], Индивид мыслит, поскольку он уже усвоил всеобщие определения, исторически сложившиеся для него и совершенно независимо от него.. Игнорирование этого не позволяет правильно даже поставить вопрос об исследовании механизмов детерминации ориентировочной деятельности. Искомые основания для правильной постановки вопроса содержатся, по нашему мнению, в работах Э. В. Ильенкова, посвященных проблеме «идеального» (см. [16], [17]).

Согласно его концепции, сознание и воля, возникающие в психике человеческого индивида,— это прямое следствие того факта, что ему противостоит в качестве объекта жизнедеятельности не природа как таковая, а природа, преобразованная трудом предшествующих поколений. Родившееся человеческое дитя имеет перед собой не только внешний мир, но и сложнейшую систему культуры, требующую от него таких «способов поведения», которые генетически в его теле вообще никак не «закодированы». Индивид в процессе развития, становясь общественным человеком, присваивает такие способы жизнедеятельности, которые не имеют никакого отношения к биологически необходимым формам реакции его организма на вещи и ситуации. Управляя собственным органическим телом, он руководствуется требованиями, которые предъявляются ему извне «правилами», принятыми в том обществе, в котором он родился. «Человеческий индивид вынужден держать свои собственные действия под контролем «правил» и «схем», которые он должен освоить как особый предмет, чтобы превратить их в правила и схемы жизнедеятельности своего собственного тела» [17; 155].

Психологические исследования в области «формирования умственных действий и понятий» как раз и исследуют механизмы этого чисто социального наследования форм жизнедеятельности. Если формы жизнедеятельности животного прирожденны, унаследованы вместе со структурно-анатомической организацией тела, то для человека ни одна

форма его деятельности, ни одна способность не наследуется таким образом. Ими человек овладевает, и, что важно, овладевает через формы предметов, созданных другими людьми. Поэтому сама форма деятельности человека превращается для человека в особый предмет, в пре мет особой деятельности. Наличие чисто социального наследования форм жизнедеятельности с необходимостью вызывает к жизни и сознание, и волю как специфические человеческие формы психики.

Из сказанного следует, что мышление общественного человека детерминировано теми идеальными предметами — правилами, схемам которые он присвоил в процессе своего становления и развития, сделал их схемами своей жизнедеятельности. «Идеальное и есть не что иное как совокупность осознанных индивидом всеобщих форм человеческой деятельности, определяющих как цель и закон волю и способность индивидов к деянию» [16; 205].

Поэтому индивидуально-психологические особенности руководителей, воплощающиеся в качестве плана, — это особенности (планов более высокого уровня), по которым осуществляется процесс планирования. Это согласуется с высказывавшейся ранее идеей иерархического строения планов, т. е. участия планов более высоких уровней в формировании планов следующих уровней (см. [21], [25]). Миллер, Галантер и Прибрам выделили девять характеристик «Плана» (понимаемого ими как иерархически построенный процесс, управляющий поведением), которые, по их мнению, характеризуют личность; это источник планов, объем планов, детали планов, гибкость планов, тем планирования, координация планов, удержание планов, откровенность, сигналы остановки [21]. Однако эти характеристики выделены из соотнесения плана с программой для вычислительной машины, что методологически неверно. Выводить характеристики планов следует из анализа характеристик планов социальных систем.

Вместе с тем особенности плана характеризуют нединамический аспект планирования и не позволяют объяснить, почему выбирается то: или иной план, т. е. не позволяют ничего сказать о направленности планов. Это возможно лишь при включении в рассмотрение мотивационной сферы. Характеристика индивидуально-психологических особенностей руководителей как особенностей тем схем, по которым осуществляется планирование, будет односторонней, если ее не дополнить характеристикой особенностей схем мотивации, т. е. подход к исследованию механизмов детерминации деятельности руководителей должен включать в качестве исходного положение марксистско-ленинской теории о потребностях как основной побудительной силе человеческой деятельности. «Никто не может сделать что-нибудь, не делая этого вместе с тем ради какой-либо из своих потребностей и ради органа этой потребности» [1; 245]. Психологический анализ деятельности с необходимостью должен включать в себя анализ потребностей, но, как отмечает А. Н. Леонтьев, этот анализ неизбежно преобразуется в анализ мотивов [20]. На сегодняшний день существуют различные ценностно-нормативные и социально-установочные подходы к исследованию механизмов детерминации (см. [25]), анализ которых имеет важное значение для развития психологии управления, но не входит в нашу задачу. Нас в данном случае интересует вопрос о том, как могут быть связаны между собой особенности планирования и особенности мотивации в рамках целостного операционального описания деятельности руководителей.

Принципиальную возможность установления такой связи дает, по нашему мнению, использование введенного А. Н. Леонтьевым понятия «личностного смысла» как субъективного значения, которое приобретают для человека объективные обстоятельства и действия в этих обстоятельствах

в зависимости от мотивов деятельности. Личностный смысл тем самым выражает факт «пристрастности человеческого сознания» [20]. Отношение человека к той или иной деятельности обусловливает использование им собственных возможностей в этой деятельности. Известно, например, что для становления профессионального мастерства мотивация имеет первостепенное значение. Одна и та же работа будет выполняться по-разному в зависимости от ее смысла для человека. Руководители в системах управления иначе выполняют те функции, которые существенны для оценки успешности их деятельности, нежели функции, результаты которых, с точки зрения этой оценки, менее важны. Поэтому можно предположить, что те схемы, по которым осуществляется планирование, будут различными в зависимости от личностного смысла планируемой деятельности, т. е. характеристики планирования являются функцией личностного смысла. Тогда для описания деятельности руководителя необходимым оказывается раскрыть механизмы формирования личностного смысла, связав его с характеристиками мотивационной сферы.

В теории А. Н. Леонтьева мотивы образуют иерархическую структуру, причем отношения иерархии рассматриваются им как главные отношения, характеризующие мотивационную сферу личности [20]. Вместе с тем в формировании личностного смысла участвуют не все мотивы, а только мотивы более высоких уровней, которые и являются смыслообразующими. Это согласуется с положением о доминировании в детерминации деятельности мотивов высших уровней, а «не глубинных явлений психики».

Исследования показывают, что таким доминирующим уровнем, организующим систему ориентации личности в социальной действительности, является направленность ее интересов [25]. Поэтому при анализе деятельности руководителей личностный смысл должен быть связан с направленностью интересов. Но при этом важно учитывать, что действия человека объективно всегда реализуют некоторую совокупность отношений: к предметному миру, к окружающим людям, к обществу, к самому себе [20]. Человек может действовать не только в собственных интересах, но и в интересах различных социальных общностей. Отношение его к интересам социальных общностей различного уровня рассматривается нами как важнейшая характеристика направленности интересов. Если разложить интересы по следующим «линиям спектра»: собственные интересы, интересы малых групп, интересы организаций, интересы государства, интересы международных организаций, интересы человечества, то каждая личность может быть охарактеризована спектром значений для нее интересов данных социальных общностей относительно ее собственных интересов как человеческого индивида.

Таким образом, исходя из всего сказанного выше, можно выделить комплекс проблем, решение которых необходимо для построения нормативного описания деятельности руководителей в процессах составления и реализации планов.

Первая группа этих проблем касается анализа управленческой деятельности и разработки типологии задач, решаемых руководителем в процессах составления и реализации планов, а также определения характеристик качества решения этих задач.

Вторая группа проблем связана с раскрытием механизмов детерминации процесса выработки решений. Сюда относятся проблемы выделения характеристик индивидуальных планов, существенных для качества решения задач планирования, разработки средств диагностики особенностей индивидуальных планов, установления зависимостей характеристик качества решения задач планирования от особенностей планов, детерминирующих процесс выработки решений.

Третья группа проблем касается смыслообразования в деятельности руководителей, т. е. это проблемы диагностики направленности интересов и раскрытия механизмов формирования личностного смысла в зависимости от особенностей спектра интересов.

Четвертая группа проблем — это проблемы связи характеристик планов, детерминирующих процесс выработки решений, с личностным смыслом, т. е. проблемы раскрытия зависимости характеристик индивидуального планирования от направленности интересов личности.

Как отмечает В. Г. Афанасьев, в реализации разработанной XXV съездом КПСС программы дальнейшего совершенствования планирования ответственные задачи ложатся на ученых, которые призваны глубоко и всесторонне изучать теорию и практику социалистического планирования, разрабатывать и применять в планировании самые современные научные и технические средства [4]. Исследование деятельности руководителей с позиций описанного выше подхода позволит получить новые знания и разработать на их основе средства, необходимые для успешного решения задач совершенствования планирования.

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3.

2. Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Т. 5. — М. 1976.

3. Афанасьев В. Г. Научное управление обществом. — М., 1973.

4. Афанасьев В. Г. Человек в управлении обществом. — М., 1977.

5. Афанасьев В. Г. Об управлении высшими организациями. — Вопросы философии, 1969, № 5.

6. Афанасьев В. Г., Кузнецов П. Г. Некоторые вопросы управления научно-техническим прогрессом. — В кн.: Научное управление обществом. Вып. 4. М., 1970, с. 211-231.

7. Афанасьев В. Г., Чесноков В. С. Системы целевого планирования — инструмент эффективного управления научными исследованиями. — В кн.: Научное управление обществом. Вып. 6. М., 1972, с. 268—331.

8. Американские буржуазные теории управления / Под ред. Б. З. Мильнера, Е. А. Чижова. — М., 1978.

9. Ашин Г. К. Критика современных буржуазных концепций лидерства. — М, 1978.

10. Гальперин Л. Я. Введение в психологию. — М., 1976.

11. Гвардейцев М. И., Морозов В. П., Розенберг В. Я. Специальное математическое обеспечение управления. — М, 1978.

12. Гешииани Д. М, Организация и управление. — М., 1972.

13. Гурова Л. Л. Психологический анализ решения задач. — Воронеж, 1976.

14. Давыдов В. В. Специальное математическое обеспечение управления и вопросы психологии. — Вопросы психологии, 1979, № 3, с. 3—9.

15. Давыдов В. В. Основные проблемы психологического изучения процессов управления. — В сб.: Актуальные проблемы общей социальной и педагогической психологии / Под ред. В, В. Давыдова. М., 1980, с. 5—15.

16. Ильенков Э. В. Диалектическая логика.— М., 1975.

17. Ильенков Э. В. Проблема идеального. — Вопросы философии, 1979, №6, 7, с. 128—141, 145—159.

18. Кузнецов П. Г. Искусственный интеллект и разум человеческой популяции. — В кн.: Е. А. Александров. Основы теории эвристических решений. М., 1975.

19. Кулюткин Ю. Н. Рефлексивная регуляция мыслительных действий. — В сб.: Психологические исследования интеллектуальной деятельности / Под ред. О. К. Тихомирова. М., 1979, с. 22—29.

20. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М., 1975.

21. Миллер Д., Галантер Е., Прибрам К. Планы и структура поведения / Пер. с англ. — М., 1964.

22. Мейстнер Д. Эргономические основы разработки сложных систем.— М., 1979.

23. Основы автоматизированных систем управления промышленными предприятиями. — М„ 1977.

24. Поспелов Д. А., Пушкин В. Н. Мышление и автоматы. — М., 1972.

25. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности / Под ред. В. А. Ядова. — Л., 1979.

26. О'Шонесси Дж. Принципы организации управления фирмой. / Пер. с англ. — М., 1979,

27. Argyris С. Personality and Organization Theory Revisited. — Administrative Science Quarterli, 1973, VI, № 2, p. 141—167.

28. . Kusnetzöw P. Sputnik — Skalar — Teehnische Gemeinschaft 1970, 3, p. 26—32.

1 См., например, критику буржуазных концепций в работах [9], [8], [12].

2 В данном случае мы имеем в виду социальное управление.