171
ПОИСКИ И НАХОДКИ ПСИХОЛОГИИ
ТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В ОБЛАСТИ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
В. Я. ЛЯУДИС
Москва
Нельзя сказать, что к моменту появления электронно-вычислительных устройств в различных сферах интеллектуального, труда психология была готова принять и адекватно осмыслить этот новый этап исторического развития средств человеческой деятельности. Начало кибернетической эпохи застигло ее врасплох; На первых порах наука о человеческом сознании и психике заговорила языком, ей доселе не свойственным. Она стала членить человеческую психику на блоки, циклы, программы, суб- и метапрограммы. Техноморфизм укоренялся в сознании психологов тем успешнее, чем оптимистичнее были прогнозы исследователей искусственного интеллекта.
Но шок, вызванный первыми победами кибернетики, проходит. ЭВМ вошли в практику повседневной профессиональной деятельности огромных масс людей. Для психологии наступила пора осмыслить определенное теоретическое и методическое значение этой ситуации.
Предметом серьезной критики становится информационно-кибернетический подход к психике, породивший как техноморфизм в самой психологии, так и антропоморфизм и гегемонизм в кибернетике. Однако действительное решение этих проблем началось лишь вместе с психологическим исследованием тех структурных и функциональных изменений, которые вносит использование электронно-вычислительных устройств в систему интеллектуальной деятельности и личностных установок человека. Самая возможность такого рода изучения явилась результатом теоретического продвижения в разработке принципа историзма при изучении человеческой деятельности.
О таком продвижении свидетельствует целая серия сборников, выпущенных за последние годы научным коллективом, возглавляемым О. К. Тихомировым. Новая книга1, содержащая работы этого коллектива тих сотрудничающих с ним исследователей, дает убедительное доказательство тому, что психология вышла к важным теоретическим рубежам — к разработке общей теории функционирования и развития психических процессов личности в условиях исторически изменяющихся средств познавательной деятельности.
Ключевая позиция авторского коллектива, которая легла в основу разработки новых методов и подходов в психологических исследованиях естественного и искусственного интеллекта, достаточно определенно заявлена О. К. Тихомировым во вступлении и заключении в книге и с большей или меньшей полнотой реализована во всех трех ее разделах. Основу этой позиции определяет социально-историческая интерпретация нового этапа развития познавательной и управляющей деятельности человека, этапа, вызвавшего к жизни использование новых технических устройств.
Три положения содержательно раскрывают сущность этой позиции и противостоят информационно-кибернетической интерпретации возможностей ЭВМ и. их роли в человеческой деятельности. Первое положение утверждает необходимость построения нового предмета исследования в области разработки и изучения искусственного интеллекта. Таким предметом не могут быть, характеристики самих по себе искусственного или естественного интеллекта, но психологические, характеристики функционирования интеллекта человека в условиях использования вычислительных устройств: Мышление, порождаемое новым типом исторической организации деятельности человека, и должно составить новый предмет психологического исследования. В предисловии к книге подчеркнуто: «Мышление, опосредствованное программами ЭВМ, есть наиболее сложная форма внешнеопосредствованного словесно-логического мышления. Изучение этого мышления составляет новую задачу общей психологии, поставленную практикой автоматизации умственного труда» (с. 10).
Второе положение конкретизирует социально-историческую позицию авторов применительно к построению специальных методов и процедур исследования соотношения естественного и искусственного интеллекта. Методологическим фундаментом каждого частного исследования естественного и искусственного интеллекта явились выявление и создание их взаимосвязи в процессе осуществления целенаправленной деятельности человека. Такая методологическая установка позволяет не только конструировать новые методы психологического изучения диалоговых систем, направленных на организацию сотрудничества человека и машины (а не на их конкуренцию и соперничество), но имеет и более широкое значение. Она помогает преодолеть натуралистическую трактовку функций ЭВМ, в рамках которой искусственный интеллект выступает в прямой оппозиции к естественному человеческому мышлению, что приводит к концепции «автономии» искусственного интеллекта и «заменяемости» функций человеческого интеллекта. Натуралистический подход ведет к абсолютизации и универсализации функций ЭВМ, трактуя техническое устройство в качестве автономной системы, противостоящей так или иначе понимаемым ив конечном счете также абсолютизируемым познавательным возможностям человеческого мозга.
172
Логика исторического анализа делает несостоятельной концепцию автономии и заменяемости и позволяет рассмотреть ЭВМ как специфическое орудие целенаправленной человеческой деятельности, как средство, которое призвано объективировать, материализовать, эмплифицировать, усиливать творческие и коммуникативные возможности человека, но не подменять, сужать и вытеснять функции естественного интеллекта. Поэтому идея взаимосвязи и сотрудничества естественного и искусственного интеллекта как условия дальнейшего развития целенаправленной деятельности и собственно интеллектуальных возможностей человека оказалась наиболее продуктивной при построении методов исследования диалоговых систем, которые продемонстрированы в настоящей книге.
Авторская позиция последовательно выражена и в третьем положении, которое конкретизирует исторический подход применительно к перспективам использования ЭВМ в исследовании психики и к развитию возможностей искусственного интеллекта. И в этой области вопреки натуралистическим тенденциям книга утверждает перспективу взаимообогащения исследований естественного и искусственного интеллекта. Развитие и совершенствование программ ЭВМ не может быть результатом автономных усилий инженерно-кибернетических служб. Каждый решающий шаг на этом пути является продуктом совместного продвижения психологов, математиков, кибернетиков в объективации и опосредствовании психологических компонентов человеческой деятельности. Поэтому совершенствование программ ЭВМ и принципов их построения ведет не к примату «сверхинтеллекта», но к выявлению, объективации и обогащению возможностей психической регуляции человеческой деятельности, к более полному учету функций психических компонентов во всех формах человеческого поведения, вопреки тенденции нейтрализовать, выхолостить специфику психики человека. Позиция авторского коллектива книги в этом вопросе отмечена зрелостью и продуманностью. Всем своим содержанием книга утверждает положение о том, что использование и совершенствование программ ЭВМ с учетом особенностей человеческой деятельности поднимает на новый теоретический Уровень всю область изучения человеческого интеллекта.
В этой связи и перспектива развития искусственного интеллекта осмысливается в книге определенным образом Стратегия замещения «сверхинтеллектом» вычислительной машины реальных психических способностей человека расценивается как самое серьезное препятствие на пути совершенствования искусственного интеллекта, тогда как стратегия взаимосвязи и сотрудничества человека с ЭВМ — как исторически наиболее оправданная и как наиболее конструктивная и продуктивная стратегия.
Следует подчеркнуть, что такой подход к перспективам развития программ ЭВМ в настоящее время только начинает пробивать себе дорогу. Стремление выделить и использовать специфические возможности как вычислительных машин, так и человеческого разума и отыскать пути их взаимодействия еще не снискало всеобщего признания среди исследователей искусственного интеллекта. По словам X. Дрейфуса, «большинство исследователей не согласны ни на что меньшее, кроме как на самостоятельно действующий интеллект»2. Тем знаменательнее выход рассматриваемого коллективного труда, в котором развернуты программы и результаты конкретных исследований сотрудничества человека с вычислительной машиной в процессе решения задач познавательной и управленческой деятельности.
Рассмотренные выше положения, обрисовывающие социально-историческую позицию авторов в изучении проблемы соотношения искусственного интеллекта с человеческим, реализуются в психологических исследованиях трех центральных областей практики автоматизации умственного труда: использование ЭВМ в режиме диалога и построение эффективных диалоговых систем; проектирование и оценка эффективности АСУ; разработка перспектив автоматизации умственного труда и создание проектов искусственного интеллекта, приближающегося к человеческому интеллекту.
Наиболее полно и интересно представлен в книге материал исследований, относящихся к области разработки психологических основ диалоговых систем. Авторы первых двух статей — О. К. Тихомиров совместно с Н. Г. Белавиной и Ю. Д. Бабаевой — излагают обширную исследовательскую программу оценки и усовершенствования диалоговых систем с точки зрения того критерия, который наиболее значимо определяет творческий компонент человеческой деятельности, — критерия целеобразования. Прежде всего дополняется и перестраивается понимание категории и феноменов взаимодействия человека и машины. Информационно-технические критерии динамики взаимодействия во многом обусловлены психологическими особенностями структуры взаимодействия человека с ЭВМ, в программе которой так или иначе опосредствован и материализован определенный контекст общения с другими людьми (программистом, другим пользователем, экспериментатором).
Авторы предлагают новые интересные принципы организации диалога человек — ЭВМ, рассматривая в качестве ведущей особенности их взаимодействия определенным образом организуемую взаимосвязь процессов решения, двух типов задач: мыслительных и коммуникативных. Они показывают многообразную обусловленность интеллектуальных процессов коммуникативными факторами и выделяют новые возможности управления различными сторонами мыслительного акта в условиях диалога с ЭВМ: путем воздействия на процесс целеобразования, на ритм коммуникации, на формы отношения человека к машине. Выделение этих трех психологических переменных, регулируемых в ходе диалога с ЭЦМ, расширяет
173
не только возможности управления интеллектуальной деятельностью человека, но помогает дифференцировать всю область изучения собственно психической регуляции человеческой деятельности, рассматриваемой не только в условиях диалога человек — машина, но и в иных контекстах взаимодействия. Так, представляется чрезвычайно важной при решении проблем оптимизации любой деятельности такая единица анализа взаимодействия, как ритм коммуникации.
Выявляя психологические переменные взаимодействия, авторы дают глубокую интерпретацию целого ряда специфических феноменов, возникающих в условиях диалога человека и ЭВМ («персонификация» машины, «партнерство», «соперничество»). Нельзя не согласиться с высказанным ими положением, что тенденция персонифицировать техническое устройство, возникающая даже у профессиональных пользователей, коренится в глубинных свойствах психики человека. Следуя такому пониманию, авторы предлагают не изгонять, но использовать тенденцию к персонификации. Использовать мотивы соревнования и эмоциональные установки человека, возникающие в ходе взаимодействия с машиной в целях оптимизации и «очеловечивания» самих эвристических программ.
В своем анализе взаимосвязи и единства коммуникативных и интеллектуальных процессов в диалоговых системах авторы не стоят перед альтернативой: либо повышение «интеллекта» машины, либо повышение интеллектуальных резервов человека. Они указывают более продуктивный и реальный путь. Творческие возможности человека, использующего вычислительное устройство в познавательной деятельности, повышаются по мере «очеловечивания» программ ЭВМ, по мере «обучения» машины разнообразным коммуникативным воздействиям, по мере расширения средств и приемов управления интеллектуальной и эмоциональной сферами человеческой личности в их единстве.
Интересное доказательство роли психологических знаний для разработки проблем искусственного интеллекта проводит А. Е. Войскунский в двух статьях, посвященных вопросам коммуникации и совершенствования диалоговых систем. Он подвергает сомнению ряд положений, ставших уже аксиомами, в частности положение о значимости критерия Тьюринга для определения интеллектуальных возможностей вычислительных устройств, положение о коммуникации с ЭВМ на естественном языке, как наиболее перспективном направлении развития диалоговых программ. В этих вопросах также открывается более сложная, чем это видится в настоящее время, перспектива, связанная как с необходимостью дальнейшего углубленного психологического изучения человеческого общения, так и с взаимопроникновением, синтезом психологических и кибернетических исследований общения.
Следует сказать, что все 12 статей сборника в той или иной мере отмечены особенностями работ, ведущихся в пограничных областях науки. Они направлены на поиски новых путей, ведущих к синтезу разобщенных сторон изучаемой реальности. Автоматизация умственного труда, как никакая иная область исследования, обострила и активизировала психологическую разработку проблемы, стоящей перед всей современной культурой, — преодоление разобщенности интеллектуальной и эмоциональной сфер, сознательного и бессознательного, познания и общения. В целом книга оставляет впечатление успешности и активности пояска методов синтеза всех сторон сложной реальности человеческой психики, успешности преодоления редукционизма как собственно психологического, так и кибернетического толка.
Остается только пожалеть, что книга не снабжена предметным указателем. Он во многом облегчил бы читателю оценку и освоение многообразия новых смыслов и терминов, введенных и разработанных авторами, помог бы сразу ощутить ту освежающую струю новизны в исследовании старых и выдвижении оригинальных проблем, которую несут психологические исследования в точке соприкосновения с информационной теорией и кибернетикой.
Важным достоинством книги является то, что она написана пристрастно, полемично. Книга полемизирует с позитивистским толкованием проблемы соотношения естественного и искусственного интеллекта, с попыткой представить законы технического сверхинтеллекта в качестве объяснительных законов для психологии человека.
Все содержание книги, исследующей возможности мышления с помощью компьютера — этой новой культурно-исторической психической способности человека — заставляет по-новому посмотреть на дальнейшую судьбу спора на тему «Может ли машина мыслить?». Очевидно, что для разрешения этого спора необходимо более глубокое понимание природы самого феномена человека. Вопрос о том, кому отдать предпочтение на следующей ступени эволюционного развития интеллекта — мышлению человека или машины — не может решаться внеисторично, с позиций натуралистического противопоставления человека машине, вне логики становления человеческого интеллекта и его орудийных средств в контексте перестраивающейся системы деятельности и общения людей. Думается, что работа, проделанная авторами рецензируемой книги, дает все основания считать, что уже вполне подготовлен следующий шаг — к новому уровню теоретических обобщений, которые существенно углубят представления о природе человеческого интеллекта.