23

 

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ ПРИРОДНЫХ ПРЕДПОСЫЛОК ОБЩИХ СПОСОБНОСТЕЙ1

 

Э. А. ГОЛУБЕВА

НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР, Москва

 

В. И. Ленин, революционный гений которого определил пути развития нашего общества на многие десятилетия, писал о неравенстве, неодинаковости людей по их) физическим силам и душевным способностям [I; 361—362].

Для дифференциальной психологии и психофизиологии индивидуальные различия — главный объект исследования. Реальный размах индивидуальных различий столь велик, что в животном мире они могут перекрывать различия видовые [65]. У человека же при возможности формализации сложнейших психических функций показано, что, например, при решении даже стандартных задач в системе человек — ЭВМ размах индивидуальных различий колеблется в пределах 1—50 человеко-часов [52].

Проблема способностей для этих научных дисциплин — частный случай исследования выраженных индивидуальных различий. Способности, однако, это лишь такие индивидуально-психологические свойства, которые имеют отношение к успешности выполнения той или иной деятельности. Под общими способностями понимаются индивидуальные особенности, которые являются общими условиями успешного выполнения различных форм человеческой деятельности, сложившихся в ходе общественно-Исторического развития. Они, по-видимому, в первую очередь связаны с «родовыми» свойствами человека2.

Большинство исследователей способностей (и общих, и специальных) признает значение задатков — анатомо-физиологических природных предпосылок становления способностей [И], [12], [19], [27], [43], [49], [53], [59]. Только задатки, а не способности могут быть врожденными.

Рассмотрение творческого наследия Б. М. Теплова, крупнейшего исследователя индивидуальных различий вообще и специальных музыкальных способностей и способностей полководца в частности показывает, что начатая в завершающий период его научной деятельности разработка павловской типологической концепции на человеке была не самоцелью, а способом проникнуть в природу задатков. Типологические свойства нервной системы, относящиеся к систематизации устойчивых индивидуальных особенностей высшей нервной деятельности,

 

24

 

входят, как полагал Б. М. Теплов, «в состав природных основ развития способностей, в состав так называемых задатков. Вероятно, они даже занимают важнейшее место в структуре этих природных предпосылок способностей» [58; 127].

В советской психологии на основе теории И. М. Сеченова — И. П. Павлова и концепции Н. Е. Введенского — А. А. Ухтомского сформулированы в общем виде два взаимодополняющих подхода к проблеме нейрологических предпосылок способностей.

1.   Существует общность природы способностей и «родовых» свойств человека, их нейрологической основой являются формирующиеся прижизненно функциональные системы (А. Н. Леонтьев [33]).

2.   Однако «нельзя, имея дело с системой условных связей, игнорировать вовсе их безусловнорефлекторную основу как внутреннее условие, опосредствующее специфичность эффекта воздействия объекта на эту систему» (С. Л. Рубинштейн [49; 228]).

Рефлекторная теория, содержательно отвечающая на вопрос о соотношении врожденного и приобретенного, действительно, обязательно предполагает, что при анализе даже сложнейших систем временных связей необходимо рассматривать и тот фонд безусловных реакций, на основе которых они формируются. Применительно к проблеме задатков изучение этого врожденного, безусловнорефлекторного фонда и его индивидуального своеобразия, вероятно, должно составлять одну из основных задач психофизиологии индивидуальных различий.

Безусловные рефлексы имеют даже у животных сложнейшую структуру [4], [6]. У человека же вообще фонд безусловных рефлексов почти не изучен [60], и необходимость его специального изучения определяется тем, что «сама природа человека — продукт истории» [48; 304].

Теоретический анализ проблемы задатков привел А. В. Брушлинского к выводу, что «наиболее перспективной является точка зрения тех психологов (С. Л. Рубинштейна, Б. М. Теплова и многих других), которые обосновывают необходимую, специфическую, существенную, но не фатальную роль наследственных и врожденных задатков непосредственно в психическом развитии способностей и вообще личности на основе ее деятельности. Задатки — необходимое, но недостаточное условие развития способностей» [11; 33].

Весьма важным представляется также положение, полностью вытекающее из теоретических представлений С. Л. Рубинштейна и Б. М. Теплова о неправомерности, решая проблему детерминации способностей, делить их на природные и специфически человеческие [11]..

Рассмотрение литературы, относящейся к проблеме способностей и их природных предпосылок, показывает, что здесь имеется, с одной стороны, большое число интереснейших описаний различных видов в основном специальных способностей и наличие логически стройных теоретических изысканий, касающихся в том числе, и роли задатков; с другой стороны, — сравнительно немногочисленные экспериментальные подтверждения той или иной точки зрения.

Разработка и последовательное применение типологической концепции в теории способностей открывает путь для доказательства предположения Б. М. Теплова о значении свойств нервной системы в структуре задатков. Когда мы говорим о плодотворности использования концепции свойств нервной системы, то, конечно, имеется в виду современный этап развития психофизиологии, реализующей и арсенал методических средств, и теоретические достижения  естествознания. Отметим лишь некоторые из них, относящиеся к пониманию природных предпосылок общих способностей.

На клеточном уровне обнаружены многочисленные нейроны-детекторы, избирательно отвечающие на различные характеристики сенсорных

 

25

 

раздражителей (цвет, форму, ориентацию, длительность и т. д.). Этими открытиями показано, что информационные процессы имеют богатейшую и утонченную безусловнорефлекторную основу. Изучены также нейронные механизмы ориентировочного рефлекса, который рассматривался И. П. Павловым при уравновешивании организма и среды как фундаментальнейший [40]. Нейроны «новизны» найдены в различных мозговых структурах.

И на уровне системных реакций появились новые возможности изучения безусловнорефлекторной основы информационных процессов. Сенсорные условные рефлексы, открытые при жизни И. П. Павлова и первоначально широко используемые при изучении типологических особенностей высшей нервной деятельности человека [59], как известно, основаны на том, что в качестве безусловного подкрепления используются процессы, происходящие в анализаторе во время действия безусловного., раздражителя (например, при действии света — распад зрительного пурпура в сетчатке). В настоящее время благодаря развитию электрофизиологии эти процессы более непосредственно и точно можно изучать, используя метод вызванных потенциалов.

Во многих работах уже отражены открытия, сделанные на уровне системных реакций, которые органически вошли в основные направления дифференциальной психофизиологии. Это теория активации и особенно важное для психологии установление зависимости психической активности и успешности деятельности от уровня активации [14], [18], [39], [42] и др.; достижения в исследовании симметрии — асимметрии полушарий головного мозга [21], [56], [62] и др.; успехи генетики, реализованные в исследованиях, проведенных в русле типологической концепции на близнецах [44]; и, наконец, достижения электрофизиологии [34] и нейропсихологии [36], [63], позволившие выделить индивидуальные особенности, относящиеся к интегральным параметрам функционирования всех мозговых блоков в норме [38], [50].

Развитие типологической концепции, естественно, привело и к появлению новых понятий («динамичность», «свойство активированности», «общие свойства»), и к изменению первоначальной павловской классификации [38], [50].

Однако исследование свойства активированности, например, показало, что оно характеризует безусловнорефлекторный баланс процессов возбуждения и торможения, т. е. представляет собой частный случай павловского понятия «уравновешенность» [14]. Анализ содержания методик, с помощью которых диагностируются старые и новые свойства, а также проблемы, обозначенной Б. М. Тепловым как проблема расщепления свойств (подвижности на подвижность и лабильность), привел нас к следующим выводам.

Свойства лабильности, активированности и силы определяются без использования условнорефлекторных методик, это свойства безусловнорефлекторные. А свойства динамичность возбуждения, динамичность торможения, баланс по динамичности, подвижность — условнорефлекторные, определяемые с помощью выработки условных рефлексов и их переделки.

Такое разделение свойств свидетельствует о том, что зависимости, установленные с помощью условнорефлекторных методик, далеко не всегда совпадают с зависимостями, характеризующими свойства нервной системы по показателям безусловнорефлекторных реакций. В этом разделении отражено, с нашей точки зрения, то, что механизмы, с помощью которых особенно у взрослого человека происходит образование условных рефлексов, очень сложны и включают не всегда учитываемое влияние второй сигнальной системы [8], [61], [64].

Но это разделение не должно означать противопоставления условных; реакций безусловным, поскольку и определение свойств условнорефлекторных

 

26

 

основано на использовании тех или иных безусловных реакций. Видимо, каждый раз необходим конкретный анализ условий (особенности возрастной выборки, характер вырабатываемых условных связей, специфика подкрепления [67], возможности осознания и словесной квалификации действующих раздражителей), при которых может проявиться связь или относительная независимость свойств лабильности и подвижности, активированности и баланса по динамичности.

Поэтому для нас исходной остается павловская типологическая классификация. И можно обозначить, как в нее вписываются некоторые новые характеристики (они выделены — см. схему)2.

 

 

Преимущественное использование безусловнорефлекторных показателей при диагностике свойств в настоящее время представляется вполне адекватным для выделения устойчивых и врожденных особенностей высшей нервной деятельности, поскольку, по И. П. Павлову, тип — это комплекс врожденных свойств. Интересно в этой связи, что в исследованиях, в которых проверялась генотипическая обусловленность индикаторов свойств нервной системы, именно безусловнорефлекторные характеристики, в том числе и биоэлектрические, обнаружили большее сходство у монозиготных близнецов [44].

Пока речь шла о классификации свойств нервной системы, общих животным и человеку. Она должна быть дополнена павловской: же классификацией специально человеческих типов ВНД, о чем более подробно будет сказано ниже.

В свете вышеизложенного, задатки — это такие анатомо-физиологические особенности, которые относятся к фонду безусловных реакций; индивидуальный характер задатков определяется своеобразным сочетанием безусловнорефлекторных компонентов общих и специально человеческих типологических свойств нервной системы.

После этих общих положений, имеющих для нас принципиальное значение, целесообразно рассмотреть направление работ, лаборатории дифференциальной психофизиологии НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР, привлекая в ряде случаев исследования, проводимые в других научных коллективах.

Значительная часть наших экспериментов была посвящена сопоставлению именно «безусловнорефлекторных» свойств нервной системы — силы, лабильности, активированности — с результативной стороной разных видов деятельности. Поскольку, существующие определения

 

27

 

способностей включают в себя понятие успешности деятельности, такой подход следует считать правомерным.

В качестве самого глобального индикатора, отражающего в какой-то мере общие способности в том виде, как они выступают в основной учебной деятельности школьников, был взят средний балл. Понимая, что этот сложнейший интегральный показатель, конечно весьма приблизительно, может быть использован для диагностики способностей, мы все-таки остановились на нем по следующим соображениям:

1.   Он учитывается при поступлении во все учебные заведения страны.

2.   Все больше накапливается данных в дифференциальной и педагогической психологии, которые показывают, что успешность учебной деятельности и у детей, и у взрослых связана с рядом личностных характеристик [3].

3.   Известный в. дифференциальной психологии и признаваемый рядом авторов генеральный фактор иногда извлекается из формализованных оценок учебной деятельности.

В наших исследованиях [15], [17], [25] был взят средний балл за 1—1,5 года без экзаменов у школьников 14—16 лет. Помимо общего балла вычислялся средний балл успеваемости по предметам естественного (алгебра, геометрия, физика, химия, биология) и гуманитарного (русский, литература, история, география, иностранный язык) циклов. Исследовались восьмые классы в двух школах Москвы: № 91 и № 26.

В качестве физиологических использовались многочисленные биоэлектрические показатели, получившие интерпретацию в терминах свойств нервной системы [14], [38].

Наибольшее число значимых положительных корреляций получено между успешностью учения в школе № 91 и амплитудными характеристиками поздних компонентов усредненного вертекс-потенциала, регистрируемого на сигнальный световой раздражитель [17]. Плеяды положительных корреляций получены также между показателями успешности учения и гармониками, возникающими при действии ритмических световых раздражителей. Имеются статистически значимые соотношения и между успешностью учения и частотой альфа-ритма [15].

Качественный анализ электроэнцефалограмм старших подростков показал, что у одаренных школьников — победителей олимпиад по математике и физике — в ЭЭГ часто выражены вторая и третья гармоники, в ряде случаев превосходящие по величине первую.

Вертекс-потенциал, гармоники и частота альфа-ритма входят в индикаторы свойства активированности, т. е. уравновешенности нервных процессов. Но одновременно они, отражая в значительной степени функционирование неспецифических структур, могут рассматриваться как существенные характеристики системы ориентировочного рефлекса [20], [31], [55].

Общей чертой использованных индикаторов ориентировочного рефлекса является то, что они принадлежат к классу реактивных потенциалов, т. е. потенциалов, детерминированных и характеристиками раздражителей. Это позволяет более непосредственно выявить связь безусловнорефлекторной основы информационных процессов, в частности развертывающихся в зрительном анализаторе, с ориентировочной реакцией.

Самое общее объяснение полученным соотношениям таково. Ориентировочный рефлекс как неспецифическая безусловная реакция на (новизну является одной из благоприятных предпосылок для развития и развертывания различных форм ориентировочно-исследовательской деятельности и любознательности [40]. Ему же принадлежит большая роль в осуществлении замыкательной функции, в формировании временных связей ив конечном счете в приобретении знаний. При соответствующей

 

28

 

организации учебного процесса он может, вероятно, влиять и на успешность учения. Это предположение подтверждается более высокими значениями коэффициентов корреляций физиологических и психологических признаков, полученных для экспериментальной школы № 91, по сравнению со школой № 26 [17], [25]. В школе № 91, как известно, обучение организовано на основе прогрессивной системы, предусматривающей развитие ориентировочно-исследовательской деятельности (П. Я. Гальперин, А. В. Запорожец, В. В. Давыдов, Д. Б. Эльконин).

Можно предполагать, что индивидуальное своеобразие ориентировочного рефлекса наряду с особенностями других природных компонентов может обусловливать ту или иную специфику задатков.

Благодаря циклу экспериментальных исследований, проведенных в дифференциальной психофизиологии, появилась возможность эти данные включить, в более широкий контекст проблемы соотношения активированности мозга и психической активности. В работах В. Д. Небылицына с сотрудниками [39] было найдено большое число корреляций между характеристиками двигательной и умственной активности и ЭЭГ-показателями активации как в задних, так и особенно в передних отделах мозга.

Свойство активированности и входящие в его структуру характеристики ориентировочного рефлекса были сопоставлены нами не только с успешностью учения, но и с рядом показателей динамической стороны психической активности [25]. Важными исходными понятиями были для нас понятия об активности и саморегуляции Н. С. Лейтеса как самых общих предпосылках способностей, имеющих в своей основе, в частности, свойства типа нервной системы [32].

В этом случае по индивидуальному уровню активации все 36 учеников школы № 26 были разделены на три группы по 12 человек: высоко-, средне- и низкоактивированные. При подборе психологических показателей, характеризующих динамическую сторону психической активности, были использованы тесты, которые бы позволяли оценить эту активность с разных сторон: интенсивность психических процессов, вариативность действий, потребность в деятельности.

Оказалось, что высокоактивированные подростки в этой школе, как и в школе № 91, лучше учатся. По жизненным и психологическим показателям у них выявлены: стремление к разнообразию действий, вариативность в пределах выполнения одного задания, они лучше решают задачи в условиях дефицита времени. Это подтверждает представление об активированности как энергетической базе психической активности. Но почти столь же успешно, особенно по предметам гуманитарного цикла, учатся подростки с самым низким уровнем активации, с преобладанием безусловного торможения. По некоторым показателям психической активности обнаружена нелинейная зависимость их от уровня активированности: достоинства группы высокоактивированных выявляются лишь при сопоставлении их с группой среднеактивированных, а группа низкоактивированных близка по своим показателям к группе высокоактивированных. Низкоактивированные подростки особенно хорошо решают задачи, условия которых позволяют осуществлять предварительное планирование и произвольную регуляцию действий. Кроме того, и точность выполнения заданий у них выше.

Анализ электроэнцефалограмм подростков этой группы показал, что помимо меньшей частоты альфа-ритма и слабой выраженности гармоник, на основе которых производилось деление на группы, у них больше в состоянии спокойного бодрствования суммарная энергия медленных ритмов и больше частота тета-ритма. Видимо, наличие тормозных регуляторных механизмов — комплекс инактивированности — является благоприятной предпосылкой для саморегуляции [25].

 

29

 

Для предположения о том, что преобладание безусловного торможения может быть благоприятной природной основой саморегуляции, в том числе и произвольной, имеются определенные экспериментальные основания. При сопоставлении непроизвольных и произвольных функций вычислялся «коэффициент произвольности». При его сопоставлении с ЭЭГ-показателями силы и баланса нервных процессов выявилось, что он больше у испытуемых менее активированных и слабых, т, е. более тормозных [14]. Иными словами, лучшему осуществлению некоторых произвольных функций соответствует комплекс инактивированности в ЭЭГ. Эксперименты показали также, что успешность сенсомоторной регуляции и регуляции мнемических процессов при решении некоторых заданий также более высокая у лиц, менее активированных [22].

Таким образом, индивидуальная специфика в соотношении активности и саморегуляции, сказывающаяся неодинаково на успешности выполнения различных видов деятельности, связана е балансом процессов возбуждения и Торможения.

Значение различных природных предпосылок, лежащих в основе становления психической активности, выявилось и при изучении других безусловнорефлекторных свойств — силы и особенно лабильности. М. В. Бодуновым при изучении индивидуальных различий в осуществлении психомоторной и интеллектуальной деятельности было выделено три вида активности: скоростной, определяющий темп деятельности, эргический, связанный с внутренним стремлением индивида к напряженным действиям, и вариационный, проявляющийся в тенденции к разнообразию и новизне. С биоэлектрическими индикаторами работы целого мозга, которые интерпретируются В. М. Русаловым в терминах общих свойств, оказались коррелирующими все три вида активности [7], [50].

Однако с неменьшим основанием можно полагать, что эргический аспект активности связан со свойством силы, а скоростной — со свойством лабильности. Об этом свидетельствует рассмотрение содержания двух биоэлектрических факторов: медленная ритмика в ЭЭГ, с которой отрицательно коррелирует эргический аспект активности, имеет интерпретацию в терминах силы — слабости нервной системы [14], а пространственно-временная согласованность ЭЭГ-процессов, коррелирующая положительно со скоростным аспектом активности,— в терминах лабильности [34], [51].

Было показано далее, что лабильность может определять успешность и довольно сложных видов мыслительно-речевой деятельности [28], а другой полюс этого свойства — инертность ограничивает возможности человека при формировании скоростных двигательных навыков, что может быть противопоказанием к овладению некоторыми профессиями (например, профессии жонглера), требующими высокого двигательного темпа [2].

В цикле работ, проведенных в нашей лаборатории, свойство лабильности — инертности было сопоставлено с продуктивностью непроизвольного и произвольного запоминания, т. е. с успешностью мнемической деятельности (см. [14], [45]). Это сопоставление выявило различие картин статистических соотношений сравниваемых психологических и физиологических переменных для условий непроизвольной и произвольной памяти: большую продуктивность непроизвольного запоминания различных видов материалов, продемонстрировали более лабильные, произвольного — инертные. Механизмы, лежащие в основе успешности запоминания у тех и других, различны: у лабильных это более высокие скоростные характеристики уже на стадии восприятия информации, множественность приемов ее обработки в различных мозговых структурах и большая скорость извлечения из памяти. У инертных —

 

30

 

это выраженные следовые процессы, в частности в зрительном анализаторе, и возможность управления ими при произвольном запоминании.

Исследование значения свойства лабильности — инертности, равно как в других свойств, нервной системы, в качестве факторов продуктивности памяти свидетельствует о необходимости их учета при становлении способностей. Ведь память как родовое свойство справедливо считается компонентом не только общих, но и специальных способностей [30], [59], она входит в структуру интеллекта [66].

Работы, относящиеся к сопоставлению непроизвольных и произвольных функций, показали, что, рассматривая в структуре природных предпосылок общих способностей особенности регуляции, необходимо учитывать типологическую обусловленность не только непроизвольных, но и произвольных реакций [14].

Роль фактора силы — слабости нервной системы особенно заметно проявилась при анализе работоспособности. Исследованиями В. И. Рождественской с сотрудниками [45], [46], [47], моделировавших в лабораторных условиях различные виды трудовой деятельности, раскрыты некоторые индивидуальные особенности функциональных состояний, сказывающихся на работоспособности. Одной из часто встречающихся причин ее снижения являются состояния монотонии и психического пресыщения, развивающиеся задолго до утомления. Было показано, что разная степень подверженности индивидов состояниям такого рода связана с типологическими свойствами нервной системы. При однообразной работе в свободном темпе и в темпе, который навязан внешними сигналами, большая устойчивость функционального состояния — у лиц со слабой нервной системой, а у лиц с сильной нервной системой развиваются состояния монотонии и пресыщения. Исходное преобладание торможения способствует при прочих равных условиях развитию состояния монотонии, а возбуждения — состояния психического пресыщения. Устойчивость функционального тонуса при однообразной работе сказывается, как правило, и на качестве работы: меньшее количество ошибок наблюдается у слабых.

Но если при однообразной деятельности в основном выявилась большая работоспособность лиц с более слабой нервной системой, то в экстремальных условиях, связанных с ситуацией аварии, которая может вызвать состояние стресса, явное преимущество имеют лица с более сильной нервной системой [19]. Лица со слабой нервной системой, особенно с преобладанием торможения, оказались «несправившимися» с авариями в энергосистемах. На основании этих и других исследований К. М. Гуревичем выделено два типа профессиональной пригодности: «Профессии первого типа, предъявляют такие требования, которым могут удовлетворить люди, обладающие специальными индивидуальными чертами. Требования профессий второго типа к человеку таковы, что с ними может справиться каждый человек» [39; 124]. Профессии-первого типа, где трудовая деятельность почти не поддается программированию, требуют абсолютной профессиональной пригодности, и для них определение природных типологических особенностей — необходимое условие научного прогноза успешности деятельности, способностей к ее выполнению.

Таким  образом, уточнено и конкретизировано понятие работоспособности: работоспособность в условиях какой деятельности, кого и ценой каких субъективных затрат, приводящих к успешности.

Хотя экспериментальное изучение способностей в значительной мере дело будущего, обращает на себя внимание, что те психологические явления, которые подвергались исследованию в дифференциальной психофизиологии, — активность, работоспособность, непроизвольная и произвольная регуляция, мнемические способности — являются категориями,

 

31

 

которыми оперируют и психологи, анализирующие основные компоненты, составляющие феномен одаренности.

Существует, однако, известная неудовлетворенность при изучении природных предпосылок общих способностей в русле типологической концепции. Она обусловлена в значительной степени тем обстоятельством, что подавляющая часть экспериментальных исследований была направлена на анализ роли свойств нервной системы, общих человеку и животным. Использование ЭЭГ-показателей открывает широкие возможности дальнейшей разработки павловской концепции специально человеческих типов высшей нервной деятельности как факторов становления специфически человеческих способностей. Но эта проблема теснейшим образом связана с задачей изучения соотношения общих и специально человеческих свойств высшей нервной деятельности. Она впервые была, поставлена И. П. Павловым: разбирая случаи нарушения в равновесии сигнальных систем в норме и патологии, И. П. Павлов рассматривает их не только в связи с преобладанием первой или второй сигнальной системы, но и в связи с особенностями общих типов высшей нервной деятельности животных и человека — силы или слабости, подвижности или инертности, уравновешенности или неуравновешенности [41].

Е. И. Бойко [8] и его последователи [61], [64], а также М. М. Кольцова [29], В. И. Лубовский [35], А. Н. Соколов [54] и другие интенсивно разрабатывали и разрабатывают проблемы взаимодействия сигнальных систем, но вне связи с исследованием соотношения общих и специально человеческих свойств. Это ближайшая задача, стоящая перед нашей лабораторией.

Первоначально в школе Б. М. Теплова наряду с конструированием методик определения свойств, общих животным и человеку, были созданы и методики определения специально человеческих типов высшей нервной деятельности и описаны картины поведения и психического склада старшеклассников — представителей «художественного» и «мыслительного» типа. Но основной линией исследований, кот к Б. М. Теплов считал неизбежным и необходимым этапом, в 50-е и 60-е гг. было изучение основных, общих животным и человеку, свойств нервной системы. Задача конкретной разработки специально человеческих типов ВНД была временно отложена. Поэтому, естественно, не исследовалась и проблема их соотношений.

В настоящее время эта задача представляется назревшей и имеющей ряд предпосылок для развертывания конкретных исследований, направленных на ее решение.

Первая предпосылка — это внутренняя логика психофизиологического изучения индивидуальных различий. При исследовании памяти, например, оказалось, что знаки статистически достоверных корреляций могут быть противоположными в зависимости от того, какая память рассматривается в ее отношениях с типологическими свойствами — непроизвольная или произвольная, образная или вербальная [14]. Благоприятной предпосылкой для проявления динамических характеристик психической активности является, как уже указывалось, полюс активированности, преобладание возбуждения, а саморегуляции, напротив, полюс инактивированности, преобладание торможения. Устойчивость к влиянию фактора однообразия и преодоление функциональных состояний монотонии и пресыщения оказались зависящими от некоторых индивидуальных особенностей функционирования регуляторного блока [47]. Эти данные еще раз подчеркнули в плане изучения индивидуальных различий, что, действительно, вторая сигнальная система является, высшим регулятором, но они выявили также большие и иногда недооцениваемые потенции сферы непроизвольного, которая регулируется.

 

32

 

В широком методическом плане возникла проблема распространения электрофизиологических методов, разработанных для изучения основных свойств нервной системы человека, на исследование взаимодействия двух сигнальных систем.

Вторая естественнонаучная предпосылка конкретного развертывания нового направления исследований в лаборатории — это достижения мировой науки в области изучения симметрии и асимметрии, взаимодействия и специализации полушарий головного мозга. Накоплен огромный материал, позволяющий представить «круг обязанностей» левого и правого полушария и те преимущества, которые обеспечиваются билатеральным регулированием [3], [62], и многие другие. В плане дифференциальной психофизиологии естественно предполагать разную степень выраженности у разных индивидуумов левополушарных и правополушарных функций, что, по-видимому, должно обусловливать и преимущественно вербальный или невербальный тип способностей [56]. Применительно к проблеме соотношения сигнальных систем высказана гипотеза о том, что правое полушарие является основным морфологическим субстратом первосигнальных, а левое — второсигнальных функций [21].

Таким образом, если говорить о специфике исследований нашего коллектива по сравнению с научными коллективами, занимающимися решением сходных проблем, то она состоит в том, что центральной задачей для нас является изучение современными методами на морфологическом, физиологическом и психологическом уровне именно соотношений общих с животными и специально человеческих свойств высшей нервной деятельности как факторов становления индивидуальных различий (способностей, в частности).

Здесь весьма важной представляется методическая проблема: конструирование новых, модернизация существующих и подбор методик, наиболее адекватных для целей исследования. Поскольку речь идет о проблематике, только разрабатываемой в настоящее время, при дальнейшем изложении будут объединены методики и полученные с их помощью первые результаты.

1.   НА УРОВНЕ СТРУКТУРНОМ. По аналогии с методом дихотического прослушивания В. В. Суворовой с соавторами разработана новая оригинальная методика диоптического зрительного восприятия [57]. Она позволяет в контролируемых условиях определять правостороннюю или левостороннюю асимметрию или симметрию зрения. Если учесть, что по зрительному каналу поступает до 90% информации, то диагностика индивидуальных способов обработки зрительных сигналов представляется важной. Показана зависимость соотношения прямых и перекрестных путей в зрительной системе от особенностей межполушарных отношений.

2.   НА УРОВНЕ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОМ. На основе регистрации вызванных потенциалов и их интерпретации, предложенной А. М. Иваницким [23], и сопоставления вызванных потенциалов с показателями взаимодействия сигнальных систем по методике М. Н. Борисовой [10] установлено, что у лиц с преобладанием первой сигнальной системы имеет место большая выраженность неспецифического вертекс-потенциала, а для лиц с преобладанием второй сигнальной системы характерна большая выраженность специфических компонентов вызванных потенциалов. Кроме того, впервые обнаружено, что у «мыслителей» — более длительные латентные периоды компонентов ВП по сравнению с «художниками» [16]. Иначе говоря, показана продуктивность использования метода регистрации вызванных потенциалов как для изучения специально человеческих, так и общих с животными свойств ВНД.

Н. А. Аминовым разработана методика регистрации КХР с правой и левой руки, которая позволяет по асимметрии амплитуд КГР во

 

33

 

время угашения ориентировочной реакции в условиях преимущественно первосигнальной или второсигнальной деятельности выделить лиц с преобладанием одной из сигнальных систем или их равновесием (неопубликованные данные).

3. НА УРОВНЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ. Методика М. Н. Борисовой, являющаяся для нас референтной в определении психологических проявлений взаимодействия двух сигнальных систем, формализована таким образом, чтобы с ее помощью удавалось получать не только качественные, но и количественные параметры, сопоставимые с электроэнцефалограммой.

В соответствии с методологическим принципом отечественной дифференциальной психофизиологии (использование динамических, а не только результативных сторон психической деятельности) модифицирован тест Д. Векслера по определению невербального и вербального интеллекта. Две стороны интеллекта оцениваются в одном из методических приемов без учета успешности выполнения заданий, а только по соотношению между собой. Интересно, что в этом случае соотношение образности — вербальности в тесте М. Н. Борисовой положительно и значимо коррелирует с соотношением невербальности — вербальности в тесте Д. Векслера [24]. Это расширяет возможности изучения психологических проявлений в соотношении сигнальных систем, поскольку тест Д. Векслера заслуженно получил широкое распространение. Он, правда, как и методика М. Н. Борисовой, относится к диагностике не собственно задатков, а сложных прижизненных образований.

В аспирантских исследованиях [9], [24] результативная сторона определения невербальности — вербальности в тесте Д. Векслера была сопоставлена с результативной стороной деятельности испытуемых в преимущественно «первосигнальной» и преимущественно «второсигнальной» ситуациях, создаваемых методикой М. Н. Борисовой. На разных выборках были получены сходные данные. Факторный анализ соответствующих матриц корреляций показал, что в первый фактор, интерпретируемый как образно-действенный, с наибольшими факторными весами вошли показатели «общая оценка по невербальным субтестам», «кубики Кооса» и «узнавание» по тесту М. Н. Борисовой. Во второй фактор, интерпретируемый как словесно-логический, входят с наибольшими факторными весами показатели «общая оценка по вербальным субтестам», субтесты «словарный», «сходство», «общая, осведомленность». Со значимым факторным весом сюда входит и «описание» по М. Н. Борисовой.

Самые общие предварительные результаты, относящиеся к изучению проблемы типологических природных предпосылок некоторых компонентов

 

 

34

 

общих способностей, представлены в схеме. Она лишь отчасти гипотетическая, а в основных чертах — построенная на экспериментальных данных по «иерархическому принципу»: от анатомо-физиологических предпосылок до отдельных форм индивидуального поведения. Здесь приводятся лишь крайние части континуумов, но поскольку многие из изученных функций подчиняются нормальному закону распределения, дихотомию признаков можно рассматривать как правую и левую часть кривой распределения за точками перегиба. Наиболее многочисленный «средний тип» занимает промежуточное положение между двумя крайними.

По принятому нами определению, собственно к задаткам можно отнести лишь характеристики, представленные в первых двух графах схемы. Остальные характеристики тех или иных компонентов общих способностей прижизненно формируются на основе задатков. В связи с многозначностью задатков, умением их определять и большей или меньшей целенаправленностью и искусством воспитания и обучения задатки могут иметь, а могут и не иметь оптимальной для личности и общества закономерной связи с психофизиологическими, а тем более с индивидуально-психологическими особенностями.

В перечисленных экспериментальных психофизиологических исследованиях почти, к сожалению, не решалась проблема формирования различных общих, а также специальных способностей. Она поставлена в экспериментальных работах А. Н. Леонтьева, Л. А. Венгера и их сотрудников [13], [33]. В этих исследованиях удалось сформировать определенные компоненты способностей. Но в них не ставился вопрос об экспериментальном же исследовании роли природных предпосылок, обусловливающих индивидуальные особенности, неизменно выявляющиеся при анализе генезиса способностей. Авторы не рассматривали безусловнорефлекторную основу сенсорных процессов и ориентировочных действий, признавая, что последним принадлежит существенная роль в структуре различных, в том числе сенсорных, способностей [13].

Как было показано выше, даже при анализе успешности такого комплексного показателя, как учебная деятельность старшеклассников, нет оснований элиминировать безусловнорефлекторную основу ориентировочно-исследовательской деятельности — ориентировочный рефлекс. Это тем более относится к ранним стадиям онтогенеза.

Продуктивный путь в изучении нейрологических основ способностей, реализующий в какой-то мере два подхода, сформулированных А. Н. Леонтьевым и С. Л. Рубинштейном (они приведены в начале настоящей статьи), намечен в работах В. С. Мерлина, Е. А. Климова и их сотрудников [26], [37]. Это работы по формированию индивидуального стиля деятельности, понимаемого как «такая система способов действия, благодаря которой люди различного темперамента достигают успешного результата в одной и той же деятельности, предъявляющей одинаковые требования к психическим особенностям. Индивидуальный стиль можно рассматривать как компенсаторный, механизм, специфический для каждого типа темперамента» [37, 4]. Этот стиль тесно связан с типом нервной системы, он очень рано формируется прижизненно, и процессом формирования оптимального для данного индивида и его деятельности стиля можно управлять. Однако требуются дальнейшие экспериментальные исследования по сопоставлению формирования общих и специальных способностей с особенностями стиля деятельности (или деятельностей) при учете индивидуальной специфики задатков.

Рассмотрение работ по дифференциальной психофизиологии показывает, что исследователи сосредоточили свои усилия на психофизиологическом изучении типических особенностей. Но не менее существенной представляется задача экспериментального изучения качественного

 

35

 

и количественного индивидуального своеобразия в сочетании тех или иных нейрологических предпосылок как природной основы специфического характера деятельности, по терминологии К. Маркса и Ф. Энгельса, «несравнимого индивида»,— проблемы, поставленной в теоретическом плане Л. П. Буевой [12] и др.

Здесь вызывает глубокое сожаление тот факт, что каждый из одаренных детей и взрослых, исследованных психологически [30], [32], [43], [46] и др., не прошел соответствующего физиологического обследования.

Итак, наиболее общими актуальными задачами, стоящими перед дифференциальной психофизиологией в области конкретного экспериментального исследования природных предпосылок способностей, представляются следующие:

1.   Изучение соотношения общих и специально человеческих свойств высшей нервной деятельности на основе современных методов в становлении индивидуальных и типических особенностей, обусловливающих успешное выполнение разных видов деятельности.

2.   Изучение проблемы формирования способностей как индивидуально-психологических особенностей при сопоставлении последних с врожденными, безусловнорефлекторными характеристиками высшей нервной деятельности, в. частности с теми, которые относятся к ориентировочному рефлексу и сенсорно-перцептивным процессам.

3.   Изучение специфического индивидуального своеобразия нейрологических предпосылок как природной основы одаренности отдельного человека.

 

1.       Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 24.

2.       Акимова М. К. Формирование скоростного навыка в связи с индивидуальными особенностями по силе и лабильности нервных процессов. — В кн.: Психофизиологические вопросы становления профессионала / Под ред. К. М. Гуревича.— М., 1974, с. 75—101.

3.       Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды, т. 1—2 / Под ред. А. А. Бодалева, Б. Ф. Ломова и Н. В. Кузьминой. — М., 1980.

4.       Анохин П. К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. — М., 1968.— 547 с.

5.       Артемьева Т. И. Социальная обусловленность развития способностей. — В кн.: Теоретические проблемы психологии личности / Под ред. Е. В. Шороховой. —  М., 1974 с. 170—186.

6.       Асратян Э. А. Очерки по физиологии условных рефлексов. — М., 1970. с. 53—68.

7.       Бодунов М. В. Нейрофизиологические основы психической активности как черты темперамента: Канд. дис. — М., 1977.

8.       Бойко Е. И. Время реакции человека. — М, 1964. — 440 с.

9.       Большунова Н. Я. О некоторых особенностях регуляции действий у лиц, различающихся по соотношению сигнальных систем. Рукопись.

10.     Борисова М. Н. Методика определения соотношения первой и второй сигнальных систем в условиях зрительного запоминания. — В кн.: Типологические особенности высшей нервной деятельности человека / Под ред. Б. М. Теплова. — М 1956 с. 307—332.

11.    Брушлинский А. В. О природных предпосылках психического развития человека. — М., 1977.— 64 с.

12.    Буева JI. П. Человек: деятельность и общение. — М, 1978. — 216 с.

13.    Венгер Л. А. О некоторых дискуссионных вопросах теории способностей. — В кн.: Генезис сенсорных способностей / Под ред. Л. А. Венгера. М.. 1976, с. 233        248.

14.    Голубева Э. А. Электрофизиологическое изучение свойств нервной системы и некоторые индивидуальные особенности памяти человека: Докт. дис. — М., 1975.

15.    Голубева Э. А., Гусева Е. П., Пасынкова А. В., Максимова Н. Е., Максименко В. И. Биоэлектрические корреляты памяти и успеваемости у старших школьников. Вопросы психологии, 1974, № 5, с. 44—52.

16.  Голубева Э. А., Большунова Н. Я., Печенков В. В. Об одном возможном подходе к психофизиологическому изучению вербальной и образной памяти. — В кн.: Память и ее развитие / Под ред. Я. В. Большунова, Г. А. Аминева, В. М. Соловьева. — Ульяновск, 1976, с. 73-85.

17.  Гусева Е. П. Особенности свойств нервной системы у подростков и их соотношение с некоторыми характеристиками познавательной деятельности: Канд. дис. М., 1979.

 

36

 

18.  Грей Дж. Сила нервной системы, интроверсия — экстраверсия, условные рефлексы и реакция активации. — Вопросы психологии, 1968, № 3, с. 77—89.

19.   Гуревич К. М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы. — М., 1970. — 272 с.

20.     Данилова Н. Н. Реакция перестройки биотоков мозга и ориентировочный рефлекс: Канд. дис. — М., 1961.

21.     Деглин В. Функциональная асимметрия — уникальная особенность человека.— Наука и жизнь, 1975, № 1, с. 104—115.

22.     Дерюгина Г. Н. О некоторых особенностях регуляции сенсомоторной деятельности у лиц, различающихся по основным свойствам нервной системы. Рукопись.

23.     Иваницкий А. М. Мозговые механизмы оценки сигналов. — М., 1976. — 263 с.

24.     Игнатович Г. С. О взаимосвязи деятельности сигнальных систем человека и уровня развития образного и вербального типов мышления. — В кн.: Вопросы психофизиологии активности и саморегуляции личности / Под ред. А. И. Крушгова, В. П. Бояринцева, А. С. Новомейского. — Свердловск, 1978, с. 32—37.

25.     Кадыров Б. Р. Уровень активации и некоторые динамические характеристики психической активности: Канд. дис. — М., 1977.

26.     Климов Е. А. Индивидуальный стиль деятельности. — Казань, 1960. — 278 с.

27.     Ковалев А. Г., Мясищев В. Н. Психические особенности человека, т. II. Способности. — Л., 1960.— 250 с.

28.     Козлова В. Т. Проявление лабильности — инертности нервных процессов в мыслительно-речевой деятельности. — В кн.: Психофизиологические вопросы становления профессионала / Под ред. К. М. Гуревича. — М., 1974, с. 141 — 156.

29.     Кольцова М. М. Обобщение как функция мозга. — Л., 1967.— 182 с.

30.     Крутецкий В. А. Психология математических способностей школьников. — М., 1968. —431 с.

31.     Латаш Л. П. Гипоталамус, приспособительная активность и электроэнцефалограмма. — М., 1968. — 295 с.

32.     Лейтес Н. С. Умственные способности и возраст. — М., 1971. — 279 с.

33.     Леонтьев А. Н. О формировании способностей. — Вопросы психологии, I960, №1, с. 7—16.

34.     Ливанов М. Н. Пространственная организация процессов головного мозга. — М., 1972.— 182 с.

35.     Лубовский В. И. Развитие словесной регуляции действий у детей — М 1978. — 224 с.

36.     Лурия А. Р. Основы нейропсихологии. — М., 1973. — 374 с.

37.     Мерлин В. С. Ред. — Вопросы теории темперамента. — Пермь, 1974. — 198 с.

38.     Небылицын В. Д. Основные свойства нервной системы человека. — М., 1966. — 383 с.

39.     Небылицын В. Д. Психофизиологические исследования индивидуальных различий. — М., 1976. — 336 с.

40.     Павлов И. Л. Полн. собр. соч. — М.; Л., 1951.

41.     Павловские клинические среды, т. I—III. — М.: Л., 1954—1957.

42.     Палей И. М., Гербачевский В. К. Проблемы личности в курсе психологии. — Л., 1972.— 29 с.

43.     Платонов К. К. Проблемы способностей. — М., 1972. — 312 с.

44.     Проблемы генетической психофизиологии человека / Под ред. Б. Ф. Ломова И. В. Равич-Щербо. — М., 1978.— 264 с.

45.     Проблемы дифференциальной психофизиологии / Под ред. .4. Н. Борисовой, Э. А. Голубевой, Н. С. Лейтеса, А. Е. Ольшанниковой, И. В. Равич-Щербо, В. И. Рождественской, В. М. Русалова, т. IX. — М., 1977. — 255 с.

46.     Психология и психофизиология индивидуальных различий / Под ред. А. А Смирнова. — М., 1977. — 184 с.

47.     Рождественская В. И. Индивидуальные различия работоспособности. — М., 3980. —305 с.

48.     Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. — М., 1957. — 328 с.

49.     Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии.— М., 1973. — 423 с.

50.     Русалов В. М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. — М., 1979. — 352 с.

51.     Русалов В. М., Котов Л. Н. К вопросу о нейрофизиологическом содержании свойства лабильности нервной системы. — Вопросы психологии, 1980, № 2, с-. 150'—154.

52.     Сакман Г. Решение задач в системе человек — ЭВМ / Под ред. О. К. Тихомирова. — М., 1973, с. 246—285.

53.     Смирнов А. А. Развитие и современное состояние психологической пауки в СССР. — М., 1976, с. 262—279.

54.     Соколов А. Н. Внутренняя речь и мышление. — М., 1968. —248 с.

55.     Соколов Е. И. Восприятие и условный рефлекс. — М., 1958. — 331 с.

56.     Суворова В. В. Функциональная асимметрия полушарий как проблема дифференциальной психофизиологии. — Вопросы психологии, 1975, № 5, с. 26—33.

57.    Суворова В. В., Туровская З. Г., Бережковская Е. Л. О некоторых феноменах периферического зрения.— Вопросы психологии, 1976, № 6, с. 114—117.

 

37

 

58.    Теплов Б. М. Об изучении типологических свойств нервной системы и их психологических проявлений. — Вопросы психологии, 1957, № 5, с. 108—130.

59.    Теплов Б. М. Проблемы индивидуальных различий. — М., 1961. — 535 с.

60.    Тих Н. А. Предыстория общества. — Л., 1970. — 311 с.

61.    Ушакова Т. Н. Функциональные структуры второй сигнальной системы. — М., 1979. —248 с.

62.    Функциональная асимметрия и адаптация человека. — М., 1976.—317 с.

63.    Хомская Е. Д. Мозг и активация. — М., 1972. — 382 с.

64.    Чуприкова Н. И. Слово как фактор управления в высшей нервной деятельности. — М., 1967. — 327 с.

65.     Anastasi A. Differential Psychology. Individual and Group Differences in Behavior. Third Edition. —New York, 1958, p. 51—52.

66.    Guilford J. P. Three faces of intellect.—The American psychologist, 1959, v. 14, No. 8, p. 469—479.

67.    Strelau J. Problemy i metody badan typow uldady nerwowego cztowieka. — Wroclaw — Warszawa — Krakow, 1965, p. 168—170.