Вы находитесь на сайте журнала "Вопросы психологии" в восемнадцатилетнем ресурсе (1980-1997 гг.).  Заглавная страница ресурса... 

181

 

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ

 

МЕЖДУНАРОДНЫЙ СИМПОЗИУМ ПО ПРОБЛЕМЕ НЕОСОЗНАВАЕМОЙ ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

 

А. С. ПРАНГИШВИЛИ, А. Е. ШЕРОЗИЯ

Тбилиси

Ф. В. БАССИН

Москва

 

В начале октября 1979 г. в Тбилиси состоялся Международный симпозиум по проблеме неосознаваемой психической деятельности, или, если использовать более сжатую закрепившуюся в литературе терминологию, по проблеме «бессознательного психического», или даже просто по проблеме «бессознательного». Симпозиум привлек к себе внимание широкого круга ученых как в Советском Союзе, так и за рубежом, не только психологов, но и исследователей, работающих в смежных с психологией областях: психолингвистов, физиологов, философов, литературоведов, психоневрологов, психотерапевтов. На симпозиуме происходила оживленная дискуссия между его участниками, продолжающаяся, судя по откликам, зарубежной периодической печати (французской, американской, западногерманской, итальянской), по сей день. В целом следует отметить сложность процессов обмена мнениями, происходивших на симпозиуме; трудность этих процессов для их участников, возникавшую иногда из-за того, что последние говорили как бы на разных концептуальных языках; наконец, необходимость вычленения в разнонаправленных дискуссиях наиболее значимых в научном отношении элементов. Определение я тщательный анализ подобных элементов необходимы, ибо именно они оправдали в конечном счете проведение симпозиума, заставив рассматривать его как немаловажный эпизод в нашей неустанной борьбе за утверждение диалектико-материалистического понимания природы человека и объективных закономерностей, которым душевная жизнь человека не всегда зримо, но тем не менее неустранимо и глубоко подчинена.

Симпозиум оказался на редкость многолюдным и представительным. Общее количество его участников было порядка 250 человек, из них около 150 советских ученых и почти 100 зарубежных (из Болгарии, ГДР, Чехословакии, Польши, Венгрии, Франции, Канады. Англии, Италии, США, ФРГ). Приглашение на симпозиум психоаналитиков разной ориентации было произведено в расчете до возникновение интересных дебатов между ними, что в дальнейшем и произошло. Особенно важным оказалось присутствие на симпозиуме группы ученых социалистических стран, которые развернуто выступали со своих теоретических позиций. Члены советской делегации представляли наши ведущие научно-исследовательские учреждения: Академию наук Грузии и, в частности, Институт психологии им. Д. Н. Узнадзе, Тбилисский университет, НИИ неврологии АМН СССР, Институт психологии и Отделение философии и права АН СССР, Институт психологии АПН СССР, Ленинградский психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева, Институт мозга АМН СССР, Московский университет, Тбилисский НИИ психиатрии им. А. Асатиани, Центр, институт судебной психиатрии Минздрава  ССР, 1-й Московский медицинский институт, ЦОЛИУ врачей, Институт языкознания АН СССР, Институт русского языка им. А. С. Пушкина и ряд других научных центров. В симпозиуме приняли участие также представители Академии наук Болгарии, Общества психотерапевтов ГДР, АН Венгрии, Варшавского университета, а также университетов Гарвардского, Стенфордского, Монреальского, Чикагского института психоанализа, Германской академии психоанализа, Парижского психосоматического центра им. Дежерина, Всемирной федерации философских обществ и других учреждений. План  работы симпозиума прошел длительную подготовку. Работы, присланные участниками симпозиума, с целью их обсуждения были задолго до созыва совещания опубликованы, составив содержание многостраничной трехтомной коллективной монографии «Бессознательное: его природа, функции и методы исследования» Т. Мецниереба, 1978). В этой монографии тексты публиковались в их полном объеме; на языке оригиналов; работы, опубликованные на русском языке, сопровождались английскими резюме, а некоторые из них даже полностью дублировались на английском. Это в значительной степени облегчало иностранным участникам симпозиума заблаговременное ознакомление с его трудами. (На самом симпозиуме была организована система трехъязычного синхронного перевода.)

 

182

 

Говоря об издании, необходимо также отметить, что каждый из десяти его тематических разделов предварялся вступительной статьей от редакции. В этих вступительных статьях, а также во «Введении» и «Заключении» представлен методологический анализ наиболее важных общих вопросов, затрагиваемых содержанием монографии, дается освещение этих вопросов с позиции марксистско-ленинского понимания представлений о бессознательном в его связях с активностью сознания. Тем самым вносилась определенная упорядоченность в рассмотрение центральной проблемы симпозиума и намечался план будущих обсуждений. В подготовке трудов и в организации симпозиума систематическую помощь на протяжении ряда лет оказывал Л. Шерток (научный руководитель Парижского психосоматического центра им. Дежерина).

Программа работ симпозиума предусматривала проведение пленарных и секционных заседаний, а также «круглого стола». В первый день работы симпозиума на пленарном заседании были заслушаны доклады А. С. Прангишвили (СССР) о понятии неосознаваемой психологической установки, Ф. В. Бассина и А. Е. Шерозия (СССР) о роли категории бессознательного в современной науке, Г. Поллока (США) о современном психоаналитическом подходе к проблеме бессознательного, Н. С. Автоножовой (СССР) о сдвигах в концептуальном аппарате философии, обусловленных разработкой идеи бессознательного, С. Леклера (Франция) о направлении в психоанализе, созданном Ж. Лаканом, Н. Роллинс (США) об отношении западных исследователей к идеям школы Д. Н. Узнадзе.

Во второй день были проведены два секционных заседания. Одно, посвященное вопросам физиологии и клиники, с сообщениями Э. А. Костандова (СССР) о результатах электрофизиологических исследований активности бессознательного, М. М. Кабанова (СССР) о постановке проблемы психологических факторов в современной клинической медицине, Г. Шеврина (США) о возможностях экспериментально-физиологического подхода к проблеме бессознательного, Г. Аммона (Зап. Берлин) о влиянии группы на развитие личности. И второе, на котором были подвергнуты обсуждению проблемы философского и методического порядка: принципы экспериментального исследования неосознаваемых психологических установок (В. Г. Норакидзе, СССР), вопросы методологии исследования бессознательного (О. К. Тихомиров, СССР), экспериментальные суггестивные психосоматические феномены (Л. Шерток, Франция), теория методов психоанализа (И. Брэс, Франция). Кроме того, в этот же второй день симпозиума был проведен «круглый стол», на котором сопоставлялись различные существующие на сегодня подходы к проблеме бессознательного, обсуждались положительные и отрицательные влияния, оказанные психоанализом на психологию, уточнялось отличие понятия бессознательного от идеи уровней бодрствования и др. В третий день работы симпозиума было проведено пленарное заседание, посвященное проблеме участия бессознательного в высших проявлениях психической деятельности человека. Были заслушаны доклады Р. О. Якобсона (США) о роли бессознательного в речи, Д. Рамишвили (СССР) о проблеме бессознательного как особой формы отражений, Н. Я. Джинджихашвили (СССР) о связи между активностью бессознательного и творчеством, В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили (СССР) о понимании бессознательного как одного из компонентов активности сознания в ее широком смысле.

В четвертый день симпозиума на секционных заседаниях продолжалось обсуждение всех ранее заслушанных докладов и состоялся второй («внепрограммный») «круглый стол», созванный по желанию зарубежных участников симпозиума для обсуждения методов и техники психоанализа. На утреннем заседании пятого дня после второго доклада А. Е. Шерозия и Ф. В. Бассина (итоги дискуссии и перспективы дальнейшей разработки проблемы бессознательного) и заключительных слов председателя оргкомитета А. С. Прангишвили и его заместителя Л. Шертока (Франция) симпозиум был закрыт.

2. Сказанное выше создает общее представление о симпозиуме в плане формальном. Каково же значение этого большого совещания в плане идеологическом и научном? Какие причины стимулировали ere созыв, какими оказались его конкретные результаты и его влияние на подготовившее его и участвовавшее в его проведении международное сообщество ученых? Сложность этих вопросов очевидна, как очевидно и то, что обстоятельный ответ на них можно будет дать лишь некоторое время спустя, когда материалы симпозиума будут тщательно проанализированы и обсуждены.

На протяжении последних 2—3 десятилетий в советской психологии и в смежных с ней дисциплинах всё более отчетливо ощущались отрицательные последствия недостатка внимания к проблеме неосознаваемой психической деятельности. Постепенно выявлялось, что недооценка и тем более игнорирование этой проблемы резко тормозит дальнейшее развитие важных разделов психологии. Отнюдь не будет преувеличением сказать (и это уже отмечалось в нашей литературе), что если активность бессознательного, вопреки огромному «весу», которое она имеет как детерминанта поведения и сознания, игнорируется, то неизбежно возникает грубое искажение образа душевной жизни человека, что порождает, естественно, множество препятствий на путях самых разных психологических исследований, и прежде всего на путях формирования более глубоких представлений о природе духовного творчества, о поведении, о структуре личности и закономерностях, определяющих ее активность. А это, в свою очередь, наносит, неоспоримо, серьезный ущерб теории воспитания в I широком понимании, препятствует углублению

 

183

 

психосоматического направления в медицине, плохо согласуется с новейшими физиологическими представлениями о так называемой функциональной асимметрии и общих принципах активности больших полушарий головного мозга и т. д.

С каждым десятилетием приходилось также все более часто учитывать, что проблема бессознательного превратилась в предпоследней четверти нашего века, вследствие ее усиленной разработки на Западе с позиций теории психоанализа, в одну из главных областей нашей идеологической борьбы с идеалистическим подходом в науках о человеке. Занятие в этой борьбе наступательных, партийных позиций было значительно для нас облегчено благодаря тому, что мы могли опираться на систему представлений, разработанную разными направлениями советской психологии и непосредственно подводящую к методологически адекватному диалектико-материалистическому решению вопроса о бессознательном. Мы имеем в виду концепцию «отношений» В. Н. Мясищева, «деятельностный подход», истоки которого можно проследить еще в трудах Л. С. Выготского и С. Л. Рубинштейна и который был в дальнейшем творчески углублен А. Н. Леонтьевым, все более отчетливо звучащую в современных психологических исследованиях идею системности и, наконец, теорию психологической установки, которая еще в 20—30-х гг. начала создаваться Д. Н. Узнадзе, а в дальнейшем была разносторонне развита им самим и созданной им школой

С другой стороны, нельзя забывать, что проблеме бессознательного уделялось за рубежом огромное внимание на протяжении уже более века. Эта большая работа обусловила накопление в рамках теории психоанализа ряда психологических и медицинских наблюдений, представляющих определенную ценность как в теоретическом, так и в практическом отношении. К сожалению, однако, эти наблюдения, как и общая эволюция психоанализа, происшедшая на, протяжении 60—70-х гг. и существенно отдалившая его от ортодоксальных фрейдистских трактовок, остались малоосвещенными в нашей литературе.

Все эти обстоятельства в совокупности уже давно побуждали обратить на проблему неосознаваемой психической деятельности специальное внимание, сделав ее предметом детального коллективного обсуждения. В условиях такого обсуждения могли бы быть особенно отчетливо обрисованы преимущества, создаваемые диалектико-материалистическим истолкованием проблемы бессознательного, подчеркнуты односторонность, ошибки, а порой и очевидные вульгаризации, встречающиеся в обобщениях наших идеологических оппонентов, а с другой стороны, выявлены те частные позитивные моменты, которые более или менее стихийно сложились в рамка подходов, не опирающихся на привычные для нас методологические критерии. Симпозиум и был задуман как представительный форум, в условиях которого такое сопоставление разных концептуальных подходов и могло бы быть произведено.

В какой степени этот замысел удалось реализовать?

Непосредственной и первой по порядку задачей симпозиума было показать существование очень разных, порой взаимоисключающих, а порой, напротив, сходных конкретных интерпретаций проблемы бессознательного, звучащих в современной советской и зарубежной литературе. Эта пестрота толкований проявилась на симпозиуме в его предварительно опубликованных трудах и в происходивших на нем дискуссиях в очень широком диапазоне: от отрицания самой правомерности постановки проблемы бессознательного  (А. Т. Бочоришвили, Г. Рорахер и др.), через сближение идеи бессознательного с идеей автоматизма (П. Я. Гальперин, К. Прибрам и др.), до неумолкающих споров, ведущихся в самой школе Д. Н. Узнадзе, о возможности или невозможности  осознания  психологических установок, об общих принципах соотношения бессознательного психического, психологических установок и сознания, о роли установок как факторов, опосредующих связь между бессознательным и сознанием, о связи идеи установки с идеей деятельности. Сюда же относятся оригинальные, прозвучавшие на симпозиуме теоретические и экспериментальные подходы, основанные на анализе отношения категории бессознательного к другим философским понятиям, психологическим и  физиологическим  представлениям (Л. П. Латаш, В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили, В. С.  Ротенберг и др.); противоречия, проявившиеся на симпозиуме в довольно острой форме между традиционным направлением психоаналитической мысли и сложившимся внутри психоанализа «взрывающим его изнутри» течением лаканизма (С. Леклер и др.), весьма важные в методологическом отношении оттенки, вносимые в психоаналитическую теорию идеей решающей роли социальных факторов (Г. Аммон и др.), и т. д.

Это многообразие концептуальных на правлений привело, естественно, к тому, что не менее широким и разнородным оказался и  круг вопросов, затрагивавшихся выступавшими на заседаниях. Наиболее важными из них явились вопросы о научности психоанализа (проблема «статуса психоанализа как науки», поставленная в острой форме самой психоаналитической литературой); о необходимости изучения роли бессознательного в эмоциональной жизни человека, в условиях разных форм его активной деятельности, творчества, болезни; о методах исследования бессознательного. Естественно, что позиции советских и зарубежных участников симпозиума по этим вопросам, как  правило, довольно резко различались, однако между ними обнаруживалось иногда и сходство, поскольку рад ведущих зарубежных ученых (как из социалистических стран: Л. Гараи, С. Стоев, А. Каценштейн, К. Обуховский и другие, так из капиталистических стран: Р. Якобсон, Г. Амман, Г. Поллок, Г. Шеврон, Р. Роджерс, Л. Шерток) поддержали

 

184

 

некоторые важные положения, выдвинутые в сообщениях советских исследователей, Эта поддержка не была неожиданной — на нее указывали еще до симпозиума материалы коллективной монографии «Бессознательное......». Однако в условиях дискуссий на симпозиуме она выступила в значительно более отчетливой форме.

Во время обсуждений, происходивших за «круглыми столами», затрагивались и многие другие, более частные вопросы: вскрывает ли, например, теория установки эмоциональный подтекст межиндивидуальных отношений;, каково влияние, оказываемое идеей бессознательного, на развитие психологии; в чем заключается своеобразие наук о человеке, отличающее их от наук о природе, и т. п. На втором «круглом столе» в центре дискуссии были вопросы специального характера, относящиеся к технике и методам психоаналитического лечения нервных расстройств.

Обмен мнений по всем этим вопросам следует охарактеризовать как иногда эксплицитное, а иногда имплицитное сопоставление; двух основных подходов к проблеме бессознательного, наметившихся на сегодня в мировой литературе: одного, связанного в той или иной форме (и в разной степени) с методологией психоанализа, и другого, сформировавшегося на основе работ советских исследователей — не только психологов, но также психоневрологов, языковедов, искусствоведов. Небезынтересно, что, по признанию некоторых крупных зарубежных ученых (Р. Якобсона, Г. Аммона и др.), советские исследователи, опубликовав как вступление к симпозиуму фундаментальный, не имеющий на Западе прецедентов труд, в котором изложено в систематизированной форме их понимание самых разных аспектов проблемы бессознательного, захватили инициативу в разработке этого сложнейшего вопроса и создали исключительно благоприятную перспективу для возможности дальнейшего углубления его анализа.

Симпозиум с особой яркостью показал, что неспоримым преимуществом, которым обладает проявившаяся на нем позиция советских исследователей, является ее внутренняя монолитность, вытекающая из безоговорочной опоры на философию и методологию диалектического материализма всех, без исключения, составляющих ее конкретных вариантов развития теоретической мысли: Психоанализ же остается сегодня более чем когда-либо раздираемым внутренними противоречиями, концептуально фрагментарным и поэтому испытывающим значительные трудности при попытках наметить для проблемы бессознательного сколько-нибудь систематизированное общее ее решение. Именно этими трудностями обусловливалась, по-видимому, проявившаяся на совещании тенденция некоторых его зарубежных участников (отдельных членов французской делегации) подменять обсуждение поднятой на симпозиуме научной проблематики уходом в область поверхностно трактуемых вопросов скорее идеологического порядка. Эти попытки сочувственного отклика со стороны аудитории ни разу, однако, не получили.

Переходя в заключение к оценке практических итогов симпозиума и обрисовывающихся на его основе перспектив, нельзя не  подчеркнуть, что в результате проведения этого совещания дальнейшая разработка проблемы бессознательного будет значительно облегчена.

В создании условий, которые позволили, еще много лет назад экспериментально, поставить в советской психологии эту проблему, огромная заслуга принадлежит, несомненно, идеям Д. Н. Узнадзе и трудам его школы. Однако дальнейший успех работ этой школы сможет быть обеспечен только в том случае, если концепция психологической установки не будет рассматриваться как завершенная парадигма, как направление, способное развиваться в отрыве от других течений советской психологии. (Эта важная мысль хорошо выражена в нашей литературе В. П. Зинченко, А. Г. Асмоловым и др.) Концепция установки сможет внести свой полезный вклад в создание общего диалектико-материалистического понимания междисциплинарной идеи бессознательного только при условии ее самого тесного творческого сочетания с другими подходами, интерпретациями, обобщениями, сложившимися в рамках советской психологии, а также в теоретических и клинических дисциплинах, с психологией смежных. И работа симпозиума развертыванию такого широкого подхода очень во многом конкретно способствовала.

На это принципиальное обстоятельстве было выразительно обращено внимание в. заключительной речи председателя оргкомитета симпозиума А. С. Прангишвили. Он подчеркнул, что прогрессивные сдвиги в: понимании идеи бессознательного, обязанные своим формированием труду советских ученых и отчетливо прозвучавшие на симпозиуме, смогут быть закреплены и подвергнуты дальнейшему развитию только, при создании определенных облегчающих это развитие организационных, кадровых,, материальных, технических условий. И надо думать, что эта важная практическая) задача не будет в ближайшее время упущена из виду академиями, способствовавшими проведению симпозиума, — Академией наук Грузинской ССР и Академией наук СССР, а также Тбилисским университетом.