121
О ВЛИЯНИИ ЗНАЧИМОСТИ МОТИВА
НА ПРОЦЕСС РЕШЕНИЯ МЫСЛИТЕЛЬНЫХ ЗАДАЧ
Э. Д. ТЕЛЕГИНА,
МГПИ им. В. И. Ленина, Москва
Т. Г. БОГДАНОВА
Факультет психологии МГУ
В советской психологии идея единства мотивов и действий является широко распространенной (А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн, А. А. Смирнов и др.). В разработке вопроса о роли мотивации в структуре деятельности (обзор этой проблемы см. [2]) было показано влияние мотивов на продуктивность целого ряда действий и психических процессов, на некоторые особенности организации деятельности — избирательность, точность, полноту действий и т. д.
Однако в настоящее время не существует законченной картины значения и места мотивации в детерминации динамики и результативности психических процессов. Важное место в разработке данной проблематики занимает изучение не только уровня сознательной регуляции деятельности, осуществляющейся под влиянием мотива, но и уровня неосознаваемой активности, включенной в психический процесс.
МЕТОДИКА
В соответствии с целью работы — изучить влияние мотивации на процесс решения мыслительных задач — были избраны две ситуации, имеющие для испытуемых различную мотивационную значимость и определившие две серии экспериментального исследования.
В I серии испытуемые решали задачи, без какой-либо дополнительной к инструкции мотивации, а во II серии испытуемым сообщали, что в эксперименте исследуется уровень интеллектуальной одаренности. Эта ситуация актуализировала более значимую для испытуемых мотивацию.
В решении задач мы выделяли два типа действий — вербализованные (осознаваемые) и прослеживаемые по движениям глаз испытуемых. Признавая, что ситуация может осознаваться и наглядно, без отражения в слове, мы в настоящей работе изучали только ту часть осознаваемых действий, которые выражались словесно. Как показали ранее- проведенные исследования [3], [5], [6], разное соотношение этих двух типов действий может оказывать различное влияние на результат мышления.
Регистрация движений глаз осуществлялась посредством присоски и при помощи электромагнитного датчика [1], [5]. Записывались низко- и высокоамплитудные движения в интервале от 1 до 10°. Параллельно велась запись на магнитофоне рассуждений вслух.
Для решения испытуемым предлагались экспериментальны задачи: «три квадрата» и «четыре квадрата» (рис. I), где указано и содержание задач. Предварительные эксперименты показали,
Рис. 1. Исходные условия и решения экспериментальных задач.
А. Убрать 4 палочки и получить 3 квадрата,
Б. Переставить 3 палочки и получить 4 квадрата.
122
что вторая задача, для испытуемых труднее первой: в среднем она требует большего, времени для решения, причем успеха испытуемые добиваются реже.
В экспериментах участвовало 10 испытуемых — по пять в каждой серии. Три испытуемых решали первую задачу, и два — вторую. Все испытуемые — студенты.
Анализ глазодвигательной активности проводился последовательно для каждых 10 с поиска. Общее число таких, экспериментальных протоколов составило 380.
Были выделены следующие показатели процесса решения: 1) факт нахождения решения (продуктивность); 2) время решения; 3) количество зрительных фиксаций; 4) время фиксаций; 5) количество повторных, возвращений; 6) количество длительных фиксаций (свыше 1 с); 7) время длительных фиксаций; 8) количество называемых гипотез (предлагаемых в вербальном плане изменений ситуации); 9) количество элементов, отраженных вербально; 10) количество элементов, фигурирующих только в зрительном плане; 11) количество и характер оценок формулируемых гипотез.
Все значения выделяемых показателей представлены в таблице (раздельно по каждой задаче). Существенные отличия отмечаются по времени решения задач. Обещая закономерность заключается в том, что время решения при большей значимости мотивации субъекта возрастает. Причем оно возрастает как при решении испытуемыми легкой задачи (в 1,4 раза), так и при решении трудно» задачи (в 3 раза). Увеличение времени решения коррелирует с различиями в структуре поиска, отражающимися в показателях глазодвигательной и вербальной активности. Так, по результатам опытов II серии наблюдается увеличение средних данных в сравнении с I серией по следующим показателям: по количеству фиксаций (в 1,4 и 4 раза), по времени фиксаций (в 1,7 и 4 раза), по количеству повторных возвращений к каждому элементу (в 2,5 и 6 раз), по количеству длительных фиксаций (в 3 и 1,8 раза), по времени длительных фиксаций (в 2,5 и 1,5 раза). Это говорит о том, что при более высокой значимости мотивации возрастает, активность действий испытуемых, проявляющаяся в движениях глаз и направленная на анализ ситуации, установление связей в анализируемом объекте, выделение связей, необходимых для нахождения решения.
Увеличение глазодвигательной активности испытуемых в опытах II серии по всем выделенным показателям фиксируется как на стадии, предшествующей вербализации некоторых связей между элементами ситуации, ее возможных преобразований, так и на последующих стадиях.
Если при меньшей значимости мотива субъект не задерживается на многих смысловых образованиях в ситуации (отсюда и меньшее общее количество фиксаций), то
123
с повышением значимости мотива в мышлении констатируется задержка», фиксация отдельных результатов поиска, их углубленное рассмотрение и преобразование. С этим связано увеличение общего количества и времени зрительных фиксаций и общее увеличение времени решения задач. Такое углубленное рассмотрение вербализованных или невербализованных результатов поиска, выступающих в качестве гипотез (целей) дальнейших преобразований в направлении нахождения решения, есть проявление одной из конкретных особенностей процессуальной активности мышления, которая может быть обозначена как целеустремленность поиска.
При большей целеустремленности увеличивается количество выделенных целей и направлений поиска, которые подлежат тщательной проверке, изучению, и соответственно менее вероятным оказывается пропуск важных для нахождения решения направлений поиска.
Еще одним показателем повышения глазодвигательной активности является увеличение количества длительных фиксаций. Функции длительных фиксаций связываются с моментами усиления умственной работы, с возможностями повышения ее продуктивности, например за счет интенсификации процессов осознаваемости результатов, полученных на более низких (неосознаваемых) уровнях мышления [5].
Увеличение процессуальной активности мышления фиксируется и по вербальным показателям. Так, в опытах II серии среднее количество элементов, в той или иной связи названных испытуемыми, увеличивается в 1,2 раза по сравнению с I серией, в то время как количество элементов, не отраженных вербально, а фигурирующих только в зрительном поиске, уменьшается в среднем в 1,2 раза по сравнению с I серией при решении легкой задачи и в 5 раз при решении трудной. Это говорит о том, что во II серии большее количество элементов становится объектом не только зрительного, но и вербального анализа.
Увеличивается также количество повторных названий элементов — от 2 до 6 раз по сравнению с аналогичными показателями в опытах I серии, где среднее количество возвращений к элементам (их называния) не превышало двух раз. Увеличивается в 2 раза (при решении второй задачи) количество вербальных гипотез.
Изменяется и соотношение глазодвигательной и вербальной активности. Во II серии преобладающей формой соотношения зрительного поиска и вербальной активности является предшествование глазодвигательной активности, иногда очень существенное по времени, первому словесному формулированию гипотезы.
О влиянии осознавания результатов глазодвигательной активности на результаты мышления говорит анализ процессов решения отдельных задач. Так, например, в 1 серии опытов исп. В. К., решая задачу № 2, работал большое количество времени с элементами решения, осуществляя в зрительном плане необходимые преобразования ситуации, но так и «не видя» их реального значения, не осознавая их как решение. Он ни разу не назвал ни одного из элементов, с которыми работал на уровне глазодвигательной активности, характеризующейся отсутствием длительных фиксаций. В результате не. была дана оценка осуществляемым действиям, не имело место их осознание — задача не была испытуемым решена.
Действия с элементами решения, осуществляемые испытуемым на уровне глазодвигательной активности, представлены на рис. 2 (часть этих действий отчетливо воспроизводит картину ненайденного решения).
Рис. 2. Отрывок из записи глазодвигательной активности исп. В. К. (I серия).
Осознание промежуточных результатов выступает в структуре мыслительной деятельности как чрезвычайно важный этап. Регулирующие функции этих результатов были описаны в ряде работ, в которых использовался метод проговаривания вслух ([4], [5], [7] и др.). Это — гипотезы, конкретные промежуточные цели, переформулирования общей цели, т. е. факторы, организующие и направляющие поиск, постепенно приближающие к решению. Их роль в нахождении решения сострит, по-видимому, в перестройке неосознаваемой деятельности, например глазодвигательной активности |5]. Так, формулируемые испытуемыми новые гипотезы (цели) обусловливают сужение областей поиска, выделение определенных связей в этих областях, их преобразование в направлении, соответствующем достижению целей. Осознаваемость выступает, таким образом, как один из конкретных механизмов продуктивности решения задач.
Еще одно различие в организации поиска при разном уровне мотивации субъекта касается осуществляемых им оценок. В ходе мыслительной деятельности оценивается не только окончательное решение, но и промежуточные результаты поиска: гипотезы, цели,
124
планы. Критерии оценок и их роль в нахождении решения изучались в ряде работ. Так, например, были описаны функции вербальных оценок [4], [7], эмоциональных оценок [2], [3].
В наших экспериментах было выявлено, что в опытах II серии испытуемые, во-первых, дают большее количество вербальных оценок (в среднем в 3 раза), во-вторых, сами эти оценки при различном уровне мотивации играют функционально разную роль. Это проявляется главным образом в отношении отрицательных оценок. Положительные оценки и в том и в другом случае санкционируют, закрепляют то или иное структурное образование в мыслительном процессе — определенную зону поиска, цель или гипотезу, обусловливая развитие поиска в соответствующем направлении. В этом, собственно, и проявляется регулирующая, направляющая роль оценок в мышлении.
При отрицательных оценках положение меняется. В опытах I серии отрицательные оценки служили для прекращения поиска в заданном направлении. Случаи повторных возвращений к этим направлениям были крайне редки. В то же время во II серии испытуемые почти в пять раз чаще по сравнению с I серией возвращались к гипотезам, получившим ранее отрицательную оценку.
Для развития мыслительного процесса, его эффективности такое отношение к отрицательным оценкам (стремление к их проверке) имеет очень большое значение. так как повторные' возвращения к промежуточным результатам мыслительного процесса, неправомерно получившим отрицательную оценку, выступают каждый раз как новая возможность их переосмысливания, а значит, и приближения к решению.
Большое количество вербальных оценок, осуществляемых испытуемыми в опытах II серии, есть проявление общей закономерности, касающейся изменения структуры мышления при увеличении значимости мотива. Эта закономерность отражает изменения в процессах осознания результатов неосознаваемой активности. Сопоставление действий, осуществляемых на уровне зрительного анализа, и действий вербализованных позволило проследить процесс развития осознания неосознаваемых первоначально действий, выделить в этом процессе несколько уровней.
Действия на уровне зрительного анализа часто вообще не завершались их вербализацией (это еще не осознаваемый уровень действий). Первый уровень осознания представляет собой вербализацию отдельных элементов ситуации. Этот уровень был выделен на основании экспериментальных данных, фиксирующих называние испытуемыми отдельных элементов ситуации, видимых непосредственно, без выделения в них более глубоких, скрытых, опосредствованных связей. Затем осознание выступает на более высоком уровне — называются не отдельные элементы, а связи между ними, возможные действия с ними. Это — второй уровень осознания, представляющий вербализацию действий. Еще более высокий, третий уровень осознания представлен вербализацией оценок, когда испытуемый не только называет те или иные действия, но и анализирует их.
В структуре наглядно-действенного мышления в том или ином соотношении эти уровни осознания представлены всегда. Введение в эксперимент исходных различий в, значимости мотивации показало, что при более сильном мотиве в структуре мыслительной деятельности увеличивается представленность более высоких уровней осознания (большее количество вербальных оценок, гипотез). Чем более высокие уровни, осознания представлены в мыслительной деятельности, тем в большей степени оказывается включенным в мыслительный процесс механизм его регуляции как направленного, избирательного анализа ситуации, выбора адекватных связей.
Таким образом, результаты экспериментов показали, что мотивация влияет па результат мыслительной деятельности и на ее структуру, формирует систему конкретных действий и механизмов, регулирующих глубину анализа, преобразование цели задачи и образование новых целей, выделение существенных связей и отношений в объекте мышления.
1. Зинченко В. П., Вергилес Н. Ю. Формирование зрительного: образа. — М., 1969. — 106 с.
2. Искусственный интеллект и психология / Под ред. О. К. Тихомирова. — М., 1976, с. 41—227.
3. Психологические исследования творческой деятельности / Под ред. О. К. Тихомирова. — М, 1975, с. 23—99.
4. Психология мышления / Под ред. А. М. Матюшкина. — М., 1965, с. 433—456.
5. Телегина Э. Д. Соотношение осознаваемых и неосознаваемых действий в процессе мышления. — Вопросы психологии, 1975, № 2, с. 91 —100.
6. Тихомиров О. К. Структура мыслительной деятельности человека. — М., 1969. — 304 с.
7. De Groot. Thought and choice in chess. — N. Y., Hague Moulton and Co., 1965. — 463 p.